..."А я глупая верила только ему, защищала перед родными, друзьями.... Все говорили, а я.... Не лезьте! Сами во всем разберёмся!.. Вот и разобрались...".
С каждой минутой усиливающийся обжигающий морозом ветер, пробирая до костей, медленно, но верно затягивает ясное небо грязными облаками. Под "ватными" ногами скрипит снег. По дороге — гул моторов, визг тормозов,.. видимо всё-таки кто-то не поменял летнюю резину. Печально.
Пьяная брань у палатки на остановке. Брошенный со злостью окурок какого-то старика приземлился в паре сантиметров от того места, на которое я ступила секундой позже. Ядовитый смех подростков, безумно гордых проделанной пакостью на уроке.
Нечто, которое претендует на звание матери, с сигаретой в зубах и бутылкой пива в руке кричит на ребёнка за то, что он попросился в туалет. Что ж, "воспитательная беседа" принесла свои плоды — её сыну, похоже, больше не нужно никуда идти. Прискорбно. И вновь жуткий смех безразличных прохожих.
Водитель трамвая вдруг решил, что у доверенного ему транспорта именно сегодня выросли крылья, и пустился с такой скоростью обгонять маршрутки, что внутри и без этого сжавшийся комочек под названием "сердце" сжался ещё больше.
Следующий ледяной порыв ветра в лицо принес вместе с собой мелкие колючки, которые принято считать здесь снежинками. Опустила глаза. Разговоры, шум, смех — всё стихло. Отключилось. Замерло. Только неровный стук в грудной клетке, отдающийся эхом в голове. Только белая тропинка впереди и черные носки сапог, попеременно сменяющие друг друга. И одна задумчивая мысль: "Для чего тогда всё это было? Что Ты — тот, кого называют Творцом нашего мира, хотел мне этим сказать? ЧТО?".
Ответ не пришёл из пустоты, в которую был задан вопрос — впрочем, ожидаемо. Устала.
Лишь когда тело приняло некий уклон от первоначального положения, заметила, что поднялась на мост. Быстро я, однако, преодолела расстояние, которое занимает не менее получаса езды на машине. Или мне это так кажется? Можно посмотреть на время. Часы. Нет, слишком холодно. Да и так ли важно время, если я уже всё решила?
За оградой моста жуткая водная муть. Не замерзла до конца: лёд лишь по краю берегов, а в середине — безжизненная чёрная дыра. Положила руку на заснеженные перила ограды и, не спеша, побрела к тому месту на мосту, которое делит реку между двумя берегам поровну.
Идущие на встречу люди поднимают повыше ворот куртки, на головы поверх шапок надевают капюшоны. Холодно.... По идее я тоже должна замерзнуть и в пританцовочном состоянии спешить домой, но....
Чувств нет. Ощущений нет. Даже та терзающая разум мысль куда-то сбежала. Разбитые осколки настоящего бесследно уносит ветер, опустошая когда-то заполненную ими душу. Пусто. Теперь там спокойно, пусто и безжизненно.
Резкий хлыст ветра по лицу, как пощечина, заставил повернуть голову в сторону и перевести взгляд с манящей к себе реки на Него.
Нас разделяет пара шагов. Правда он, в отличие от меня, уже перешёл к более активным действиям и был ближе к холодной водной глади. За оградой моста. Моего приближения он, по всей видимости, так и не заметил, потому что не было никакой ответной реакции. Высокий, спортивный, юные приятные черты лица в профиль. Совсем мальчишка,.. лет шестнадцать, не больше. Пшеничные волосы покрылись ледяной корочкой. Давно стоит, наверное.
Внутри что-то щёлкнуло и воспротивилось происходящему. Это не выход.
— Так ты будешь прыгать или нет? — тихо, по-философски поинтересовалась я у "активиста".
Парень вздрогнул и повернул голову на мой голос.
— Оставьте меня! Не вздумайте приближаться или отговаривать! Я всё равно это сделаю! — с жаром просветили мою персону.
— Я знаю, — спокойно ответила я. — Просто интересуюсь, когда это место освободится. Знаешь ли, стоять холодно, — красноречиво шмыгнула носом и потёрла оный рукавом дублёнки, — а тут ещё ты очередь задерживаешь! — переступила с одной ноги на другую.
Во взгляде парня проскользнула тень удивления, но всерьёз мои слова не восприняли, потому пыл речи разразился с новой силой:
— Шутите, значит, — сглотнув, оскорбился подросток. — Думаете, я дурак такой, щаз куплюсь на ваши слова и поверю, что вам действительно не наплевать? — в глазах замерцали гневные огоньки. Пусть так. Пусть лучше гнев, чем пустота. От пустоты не спасти, а гнев,.. значит еще не всё потеряно. — Спасти хотите, значит. Идите вы со своим благородством, тётя,.. куда шли!
— А вот за тётю и в глаз можно получить! — пообещала обиженная я. Нет, ну только подумайте, без двух месяцев двадцатник, а уже в тёти меня записали!
— Да-а? А ты попробуй, догони сначала! — саркастически предложили мне догонялки.
— Тю-у! Тоже мне нашёл бегунью по такому гололёду! Ты ж всё равно прыгать собираешься. Я поступлю по-другому: ты прыгнешь — я полюбуюсь твоим полётом; пока барахтаться будешь — я, так и быть, позвоню в МЧС. Пока они доедут — ты захлебнешься. Вытащат тебя, констатируют смерть, и я тут такая подойду и в глаз! Будем считать, что догнала, — с серьёзным донельзя лицом просветила мальчишку в план своих дальнейших действий. Похоже, с такими психами парень ещё не сталкивался. — Ну, как тебе? Нравится? Мне очень! Так что давай уже! Прыгай. Ой, нет, подожди секундочку, сейчас телефон достану, в карман переложу, чтобы поближе было доставать, — развила бурную деятельность и полезла в сумочку. — О! Всё! Можем начинать, — дала я "добро" и в предвкушении скрестила руки на груди.
Юноша растерялся и чаще замигал. Ветер усилился, колючки снега превратились в нормальные снежинки, достойные своего звания.
"А куртка-то у него на распашку, и без шапки.... Вот лечи его потом родителям от менингита и воспаления лёгких! Был бы моим сыном — лично прибила бы!"
Отвернулся. Молчит. Неужели-таки решился? Внутри что-то увеличило пульс. Глупый мальчишка! Жизнь не для того даётся, чтобы её в реке топить! Прошла минута, две,.. он не говорил, но и не прыгал....
"Бог мой, какая пытка для меня — ожидание! Ну, вот кто это чудо мне? Никто! Просто человек. Такой же человек, как и я.... Его родители, небось, места себе не находят. Родители... они никогда мне этого не простят,.. друзья... университет,.. а мне ещё так много чему нужно научиться! Играть на гитаре, кататься на коньках, танцевать, плавать,.. — мысли лихорадочно сменяли одна другую, — хм-м... актуальная тема про "плавать", вот прыгнет и что делать? Прыгать за ним? Ну, видимо придется. Всё равно ж решила. Заодно проверим профпригодность к плаванью: выживу — пригодна, ну, а нет — на нет и суда нет. Что ж, мальчик, сейчас обе наши жизни — в твоих руках. Решай уже что-нибудь!"
Как будто прочитав мои мысли, в ответ на них раздался голос, наполненный горечью и болью:
— Уходи! Я не могу, когда ты тут стоишь! — так, перешли на "ты", уже лучше.
— Стесняешься? — предположила я.
Сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели и стали выпирать наружу, не поворачивая головы, он заревел как раненный:
— УХОДИ!
Я прикусила нижнюю губу. Его боль отозвалась эхом в моей душе.
"Как же я тебя понимаю, мальчик.... Только ведь это не выход...".
Не взирая на его запрет, преодолела разделяющее нас расстояние, прислонилась спиной к ограде, за которой была его спина, и взяла его руки в свои:
— Я приму любое твоё решение, потому что сама хотела того же, когда шла сюда. Прыгнешь ты, упаду и я. Наши жизни в твоих руках. Только решай скорее уже что-нибудь! Холодно....
