"Когда я вырасту, я хочу стать Капитаном", — старательно вывел Антон на интерактивной панели. Он не знал, что к этому добавить, кроме того, едва сидел на месте от нетерпения — последний урок, а потом... Сладость ожидания захватывала мальчика, он снова и снова обводил буквы, украдкой поглядывая на индикатор времени. Стилус, крепко сжатый в горячих пальцах, скрипел от напряжения, рождая нервную дрожь престарелой учительницы. Женщина быстрыми шагами пересекла класс и склонилась над Антоном.
— Пожалуй, этого не достаточно, — устало заметила она. Мальчик, в мыслях уже мчавшийся по коридору, непонимающе взглянул на нее.
— Ты не написал, почему, — терпеливо объяснила женщина, и тоже взглянула на индикатор, горящий слабым красным светом. Отошла к своему столу. Индикатор времени мигнул зеленым, затем раздалось мелодичное "дили-дили-дон" — самая лучшая музыка для учеников и учителей. Двери разошлись, показался освещенный коридор станции. Дети, как спущенные пружины, повскакивали со своих мест. "Потому, что он смелый", — быстро начирикал Антон, затем коснулся панели, отправляя сочинение на учительский стол, в базу. Оно конечно никуда не годилось, мальчик это понимал, но впереди ждали три недели каникул, а свой минус балл он когда еще получит...
— Те, у кого пропуска в лагерь — следуйте за мной! — перекрикивала гвалт учительница, — Остальные — по домам! И чтобы не баловались с датчиками движения на дверях!
Антон, свернув интерактивную панель, и сунув ее в карман комбинезона, стремглав бросился в начало колонны. Вот они уже бегут по коридорам станции, оставив учительницу где-то позади. Все и так знают, где располагается палаточный лагерь. Отсек "14". Просто так туда не попасть, только по специальным пропускам, которые родители покупают за деньги. Может для кого-то и ерунда, но не для Антона. Он с мамой и жил-то в седьмом, самом бедном, двенадцати ярусном секторе. Почти под потолком. Возле иллюминатора. По вечерам, когда свет в отсеке гас, Антон подолгу смотрел на густую, неприветливую черноту за стеклом. Тоже самое, надо думать, видел Капитан из управляющего отсека. Он, по непререкаемому мнению мальчика, был очень смелым человеком. Недрогнувшей рукой, вел станцию вперед, во тьму, все дальше и дальше от Земли. Захочешь — не вернешься. Антон верил, Капитан найдет пригодную для жизни планету.
Возле входа в четырнадцатый образовался затор. Дети совали магнитные пропуска в прорезь и дверь отъезжала. Антон заметил маму, та махнула ему, улыбнулась. Протянула руку, чтобы привычным жестом взлохматить волосы, мальчик увернулся, скривив недовольную гримасу. Люди же кругом!..
— Не передумал? — спросила мама.
— Неа, — вывернув голову, Антон смотрел, как его одноклассники один за другим исчезают за дверью. — Я уже большой, — добавил мальчик, призывая маму к спокойствию. Та лишь вздохнула, словно поставила точку в споре с собой.
— Конечно, ты у меня большой. Это я маленькая и глупая, кудахчу над тобой, словно курица. Ну же, иди! Повеселись там!
— Ты не маленькая, не глупая, и не курица, — серьезно возразил Антон, и развернулся, чтобы уйти. Краем глаза увидел, как мама улыбнулась.
— И не трогай бродячих кошек-мутантов, они могут быть заражены бета-вирусом! — крикнула она вдогонку. Взрослым всегда надо напоследок сказать что-нибудь эдакое, чтоб ты снова почувствовал себя маленьким! На сколько знал Антон, кошек-мутантов на станции не видели уже пару лет, но мама каждый раз напоминала ему о том досадном случае, когда мальчик, будучи пятилетним, попытался обнять мутировавшего котенка, и покрылся волдырями.
Магнитный пропуск исчез из рук, и дверь открылась. Перед мальчиком раскинулся во всей своей красе четырнадцатый отсек. Здесь вместо блестящих металлических плит пол покрывала мягкая трава, прямо на траве стояли палатки, а вдалеке — чудо-чудесное! — росло множество деревьев, каждое высотой со взрослого человека.
Вечером вожатые разожгли костер, дети сели вокруг огня, переговариваясь между собой возбужденным шепотом. Напротив Антона сидела девочка, и не сказать, что красивая, но взгляд помимо воли возвращался к ней снова и снова. Антон пытался, но никак не мог припомнить, кто она, и как ее зовут. Пока сидящая рядом с девочкой подружка не обратилась к ней по имени: "Софи". И тогда Антон понял — перед ним дочка Капитана. Он смутился и опустил глаза.
— Спорим, костер ненастоящий! — наклонившись к Антону, сказал Мишка. Он был на год старше, но с того же седьмого отсека. Чтобы немного заработать, Мишкина семья носила одежду с рекламой различных товаров. Вот и сейчас на груди мальчика мигала здоровенная красная надпись "Сока-Сока". Антон знал, что это такой лимонад, но никогда его не пробовал. Лимонад продавался только в отсеке-ресторане и стоил как пропуск в лагерь.
— Настоящий! — заспорил Антон, глядя как воспитатели выкладывают сосиски на специальную решетку — А иначе, как по-твоему готовится еда?
— Дурень ты, — усмехнулся Мишка, — Сосиски уже готовые, их принесли горячими из пищеблока, — и, видя, что ему не верят, добавил, — Смотри!
И сунул руку в огонь. Ничего не произошло, пальцы свободно прошли через красные всполохи.
— Видел? Даже не горячо! Голограмма.
Антон кивнул. Он был немного расстроен. Мишка усмехнулся, демонстрируя щель между зубов:
— Стали бы они в отсеке огонь разводить, ага! Это ж опасно! — и вдруг прошептал в самое ухо, — Я тебе кое-что покажу, это поинтересней будет...
И загадочно замолчал, блестя глазами в отсвете ненастоящего костра.
— Ну! — потребовал Антон.
— Подожди ты! Когда вожатые отвлекутся, дуем к деревьям!
Сказано-сделано! Вот мальчики уже стоят под деревьями. У Антона гулко, возбужденно колотится сердце, он то и дело оглядывается назад. Но все равно, излишне медленно протягивает руку, трогая теплую кору. Он впервые видит дерево так близко.
— Идем, — шепчет Мишка, подныривая под ветку. Делает пару шагов, пока не упирается в стену отсека. Бормочет, — Где-то тут.
Встав на цыпочки, он щупает стену, стучит по ней, пока не издает победное: "Ага!" и тянет на себя что-то квадратное. Крышка выезжает чуть вперед, потом вверх, и открывает туннель, выложенный блестящими стальными листами.
— Ну как, круто?
— А что это?
— Это вентиляционная шахта, — объясняет Мишка с важностью, — Мне Колька про нее по секрету рассказал. А я, значит, тебе.
Антон с жадностью уставился внутрь. В шахте темно, но мигающий свет от Мишкиной футболки позволяет увидеть, как туннель идет сначала прямо, а потом поворачивает направо.
— И куда эта шахта ведет?
— Куда хочешь! Хоть в управляющий отсек!
— Что это вы тут делаете? — прозвучало над самым ухом. Мальчишки вздрогнули и обернулись. Софи и ее подружка стояли совсем рядом, уперев руки в бока. Антон отметил про себя, какая у Софии смешная прическа — непослушные волосы так и прыгают туда-сюда, а челка то и дело лезет на глаза, от чего ее обладательница хмурится и постоянно убирает прядки маленьким пальчиком.
— Мы собрались в путешествие! — ответил Антон, хотя еще минуту назад не был в этом так уж уверен. Но Мишка не подвел, важно кивнул, как о решенном.
— Мы с вами, — сказала Софи.
— Девчонок не берем, — возразил Мишка, — Может быть опасно!
— Тогда мы расскажем вожатым! — заныла вторая девочка.
— Не надо! — Антон беспомощно оглянулся на Мишку.
— Ладно, — Софи посмотрела на мальчиков и серьезно пообещала, — Идите. Мы не наябедничаем. Я скажу, что вы спать пошли в палатки, и до утра вас никто не хватиться.
— Спасибо! — растроганно поблагодарил Антон. Мишка ловко ухватился за ветку дерева, подтянулся, сел на нее верхом, и тут же переполз в шахту.
— Давай, — поторопил он, и голос мальчика родил множественное эхо, — Я тебе руку дам!
Уцепившись за протянутую ладонь, Антон кое-как вскарабкался наверх. В туннеле было достаточно просторно, чтобы два мальчика могли сидеть рядом, или, если им придет такое в голову, ползти вперед на четвереньках. Мишка немного повозился, и вернул крышку на место, Антон теперь смог рассмотреть, что она вся состоит из мельчайших отверстий.
— Значит так, — пробормотал Мишка, немного подумав, — Вроде как на станцию напал инопланетный корабль! И мы, значит, ползем по секретному ходу в командный отсек, чтобы взять управление на себя, потому что остальные уже погибли... Ну как?
— Хорошо, — согласился Антон. Играть в нападение пришельцев было до ужаса интересно.
И они поползли вперед, то уклоняясь от лазерных лучей, то стреляя сами. Туннель вел вверх, — и тогда подниматься становилось трудно,— то вниз — и тогда мальчики весело катились — , имел множество разветвлений, но приятели решили ползти прямо, никуда не сворачивая. По их мнению, именно там, в самом конце ждал спуск в командный отсек.
— Они уже здесь! Скорее! — громко кричал Мишка, забывшись, что их могут услышать, а значит обнаружить и наказать. Антон тоже об этом совсем не думал, перед его мысленным взором из каждого угла вылезал зеленый пришелец с бластером, и только он, Антон, мог его остановить точным выстрелом прямо в голову.
И вдруг что-то пронзительно, душераздирающе заскрипело и мальчиков приложило о потолок, а потом ударило об стену. Казалось, сама станция едва не завалилась на бок.
— Что это? — испуганно спросил Антон, дотрагиваясь до вспухающей шишки на голове. Левое плечо тоже нещадно саднило. Мишка бездумно повторил его движение и сморщился от боли, пытаясь не заплакать.
— Я не знаю.
-Может инопланетяне? — предположил Антон шепотом. Мишка ответил испуганным взглядом. Где-то далеко внизу надсадно завыла сирена.
— Надо возвращаться! — хрипло сказал мальчик, но не двинулся с места, вместо этого мелко задрожал, а из глаз прямо таки хлынули слезы.
— Ты чего? Ты чего? — бормотал Антон, не зная, как его утешить. Смотреть на здоровенного, выше Антона на пол головы, широкого в плечах, плачущего Мишку оказалось неприятно. Звук сирены снизу сделался, как будто, еще громче и надрывнее. Он мог означать только одно — эвакуация в нулевой, так называемый, "безопасный" отсек. "Если слышите долгий сигнал сирены", — учили в школе, — "Вы должны немедленно бросить все дела, и бежать в отсек ноль".
— Мы не пойдем назад, — решил Антон, — Это слишком долго. Мы поползем вперед и вылезем из первого же люка. Помнишь, сколько нам их попадалось по пути?
Утерев нос кулаком, Мишка кивнул. Антон заметил, что в шахте резко похолодало. Он пополз первым, чтобы подать пример старшему приятелю. Вздохнув, Мишка последовал за ним, то и дело всхлипывая.
— Это точно чужие, — говорил он, — Как в том фильме!.. Они, наверное, уже проникли на станцию, и всех сожрали!
Антон молчал, берег силы. Ползти становилось все труднее, потому что пальцы немели от соприкосновения с полом, а изо рта вырывался пар. Позади кряхтел Мишка. Совсем рядом что-то стучало, мальчик из последних сил устремился на звук — поворот, потом шахта пошла резко вверх, проскальзывая, Антон наконец взобрался по металлической горке, и увидел люк, покрытый инеем. Странное дело, крышка дрожала, но мальчик не придал тому значения, и надавил на нее рукой. Ладонь обожгло холодом, люк начал открываться, но крышка тут же подалась обратно. Выругавшись, мальчик надавил сильнее, и заглянул вниз.
Антон никогда не бывал здесь прежде. Большую часть отсека занимали огромные плоские терминалы, и голограммы с картами звездного неба, разноцветными столбиками графиков и расчетов. Вот только остальная мебель попросту парила в воздухе. Антон вдохнул и закашлялся, в горле мгновенно пересохло. Он заметил человека в самом низу, мужчину неторопливо мотало в воздухе, то ударяло о стену.
— Это Капитан! — пискнул Мишка, — Но что здесь произошло?!
— Мы должны ему помочь! — воскликнул Антон, прикидывая, как это лучше сделать. Но приятель в ответ покрутил у виска:
— Ты что, дурак? — и добавил, обнимая себя за плечи, — Я не могу. Мне мама не разрешает.
Антон его не слушал. В этот момент Капитана перевернуло и понесло вверх.
— Держи меня за ногу! — велел мальчик, и как только почувствовал хватку Мишкиных пальцев на своей лодыжке, свесился вниз через отверстие в потолке, силясь дотянуться до мужчины. Вот из карманов комбенезона полетела всякая мелочевка, и свернутая панелька, на которую уже должно быть, сотню раз звонила мама, но мальчик не обращал внимания — не до того! Он изо всех сил пытался ухватиться хоть кончиками пальцев за край штанины Капитана, но каждый раз тот буквально выскальзывал из рук. Антон уже стучал зубами от холода, Мишка тоже трясся, и ругал приятеля самыми плохими словами, какие только знал. Но пока держал. Антон вдруг почувствовал себя легким, как пушинка — оттолкнись и взлетишь. И в тот же момент его пальцы, наконец, поймали мужской ботинок вместе с ногой.
— Т-т-тащи м-меня! — пробормотал он, и Мишка потащил. Сначала ему было легко, но стоило Антону наполовину оказаться в шахте, как мальчик начал тяжелеть, а вместе с ним и его ноша. Последний рывок приятели сделали вместе, и вот наконец голова Капитана легла на металлический пол вентиляционной шахты. Антон с силой захлопнул люк и только тогда позволил себе отдышаться.
— И что т-теперь? — прохрипел Мишка, его бока тяжело вздымались, а изо рта вырывались огромные клубы пара, — Надо посмотреть, жив он или уже того...
Антону вовсе не хотелось шевелиться, но он заставил себя склониться над мужчиной. Возле носа Капитана клубилось слабое тепло, значит, он еще дышал. В руке Капитана что-то было, он сжимал это так крепко, что мальчик не сразу смог вытащить смятый пакетик.
— Кислородная маска, — пояснил Мишка не двигаясь с места, и зашелся в приступе кашля, — На ОБЖ проходили, — добавил он слабым голосом.
Антон негнущимися пальцами распаковал маску, и одел Капитану на лицо. Это все, что он мог сделать. Становилось холоднее. Впереди была глухая стена, так что мальчики, вяло переругиваясь, поползли обратно. Антон волочил за собой Капитана, благо, пол был скользким. Мишка вырвался вперед.
— Все из-за тебя, — бормотал он, и морозное эхо подхватывало его слова. И в люк, который наконец попался им на пути, он спустился первым, скатился вниз и только пятки сверкнули. Хорошо хоть, до пола было не далеко, шахта заканчивалась в стене, и мебель здесь не парила в воздухе. Антон спрыгнул на пол, и вытянул Капитана. Они оказались в пищеблоке, где каждый день повара готовили еду для жителей станции. Сейчас тут было пусто, только где-то вдали затихали Мишкины шаги. Антон выдохнул, обхватил Капитана вокруг груди, напрягся изо всех сил, и затащил мужчину на тележку для развозки блюд. Капитан пошевелился. Открыв мутные глаза, он удивленно посмотрел на мальчика, и снова провалился в сон.
Когда Антон добрался до нулевого отсека, навстречу ему выбежало сразу несколько человек. Мама, трое медиков, двое бортинженеров, Софи и Мишка. Капитану что-то вкололи, он снова очнулся, и сразу принялся командовать, вот что значит главный человек на корабле! Велел перекрыть доступ в управляющий отсек и перевести станцию на аварийное управление. Уже потом, много позже Антону, наконец, объяснят, что в нос станции врезался осколок метеорита и повредил обшивку. А пока мальчик просто вытирал мамины слезы, и торопливо объяснял, что с ним все в порядке.
Целых три недели Антон и Мишка ходили героями. Их даже наградили почетными грамотами-голограммами, и Капитан лично пожал руку каждому. Мишка что не день рассказывал всем, кто его слушал историю спасения первого человека станции, и с каждым разом история обрастала все большими вымышленными деталями. Уже и Антон поверил, что приятель не бросил его, а побежал за помощью, а может, так оно и было? Кто теперь разберет?
Каникулы подошли к концу, и наступило время школьных занятий. Учительница прочитала сочинение Антона, прослезилась и поставила ему большой плюс. Но самый приятный подарок сделала Софи, она принесла мальчику старую бумажную книгу, которую ее отцу подарили еще на Земле. Книга назвалась "Приключения барона Мюнхаузена". На первой странице кто-то неведомый подписал: "Покорителю космоса", а снизу, стыдливо прикрытое загнутым уголком, пряталось маленькое розовое сердечко, выведенное нетвердой девичьей рукой.
