СНОВА КОРОЛЕВСКИЙ ДУБ.
I
ЗДРАВСТВУЙ, ДЕРЕВО!
Она выбрала себе возлюбленного такого сана, что никаким врагам его не осилить. И потом, — добавил он после паузы с некоторой иронией, — у нее есть такая подруга, как вы. Александр Дюма. "Виконт де Бражелон".
Луиза старалась не показывать, что больше не доверяет Оре де Монтале, но бывшая подруга почувствовала перемену. Плаксу кто-то предупредил, в этом она не сомневалась. И подозрения Монтале пали на де Бражелона. Он провел ее! Конечно же, он нанес ей этот удар "на прощанье", так сказать. Но как ему удалось? Луиза до его отъезда ни с кем не встречалась — Монтале не выпускала ее из виду. Если бы она отсутствовала или куда-нибудь отлучалась хоть на четверть часа, Монтале узнала бы об этом непременно. Но Луиза никуда не выходила. Даже в церковь. И ни с кем не общалась. Кроме Людовика. Значит, коварный Бражелон действует через третье лицо. Значит, замешан кто-то из его прежнего окружения. И, скорее всего, де Гиш. "Де Гиш!" — презрительно усмехнулась Монтале. Глупец, нашел, кому довериться! Это тебе не по испанцам стрелять. Де Гиш не опасен. Молодой Граммон в руках у нее с Маликорном из-за принцессы. И все-таки надо их перехитрить и постараться вернуть доверие Луизы. Как бы это сделать?
С такими мыслями Ора де Монтале шла по аллее парка Фонтенбло. Ее внимание привлекла живописная группка под Королевским Дубом. Ора издалека узнала белое платье Луизы. Но подруженька была не одна. Она с кем-то оживленно беседовала. Луизу окружали какие-то молодые люди. Ну, конечно, фаворитка. Теперь от поклонников отбоя не будет. Тайной тропинкой фрейлина герцогини Орлеанской пробиралась к Королевскому Дубу. Подойдя ближе, Монтале ухитрилась разглядеть нарядного франта и была разочарована: белокурый юноша, чей элегантый плащ издали бросился ей в глаза, был всего-навсего братом Луизы. Жан-Франсуа при Дворе! Это было последней новостью. Появление при Дворе молодого маркиза де Лавальера лишний раз убедило Монтале в том, что Луиза предупреждена о грозящих ей кознях. В прежние времена эта простушка непременно сообщила бы ей о приезде брата. Теперь они ей устраивают сюрпризы! Ей! Оре де Монтале! Дурачки! Наивные дурачки! С кем тягаться решили! Ору де Монтале никто не переинтригует, в том числе и Его Величество Людовик.
А никто и не думал устраивать сюрпризы м-ль де Монтале. Сюрприз был приготовлен для Луизы, для нее самой встреча с Жаном была счастливой неожиданностью.
Жан-Франсуа де Лавальер прибыл ко Двору по вызову Короля-Солнца совсем недавно. Молодой человек сразу получил тайную аудиенцию у Его Величества. Жана-Франсуа провели прямо в кабинет короля, не дав переодеться в придворное платье, запыленного, в дорожной одежде и ботфортах. На смущенное возражение юного маркиза Жан-Поль де Жюссак категорично ответил: "Сударь, не имеет значения то, что вы одеты не в придворное платье. Мне приказано встретить и проводить к королю маркиза де Лавальера сразу, как только вы появитесь. Приказ есть приказ! И приказал мне даже не наш капитан, а сам король! Наш капитан, господин Д'Артаньян, и не в таком виде являлся к королю. Не стесняйтесь, маркиз! Следуйте за мной!"
И Жан-Франсуа смело пошел за Жюссаком. Маркиз де Лавальер получил какую-то должность при Дворе короля. Назначение это было сущей формальностью. Главное, для чего маркиза вызвал король из провинции —
Жан-Франсуа должен был защищать сестру, быть при ней вроде телохранителя и не давать злоязычным придворным распускать языки, пороча имя Луизы. Король предоставил молодому маркизу право действовать от его имени, от имени Короля-Солнца.
Жан-Франсуа был когда-то задиристым мальчишкой. Он быстро освоился при Дворе. Из задиристого мальчишки Жан-Франсуа де Лавальер стал задиристым молодым человеком. Он смог снискать расположение "горячих голов" из "партии Бражелона" своей отвагой и дерзостью, готовностью драться с любым из них, кто осмелится назвать шлюхой его сестру. Впрочем, о Рауле Жан-Франсуа отзывался с искренним уважением, и самому королю на первой же тайной аудиенции выложил все, что думал. Личные воспоминания маркиза де Лавальера заставили августейшего монарха серьезно призадуматься. А сторонники Бражелона были обезоружены искренностью и честностью маркиза. Они быстро сообразили, что маркиз еще не искушен в придворных интригах, не научился лгать, хитрить, лицемерить. Словом, молодой Лавальер еще не прошел придворную школу, братец подстать сестрице. Но как ни странно, именно эти качества ценил король в сестре, их и заценил в брате. А Жан-Франсуа, чувствуя поддержку короля, всем резал "правду-матку". И друзьям Бражелона заявил, что лично ему в истории сестры очень много неясно. Он и сам понять не может никого из этой троицы сумасшедших. И все-таки, говорил Жан-Франсуа, я считаю, что Бражелон должен был похитить мою сестру еще года два тому назад, я не раз предлагал ему свое содействие, и в то время Луиза согласилась бы с ним бежать хоть на край света, надо было только решиться, да он все медлил.
Жан-Франсуа перетянул на свою сторону и партию принцессы Генриетты. Он дал понять пламенным поклонникам герцогини Орлеанской, что принцесса прелестна, умна, достойна уважения, имеет вес в политике больше, пожалуй, благодаря брату-королю, Карлу Второму, чем из-за мужа. Он-то, Филипп... сами знаете... Но король Людовик Четырнадцатый — первая фигура страны и первая фигура Европы. Чарльз все же в геополитике не то, что наш Луи, так ведь? О, господа хорошие, я и сам восхищаюсь Мадам, но поймите одно, господа, не стоит усугублять раздор между Генриеттой и Людовиком. Да, за Генриеттой Англия — братец Чарльз, но за Луи все-таки, за Луи — Франция, не так ли, господа? И лучше для нас всех сгладить эти противоречия.
Молодой маркиз — что совсем удивительно! — понравился самой Анне Австрийской. Монтале собственными ушами слышала, как старая королева произнесла: "Невероятно, что у этой овцы Лавальер такой очаровательный брат!" Монтале в тот момент удивилась — откуда королева-мать знает маркиза? И злорадно хихикнула, пообещав себе постараться, чтобы кличка "овца" пристала к Луизе. Прежней клички — "Плакса" — было уже мало. Надо что-то новенькое. И уже не актуально. Жан объявился, и Луиза чаще улыбалась, чем плакала. Все это было весьма печально для подруги.
Брат Луизы имел дерзость понравиться королеве-матери, подолгу беседует с королем, де Сент-Эньян вроде наставника, объясняет наивному Жану, кто есть кто при Дворе Его Величества. Жан здесь без году неделя, а он уже всех знает, и его все знают. Это было ужасно. Это было невыносимо. Это сводило на нет результаты всех интриг Монтале.
Разговор молодых людей насторожил фрейлину. Третий участник беседы держался в тени. Монтале крутила головой, тщетно пытаясь рассмотреть его лицо. Увы! Лицо скрывала широкополая шляпа, и одет он был, в отличие от нарядного Жана-Франсуа, по-походному. Монтале не теряла надежду проникнуть в тайну подруженьки и пристально всматривалась в лицо приятеля маркиза де Лавальера. У нее мелькнула совсем уже невероятная мысль: не Бражелон ли это?
Незнакомец в широкополой шляпе не произнес еще ни одного слова, говорил в основном Жан-Франсуа, и то, к великой досаде Оры де Монтале, очень тихо, и так же тихо отвечала ему Луиза. Стоило неизвестному сказать хоть пару слов, Монтале по голосу убедилась бы, насколько правильны ее фантастические предположения. "Неужели Бражелон? — думала Монтале с досадой, чуть ли не с ненавистью, — Неужели он настолько безумец? Бросил все и примчался? Неужели, после всего, что я наговорила ему... Как он мог, если это он? Она его позвала? Она струсила и позвала его? "Возвращайся", — а ему, подлецу, только этого и надо? Или тут братец поработал? Да... Для полного счастья только Бражелона тут и не хватало! А ведь это вполне мог быть именно он — маркиз, этот молокосос, в детские годы был очень дружен с Бражелоном. Да-да, а Рауль, кажется, был у них вроде вожака, и маленький Жан-Франсуа чуть ли не боготворил своего соседа. А ежели этот сосед к тому же влюблен в твою сестрицу... конечно, в детские годы Жан-Франсуа был в компании Бражелона на привеллигированном положении. И вот Жан при Дворе. И, возможно, пытается помирить сестру с бывшим возлюбленным. Бражелон даст себя убедить Жану де Лавальеру — если Жана знает с детства, и, конечно, доверяет ему. Вот какая получается нехорошая ситуация... Возможно, этот парень в шляпе и есть Бражелон. Вот некстати! Впрочем — Бражелон стал врагом, и с ним нечего церемониться. Я должна первой нанести удар, не дожидаясь, чтобы они меня опередили. Если даже Жан-Франсуа и вызвал его сюда, уж теперь-то я могу сказать ему что угодно. Все, что мне взбредет в голову. Это друга я щадила... Это недоброжелателя я водила за нос, пытаясь все свалить на Луизу и остаться чистенькой. А с врагом — он сам напросился, а с врагом повоюем! Война так война. Придворная война! Это тебе не твой Конде. Такой полководец, как Ора де Монтале, в войне не будет брать пленных. Она может даже оскорбить его. Например, назовет трусом. Он-то ей ничего не сделает. Не так воспитан. И она настроит общественное мнение против Рауля. Ведь сейчас общественное мнение все-таки за него, перешептываются, толкуют потихоньку, чтобы не дошло до ушей Его Величества, но имя Рауля произносят с уважением. А трусишка, который бросил герцога и примчался улаживать свои отношения с фавориткой короля — кто будет уважать такого человека? Так и надо действовать, если худшие предположения оправдаются, и таинственный незнакомец в военной форме окажется Раулем. Если он явился по вызову маркиза де Лавальера защищать свою первую любовь. Не было бы хуже — вдруг тут и сам Людовик замешан?! Плакса достала Людовика своими слезами, и Жан наболтал Бог весть чего. Людовик отозвал Рауля, и никто в нашем славном королевстве не сможет возразить, если король изрекает:
"НАМ ТАК УГОДНО".* ......................................................................................................................................................................................
* Крылатая фраза Людовика из пьесы А. Дюма "Молодость Людовика XIV".
......................................................................................................................................................................................
Людовик забыл вражду? Послал приказ Бофору? Тогда Бражелон неуязвим. С Людовиком справиться невозможно. Воля короля — неодолимая сила. Да кто же это такой? Сидели бы во дворце, так нет, по парку шастают на ночь глядя. И никак не разглядеть в сумерках, кто сей господин.
-Луиза! — воскликнул молодой человек, снимая шляпу.
"Час от часу не легче", — прошептала Ора де Монтале, услышав голос "неизвестного" и увидев, в конце концов, его лицо.
II
ТЕМНАЯ АЛЛЕЯ.
Постой, Луиза! Не спеши
Отдать сокровища души
За роскошь или за гроши,
Несчастная Луиза!
Вальтер Скотт.
-Луиза!— повторил молодой человек, и Монтале узнала Жоржа де Бискара*, одного из гвардейцев Его Величества.
.............................................................................................................................................................................................................. *В старых переводах — Биккара, во французском оригинале -Biskara, в новом переводе "Виконта" — Бискара.
.............................................................................................................................................................................................................
-Господин де Бискара, — проговорила Луиза, — Все, что вы рассказали — очень интересно, и я действительно рада видеть вас. Мне очень приятны ваши комплименты, хотя я их и не заслужила.
Монтале замерла, навострив уши. Луиза ничего не говорила ей о знакомстве с красивым гвардейским офицером. Судя по тому, как разговаривал Жан-Франсуа с Жоржем де Бискара, молодые люди успели подружиться. Это тоже очень не понравилось Оре де Монтале.
Жорж де Бискара считался в королевской армии одним из лучших офицеров. Его смелость вошла в поговорку, а репутация была безупречной. Не успел один поклонник подруженьки убраться, а другой уже сменил его!
-Простите, — сказал Бискара, — Но у меня мало времени: через час я должен быть в полку. Поэтому буду краток. За последние дни, с тех пор, как Жан-Франсуа оказал мне честь, представив меня вам, и мы беседовали несколько раз, я взлелеял надежду, что мое общество не совсем вам неприятно.
Луиза тяжело-тяжело вздохнула. Монтале поняла этот вздох. Речь Жоржа де Бискара, даже построение фразы очень живо напомнила ей, как Рауль, уезжая в Лондон, так же прощался с ней, даже фразы строил почти как он... Этот холод не достигает сердца, не правда ли, Луиза....
Но Жорж де Бискара, едва знакомый с подруженькой, повел себя более решительно, чем Рауль когда-то.
-Луиза! — сказал Жорж де Бискара, — Будьте моей женой!
Монтале чуть не лишилась чувств от удивления. Бискара, бреттер, герой, красавец, рыцарь — и он туда же! И он просит руки Луизы! Упустила Бражелона, и сразу подцепила нового! Что они все, с ума посходили? Массовый психоз, иначе не скажешь! Почему Луиза? Почему не я? Плакса, тихоня, хромоножка — и такой успех! Невероятно! После скандала с Бражелоном, после того как имя Луизы стали трепать все кому не лень, и она, Ора де Монтале немало этому посодействовала, упоминая короля, Фуке — возможного любовника, Рауля — бывшего возлюбленного — и вот находится очередной безумец, готовый взять Луизу в жены! В своем ли уме этот молодой человек? Даже Рауль заявил ей, "лучшей подруге" Луизы, с презрительной иронией... Что он там говорил... Какую-то категоричную бессмыслицу, но явно не то, что думал на самом деле.
Тон, которым Рауль выпалил свою очередную язвительную фразу, подразумевал отказ г-на виконта от руки
м-ль де Лавальер. Отказ окончательный. Правда Ора де Монтале пристально, в упор смотрела ему в глаза, и в синих глазах Рауля увидела другое, прямо противоположное тому, что он говорил. Но то, что Монтале прочла в глазах бывшего возлюбленного своей подруги, было глубоко запрятано в душе этого ''бывшего". Она это поняла. И он понял, что Монтале раскусила его, и, вероятно, возненавидел ее. Можно сказать, своим поспешным отъездом в Африку Рауль окончательно поставил крест на их отношениях, сделав примирение невозможным.
Но Рауль становился опасен. Сейчас о нем можно не думать. С глаз долой — из сердца вон. Но вот беда — свято место пусто не бывает. Этот, новый, еще опаснее.
-Луиза, — нежно повторил Жорж де Бискара, — Я жду ответа.
-Это невозможно, — прошептала Луиза, — Простите меня, но это невозможно.
-Дурочка, — воскликнул Жан-Франсуа, — Жорж давно тебя любит, глупая девчонка! Он не решался сказать тебе до отъезда. Это я притащил его сюда. Жорж влюбился в тебя с первого взгляда, с того дня как впервые увидел тебя при Дворе на свадьбе принцессы, в день представления ко двору! Ты тогда, конечно, никого, кроме короля не замечала, но Жорж тебя заметил и сразу влюбился — как только ты вошла.
-Это правда, господин де Бискара? — тихо спросила Луиза.
-Да, — сказал Бискара, — Это правда. Я полюбил вас с первого взгляда. В вас я увидел свой идеал Прекрасной дамы. Я любил вас издали, без всякой надежды на взаимность. Почему? — спросите вы... Почему я запретил себе приближаться к вам, ухаживать за вами, ведь в любовных делах испокон веков инициатива принадлежит мужчине. Очень просто: я чуть ли не в тот же день узнал, что вы скоро выйдете замуж за виконта де Бражелона, что вы его любите, и он любит вас с самого детства. Мне говорили, что у вас все уже решено. Я счел невозможным вмешиваться в вашу идиллию. Не стал соперничать с сыном Атоса. А потом, Луиза, я разгадал вашу тайну...
Я следил за вами, но вы не обращали на меня внимания. Я появлялся там, где вы, я изучил ваши привычки, вкусы, склонности и понял, что вы любите Людовика, и любите его всем сердцем, где уже не остается места ни виконту, ни мне. Я и с этим примирился. Я поклялся, что вы никогда не узнаете о моей любви к вам. Вы воплощали мой идеал, и я поклонялся вам тайно, как рыцарь былых времен. Я любил бы вас и в золоте и в лохмотьях! Я любил бы вас, если бы вы стали метрессой. Или виконтессой. Фаворитку короля я любил бы так же пламенно, как супругу виконта, но не дал бы этому пламени вырваться наружу и опалить вашу жизнь...
"Смотрите, сами не сгорите, господа, — мысленно пожелала Монтале луизиным поклонникам, — Какие пламенные! Но у Рауля огонь под пеплом, а у этого, видите ли, тайное пламя... С чего же этот господин сейчас так осмелел? Что побудило его вопреки прошлогодней клятве добиваться руки Луизы? А может, он решил сделать карьеру? Быть покладистым рогатым мужем королевской фаворитки?"
-Но обстоятельства сложились иначе,— продолжал Жорж де Бискара, — Тайна вашей любви к королю стала известна. Король, в сущности, одинокий человек, ответил вам взаимностью. Ваше святое имя, о Луиза, смешали с грязью. Ваш жених, убедившись в том, что вы его разлюбили, разорвал отношения с вами и, насколько мне известно, отправился воевать с мусульманами.
Луиза нахмурилась. Жорж де Бискара продолжал:
-Мадемуазель! Я взвесил все за и против. Я долго думал, прежде чем решиться. И снова повторяю — я, Жорж де Бискара, в присутствии вашего брата, Жана-Франсуа, маркиза де Лавальера, предлагаю вам руку и сердце. Взамен прошу только вашу руку, мадемуазель де Лавальер, ибо сердце ваше, на мою беду и беду виконта принадлежит королю безраздельно.
-Господин де Бискара, я не понимаю, как вы можете, после того, что вы узнали о моих чувствах, просить моей руки.
-Мадемуазель де Лавальер! Я сказал, что люблю вас! И предлагаю вам свою защиту. Неужели вы хотите лишить меня права и чести защищать вас?
-У меня уже есть защитник — мой брат. Лучшего мне не надо.
-Но если ты выйдешь замуж за Жоржа, Луизетта, у тебя будет целых два защитника. Вместе сподручнее отражать нападки врагов.
-Вы полагаете, Луиза, у вас мало врагов?
Луиза опустила голову.
-Невозможно, — повторила она.
-Луиза... я не буду добиваться физической близости с вами, если вы... если вам неприятно... А наверно на таких условиях обожающий вас де Бражелон не согласился бы на брачный союз.
-Конечно, — сказала Луиза, — Если бы я вышла за Рауля, близость между нами подразумевалась — само собой. Он так и взвился, когда я заговорила о "нежной братской любви". Вы правы. Рауль стал бы моим мужем по-настоящему. Это очевидно. И наследники, конечно, когда-нибудь.
Тут она снова еле заметно вздохнула, но чуткий Жорж де Бискара уловил эту грусть.
-Вы любите детей? — тихо спросил он.
-Очень, — так же тихо ответила она.
-И сейчас вы сожалеете о ваших неродившихся детях?
-Довольно! — воскликнула Луиза, — Прекратите мучить меня, сударь!
-Э, Бискара, перестань, сестра вот-вот заплачет.
-Луиза... Послушайте, дорогая... Вы так молоды... Вы любите... И ОН вас любит, ваш любимый, наш король. У вас еще будут дети... когда-нибудь. В будущем... Мы все еще очень молоды. Трудно что-нибудь загадывать. Но, даже если... если даже отцом вашего ребенка будет король, клянусь вам, я признаю его своим.
-Жорж! Что вы говорите! Так не бывает! Вы с ума сошли! Вы предлагаете мне фиктивный брак, платоническую любовь и узаконенных детей — от короля?!
-Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я понимаю и уважаю ваши чувства, Луиза. Вы влюблены в Людовика. Близость с другим, даже с обожающим вас другом детства, очаровательным виконтом де Бражелоном, должна внушать вам ужас.
-Да. Верно. Господин де Бискара, обожая Людовика, мечтая о его поцелуях, я не могла представить, что меня может целовать кто-то другой, что меня может касаться кто-то другой. Даже такой милый как Рауль. Это странность, чудачество, но я уж такая, и ничего не могу поделать с этим. Но вы неправы в том, что мысль о близости с Раулем внушала мне отвращение. Конечно, нет! Он всегда мне очень нравился, он очень добрый, милый, умный. Но в Людовика я влюбилась сразу, а симпатия к Раулю стала привычкой. И вот — я против воли причинила ему отчаянную боль, он очень тяжело переживал наш разрыв.
Тут у Луизы на глаза все-таки навернулись слезы.
-Я все знаю, — мягко сказал Жорж де Бискара, — Он уехал на войну, и вы боитесь, что он там будет искать смерти, и во всем вините себя. Да еще подружки подзуживают. Я понимаю вас. И его понимаю. Но я тоже люблю вас. Мою любовь к вам назовут странной, на что я отвечу вам и моему юному другу Жану — такой уж я человек, и с этим ничего не поделаешь. Примем друг друга такими, какие мы есть! И, услышав от вас самой приговор, лишающий меня надежды на вашу взаимность, я все-таки, рискуя показаться навязчивым, в третий раз, как в волшебной сказке, прошу вас: Луиза, окажите мне честь и выходите за меня замуж. Повторяю, Луиза, для того, чтобы защитить вас от всех, в том числе от ваших бывших поклонников!
-Вы рискуете, господин Жорж де Бискара, — заметила Луиза слегка насмешливо, — Рауль не предпринял враждебных действий против Людовика, если не считать вызова, посланного господину де Сент-Эньяну, на вас-то он не пощадит!
-Ба, — усмехнулся Жорж де Бискара, — Это еще бабушка надвое сказала. А я так думаю, ничего ваш Рауль против меня не предпримет.
-Я с ним поговорю, — многообещающе заверил Жан-Франсуа, — Он поймет.
-Для этого надо, чтобы он вернулся, а он на войне! Не забывайте об этом!
-Луиза, но я тоже уезжаю, — промолвил Бискара.
-В Африку, к Бофору? — встрепенулась Луиза, — Вы его там увидите? Жорж! Скажите ему, чтобы не смел...
-Я ничего не скажу виконту де Бражелону, потому что уезжаю совсем в другое место. Но это тоже военная экспедиция. Не такая, конечно, опасная. Нам дали понять, что она не будет продолжительной, поэтому, Луиза, если вы сейчас отказываете мне, подумайте еще раз обо всем, что я сейчас сказал вам. И по истечении этих двух-трех недель, что продлится наша экспедиция, дадите мне окончательный ответ.
-Он будет положительным, друг Жорж, — самоуверенно заявил Жан-Франсуа де Лавальер, хлопая Бискара по плечу, — Поезжай с Богом и возвращайся скорее. Мы будем ждать тебя.
-Вы тоже будете ждать меня, Луиза? — нежно спросил Бискара.
Луиза вздохнула и склонила голову. И тут Жорж де Бискара в точности повторил Рауля летом прошлого года. Монтале нахмурилась и закусила губу. Жорж де Бискара опустился на колено и поцеловал луизину руку. Что за напасть! И как ей удается приворожить таких блестящих кавалеров? Жорж де Бискара вполне может конкурировать с Бражелоном, подумала Монтале, сравнивая претендентов на руку и сердце Луизы. Прошлым летом в Фонтенбло этот самый Бискара и Жан-Поль де Жюссак бросились ей на помощь, когда она, Ора де Монтале, растянулась на траве и разыграла " вывих". Но кому они бросились на помощь? Приятельнице Бражелона? Подруге Лавальер? Просто красивой девушке? А Рауль, наверно, больше аристократ, чем рыцарь. Бискара же, напротив, больше рыцарь, чем аристократ. Это и их отношение к Луизе показало. И оба — негодяи! Вздыхают по этой наивной девчонке. Поделом им! Так им и надо!
Между тем Бискара поднялся, отряхнулся и, улыбаясь Луизе, собрался уходить.
-Да хранит Вас Бог... Вы были так добры ко мне, Жорж... Я не заслуживаю таких чувств, и все же я сохраню в памяти каждое ваше слово. Берегите себя, Жорж... Мой новый дорогой друг.
Жорж де Бискара сделал несколько шагов, но внезапно вернулся к Луизе и Жану-Франсуа.
-Я вернулся, чтобы сказать вам... Не тревожьтесь за меня. Командиром экспедиции назначен господин Д'Артаньян. Это вас успокаивает?
-Отчасти, — улыбнулась Луиза, — Так вы правда не к Бофору поедете?
-Правда, — сказал Жорж, — Скоро вы все узнаете. Я вернусь, друзья мои, Луиза, Жан, ждите!
На этот раз Жорж де Бискара ушел не оборачиваясь.
-Плохо, как плохо... — прошептала Луиза.
-Что плохо, сестрица? — спросил Жан.
-Возвращаться... плохая примета...
Жан беспечно пожал плечами.
х х х
Жорж де Бискара только-только ушел, и Монтале приготовилась слушать продолжение беседы брата и сестры. Но Жан и Луиза недолго оставались вдвоем. К ним подбежал Поль де Шатильон, мальчишка-паж, отлично знакомый всей компании. С тех пор как Ролан де Линьет, "почтовый ящик" короля и Луизы, уехал "на похороны бабушки" куда-то в Бретань, Поль стал его преемником. Это знала и Монтале. Она обратилась в слух, ожидая новую интригу.
-Мадемуазель де Лавальер, — сказал Поль, — У меня для вас письмо.
-От Людовика? — спросила Луиза.
-Его Величество Король ограничивается записками, мадемуазель. А я сказал: "Письмо!" Очень важное! Конфиденциальное! Из Алжира!
-Боже мой! — вскричала Луиза, — Давайте скорее!
Поль огляделся по сторонам. Монтале затаилась. Эти вредные шустрые мальчишки иногда опаснее, чем придворные кавалеры! То, что не замечает рассеянный задумавшийся влюбленный, такой тринадцатилетний молокосос сразу заметит. Она боялась выдать себя неосторожным движением.
-От кого письмо? — спросил Жан.
-Сейчас вы все узнаете, — ответил паж, — Сейчас, но не здесь! Надо быть глупцами, чтобы секретничать под Королевским Дубом! Вам мало прошлых ошибок? Или вы вообще, господин и госпожа де Лавальер, с Королевского дуба рухнули? Идемте со мной в одно надежное место.
"Гаденыш", — прошептала Монтале. Паж пустился вприпрыжку. Луиза и Жан последовали за ним.
-Дай руку, Жан, — попросила Луиза.
-И вечно ты всего боишься, Луизон, — сказал маркиз де Лавальер, сжимая руку сестры, — Я уверен, что в письме добрые вести!
(Окончание следует).
6
