Стоит лишь поверить

Глава 1. Брошенные чувства

'Вот Димка обрадуется, — подумала Аня, опуская тяжёлые пакеты на пол и разыскивая в закромах сумки ключи. Она специально пораньше ускользнула с работы, чтобы удивить любимого романтическим ужином. — Сидим дома как запечные тараканы, киснем в рутине, а для семейного счастья нужны положительные эмоции. — Она улыбнулась, открывая квартиру. — Есть два часа до его прихода, быстренько приготовлю ужин, одену новое платье, зажгу свечи... Представляю, как он удивится! Потом ещё кошелёк увидит, такой, какой он хотел, чёрный кожаный с тиснением'. Её сердце пело от приятного предвкушения и любви.

'Что это? — удивилась Аня, разглядывая обувь, стоящую в прихожей — мужские ботинки и замшевые сапожки на шпильке. — Димка тоже решил сделать сюрприз? Пришла Оксанка? Она открыла рот, чтобы крикнуть: 'Я дома', но в груди предостерегающе кольнуло. Повинуясь внутреннему порыву, она осторожно поставила шуршащие пакеты и прошла в гостиную. Никого. Её внутренний голос кричал неприятные вещи, а воображение подкидывало ещё и картины, но Аня отказывалась верить до тех пор, пока не распахнула дверь спальни.

Два голых тела, мужское и женское, сплелись в страстном танце на тёмно-синих шёлковых простынях, бросая вызов её любви и верности. Аня застыла, глядя на Диму и блондинку: 'Нет! За что? Почему?'. Она стояла, как полная дура, в пальто, в сапогах, сжимая в одной руке сумку, в другой — упакованный подарок, и смотрела на них, не в силах оторваться и прервать самоистязание. Мир счастливых грёз влюблённой идеалистки разбился, поранив нежную душу острыми осколками. Аня хватала ртом воздух, словно рыба, отторгнутая стихией, и до конца не осознавала, что этот драматический спектакль идёт с ней в главной роли.

— Чёрт! — буркнул Дима, сноровисто натягивая трусы. — Это не то что ты подумала.

Аня ничего и не думала, продолжая изумлённо переводить взгляд с одного на другого. Возлюбленный успел облачиться в джинсы, а стройная миловидная блондинка завернулась в одеяло, отошла поближе к двери на лоджию и оттуда затравлено наблюдала за развитием событий, хлопая густо накрашенными ресницами.

— Пойдём в гостиную, — сказал Дима и дёрнул Аню за руку, отчего подарок шлёпнулся на пол.

Она проследила за ним взглядом и отстранённо подумала: 'Я так старалась выбирая его, хотела порадовать... Всё напрасно'.

— Ты сегодня рано, — начал Дима, когда они зашли в большую комнату.

Аня автоматически кивнула.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — раздражённо выдохнул он. — Это бывает с каждым нормальным мужиком. Ничего страшного не случилось. Я люблю тебя, а ты меня... Иди пока в кухню, я там суп сварил, а Ксюха сейчас слиняет.

Именно эти циничные слова вырвали Аню из оцепенения, и она стремглав выбежала из квартиры. Дима что-то кричал вслед, но уши словно заложило ватой. Слёзы жгли её кожу, мысли разъедали душу. Не верилось, что так просто рушится любовь. Всё перемешалось, исказилось, перевернулось. В целом свете осталась только её растоптанная жизнь и слёзы небес, падающие на грязный город.

Аня бродила по городу, уперев взгляд в асфальт, мерила шагами улицы, не замечая дождь и холод, не узнавая места, думая лишь о предательстве любимого. Мокрая, уставшая, с разбитыми в кровь ногами, девушка бесцельно двигалась вперёд, гонимая душевной тоской, пока не натолкнулась на здание гостиницы. Когда-то помпезное архитектурное творение с колоннами и лепниной выглядело неухожено и жалко, как выброшенное на произвол судьбы домашнее животное или забытый ребёнок. 'Здесь мне самое место', — подумала Аня, дёргая на себя литую железную ручку с вензелями. С трудом открыв массивную деревянную дверь, она очутилась в видавшем лучшие времена холле с хмурой женщиной средних лет, стоящей за стойкой. Та в свою очередь окинула её подозрительным взглядом, но получив паспорт и кредитку, вежливо улыбнулась и дала ключи от номера.

Следующие ночи и дни слились для Ани в продолжительный кошмар, наполненный физической и душевной болью. Её то знобило от холода, то жарило изнутри. От одной мысли, что в родной квартире хозяйничает чужая девка, трогает близкие сердцу вещи, смеётся и прижимается к Диме, её выворачивало наизнанку, но придти и выгнать мерзавку не было сил. Душа нуждалась в передышке... Она плакала, стонала, молилась и не находила утешения.

-//—

'Зря пришла, — горько подумала Аня, стоя у входа кофейни. — Глупо расставлять точки над i. Кому станет легче? Мне? По крайней мере, я окажусь в родных стенах, перестану врать родителям и маяться в гостинице'.

Начинало темнеть, а Дима, как обычно, не соизволил придти вовремя. 'Его действия до боли предсказуемы. Он в своём репертуаре даже после случившегося... Неужели ему не хочется загладить вину? Боже, о чём я думаю?! Ни в коем случае нельзя прощать, иначе потеряю последние крупицы самоуважения. — Аня в который раз посмотрела на часы и сделала глубокий вдох, пытаясь унять волнение. — Где его черти носят? Непредвиденная ситуация? Весь транспорт разом пропал? Ни одна машина не останавливается, чтобы добросить до места? Внезапные проблемы со здоровьем? Понос одолел и никак не выйти из туалета, чтобы позвонить и предупредить? Ерунда! Почему-то у меня получается приходить вовремя... Себе, блин, на зло! Ещё и погода испортилась. — Девушка поёжилась. — Всё против меня! В кого я такая невезучая? Он сейчас, наверное, лежит на моём диване, обнимая очередную стройную красотку и напрочь забыл о встрече... Хватит чушь собирать! Такое поведение слишком свинское даже для него! Чёрт, что же так холодно!'.

Погода на Урале абсолютно непредсказуемая. Начало мая, а тёплых дней было по пальцам пересчитать и то все выпадали на рабочие будни, а выходные жителей Екатеринбурга отнюдь не баловали — холод или дождь, а худший вариант — совокупность перечисленного. Пока Аня отлёживалась в номере отеля, светило ласковое солнце, а когда решила выйти из добровольного затворничества, то улицы города захватила вечерняя прохлада, которая сейчас настойчиво пробиралась к ней под чёрное приталенное пальто. Девушка зябко передёрнула плечами и стала расхаживать вдоль ближайших зданий, чтобы разогнать кровь и согреться.

— Надо было тёплые вещи покупать и удобную обувь, — пробурчала Аня себе под нос, глядя на юбку и лакированные туфли на шпильках.

Её знобило от холода и обиды. Несколько дней ничтожно мало, чтобы залечить разбитое сердце. 'Прилетел бы волшебник и исполнил заветное желание', — подумала Аня, бросая взгляд на витрину магазина женского белья. Она с юношеских лет мечтала превратиться в ослепительную красавицу! Стать похожей на тех идеальных женщин, непринуждённо и грациозно расхаживающих по подиуму. Но чудеса нынче дефицит! Она — обычная девушка двадцати шести лет, стесняющаяся самой себя: чуть полноватой фигуры, со слишком явными выпуклыми местами, заставляющих мужчин неприлично глазеть и мерзко свистеть вслед; белой кожи, склонной розоветь по пустякам; зелёных, чуть раскосых глаз, которые становятся почти незаметными при попытке продемонстрировать голливудскую улыбку; пухлых губ и своих волос. Тонких, серых, прямых. Она старалась не допускать их проявления в реальном обличье, постоянно пользуясь красками или оттеночными шампунями. В этом месяце Аня выбрала образ жгучей брюнетки. Коллеги и родители осыпали комплиментами, но она в ответ лишь неуверенно качала головой. Разве эпитеты в превосходной форме могут относиться к её персоне? Нет! Лишь лесть и заботливое убаюкивание её самокритики. Теперь она это поняла особенно чётко, как не старалась, а момент истины в отношениях с любимым настал и расставил всё по своим местам.

— Где ты? — несчастно прошептала Аня и охватила взглядом идущих навстречу редких прохожих.

Она не любила гулять в одиночестве. Даже в центре города и в светлое время суток ей на каждом шагу мерещилась опасность, становилось страшно и неуютно — взгляды мужчин казались злее, а женщин ехиднее, молодые компании гоготали именно над ней, машины пытались проехать по ногам или подкинуть вверх, как разозлённые быки красную тряпку.

Аня в очередной раз достала сотовый телефон. Номер Димы вне зоны действия сети или попросту выключен. Её аккуратно подведённые глаза защипало от приближающихся слёз. 'Терпеть! Я столько времени потратила на внешний вид, прикупила обновки, зашла в салон красоты — всё для того, чтобы он не увидел меня жалкой. Нельзя реветь!' — прошипела она, стискивая зубы.

Аня вздрогнула, заметив Диму, в душе взметнулась целая гамма чувств, напоследок оставив лишь привкус неудовольствия: 'Нарисовался. Мне бы так широко улыбаться и хорошо выглядеть после всего случившегося'.

— Прости, дорогая, немного задержался, — произнёс он бархатным баритоном и наклонился, чтобы поцеловать.

Аня резко отклонила голову.

— Я думал, ты уже всё забыла и простила, раз пригласила в кафе. Теперь вижу, ошибся. Или дуешься из-за опоздания?

Девушка изумлённо округлила глаза. Целых три дня она мучилась от моральной и физической лихорадки, а он говорит глупости о короткой памяти и всепрощении.

'Идиот! Бесчувственная скотина! — мысленно обозвала его Аня. — Мне было безумно плохо, я никого не желала видеть, прячась в четырех стенах от своей боли и тебя. Знаешь, какого мне врать родителям, что у меня всё замечательно, типа, отдыхаю на встрече одноклассников... Жаль, что я слишком поздно разглядела твою истинную сущность!'. Она бросила испепеляющий взгляд на мужчину и холодно произнесла:

— Ты опоздал на сорок минут. Я пригласила тебя не на свидание, а на деловой разговор.

Дима усмехнулся:

— Да, ладно, детка!

Аня передёрнула плечами. Странно, когда-то, она млела от такого рода уменьшительно-ласкательных: 'дорогая', 'детка', 'зайка', 'крошка'. Сейчас это вызвало лишь неприятный холод в сердце. Больше она не находила Диму милым или очаровательным. Три дня рыданий в подушку помогли увидеть его в истинном свете.

— Перестань, тебе не идёт быть такой букой.

— А мне, вообще, ничего не идёт! — резко произнесла Аня, а в глазах опять защипало. — Кстати, у меня есть имя. Видимо, ты его не помнишь, поэтому чередуешь 'деток' и зверушек.

Дима обескуражено замолчал. Он привык видеть в ней лишь кротость, нежность и любовь, в которой она щедро купала его.

— Транспорт плохо ходил. Пробки, — начал оправдываться он.

'Как я раньше не замечала его никчёмности и постоянного вранья? — Она не могла поверить в то, что была такой слепой. — Наверное, непривлекательные девушки все падки на настойчивые ухаживания красивых мужчин... Мы познакомились на выставке-конференции, посвящённой грузоперевозкам, транспорту и логистике. Я была с отцом, а Дима в составе делегации конкурирующей фирмы. С тех пор он старательно добивался моего внимания, поджидал после работы, дарил цветы, конфеты, приглашал на свидания. Тогда я, как глупышка, повелась на романтику и поверила в любовь с первого взгляда. Отец, заметив мою огромную симпатию, предложил Диме хорошее место в нашей компании... Кто знал, что с его стороны любовь ко мне подкреплена меркантильным интересом', — горько резюмировала Аня.

— Не могли бы мы поговорить в тепле? — резко спросила она, в очередной раз, ощутив на себе ледяное касание погоды.

— Конечно, — суетливо ответил парень и поспешил к зданию кофейни.

Дима галантно открыл дверь и пропустил девушку. Потом снял с неё пальто. Аня же чувствовала себя мумией, не ощущала ничего: ни прикосновения его пальцев, от которых раньше бросало в жар, ни заботы, застывшей в красивых карих глазах, ни боли, которая жгла её душу. Осталась лишь безликая пустота.

— Проходите. В конце зала есть свободный столик, — вежливо подсказала официантка.

Аня облегчённо кивнула, сейчас она выпьет горячего крепкого кофе, согреется, наберётся смелости и покончит с неудачной попыткой обретения счастья. Личная жизнь упрямо не клеилась, хотя раньше её это совсем не волновало. В школе Аня была застенчивой девочкой с синдромом отличницы, свободное время тратила на изучение книг, журналов и подготовки к очередным школьным олимпиадам. Мальчики с их дурацким поведением её не интересовали. В институте стали появляться симпатии, особенно ей приглянулся один парень из параллельной группы, такой красивый и умный, что она не смела показать свои чувства. Около него постоянно вились симпатичные, раскованные девушку, а она горестно вздыхала в сторонке. После большой и безответной любви Аня обратила внимание на скромного и доброго одногрупника, который с радостью провожал до остановки, ходил с ней в кино и гулял по улицам города. Лёгкое, зарождающееся чувство зачахло под их обоюдной нерешительностью и переродилось в дружбу. Ведь у всего на свете есть свой запас прочности и срок годности.

— Прости меня, — тихо сказал Дима, умоляюще глядя на неё.

Аня, погружённая в свои мысли, от неожиданности вздрогнула. Она представляла совсем другое развитие разговора и не была готова услышать извинения. Наверное, именно поэтому ей изменила выдержка и желание разойтись без скандала:

— За что? За то, что не любил? За то, что трахался в нашей постели с какой-то шлюхой? —

— Прости, — повторил он. — Ты мне нравишься, правда! Я хочу быть с тобой. Мы забудем прошлое и начнём с начала.

— Нет! — отрезала Аня. — Не хочу вставать на одни и те же грабли. Ты такой, какой есть.

Он отрицательно потряс головой. Аня устало посмотрела на него и тихо попросила:

— Перестань меня мучить. Я не смогу ещё раз пройти через такое.

— И не придётся! Поверь, — радостно затараторил Дима, — это было ошибкой, минутной слабостью. Я немного выпил, отпраздновал повышение. Олеська увязалась за мной. Дома мы опять выпили по бокальчику вина, а потом... Ну, так вышло! Понимаешь? Я люблю только тебя.

Аня грустно улыбнулась и ответила:

— Не понимаю.

'Я бы никогда так не поступила. Любимый человек — святое, смысл жизни — делать его счастливым, тогда мир станет вращаться вокруг тебя, одаряя любовью и радостью. Наверное, это несовременно, для кого-то даже смешно, но я такая и не намерена меняться. Перед моими глазами пример родителей, которые по прошествии тридцати лет супружеской жизни обожают друг друга' — подумала она.

Подошла официантка. Аня быстро распахнула меню и заказала первое попавшееся кофе и десерт. Дима же углубился в изучение названий и цен. Заказал, как обычно, что подешевле. Ей вспомнились его упрёки: 'Не будь расточительной! Покупай только самое необходимое и недорогое'. Её бесконечно удивляла его противоречивая бережливость, переходящая в манию. Он мог скупердяйничать насчёт еды в ресторанах, но при этом настаивать на летнем отдыхе в отеле не ниже пяти звёзд.

'Пожалуй, он был постоянен лишь в вопросе с моими тратами, которые нещадно ограничивал... Хотя я особо себя не баловала, не в моих правилах сорить деньгами. Нашей семье они достаются упорным трудом, чтобы тратить их без уважения и достойных причин. Лучше приобрести полезную вещь, чем раскидываться по мелочам, — подумала Аня и усмехнулась: — Себе же он позволял многое. За мой счёт ходил в тренажёрный зал, покупал дорогую одежду и навороченные игрушки: зеркальный фотоаппарат последней марки и кучу прибамбасов к нему, ноутбук... Как я раньше могла не замечать его хитрой приспособляемости? Странно устроен человек! Он способен по собственному желанию игнорировать неприятные вещи и видеть только хорошее. Я наделила любимого ворохом положительных качеств, возвела в ранг идеального мужчины, а он без сомнений этим пользовался... Пусть боль сожаления станет уроком на будущее. Я обязана держать глаза открытыми и не позволять им затуманиться любовью'.