Черникова В.И.
Диетологи рекомендуют
Наталья Владимировна и Антонина Петровна с детства были не разлей вода и даже спустя сорок лет вместе проводили все дни рождения, праздники и отпуска. Когда-то две девчонки-оторвы Натаха и Антоха теперь превратились в двух солидных дам при небольших, но ответственных должностях. Сдержанные с вышестоящим начальством, строгие с подчиненными, для своих обожаемых внуков они были просто бабой Тахой и бабой Тохой. Только вот "бабушками" сложно было назвать этих ухоженных, цветущих женщин, не ведающих болезней, серьезнее изжоги и расстройства желудка после обильных застолий. И даже лишние килограммы, накопленные за годы капитализма на Украине, они несли легко и с улыбкой, называя себя не в меру упитанными женщинами в полном расцвете сил.
Нежданно-негаданно в дружбе Тахи и Тохи наметился раскол. Не так давно перешагнув полувековой рубеж, первая вдруг увлеклась здоровым питанием, а вторая решила теперь-то уж ни в чем себе не отказывать. В ответ на Тохины банальности, вроде "хорошей женщины должно быть много", Таха уточняла, что "хорошей женщины должно быть много в нужных местах", и противопоставляла трехэтажному животу подруги арбузную грудь и обширный бедра богини плодородия. И все же, несмотря на все старания, она не далеко ушла от своей приятельницы. Та носила шестьдесят второй размер, эта же, умаляясь, покупала одежду не больше пятьдесят восьмого, но при этом блузки и юбки слишком плотно обтягивали ее пышные формы, а положа руку на сердце — просто трещали по швам. Тоха недоумевала:
— Зачем мордовать себя диетами, если результат практически одинаков?
— А сосуды? А печень? А почки? Ты видела сосуды, забитые холестериновыми бляшками? А печень, пораженную алкоголем? — стращала Таха подругу, как заправский патологоанатом.
— Но я не собираюсь быть абсолютно здоровым трупом! — парировала Тоха.
Уезжая летом на море в компании подруги и внуков, Таха обещала обеспечить им сбалансированное питание. Они поселились в небольшом поселке между Алуштой и Ялтой, сняли двухкомнатную квартиру с кондиционером, каждый день ходили на платный пляж в санаторий и по очереди определяли культурную программу. Леночка, Тахина внучка, тоненькая девочка семи лет, и Максим, Тохин внук, поджарый десятилетний парень, никогда не отдыхали на Южном Берегу Крыма и были в полном восторге от местных красот и развлечений.
В день приезда они до ночи бродили по огромному санаторскому парку, фотографировались под каждым кустом и ахали над каждым цветочком. Следующим вечером Леночка, третий год занимающаяся танцами, затащила их на детскую дискотеку. Смущенный Максим прятался по углам, откалывающей затейливые па Леночке не было равных. Баба Таха и баба Тоха таяли от умиления, глядя на пляшущую детвору, а напоследок, тряхнув стариной, присоединились к танцу маленьких утят, в голос подпевая: "Мы теперь утята, и так прекрасно на свете жить!" Вместе со всеми они хлопали в ладоши, махали согнутыми в локтях руками-крылышками и вертели "хвостиками", рискуя смести задом слишком близко придвинувшуюся малышню.
Назавтра Макс отвел душу, весь вечер таская их по аттракционам и игровым автоматам. Они стреляли в тире (и даже иногда попадали!), играли в аэро-хоккей, бросали мячи в баскетбольное кольцо и пинали боксерскую грушу. В боксе всех переплюнула баба Тоха, о чем засвидетельствовало электронное табло, высвечивающее силу удара в килограммах. После такого триумфа она засобиралась домой, но не тут то было. Их ждала пальба по монстрам на видео-симуляторе (здесь уж Максим отличился!), потом — имитатор гонок "Формула-1" и на закуску — колотушка. Дети до одури колотили пластиковым молотком по экрану с ползающими насекомыми, пока у бабы Тахи не стали летать перед глазами мушки, и только тогда они пошли спать.
После столь активного отдыха баба Тоха, без затей, повела их в кино на шпионскую комедию с Джеки Чаном. В летнем кинотеатре их слегка покусали комары, но умопомрачительные прыжки и экстремальные трюки в сочетании с немудреными американскими шутками не оставили их равнодушными. Разве только баба Таха посетовала на то, что их культурная программа является таковой с большой натяжкой, и, наконец дождавшись своей очереди, устроила поход в местный музей. Потом было много чего еще, и все бы хорошо, если бы не обещанное Тахой сбалансированное питание.
Обычно их день начинался в половине седьмого с тарелки овсянки с крохотным кусочком масла ("Пять граммов жиров, четверть суточной нормы", — объявляла Таха), тостов и травяного чая с медом. Иногда для разнообразия она баловала их сырниками из обезжиренного творога с десятипроцентной сметаной или куском цельнозернового хлеба с сыром.
Сегодня была овсянка.
— Мясца бы! Бутербродик с колбаской, яишенку с беконом! — попрошайничала Тоха. Не дождавшись ответа, она перешла в наступление: Детей хотя бы пожалей. Вон, Ленка аж светится, и Максу худеть некуда. — Наконец, защищая интересы родного внука, выложила последний козырь: МУЖИК ЛЮБИТ МЯСО, понимаешь ты или нет!
— Мясо будет на обед, — спокойно ответила Таха. — Мы ж не дикари какие, чтобы есть его три раза в день. А на завтрак диетологи рекомендуют "хорошие" углеводы, клетчатку, высококачественный молочный белок и легкоусваиваемый кальций, необходимый как детям с развивающимся скелетом, так и лицам пожилого возраста. Ты знаешь, что у женщин в постменопаузе риск остеопороза...
— Та-та-та! Начинается!.. — прервала научную лекцию Тоха и с мученическим видом принялась за овсянку.
Конечно, она могла бы купить себе "неправильных" белков под видом "Краковской", "Докторской" или, на худой конец, "Школьных сосисок", но у них с детства было условлено, что уговор дороже денег, и она чтила эту договоренность. По крайней мере, старалась явно не нарушать, лишь иногда позволяя себе смухлевать.
— Сама ты лицо пожилого возраста, а я жрать хочу, — не выдержав, добавила она в кашу кусман масла за спиной у подруги.
На пляже Тоху терзали голод, совесть и комплекс неполноценности, только в обратном порядке. Сначала, при виде юных загорелых нимф в бикини, грациозно заходящих в море и резвящихся в брызгах солнца и воды, к ней подкрались сомнения по поводу эстетичности собственной фигуры. Утянутый эластичным купальником огромный живот выпирал из-под мышек, бретельки впивались в плечи. К тому же в созданном "с любовью и пониманием" специально для полных женщин корректирующем купальнике с высоким содержанием лайкры было жарко и трудно дышать. Следом, при взгляде на подставленное солнцу безмятежное Тахино лицо, лоснящееся от собственной праведности и солнцезащитного крема, пришло чувство вины. Казалось, что если б она строго соблюдала предписанную подругой диету, то уже была бы заметно стройнее. Завтра же, нет, сегодня же она навсегда откажется от сладкого, жирного и мучного! Пора уже, наконец, заняться лишним весом! Пятьдесят лет — еще не приговор!.. Но взгляд скользнул дальше, наткнулся на мощный Тахин бюст, норовящий вывалиться из глубокого декольте при попытке перевернуться со спины на живот, — и ей уже казалось, что она погорячилась.
"Что я самая толстая, что ли?" — задалась Тоха сакраментальным вопросом и устроила смотр отдыхающим. Теперь в снующей вокруг толпе на глаза ей попадались только толстяки и толстушки: молодые еще, оплывшие мамаши, полощущие в море своих младенцев, дородные матери семейств со стажем, вылавливающие посиневшее потомство из воды, дебелые пожилые матроны, неподвижно стоящие в набегающих волнах и заслоняющие полнеба, а также мужские пивные брюшки и брюхи в ассортименте. Настоящее фэт-шоу!
И тут ее живот начал выводить голодные рулады. Неприличное урчание смешивалось с шумом прибоя и криками разносчиков на пляже:
— Креветки, мидии, рапаны! Вяленая рыба!
— Пахлава медовая, трубочки со сгущенкой, орешки!
Тоха хотела есть и больше не хотела быть стройной. В конце концов, худая корова еще не газель! И вообще, пенсия на горизонте — о душе пора думать!
— Горячая кукуруза!
— Домашние пирожки! С рисом, картошкой, капустой!
Ненависть к искусителям рода человеческого соперничала с презрением к собственной слабости. Сломленная, Тоха бросила своим: "Я в туалет", — и, воровато оглядываясь, направилась к палатке со слойками и мороженым. Через десять минут, украдкой смахивая с пуза крошки, она вернулась и сунула детям пломбир в шоколаде. Недовольная Таха нахмурилась, а довольная Тоха стала деланно удивляться:
— Это же высококачественный молочный белок и легкоусваиваемый кальций! А шоколад полезен как детям, требующим много энергии в период роста, так и лицам, страдающим депрессией. Ты знаешь, что у женщин в постменопаузе риск депрессивных расстройств...
— Не смешно, — оборвала ее подруга и достала из сумки очищенную морковь.
— Ты что, совсем на подножный корм перешла? Помни, что понижение аппетита вплоть до анорексии является одним из главных симптомов депрессии.
— Ну хорошо, сдаюсь, один : ноль в твою пользу, — уступила Таха. Хрустя морковкой, она прокомментировала: Морковь, к твоему сведению (хрум-хрум), считается природным активатором загара (хрум-хрум). Содержащиеся в ней Бета-каротин и витамин А стимулируют выработку меланина, который придает коже золотистый оттенок. А вообще, для ровного шоколадного загара диетологи рекомендуют потреблять на пляже любые красно-оранжевые овощи и фрукты, — и в подтверждение своих слов она вынула кулек с абрикосами.
— А продукты, богатые витамином С, твои диетологи случаем не рекомендуют потреблять? — поинтересовалась Тоха. — Например, яйЦе, сальЦе, ковбасы кильЦе. — Дети захихикали. Таха с мученическим видом закатила глаза. — Ладно, можешь не отвечать. Я в туалет...
— Что-то ты слишком часто бегаешь туда? — обеспокоенно заметила подруга после ее возвращения.
— Э-э-э, — замялась уличенная Тоха, но быстро нашлась. — Это все твой травяной чай с медом.
— Тогда все нормально, для почек полезно. Странно только, что на меня он так не действует, — успокоилась Таха. — Ну, кто у нас сегодня заказывает музыку?
— Баба Тоха! — хором ответили дети.
Ах ты, Господи! Тоха и забыла, что сегодня ее очередь определять культурную программу на вечер. А с каждым разом это становилось все труднее и труднее, поскольку большинство развлечений в поселке они уже опробовали. Остались только женские бои в грязи и танец живота в ночном клубе. Тут ее взгляд упал на ресторан, возвышающийся на сваях прямо над пляжем.
— Отлично! Форма одежды парадная! — объявила она. — И не спрашивайте, куда мы пойдем. Это будет сюрприз!
В предвкушении своего сюрприза она безропотно съела диетический обед, выпила стакан кефира с тремя печенюшками на ужин и загадочно улыбалась на все расспросы сгорающей от любопытства компании.
Нарядные, они шли по набережной, наводненной отдыхающими. Как обычно, вновь прибывшие фотографировались на фоне цветущих олеандров, магнолий и роскошных, чуть ли не в рост человека, канн. Летние открытые кафе переливались огнями и пели на разные голоса, перебивая друг друга. Там, где в набережную вливалась одна из центральных аллей парка, расставляли пюпитры юные музыканты местного духового оркестра.
— Концерт, что ли, будем слушать? — предположила Таха.
— Лучше!
Из загончика, где только что закончилась детская дискотека, вывалила толпа детишек с разноцветными шариками.
— На взрослую дискотеку пойдем? — догадалась Леночка.
— Еще лучше!
В самом конце набережной у причала швартовался большой экскурсионный теплоход.
— Поплывем на ночную прогулку в открытое море! — наконец высказался Максим.
— Тоже неплохо, но мы пойдем... в РЕСТОРАН! Тут вам и концерт, и дискотека, и ночное море — смотри не хочу! — заверила их Тоха и свернула к столикам на уютную террасу, парящую над пляжем.
— Но мы ведь уже поужинали! — попыталась остановить ее Таха.
— Не смеши людей, дорогая! С каких это пор кефир считается едой?
— И вряд ли у них есть диетические блюда...
— Ну, для тебя-то уж они постараются!
— И потом, я взяла за правило не есть после шести! — исчерпала она все свои аргументы.
— Из каждого правила должны быть исключения. Единственное правило, которому следует строго следовать, — это не отказывать себе в маленьких, вполне невинных исключениях, хотя бы изредка! — изрекла Тоха и сама подивилась своему красноречию. — Одним словом, иногда полезно себя побаловать! Ну что тебе сделается от бокала вина и фруктового десерта?
— А дети?
— ДетЯм мороженое, как говорил Лелик!
Но этим не обошлось. Тоха внимательно изучила меню и заказала себе для начала мясное ассорти "Квартет" (копченая грудинка, рулет из птицы, медовая ветчина, отварной язык) и ассорти из домашних солений "Трио" (маринованные огурчики, квашеная капуста, томаты). Максим выбрал салат "Симфония моря" с красной рыбой и икрой ("Молодец! Губа не дура!" — похвалила его Тоха). Леночка, боясь обидеть бабушку, попросила овощной салат "Венский вальс". Тахе принесли "Фруктовую сонату".
— Вот вам и концерт классической музыки! Красота, да и только! — залюбовалась Тоха на расставленные тарелки со снедью.
— Да уж, фантазия у шеф-повара работает только в одном направлении, — съязвила Таха.
— Ну что тебе опять не нравится? Ешь свои ананасы, а мы рябчиками закусим. Кстати, что закусывать-то будем?
Официант подал винную карту.
— Я пить не буду, — сразу предупредила Таха.
— Снова-здорово! Мы же договорились — сегодня командую парадом Я! Значит, для порядка будем пить вино, — заявила Тоха тоном, не допускающим возражений. — Принесите нам бутылочку Бастардо "Массандра"!
— Отличный выбор! Идеально подходит к мясу и с фруктами очень вкусно, — поддержал ее галантный официант. — Бастардо — король десертных вин! Вино, лучшее в своем классе! Не вино, а поэма соблазнения!
— Хорошо текст выучил, — вполголоса съехидничала Таха.
— Меня уговаривать не надо, молодой человек! Я это вино впервые попробовала в Ялте со своим мужем, когда он таковым еще не был, так что соблазнение вполне удалось, — пустилась в воспоминания Тоха. — Для меня Бастардо — это вкус лета, моря и студенческой беззаботной поры...
Официант налил в пузатые бокалы темно-рубиновый нектар:
— Обратите внимание на ярко выраженный аромат и вкус шоколада — это вино невозможно спутать ни с каким другим, даже не будучи сомелье!
Дамы пригубили божественный напиток. Сладкий бархатистый вкус вина с горчинкой шоколада на финише создал ощущение полного счастья.
— Великолепно! — не удержалась Таха.
— Ну наконец-то! Хоть в чем-то я тебе угодила! — обрадовалась Тоха и с видом знатока добавила: Заметь, даже диетологи рекомендуют красные вина для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний.
Последний довод возымел должное действие, и Таха окончательно сдалась.
Они сидели на открытой террасе, украшенной гирляндами разноцветных мигающих фонариков, слушали шум прибоя и наслаждались вкусной едой. Среди полного молчания позвякивали столовые приборы и глухо стучали поднимаемые и опускаемые бокалы. Тоха, исполняющая роль главы застолья, время от времени подливала себе и Тахе вина, дети попивали виноградный сок. По застеленному белоснежной скатертью столу прыгали рубиновые искры и так же блестели глаза у всех присутствующих. Все-таки не каждый день они ужинали в ресторане.
После небольшого перерыва вернулись музыканты и исполнили пару лирических песен. Потом пришел черед танцевальных мелодий. Леночка заерзала на стуле в такт музыке. Было видно, что она хочет танцевать, но кроме нее никто не изъявлял такого желания. Посетители ресторана сосредоточенно жевали и не обращали внимания на певца, выводившего под Леонтьева:
Этой яpмаpки кpаски,
Разноцветные пляски,
Деpевянные качели,
Расписные каpусели.
Звуки шаpманки,
Гаданье цыганки,
Медовый пpяник
Да воздушный шаpик...
Второй куплет он запел по-польски. Тоха, заметив Леночкины телодвижения, решительно встала:
— Эй, баба Таха, не видишь — внучка томится. Пойдем, вспомним молодость, зажжем под ритмы зарубежной эстрады 70-х!
— Погоди-ка, сейчас точно скажу: Сопот, 1977 год! Мы как раз школу закончили! Марыля Родович и "Кольорови ярмарки"!
Таха с готовностью поднялась, но покачнулась и села обратно:
— Что-то я захмелела — голова кружится.
— Ну что ж ты, матушка, закусывать надо! Обычное дело, на голодный-то желудок. Говорила я тебе: диеты до добра не доведут. Давай закажем что-нибудь посерьезнее фруктового салата. Мяска или рыбки, если хочешь. Сколько той жизни, Господи! — уговаривала ее подруга, как больную.
— Ладно, гулять так гулять. Что у них из рыбных блюд есть?
— Вот, кефаль в фольге. Говорят — язык проглотишь. А Леночке и Максу курочку возьмем.
Официант принес детям куриные ножки в кунжуте, а перед дамами поставил тарелки с рыбой дивного аромата: петрушка, кинза, мята, лимон, чеснок и еще что-то неведомое, освежающее. На их вопрос он ответил, что это пахнет имбирь — любимая пряность шеф-повара. А имбирное эфирное масло, добавил он, можно купить в поселке — прекрасное успокоительное средство, снимает напряжение, страх, усталость.
— Вы просто кладезь ценной информации! — похвалила его Тоха. — Подскажите, как знаток, какое вино достойно этой замечательной рыбы?
— Ты что, с ума сошла, — запротестовала Таха.— Я итак уже пьяная.
— Ну не станешь же ты запивать рыбу красным вином, дорогая! Это дурной тон! Что о нас подумают люди и этот молодой человек. И потом, мы ведь будем закусывать.
Официант, дождавшись окончания препирательств, с любезной улыбкой ответил:
— В данном случае совет может быть только один — чемпион среди крымских вин, обладатель нескольких кубков "Гран-при" и двух десятков золотых медалей на Международных конкурсах вина — "Мускат белый Красного камня"! Шедевр классического виноделия! В советские времена двухсотлитровую бочку этого знаменитого муската каждый год отправляли лично английской королеве Елизавете!
— Да такое вино, наверное, стоит кучу денег, — ужаснулась Таха.
— Ну мы же не станем заказывать целую бочку. И вообще, давай не будем мелочиться, живем-то один раз, дорогая!
В узкие бокалы на высокой ножке полился расплавленный янтарь, благоухающий медовыми ароматами альпийских лугов и апельсиновой корочкой.
— Обалдеть! Извините, что так говорю об этом благородном напитке королей, но у меня просто нет слов! — восхитилась Тоха. — Ну что ты сидишь, как не родная, попробуй!
Таха попробовала, и понеслось. Кефаль — действительно, редкое сочетание ароматной, красивой, вкусной и здоровой еды! — быстро исчезла с тарелок. Изысканно-нежный мускат составил рыбе компанию. Потом, оставив Максима обгладывать куриную ножку, дамы под предводительством Леночки станцевали "Самбу белого мотылька", а чуть погодя исполнили какую-то сложную комбинацию лезгинки и ламбады. Богатая фактура танцовщиц в сочетании с интенсивной работой бедер привлекли всеобщее внимание. Немолодые лица восточной наружности, сидящие за соседним столиком, одобрительно цокали языками и напрашивались в подтанцовку, но в присутствии детей не стали настаивать на более близком знакомстве.
Раздухарившись, Таха заказала шашлык из телятины ("Вполне диетическое мясо", — пыталась она хоть как-то успокоить свою совесть), отправившийся следом за рыбой вместе с остатками Бастардо. Потом баранину на вертеле.
— Может не надо? — немного распереживалась Тоха.
— А, все равно оскоромилась! — махнула рукой подруга и впилась фарфоровыми зубами в мясо.
Да, подумала Тоха, голод не тетка. Это сколько же силы воли нужно иметь, чтобы все время сдерживать аппетит, который, — она судила по себе, — был пропорционален размерам тела.
После баранины, сытые, как удавы, они молча смотрели на море и звезды. На зыбкой поверхности моря отражались огни ресторана и вся сияющая фонарями набережная. Легкий ночной бриз остужал раскрасневшиеся лица. Возбуждение прошло, захотелось спать.
— А мороженое? — напомнили дети.
Они взяли детям по сто грамм крем-брюле, а себе по коктейлю с мороженым и коньяком. И попросили счет. Слава Богу, денег у них хватило...
Наутро Таха с трудом продрала глаза. Голова раскалывалась, и даже моргать было невыносимо тяжело. Тоха, опохмелившаяся остатками вчерашнего кефира и чувствовавшая себе относительно нормально, с виноватым видом присела к ней на постель и протянула таблетку цитрамона и минералку.
— Который час? — слабым голосом спросила болящая, отдышавшись после влитого в себя пол-литра воды.
— Скоро двенадцать. Есть будешь?
— Ты что, издеваешься? Смерти моей желаешь? — застонала она.
— Поешь, легче станет! Начнёт работать желудок — пройдёт тошнота. Я борщик сварила. Горячее первое — лучшее средство от бодуна.
— Дайте мне лучше яду, — издала Таха особо душераздирающий стон.
— Ну что уж стонать-то так! Подумаешь, выпили полтора литра вина на двоих, все равно что по стакану водки, при чем под хорошую закуску. При наших с тобой габаритах — сущие пустяки...
В ответ Таха осуждающе молчала.
— Это тебя от жары так развезло.... Наверное... — снова попыталась оправдаться Тоха, но как-то неуверенно.
— Ладно, подруга, проехали. Где дети? — сменила тему Таха.
— На кухне, пельмени лепят. Я утром на рынок сходила, овощей, фаршу купила.
— Прекрасно, мясо непонятного происхождения плюс тесто — сплошной вред здоровью. Учишь, учишь тебя, и все без толку! — оживилась Таха. — Любой диетолог тебе скажет, что желудку очень трудно переварить такое сочетание. Слишком жирная, насыщенная холестерином пища, и это в лучшем случае. А в худшем...
— Та-та-та! Начинается!.. — ретировалась Тоха за дверь.
— Отравить нас всех захотела! Решила воспользоваться моей беспомощностью! — доносилось ей в след.
Таха шла на поправку. Отдых продолжался.
