Коллизия

"Коллизия"

Да уж, давно я не писал рассказов, собственно литературы. Всё только журналистику, статьи, размышления или научные изыскания типа "Системы права". Но вот, представляю вам свой новый рассказ. Что я сам о нём думаю? Среди моих рассказов этот, пожалуй, лучший. Наслаждайтесь!

Кстати, это первый мой рассказ, черновик к которому я написал, используя стенографию (да, я её всё-таки освоил на профессиональном уровне!). Рассказ я дописывал сидя на "пятаке" универа, и как же было чертовски приятно наблюдать, как сидящие рядом студенты заглядывали в тетрадь и "без палева" минут по 10 таращились как я вывожу эти знаки :)))

??

Вместо эпиграфа: Нашла коса на камень...

?

?В тёмном подъезде словно в судорогах моргала умирающая лампочка. Этажом выше слышались низкие прокуренные голоса молодых и очень борзых ребят. Таких обычно называют гопниками. С площадки, на которой они гордо по орлиному восседали доносилась невыносимая какофония в виде русскоязчыного подобия репа перемешанного с отвратительной попсой и пропущенного через дохлые китайские динамики "отработанного" телефона. Сквозь проём между лестничными пролётами валилась семечная шелуха обильно смоченная "Ягуаром". Снизу поднималось смрадное облако веющее тухлой мочой и разлагающимися тельцами потравленных неделю назад по случаю субботника крыс. Обычный русский подъезд...

Среди всего этого великолепия вдруг неожиданно появился бодрый молодой человек, с одной стороны резко отличающийся от обстановки, а если подумать... точно такой же!

Чем же он отличался? На нём была гадко выглаженная розовая рубашка с манжетами на пуговицах, на которую был накинут не по размеру пиджачок, на одно плечо слишком натянутый, на другое съехавший. Причём плечи постоянно менялись, и было видно, что пареньку жутко неудобно в его боевом облачении. Пиджак просто сиял и сверкал своим синтетическим блеском, и, примерно раз в десять-пятнадцать минут, а при быстрой ходьбе и чаще, по нему пробегала молния, от которой паренёк вздрагивал и нервно дёргался... а может он дёргался и не от этого...

На руке его красовались часы "Rolleks" спешащие на пять минут, спешащие своей серебристой стрелкой, краска на которой, правда, местами уже откололась, и из под неё выглядывала символичная чернота.

Такие же блестящие и такие же синтетические брюки были с огромной тщательностью и с колоссальным усердием отутюжены — одна штанина с двумя стрелками, другая с тремя. Лакированные туфли блестели ярче даже самого костюма, поэтому "герой" наш шёл по тёмному подъезду кошачьей поступью, маневрируя, словно фрегат через заминированный пролив.

Найдя тихую гавань, сияющий фрегат "Разящий" остановился поправляя красный галстук в горошек, толще, пожалуй, чем нога собакевичевой Бобелины. На галстук была нацеплена не менее внушающая отливающая золотистым запонка, с огромным статусным куском стекла, который, если бы кто-то спросил его обладателя, он назвал бы, наверняка, бриллиантом. "Разящим" фрегат был назван не случайно, благодаря не то "Ку-Ку", не то "Шрапнель"...

Он поднял свою лёгкую тщательно выстриженную и выбритую голову, из которой торчали огромные уши. Правое из них было, правда, гораздо больше левого, красное, распухшее и потрёпанное. "Герой" наш расплылся в улыбке и начал читать умопомрачительную мантру:

"Я лидер. Я супер лидер. Я лидер из лидеров. Я гений продаж. Я не работаю на дядю. Я сам себе хозяин. У меня свой бизнес. Я всё смогу. Я ставлю себе цели и выполняю их. Если другие смогли, то чем я хуже? Я смогу. Я смогу. Я живу богато. Я живу роскошно. Я зарабатываю много. У меня много денег..."

Эту молитву красноухого юнца прервал пьяный голос, раздавшийся сверху, со стороны заседавших гопников:

— Эй, кто там зарабатывает? Колбасян, ты слыша? Э... Там какой-то фраерок внизу.

— Слышал, братишка, на затянись, цепляет.

— Да подожди ты, там внатуре фраер, это не штырит.

Послышался сперва звон стекла, потом тяжёлые шаги, свист и голос:

— Слышь! Иди сюда на!

Юнец быстро поднял одной рукой ту ношу, которую всё это время нёс за собой, а другой быстро затарабанил в ближайшую засаленную, оббитую наполовину клеёнкой, наполовину войлоком дверь.

Дверь распахнулась, на пороге оказалась немолодая дама в халате:

— Здравствуйте, — немного устало, но жизнерадостно сказала она.

— Здравствуйте, можно, я пройду, — неуверенно вымолил юноша.

— Заходите, добро пожаловать.

Когда со скрипом захлопнулась спасительная дверь, а тяжёлые шаги, изливаясь в оборотах обсценной лексики, удалились вниз по лестнице, юноша почувствовал себя гораздо уверенней. Теперь он снова лидер с многомиллионными заработками и "своим делом". Правда, по синтетическому полотну розовой рубашки толстыми струями тёк холодный солёный пот, а правое плечо, на которое теперь съехал просторный пиджак нервно подёргивалось.

"Да, не дошёл я три этажа, но ничего, какая разница! Здесь тоже квартира, здесь тоже домохозяйка..." — вертелась в его голове мысль, и застрелилась от одиночества.

— Это очень хорошо, что вы пришли, не обманули, — неожиданно залепетала хозяйка, — мы с братьями давно вас ждём...

"А может и не ошибся, а в конторе неправильно этаж указали" — бах, и ещё одна скудная мысль упала в тёмную братскую могилу.

Юноша поставил на пол свою ношу. Объект, который был непонятен для идентификации в тёмном подъезде теперь предстал во всей красе. Вместе с ящиком всякого барахла, здоровенная механическая штука, похожая на движок от "Харлея". Впрочем, автор не байкер, так что не возьмётся судить за достоверность.

— Эй, автор! Паренёк есть, квартира есть, дама в годах есть. Когда же порево начнётся?

— Так, Максим Садиков, ты сюжетом ошибся! Пошёл вон отсюда! И свой диск с водопроводчиками забери! А мы продолжим наш рассказ, в котором нет ничего непристойного, и даже эротичного...

Итак, паренёк поставил этот объект и начал презентацию. При том, теперь он уже спохватился, сосредоточился и говорил уже совершенно иным тоном. Говорил очень громко и уверенно, и видно было, что он насильно надрывается. Голос был недопоставлен недопрофессионально. То есть, возможно, что при должном усердии у него и могла быть харизматичная речь, но было очевидно, что он недоучка, и, хотя говорил чётко, ясно и понятно, сразу бросалось в глаза его нубство:

— Добрый день. Я Матвей! И я счастлив вам представить новый, совершенно революционный...

— Матвей. А знаете, это имя означает "Дарованный Богом".

Сбитый юноша несколько смутился. При чём тут это. Спохватившись он продолжил:

— ... Совершенно новый революционный пылесос "Рибки"! Наш пылесос...

— А, может быть, сперва чаю выпьем? С пончиками.

Матвею обычно еду не предлагали, и даже выпить чаю. А если в редких случаях и предлагали, он отказывался. В этот раз он повёл себя по-другому:

— Давайте перекусим! Потому что когда я вам покажу саркофаги, вам будет не до аппетита!

Хозяйка приняла бы его по этому выкрику его за сумасшедшего, если бы... но, в результате она указала ему вход в гостиную. Он зашёл в просторную светлую комнату, пол и большинство стен которой были покрыты старыми пыльными коврами. Вдоль неровных оковрённых стенок расположились диванчки. На одном из них сидели двое мужчин в ветхих, но ещё приличных костюмах-двойках. Один из них, лысый, казалось, дремал. Вид у него был самый безучастный. Невозможно было сказать, открыты его глаза или нет, воспринимает он окружающий мир или существует в своём внутреннем. Второй — с аккуратной причёской, в больших квадратных очках, значительно увеличивающих его и без того безумные фанатичные глаза, теребящий и без того затёртую книжку. Дама представила сие странное Сонмище:

— Это брат Онотолий, это брат Андрий, а я — Руслана, но вы уже знаете.

— Знаю, — ответил юнец, хотя на самом деле довольно плохо помнил то, что ему сказали в конторе.

— Здравствуй, — чуть приподнялся Онотолий.

— Мир тебе, — вторил ему Андрий, и что-то пробормотал под нос не то про царей, не то какие-то цифры, а скорее всего всё вместе.

— Да вы присаживайтесь, — сказала дама, — И угощайтесь, я сама пекла.

— Спасибо, спасибо...

— Анатолий хочет вам кое что сказать.

— Вот молодой человек, вы в Бога верите?

— Нет.

— Очень плохо.

Анатолий говорил так же громко, как и Матвей, и таким же образом будто бы выдавливал из себя слова. Но имел значительное преимущество, благодаря тому, что в его речи слышался отголосок какого-то жизненного опыта. Между фразами его были паузы, а вся речь произносилась в снисходительном тоне. Он был из того рода людей, которые сами уверены, что они всё на свете знают и, в добавок, убеждены, что те, кто с ними не согласен не знают ничего. После паузы, столь обычной для его речи, он спросил:

— А почему?

Матвей ещё не полностью пришёл в себя от пережитого шока, поэтому говорил автоматически, хотя... говорил ли он когда-либо иначе?

— Если бы я верил в Бога то я бы не работал на своей работе. * Я верю в ту продукцию, которую я продаю!

— Вот это очень плохо, что вы так говорите, молодой человек...

— И по слову апостола, "кто не хочет трудиться, тот не должен и есть"...

— Подожди, Андрий, — продолжал Онотолий, — очень зря так говорите, потому что любовь, она всё в мире облагораживает и очищает.

Как молния прошлась по Матвею, он будто очнулся, он уже снова был в полном порядке. Аутогенное упражнение, проведённое в подъезде только сейчас подействовало. Вот и сам Матвей начал действовать.

— Вторая премудростей Соломона... — бормотал в то же время Андрий себе под нос. **

— Так что же, значит, начнём? — снова бодро и весело спросил Матвей.

— Пожалуй, начнём, — вторила ему Руслана.

— Мне нужно позвонить в офис.

— Пожалуйста, звоните.

Из синтетического пиджака тут же появился Virgin Lobster 700 TV который многозначительно вертелся в руке несколько секунд, после чего, Матвей наконец нажал дважды на кнопку, вставил в ухо наушник, и стал говорить: "Да. Андрей Васильевич, здравствуйте. Да. Всё, я пришёл, я в квартире. Замечательные люди, гостеприимные. Всё, ага. Чаем угощают. Вот. Знаю, знаю. Ага. Вся семья в сборе: сестра и два брата. Всё, до свидания, Андрей Васильевич."

Когда Матвей закончил, Онотолий снова взял слово:

— Вы человек учёный, вот вам научный факт! В одном детском доме проводили эксперимент. Из всех детей создали избранную группу. Поселили их отдельно от остальных. И вот воспитателям сказали, чтобы те о них особенно заботились и во всём их хвалили. Чтобы особую любовь к ним проявляли и чтобы почитали их как избранных. А на других сказали внимания не обращать. "Тфу на них, говорят, не заботьтесь особенно". И чтобы так не то чтобы ругать их постоянно, а просто не касаться их. А если дети из первой группы с детьми из второй группы ссорятся, то детей из первой во всём поддерживать, если только те кто из первой будут во всём слушаться воспитателей. И вот первые здоровые детки выросли, а вторые болели...болели, ну и умирать стали. А ещё учёные так сказали, чтобы каждую неделю для первых праздник устраивать, вкусную еду им готовить, а вторым сапогом по почкам бить. Вот такой эксперимент провели, который доказывает силу любви!

Матвей был в шоке. Хотя скопище его мыслей и представляло гниющий скотомогильник похожий видом на пресный хлеб, вместо елея облитый химическими отходами, но всё же этого хватало, чтобы понимать, что этот дед может так вечно продолжать, и нужно не выпускать инициативу. "А то получиться как в прошлый раз", — эта мысль застрелилась в тот момент, когда Матвей отирал большое окрасневшее ухо.

— Наш пылесос удаляет все виды пятен...

— А вот скажите ещё, молодой человек, — опять перебил его Онотолий, — а вот пятна на Солнце он может удалить?

— ... нет, ну на Солнце, пожалуй, не может...

— Вот! Потому что это только Отцу нашему Небесному под силу!

— А ваш отец каким пылесосом пользуется? Хозяйка, — обратился он к Руслане, — Принесите нам, пожалуйста, тот пылесос, который у вас есть.

Хозяйка залезла на некоторое время в шкаф, и достала оттуда старенький китайский агрегатик. Матвей просиял:

— Ой, да вы наш клиент! Неужели думаете, что с этим вы справитесь с пылью, которая есть в каждом доме? У вас ведь столько ковровых покрытий, — Матвей показал плавным движением руки (что при его некоторой нервности было редким явлением) вкруг комнаты, будто бы выпиленной как келья, посреди исполинского ковра, — вот, например, этот половик! Попробуйте его отпылесосить вашим обычным пылесосом!

— Я его сегодня утром с Божьей помощью пылесосила.

— А теперь мы пропылесосим с помощью новой супер-разработки — чудо-пылесоса"Рибки"! Наш пылесос запросто очистит этот ковёр.

— Но душу он не очистит!

Этот ответ хоть и выходил за рамки сценария, но всё же не надолго смутил Матвея:

— Я полагаю, что если будут чистыми ковры и всё остальное, то такими же чистыми будут и мысли и душа, — так парировал Матвей, удивляясь сам себе, — Теперь давайте посмотрим как он работает. Сейчас я установлю для него нужную насадку и заменю этот стильный и ультрамодный пылесборный мешок от лучших дизайнеров США на демонстрационный прозрачный блок.

— ДЕМОНстрационный?! Каких демонов ты хочешь призывать, Ирод?

Такая же экзальтация овладела и Матвеем — опасно экзальтировать, ибо это заразительно — и диллер чистоты моментально ответил:

— Не призывать, уважаемый Онотолий, а изгонять я их собираюсь.

Инициатива была уже полностью в его руках, съехавший поезд чудесным образом вернулся на свою колею, коммивояжёр продолжил презентацию:

— Кроме всего прочего могу ещё сказать, что у нас сейчас идёт квалификационный конкурс на лучших менеджеров по продажам, поэтому я принимаю участие, вот брошюрка, главный приз — поездка в Москву на семинар...

— А вот, — Руслана вытащила из шкафа сложенный в несколько раз отпечатанный бумажный лист, — вам так же трактат о поиске высшего смысла человеком — прочтите так же о том, как обрести жизнь вечную и попасть в царствие света! — она протянула в сторону Матвея этот листок.

— Да, очень интересно, — сказал Матвей закончив сборку своей машины и нажав на кнопку "включить".

С бешенным рёвом движок от "Харлея" всосал в себя божественный трактат, зажевал его и при этом стал гудеть ещё свирепее.

— Порождение Дьявола! — выкрикнул Андрий и привёл множество цитат из Библии

* * *

.

Матвей был уже привыкшим к рёву мотора, но крика этого экзальтанта он испугался не на шутку. Он сразу же начал сперва просто давить на выключающую кнопку, затем уже и с всей его немощной силой долбить по ней. Всё было тщетно: пылесос вошёл во вкус и не собирался останавливаться.

Взбесившаяся турбо-щётка продолжала летать по комнате, безрезультатно пытаясь переварить заоблачную брошюру. Не получалось, как бы эта химера извивалась! Наконец, этот удав обхватил ногу Андрия, который даже не мог ошалеть, потому что ошалевшим он был собственно... всегда. Атакованный фанатик просто начал резкими нелепыми движениями пытаться отбиться от зверя. Удав сжимал ногу всё сильнее а фанатик при этом всё громче и громче кричал: "Можешь ли ты удою вытащить левиафана и верёвкою схватить за язык его? Вденешь ли кольцо в ноздри его? Проколешь ли иглою челюсть его? Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко? Сделает ли он договор с тобою, и возьмёшь ли его навсегда себе в рабы? Станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих? Будут ли продавать его товарищи ловли, разделят ли его между Хананейскими купцами? Можешь ли пронзить кожу его копьём и голову его рыбачьею острогою? Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперёд не будешь."