Редкая особа

Редкая особа или индивидуальность бывает разная.

Он — серьезный, основательный и состоявшийся мужчина, не терпящий слабых, беспомощных женщин. Она — принципиальная и непредсказуемая, с легкостью находит проблемы даже там, где их быть не должно. Они не созданы друг для друга и даже не помышляют об отношениях, но по стечению обстоятельств вынуждены общаться. Потому что начальников не выбирают и не от всех подчиненных так просто избавиться!

* * *

Глава 1.

А как хорошо начинался сегодняшний день! Приехала на работу, вышла в интернет, и, просматривая каталоги нижнего белья последних коллекций, (пусть в кошельке не густо, но ведь за просмотр, как говорится, денег не берут) одновременно переписывалась с коллегами по квадратным метрам. С вечера осталось несколько мелких дел, но ничего срочного, за исключением сдачи готового материала, не было. Я как раз закончила правку и подписывала, сделанную работу фамилией Жаркова Е. А. — редактор ИД 'ГРИВ', чтобы отдать шеф — редактору на утверждение, когда от Али пришло сообщение о приходе нашего руководства в полном составе.

Все терялись в сомнениях и догадках о цели визита начальства. Не так уж часто оно вызывало аритмию у всего отдела своим появлением. Предположения строились от самых радужных — повышения зарплаты, до негативных — внеплановое сокращение штата. Всеми этими мнениями офис перекидывался в агенте, создавая внешний вид кипучей деятельности: усиленно мучая клавиатуру и не забывая время от времени отвечать на телефонные звонки. Минут через двадцать по общему ретранслятору Даниил Аркадьевич, один из учредителей ИД, пригласил всех собраться в конференц-зале, который издательство делило с торговой компанией, расположенной этажом ниже. Побросав все дела, мужчины запасались сигаретами, женщины пудреницами и носовыми платками. Вдруг новость об увольнении застанет врасплох и вызовет неконтролируемое слезоотделение, настолько обильное, что потечет водостойкая эйвонская тушь, не оправдавшая рекламного обещания.

Разноголосье коллектива уже слаженно трансплантировалось по лестнице, когда мне позвонил автор, чье творение я недавно редактировала. Особа, надо сказать довольно нервная, активно претендующая на Букер, впрочем, небезосновательно, но работать с ней от этого было еще сложнее. Правку она воспринимала как личное оскорбление и с пеной у рта, (мне так представлялось) готова была отстаивать буквально каждую запятую в отредактированном варианте. Вот и сейчас, позвонив с очередным намерением 'подвиснуть' на моих ушах в ближайшие час сорок, меньше диалог с моей стороны и монолог с её не длился, пришлось тактично объяснить, что нас собирает руководство, и я ей обязательно перезвоню, как только собрание закончится.

С горем пополам уложившись в десятиминутный разговор, сорвалась с места и выскочила из кабинета, не рассчитывая, что поблизости будет еще кто-то из опоздавших, налетела на мужчину, почти сбив бедолагу с ног. Подсознательно отметив его высокий рост, и как при таком будет больно падать; на автомате постаралась удержать равновесие, вцепившись в перегородку соседнего кабинета, но не учла разницу в росте и, резко подняв голову, поприветствовала еще и его нос.

Он не дал мне рассмотреть членовредительство, отпрянув от меня как от прокаженной, прикрыв пострадавшее место рукой, что ни в коей мере не помешало мне прекрасно расслышать ругательства, которые цедил сквозь зубы пострадавший. Красочно и с эпитетами поминая пустоголовых, и незрячих девиц, выбегающих из-за углов, как кабаны — смертники на дорогу. Возмущаться бестактности плохо выражаться обо мне в моем же присутствии, времени уже не было, поэтому я просто обошла его стороной, под пристальным взглядом карих глаз, а потом сорвалась с места в сторону лестницы, надеясь, что не сильно опоздала на собрание. Благо джинсы и балетки располагали к забегам. Знала бы, чем все закончится, завязала бы себе глаза, руки, ноги и приклеила себя скотчем к стулу.

Ворвавшись в зал в тот момент, когда Даниил Аркадьевич, в своем неизменном старомодном пиджаке из твида занял кафедру, раскладывая в воцарившейся тишине какие-то бумаги, а все остальные, затаив дыхание приготовились внимать его речам, я одна за весь коллектив дышала как загнанная лошадь. Сидячих мест уже не было, мужчины милостиво уступили их дамам, я же, как опоздавшая, не пожелала лезть к занятому для меня Алькой стулу попой к начальству, но растолкав пристроившихся в кильватере мужчин, протиснулась в первые ряды 'застенков'.

Пробежавшись взглядом по собравшимся, и встретившись глазами с подругой, жестами попросила воды. Бутылка в количестве одной штуки незаметно исчезла со стола и 'пошла по рукам' под ним. Забрав Н2О из рук Екатерины Дмитриевны, нашего менеджера по персоналу и сердечно её поблагодарив, я отвернулась, чтобы сделать большой и такой долгожданный глоток.

К сожалению, желудка он достиг с опозданием, застряв где-то посередине горла в тот момент, когда я подняла голову и увидела в проходе своего недавнего 'знакомца'. Поперхнувшись, и не зная, что предпринять: то ли открыть рот, чтобы выплюнуть, толи уже проглотить, неожиданно получила довольно неприятный хлопок промеж лопаток, жидкость таки спустилась вниз. Слова 'спасибо друг' уже готовы были сорваться с языка в адрес того, кто чуть дух из меня не выбил, но зазвучавшая в тишине зала приветственная речь Даниила Аркадьевича, заставила замолчать и, повернувшись просто кивнуть Николаю из нашей дизайн — студии в знак благодарности. Закончив с реверансами, я присоединилась к внимающим, но время от времени, почти помимо воли, взгляд перебегал с коллег на незнакомца.

Не сказать о его внешности было бы преступлением. Темные волосы, лежащие мягкими волнами (словно перед приходом сюда, он посетил салон), несколько прядей немного выбились из идеальной укладки и теперь частично закрывали травмированный нос. По крайней мере, с места, где я стояла, не было видно никаких повреждений. Высокий лоб и красивый овал идеально выбритого лица, губы не тонкие и не пухлые, то, что надо. Одним словом — повезло с генами. Единственным недостатком, портящим все это великолепие, был взгляд карих глаз, заставлявший органы меняться местами. Не самые приятные ощущения, если честно.

Мужчина с наливающейся отечностью, грозящей перейти в качественный синяк, поймал мой взгляд и так очень не по-доброму прищурился. Вся эта сцена с красноречивыми 'гляделками' происходила под бодро звучащую речь Даниила Аркадьевича. Он радостно вещал о светлом будущем и долгожданных переменах, ожидающих издательство. Апофеозом сегодняшнего собрания стало представление нового лица, что поведет наш 'корабль к новым свершениям и вершинам', обратив свое внимание на незнакомца. Занавес.

После того, как Даниил Аркадьевич представил нам Серебрякова Александра Владимировича под неслаженные хлопки приветствия нашего коллектива, и они пожали друг другу руки, всем своим видом выражая удовольствие от процесса, главный учредитель отошел в сторону, предоставляя новому директору его теперь законное место, свет в зале для меня начал меркнуть. Я уже не вслушивалась в слова господина Серебрякова, зато красочно живописала картину мести за сегодняшнее покушение на жизнь и здоровье начальника. К счастью для меня собрание очень быстро подошло к концу и нас отпустили по рабочим местам.

На негнущихся ногах я вышла в коридор, где меня догнала Алька, она же Капанова Алевтина Сергеевна. Моя единственная настоящая подруга на работе и теперь уже в жизни, занимающая стратегически важное место напротив лифта, наш главный информатор и по совместительству (как показала практика — одно другому не мешает), возглавляющая передовую корректоров.

— Ты чего так задержалась? Я нам места заняла, можно сказать грудью пробивала дорогу в вип зону, чтобы к руководству поближе. Глядишь, заметят такую красоту, премию выпишут. — говорила она, мечтательно приложив свою пухлую ладошку к груди четвертого размера. Зная особенности её юмора, но, не имея желания поддержать шутку, я никак не отреагировала, продолжая идти, разглядывая пол. И это насторожило подругу.

— Опоздала из-за Федосеевой. Я уже собиралась уходить, когда она позвонила, и как всегда с места в карьер. Пока я дождалась, когда можно будет вставить слово, пока объяснила. Ну, ты знаешь. В итоге на всех парах вылетела из каморки и прямой наводкой на нашего нового директора. Сто... ста...тьфу, состыковались знатно, ничего не скажешь. Я его чуть не погребла под собой, удержавшись буквально повиснув на пластиковой перегородке, а потом добавила ему своей головой. — Капанова слушала, округлив глаза и открыв рот, впечатлилась значит масштабом трагедии.

— Это ты его так жизнерадостно приложила? А я — то гадаю, когда успел. Я его еще у лифта заприметила, когда он вышел вместе с начальством. Даже позавидовала, что кто-то отхватил себе эдакого Аполлона. Ты не дрейфь, может он тебя и не запомнил.

— Ага, то — то, оскалился, увидев меня в зале. Чувствую вторыми девяносто пятью, с сегодняшнего дня жизнь моя станет разнообразнее и веселее, правда весело будет преимущественно не мне.

Мы шли самыми последними, совершенно не торопясь заняться рутинной работой. Мне ко всем уже имеющимся обязанностям предстоял еще долгий и нудный разговор с упомянутой Федосеевой, что даже через телефонные линии умудрялась вытянуть мне все жилы, выпить жизненные соки и выесть мозг.

Медленнее нас, походкой от бедра, гарцевала только Светочка Пономарева. Типичная блондинко из анекдота, когда — то посаженная на место секретаря Павлом Исакиевичем, вторым учредителем. В отсутствии прямого начальника, выполняла чисто декоративную функцию в интерьере. Впрочем, иногда отвлекаясь от покрытия десятым слоем лака своих ногтей, подходила к принтеру или факсу. Сталкивались мы с ней редко, но метко. И сейчас был один из таких моментов.

— Женечка, — про себя прямо сплюнула, знает ведь, как не люблю уменьшительно ласкательные суффиксы,— ты сегодня какая — то грустная. Уж не заболела ли? У меня где — то в сумочке был парацетамол, могу посмотреть.

— Я, пожалуй, откажусь, пожить еще охота. — Светочка на мой комментарий, только надула и без того пухлые губы. Произнеся свое коронное, — 'Как знаешь', — еще активнее заработала длиннющими ногами, так, что бедра выписывали неописуемые восьмерки, а каблуки грозились быть вбитыми намертво в бетонные плиты.

— И почему меня все время подмывает ответить ей колкостью, прямо язык чесаться начинает? — вопросила я Альку, приближаясь с ней к кофемашине. Подруга на это только многозначительно промолчала.

После обеда всех сотрудников ждал неприятный сюрприз. Первым документом, подписанным новым директором был приказ о введение дресс — кода для сотрудников ИД. Подобная новость не просто ошеломила, она вогнала в ступор многих, кто последний раз одевал костюм на выпускной и его же на собственную свадьбу. Женщинам в этом плане, наверное, было проще. В гардеробе найдется хотя бы одна юбка приличной длины, чуть выше колен. Прикинув, что у меня как раз такая имеется, я не стала разводить панику на пустом месте и ушла в работу, хотя новые джинсы со стразами определенно жаль.

Остаток дня прошел без экстрима. Все дела, запланированные на сегодня я сделала, незапланированные тоже.

Без пяти шесть, привычно убирая бумаги в шкафчик стола и, запирая его на замок, подготовила рабочее место к завтрашнему дню. Мигающий конвертик всплыл за секунду до того, как я собиралась выключить компьютер.

Сообщение от Капа: ты идешь или как?

Сообщение от Белка: как раз собиралась.

Встретившись с Алькой у лифта, обе радовались окончанию этого насыщенного на события понедельника.

— Тебе в магазин надо, — спросила Капанова, с загадочным видом ковыряясь в своем кошельке.

— Надо! Все выходные провалялась дома перед телевизором, так что холодильник выглядит изумительно чистым и свободным от всего съестного, но сейчас идти лень. Я попозже схожу, наверное.

— Мне бы так, — печально вздохнула подруга, — у нас же холодильник, словно в аномальной зоне стоит. Только приготовила еды, думаю, дня на два должно хватить, а возвращаюсь вечером домой ничего нет, как в черную дыру засосало. То сын, друзей приведет, то у мужа футбол и он под это дело сметает все, до чего рука дотягивается.

— Вот поэтому я и не замужем. Я ведь просто рассвирепею от такого и покалечу в состоянии аффекта, судьи у нас в городе преимущественно мужчины, значит, не оправдают.

— То — то и оно. Может к маме съездить, — задумчиво сказала Алька, после того, как несколько минут пребывала в состоянии глубокой задумчивости, постукивая указательным пальчиком по подбородку.

— Съезди, развеешься.

— Нельзя развеяться, — начала сама себе противоречить подруга, — потому что в этом случае от дома ничего не останется: кошка будет жить под ванной, муж одевать стоячие в углу комнаты носки, а ребенок как беспризорник, будет питаться всякой гадостью и ходить в школу как 'сын анархии'.

— Это как? — на всякий случай решила спросить.

— Это в косухе, бандане, дранных джинсах и серьгой в брови.

— Наверное, печально, так выглядеть в девять — то лет. — сказала, еле сдерживая смех от драматического надрыва в голосе Капановой.

— Печально оставить этих двух детей хотя бы на день без присмотра, а все остальное, ерунда.

Разговаривая о тяжкой женской доле, мы добрели до остановки. Усиленно работая локтями, я запрыгнула в свою двадцатую маршрутку и, изогнувшись знаком бесконечности, помахав рукой на прощание, поехала домой. Алевтина же, с чистой совестью утрамбовав меня в газельку, пошла вниз по тротуару к небольшому продуктовому магазинчику, цены в котором были несколько ниже, открывшегося недавно в городе новомодного супермаркета.

Без пятнадцати семь я стояла посреди зала в своей квартире и по совместительству единственной комнате, и обозревала творческий беспорядок. Сознание посетила мысль оставить все как есть, позволив себе отдых после трудовых подвигов, но представив себя с тряпками, ведром и на четвереньках в субботу, (прошедшая суббота прошла под девизом: нам фантики еще не по колено и мусор нам не по плечо) я решительно отогнала лень и принялась за дело. Как не жаль было двух часов убитых на уборку, оно того стоило. Добросовестно разложив всю одежду до сего момента сваленной кучей украшающей диван и выбросив милые сердцу обертки от шоколадок, я с чистой совестью водрузив на колени ноутбук, полезла во всемирную паутину.

Среди гор ненужной информации, игр с ужасной графикой и сопливой попсы я нашла то, что могло разнообразить до крайности скучный вечер одинокой жен..., нет, все — таки еще девушки. Экспрессивные отзывы, кричащие о бомбе в застоявшемся мире отечественной фантастики привлекли мое внимание на раз. Как — никак работа редактором обязывает читать и быть сведущей в вопросах графоманства. Вот только не хочется получать новые впечатления на голодный желудок, недаром народная мудрость гласит: 'голодный редактор — злой редактор, испоганит и опошлит, все зарубит на корню'.