Тема текста картинка — http://irmina.ucoz.ru/_ph/26/782164132.jpg . Атмосфера музыкальный трек — Aerosmith — Dream On. http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=ArsBwq-nwPw.
Когда комфорт густым цепким туманом окутает жизнь, не заметишь подвоха, и вязкое множество удобных мелочей возьмет верх. Как хорошо, хорошо. Все хорошо. К чему рисковать — что-то менять, нет — не надо. Не надо, не ищут добра от добра ... И тогда что-то лишь по-настоящему неординарное будет способно вывести из этого пограничного состояния, состояния близкого к анабиозу. Старость — не возраст, а когда — лень, этот медленный яд, травит человека. Угасает желание двигаться, стремиться вперед, радоваться, ценить жизнь и находить новое. Все привычно и так хорошо....
И однажды та, кто была с тобой семь лет, уходит прочь — оставляет записку. В ней два слова и три точки: "Не интересно..."
Шок? Обида? Злость?
"Да."
Но за страхом одинокости вдруг чувствуешь — что-то иное.
И вот открываешь глаза. Приглушенный свет — торшер на прикроватной тумбочке включен на пол-мощности. Поверхность потолка — в полумраке. Скользишь взглядом, изучаешь каждую трещину, теперь и на это есть время. Большое, во всю стену, окно, легкий прозрачный тюль. Сквозь играющую на свету ткань виден город . Ночной город. Холодные равнодушные огни. Где-то там, в недрах неподвижного исполина, шум и драйв угара — суматоха после заката. И над всем — сияет оскаленный лик ущербной луны. И ритмы, ритмы. Ритмы звучат повсюду , словно удары там-тама из динамиков радио, телеэкранов, страниц глянца, клубных колонок, сотовых телефонов. Так легко ощущать, что теперь — не один. Все — в строю, как легион — дружно шагают в такт.
Мысли путаются. Хмуришься и отворачиваешься в сторону — взгляд падает на прикроватную тумбочку. На бежевой поверхности согнут пополам небольшой белоснежный листок. Протягиваешь руку. Зажимаешь пальцами уголок и подносишь ближе. Скупые слова. Всего два слова и три точки.
Слышится стук. Оглядываешься — показалось или где-то, действительно, хлопнула дверь? Хлопок, этот раздавшийся звук, так раздроблен , что словно мираж, мерцает на грани реальности. "В ванной? Кухня? Входная дверь? ", — спрашиваешь себя, но тут же сомневаешься. — Нет. Кажется, показалось".
В раздражении — злосчастный листок в сторону! Рывком поднимаешься — озираешься кругом. Хочется проснуться! Рыщешь глазами по разбросанным вещам и предметам — должно же остаться хоть что-то . Дверцы раздвижного шкафа нараспашку, внутри пустота. Пара вешалок — на перекладине, остальные в беспорядке разбросаны по паркету. Пустые коробки из-под обуви. Везде пустота, пустота — словно олицетворение минувших лет жизни, которые в одночасье лишились всякого смысла, напрасные не оправдавшие себя инвестиции. Пустота сквозит во всем...
Она ушла в твое отсутствие. Ты вернулся домой, а внутри — густая, вязкая, будто крахмальный раствор, тишина. Еще мгновение, и воздух окреп, кристаллизовался бы и навеки застыл — а ты так и остался бы в нелепой позе, как в той детской игре под названием — " Море волнуется раз".
Вспышка гнева. Бьешь пустую коробку. Она летит через открытый проход в ванную комнату и ударяется в зеркало. Стекло крепкое — не разбилось. С полки летят туалетные принадлежности и падают, падают на пол. Там же внизу, на кафеле — ее первый Знак. Твоя девушка любит играть: с собой, с тобой, со смыслом и со всевозможными знаками. Она ушла, но дает намек, как вернуть ее и тот интерес, который потерялся на обочине дороги. Смотришь на Знак: круг и стрелка, нарисованный зубной пастой. Морщишься с досады, прислоняешься лбом к дверному косяку. Прохлада, словно забвение, сулит покой, но редко его дает..
"Зачем? Зачем все это? Зачем уходить? Зачем эти игры?"
Круг и стрелка. Острие указывает прямо на тебя, на широкую кровать за тобой, на громадное окно.
"Круг и стрелка... Еще во времена начальной школы — "Казаки-разбойники". Похожие обозначения чертили в той игре. И куда же указывает стрелка?"
Поворачиваешься, смотришь на постель.
"Что этим хотела сказать? Что должен понять?" — выходишь из ванной, замираешь посреди комнаты. — "Как ты ее любишь? Или ее не устраивает секс? Или что?
На что намекает?"
Нет. Не понимаешь.
"Куда двигаться? Куда ушла?? Что делать?
Чертово непонимание!
Почему сложнее всего переносить непонимание? Это желание — "желание понять", как майский жук в спичечном коробке шебуршит и скребет лапками — не дает покоя. Хочется понять..."
Тебе кажется, или трещины на потолке стали больше и четче?
Подходишь к столу и облокачиваешься на массивную столешницу. Рабочий беспорядок. Разбросаны записи с мыслями. На самом краю стола засохший огрызок. "Вот интересно, какого черта он там делает?" Посредине, прямо напротив кресла, лежит новенький, купленный месяц назад ноутбук. Рядом стопка отпечатанных листов. Страницы набраны мелким шрифтом. На полях, на строках замечания и правки едва разборчивым почерком. Твоя распечатанная рукопись с ее редакторской правкой. Там все мысли... Будущий шедевр или очередной мираж, танцующий на лезвии смысла?
"Или да, или нет?
Так? "
Берешь охапку листов в руки, на первой странице во весь лист красуется вопросительный знак . "Что она хотела сказать, когда рисовала его своей помадой? Что?! Почему нельзя говорить прямо, к чему эти знаки, намеки? Надоело. А может, бросить все и свалить куда-нибудь? К морю, в горы. Куда-нибудь. Где нет всего. Нет этой пустоты в красивых обертках..."
Бросаешь рукопись в камин. Тут же занялось пламя. Хватаешь кочергу, разворачиваешься и бьешь по ноутбуку. Компьютер летит к стене и разлетается на куски. Отрешенно смотришь. Теперь все — роману с витиеватым сюжетом не быть. Вдыхаешь всей грудью и медленно выдыхаешь, чувствуешь: "Отлегло."
Кочергу — в сторону, хватаешь со стеллажа шлем. Срываешь с вешалки куртку, распахиваешь дверь и уже на пороге замираешь: "Так... Стоп! " Возвращаешься и переворачиваешь матрас. Так и есть — на полу, под кроватью, следующая записка. В ней — ряд цифр с кружочками, черточками и латинскими символами. Координаты. Достаешь телефон и вводишь данные — на карте тут же высвечивается результат поиска. Маркер указывает на парк, где вы часто бываете летом. Там на оранжевой лавке под кроной дерева...
Выбегаешь на площадку. И видишь — по всей лестнице аккуратно расставлены ее туфли из гардероба. Их не было, когда поднимался на этаж. Значит, она была здесь — пряталась где-то рядом, на другом этаже. Ты почти ее застал. И в то время, как мучился в неизвестности, она выкладывала очередной Знак.
Ударяешь по кнопке лифта — не работает. Вниз по лестнице, бежишь словно по панцирю исполинской улитки — ступени тянутся и тянутся, пролет за пролетом, будто рекурсия вне времени, вне пространства, весь смысл которой в ее завораживающей бесконечности. В какой-то момент времени находишь точку выхода — на перилах ее шляпка. Даже улавливаешь в этот момент ее запах. Как же много значит он для тебя. Запах ее духов. Воспоминания всплывают в памяти. Сердце замирает. И боль, и радость. "Почему перестал ценить то счастье, которое есть — быть с ней? Как мог позабыть все те счастливые моменты?"
Выбегаешь в фойе. За стойкой спит, сопит консьерж. Нам не сюда — поворачиваешь и спускаешься по запасной лестнице на уровень подземной стоянки. Спешно обходишь чью-то неприметную машину и пред глазами предстает двухколесный хищник, будто тираннозавр, застывший в прыжке — громоздкий, агрессивный и готовый к действию. Титановые тормоза с керамическими дисками словно диковинные подковы дорого скакуна переливаются в искусственном свете. Он преклонился пред тобой. Ты сжимаешь в руке поводья. Садишься в седло. Надеваешь шлем и опускаешь забрало. Поворот ключа зажигания — и галопом вылетаешь из подземки на улицу. Идет дождь. За спиной — серо-белый плащ. Стальные латы — на плечах. Рев мотора. Поддаешь газу — зверь откликается и несет тебя к перекрестку с основной дорогой.
Ты еще не знаешь, но это твой перекресток.
Останавливаешься. Горит красный. На табло — "35".
"Через пару минут уже буду на месте. Надеюсь, встречу ее там...
Она права, все приелось. Да, она — лучшая, и люблю ее. Люблю ее глаза, голос, смех, этот ее характер. Всю эту сложность. Но... "
На табло — "25".
Ты вспоминаешь свой порыв. Горящая рукопись, части ноутбука на полу. И чуть едва не вырвался из этой паутины... Круговорот иллюзий. День за днем все лишается смысла. Становится постным.
К черту! А может, правда, рвануть к морю, начать все заново! Другая жизнь. Может, все это было ошибкой? Вся эта жизнь ради комфорта, удовольствия и получения выгоды. Как можно творить, писать о том, что уже и сам позабыл , и не исповедуешь? Теперь есть возможность все переосмыслить и начать новое , что-то неизвестное...
На табло — "15". Прогазовываешь.
"Но люблю ее. И она любит. Мы найдем вместе выход. Уедем, начнем заново... "
На табло — "10".
"Нет, нет. Она не поддержит мой порыв. Ей нравится этот комфорт, ее жизнь. Она не откажется от того, что уже добилась. Так и слышу ее вопрос: " А чем мы займемся, родной? Какая новая жизнь? О чем ты?" И все заглохнет, замнется.
Она реалистка...
А у меня есть... Есть мечты..."
На табло — "7"
"Вперед?"
На табло — "5".
"Или налево?"
Рукой проводишь по мокрому стеклу. Размазанный город обретает четкость. Но тут же новые капли дождя. Словно мираж...
— Папа, смотри, какой крутой байк у дяди! — привлек внимание пацан, и его глаза вспыхнули восхищением.
— Санька, ты же знаешь. Когда папа за рулем, его нельзя беспокоить вопросами, — вмешалась мать.
— Мам, а вы купите мне такой? Когда я стану чуть старше? — не унимался он.
Мама прикинула стоимость мотоцикла и со скрытой грустью произнесла:
— Конечно, купим! Но будет это не скоро... — и погладила сына по голове.
— Почему так?
— Пока ты вырастешь, пока научишься рулить, знаешь сколько лет пройдет? — улыбнулась она. — Вот столько, — и показала на пальцах.
Она посмотрела на мужа и перехватила его понимающий взгляд.
— Мам, но я ведь уже почти большой и умею рулить велосипедом? Папа, скажи ей, что я уже почти большой. Значит, смогу и мотоциклом.
— Конечно, большой, — согласились оба родителя. — Вот станешь старше и все это обсудим, — добавил отец.
Мать посмотрела на лобовое стекло, на размытые конторы за каплями дождя и переключилась на другую тему — стала гадать, что же купить в супермаркете, так: чтобы и хватило надолго, и сэкономить. Умудриться не растратить зарплату мужа и оставить заначку, на всякий случай,а то вдруг задержат следующую. По напряженному взгляду было ясно — задачка непростая...
Отец же перехватил руль и какое-то время думал о дорогом мотоцикле, об ипотеке и затем, тяжело вздохнув, улыбнулся и перевел взгляд на светофор.
— Вчера, кстати, Зинка, звонила, говорит, снова "Градом" бьют по городу. На соседней улице полдома рухнуло. Я думаю, может, к нам позвать ее пожить. Пока все уляжется...
Супруга погладила мужа по руке:
— Хорошо, родной. Предложи ей.
Муж замялся:
— А... А ты думаешь, вытянем?
— Не обеднеем, потеснимся немного на время — ничего страшного. Родня же твоя...
Она наклонилась и поцеловала супруга.
— Не переживай! Все будет, хорошо. Главное, что все мы есть друг у друга — ты, я и наш сынок, — она повернулась и с любовью посмотрела на свое чадо. — И я знаю, что мы со всем справимся. Я верю в нас, в тебя. Ты самый у меня лучший и все будет хорошо.
Ее муж вспомнил вчерашний разговор, о своем желании уйти с работы и заняться своим делом. Он протянул руку, и крепко сжал ее ладонь...
— Я люблю тебя.
На табло "3".
Пацан прильнул к окну и вытер рукавом конденсат — чтобы лучше и четче видеть, как тронется мотоцикл.
Загорелся зеленый.
Работают дворники . Дождь. Идет дождь.
Будущее, как капли на лобовом. Вот оно есть. Смахнешь — и нет его. И уже новое рисуется. Капля за каплей — эта картинка, этот контур размытого города.
И это твой перекресток.
Мотоцикл взревел и с рокотом унесся вперед.
