Сбежавшее сокровище

Пролог

Моя история, думаю, немного отличается от многих других. Хотя, очень хочется верить в то, что никому так же сильно несвезет, как мне.

Началось все пять лет тому назад, когда я приняла решение посвятить себя медицине. Как бы пафосно это не звучало. В академку не пошла, банально побоялась, а вот в техникум, тогда он именно им и был, я решилась. Правда потом его переименовали в колледж, но, как говорится те же яйца, только в профиль. Но об этом позже.

Так вот, раз решила, значит нужно идти...

Сама я из небольшого поселка к северу от города. И наш поселок носит гордое название 'Ударник'. Очень грозно, не правда ли? Родители мои, конечно, не шибко обрадовались, но куда им было деваться. Как сейчас помню мамины слова:

— Это твоя жизнь, и лучше будет, если работа будет приносить не только деньги, но и удовольствие.

К слову сказать, даже сейчас медицина у нас в стране бесплатна, и по зарплате это хорошо видно. Только меня это не пугало, я твердо решила и с гордо поднятой головой потопала подавать документы на поступление. Решила пойти на фельдшера скорой медицинской помощи, как то солидней это звучало для меня, чем банальная медсестра. Уж лучше бы на медсестру пошла, проблем точно меньше было бы...

Добираться до города примерно два с половиной часа, приехала, с горем пополам отыскала технарь, спросив у бабульки на ресепшене куда идти, потопала на второй этаж в кабинет приемной комиссии. Документы мои приняли и сказали, когда будут экзамены и выпроводили за двери. Окрыленная тем, что начала воплощать свою мечту в жизнь, я вышла на улицу и, отойдя не далеко от дверей, достала пачку дуката серого и затянулась, горьковатый дым привычно обжег легкие. Курить начала в четырнадцать лет. Стадное чувство — все пошли, ну и я пошла. Теперь вот жалею, а курить не бросаю, просто силы воли не хватает. Давно бы бросила, и родители знают, теперь даже не кривятся, увидев меня с сигаретой. Хотя для мамы, всю жизнь проработавшей воспитателем в детском саду, это было ощутимым шоком. Отец как-то всю жизнь не особо интересовался мной. Ему была более интересна водка, ну или самогонка, что достанет, то и пьет, приползая домой в стельку пьяный, а мама постоянно устраивала скандалы да истерики, пытаясь хоть немного обратить его внимание на себя, да только и это не сильно помогало.

Что-то я далеко ушла от главной темы, ну, так вот продолжим.

Через две недели, отданные на подготовку, я так же примчалась в город на вступительные экзамены. Ну, что я могу вам сказать, химию я всегда любила, чего не скажешь о биологии и русском языке. От сюда и мои оценки: химия пять, а русский и биология три. Но как ни странно, конкурса в то время не было и я спокойно (ну, почти) была зачислена на первый курс тогда еще техникума.

Первого сентября к девяти утра явилась на сбор, знакомиться так, сказать, с одногруппниками. Ну, что вам сказать, не слишком дружный отряд мне попался, некоторые знакомы со времен курсов, некоторые учились вместе, и я... как тополь на Плющихе, стою такая в сторонке в гордом одиночестве. Выдали зачетки и студенческие, а потом повели в аудиторию, знакомиться с куратором, ничего так тетка, понравилась, авторитетная такая... Потом выбрали старосту группы и распустили всех по домам со спокойной совестью.

Вот так и начались мои суровые студенческие будни...

Не стану их все описывать, а так же практику в больнице, только сразу скажу, что спирт мы не пили. Меня назначили бригадиром, но про себя я называла себя (прошу прощения за тавтологию) десятником. Девять человек, а я десятая. Из тридцати одного человека у нас в группе училось всего три парня, и все они, почему-то решили войти в мою бригаду. И как потом они сами рассказывали, ни разу не пожалели об этом. Сказали только, что ответственности во мне больше, чем у других. В этом я вся, ну не могу иначе, если взялась за что-то, то обязательно это надо мне довести до своего логического конца.

Долго думаю я не наезжусь по пять часов в день в электричке, поэтому совместно с родителями было принято решение снять квартиру, общаги то у технаря не было... Нашла первый вариант, заселилась к бабульке с другой девчонкой, через два месяца сбежала, бабка оказалась алкашкой. Нашла другой вариант, без бабульки, сбежала сама через четыре месяца, потому что слишком дорого. Нашла третий вариант, выставили через три месяца — бабка решила переехать к дочери в другой город. Пришлось искать четвертый вариант, нашла, где собственно и живу до сих пор, ну почти... Но об этом тоже немного позже.

Только один момент омрачил воплощение мечты, так сказать — лучшая подруга. С Женькой, а по паспорту Вихарева Евгения Алексеевна, мы вместе с детского сада, всегда как-то держались друг за друга. Она хорошая девчонка, отличный друг, со всеми вытекающими (ну там посоветовать, успокоить, отправиться вместе гулять, 'жилетка' опять же). Только в одиннадцатом классе нас разделили, ее отправили в общаг, ну, а я пошла в профилирующий класс. Тогда вот мы начали помаленьку отдаляться друг от друга, а уж когда я изъявила желание учиться в городе, то и вовсе чуть не поругались. Мы с ней различались как ночь и день, правду наверно говорят — противоположности притягиваются. Она брюнетка, я блондинка. Она стройняшка с роскошной фигурой, я пухленькая, но тоже не лишена форм. Она высокая, всегда участвующая в спортивных мероприятиях, а я низенькая (всего-то метр шестьдесят два), просидевшая все время на скамейке. В третьем классе мне поставили диагноз — аллергический бронхит, вроде так звучало название, из-за этого дали справку об освобождении, боясь, что на пробежке я просто задохнусь, сейчас даже не понимаю и как решили так? Никогда не задыхалась, а тут просто простыла и тут же такой диагноз, ну подумаешь, месяц кашляю, и что? В общем, от физической культуры я на всю оставшуюся жизнь отлынивала.

Женьку я с собой звала, только не поехала она, отговаривалась тем, что предметы не сдаст, только я думаю, что вся проблема в деньгах была. Ей пятнадцать было, когда умер ее отец, а мама работала в клубе. Там тоже не особо высокие зарплаты. Женя девчонка умная, но лень, я так думаю, вперед нее родилась. Так мы и расстались, я, конечно, приезжала практически каждые выходные, но это все равно уже не то.

Еще есть Диман, но с ним проще, он тоже в город поехал учиться. Только в другой ВУЗ, с ним мы общаемся со времен школы. Золотой мальчик. Не пьет, не курит, матом не ругается и спортом занимается. А какое у него тело... ммм. Не воспринимай я его как брата, влюбилась бы. Но, увы и ах...

Конечно со временем, у меня появились новые знакомые, но вот настоящих друзей уже не было.

Так прошли все четыре года обучения, я спокойно (временами) училась, никого не трогала. И, в конце концов, я таки ж получила свой заветный диплом об окончании уже колледжа медицины. Мы с девчонками еще спорили — уж не закончим ли мы в конечном итоге ВУЗ. Диплом получен, выпускной отгулян, пора бы и на работу устраиваться...

Глава 1

— Почему вы решили устроиться именно к нам на станцию? — спросил у меня Марк Илларионович. Я прям, чуть язык не сломала, пока выговорила. А он к тому же еще и косоглазый, так слегка, и пока пыталась заглянуть в них, думала, тоже расходящееся косоглазие себе заработаю.

— Я думаю, здесь самый спокойный район, дружный коллектив, и начальство не зверствует, — честно ответила я.

— Ну, что ж вижу ваш красный диплом. И не вижу причин отказать вам. Нужно будет съездить на центральную станцию, и отдать заявление главному, отметиться в отделе кадров, и поставить все печати.

— Хорошо.

С этими словами, я потопала на центральную станцию, которая находилась на верхушке и добираться до нее нужно почти час, и это если без пробок. Но слава Всевышнему, я успела до обеда. Поболтала с главным, который задал мне те же вопросы, что и главный на станции, ответила то же самое. Он хмыкнул, но заявление подписал, и даже руку мне пожал. Хм, странный какой-то. После вернулась в свой район. Отдала бумажки, получила график, судя по которому выходила через два дня — первая смена. Так и начала я работать.

Это только спустя четыре месяца я поняла, что начальник рохля, не способный отстоять интересы подчиненных, хоть и специалист первоклассный. Коллектив — тот еще гадюшник (воровство процветает махровым цветом, я уж молчу про сплетни). А пациенты просто придурки, которые не понимают, что порезанный палец, нужно банально перебинтовать, что давление это не повод мучить скорую помощь, что подъем температуры до тридцати восьми градусов первый день заболевания — это все не смертельно. В итоге у наших за сутки набиралось до тридцати вызовов, из них штук пять действительно люди, нуждающиеся в помощи, двадцать штук — люди, не знающие чем себя занять. И по пять штук гемодиализа, для которых мы выступаем в роли такси, только бесплатного. Привезем да отвезем. Когда на остальных станциях за сутки набиралось не более тринадцати четырнадцати вызовов.

Глава 2

Меня поставили к более опытным работникам, дабы набиралась опыта. Так попала на БИТы. Бригада интенсивной терапии. Нас посылали на самые тяжелые случаи. Вот и сейчас вернулись с вызова — отек легкого — мужик с инфарктом, (тромбы на станции не было на аритмию уехали) думала, не откачаем. Ан нет, очухался и даже до больницы довезли.

Остановилась возле урны и закурила. Да, дукат давно уже не курю, как то не солидно. Теперь я курю ароматические, тонкие, уже привыкла к ним, а бросить эту вредную привычку все так же не получается.

— Насть, у меня предложение, — сказал куривший рядом Стас. — Надо разделить обязанности, я сегодня мою машину, а ты утром протираешь и заправляешь чемодан, идет?

Вот это благородство, машины мы генералим раз в неделю, учитывая то, что еще и после каждой смены просто протираем все поверхности с дезинфицирующим раствором. Сегодня как раз генеральная уборка, это ему придется всю машину в одиночку драить! Ну, ничего себе...

— Идет, — согласилась я. — Только давай все сроки на стерильный материал в реанимационной сумке сейчас проверим. Пока мы еще на станции.

— Пошли, — кинул Стас, выкинул по пути окурок в урну и направился к машине. Я не отставала, он работает уже второй год, а я только четвертый месяц. Но уже столько всего насмотрелась. Жуть...

Сроки еще не вышли, поэтому мы со спокойной душой разбрелись по комнатам. Стянула сапоги, и вытянулась на раскладном кресле, может, есть шанс подремать. С нашей работой, нужно искать любой способ поспать, по тому, что неизвестно когда дадут следующий вызов. Но это только на специальные, то есть БИТы, тромба (кардиологическая бригада), ну и детишки — детская бригада. На каждой сидит доктор специалист. На линии все по-другому, там если приехал, то тебя ставят в очередь. Всего у нас работает четырнадцать бригад. Четыре специализированные (одна детская бригада в ночь выходит), одна перевозочная, но они только днем работают и остальные линейные. На других станциях еще есть психиатрические и неврологические бригады, но опять же не на всех и таким ребятам на два, а то и три района работать приходится — бедняги...

Что касается самой станции, то тут все просто. Два этажа, пять комнат, две мужские и три женские, в которых примерно по десять — двенадцать раскладных кресел. Одна кухня и диспетчерская, ну и еще конференц-зал, где проводились утренние пятиминутки, и где обитали студенты. Ах, да и еще две водительских комнаты.

'Не так я себе это все представляла' думала я, глядя в потолок. Даже специалистам фигня попадается, например два вызова тому назад дали повод — без сознания. Ну, значит мы приехали. Константин Евгеньевич вышел из машины и направился к 'телу', оказалось, что банальный алкаш. Пришлось тащить его в наркологический диспансер, ну или медицинский вытрезвитель по-другому. И вот ведь в чем загвоздка, будь он не настолько пьян, то есть смог более или менее реагировать на внешние раздражители, мы бы просто сунули ему нашатыря, да отправили домой. А тут вообще никак. Даже нажав на болевую точку на ухе не дернулся. Пришлось везти в другой район. И ведь не понимают люди, что в это время кому то может действительно требоваться помощь, а мы должны вот с такими личностями возиться.

— Так замерзнет же, — говорили нам. Так ты возьми его к себе домой да обогрей, раз такая сердобольная. В неотложной помощи то он не нуждается. Эх, как же все-таки плохо, что вытрезвители отменили...

— БИТ, БИТ, — заорал селектор над ухом. Кое-как встав и натянув сапоги, потопала вниз. Взяла карту в руки — падение с высоты, в пометках был указан пятый этаж. Стас взял чемодан. Я все-таки девушка, мне еще детей рожать, так что чемодан мне практически не давали, я, поэтому только рада.

Глава 3

Адрес был недалеко, доехали быстро. Как всегда толпа собралась. Кое-как протиснувшись к пострадавшему, развернули бурную деятельность.

— Эй, парень сбегай, пожалуйста, в машину, и попроси у водителя мягкие носилки, — обратилась я к рядом стоящему пареньку, на вид лет тринадцати. Тот живо сорвался с места и помчался к машине, там Гоша уже вытаскивал носилки на колесиках.

Константин Евгеньевич померил давление — семьдесят на сорок. Пульс есть и как не странно мужик в сознании. Стас уже разорвал рукав у мужика и пытался попасть в вену, я пока набирала лекарства. А Константин Евгеньевич поинтересовался у окружающих, как же все это произошло.

— Да пьет он, у матери постоянно на бутылку клянчит, она не знает уже, что с ним и делать, он окаянный ужо все из дому пропил, мать то отказывается деньги давать да прячет, все грозился вены себе вскрыть, да повеситься, ан нет, вот из окна выбросился, — ответила какая-то старушка. Ну, понятно все, как говорится классика жанра, а я-то уж думаю, и откуда так спиртягой разит.

В общем, все, что можно было, узнали, Константин Евгеньевич послал меня к матери за документами. Ну, я по-молодецки сгоняла, милая бабулька, про таких, как она, говорят бабушка божий одуванчик, протянула мне трясущимися руками его паспорт. Я поблагодарила и бодренько поскакала вниз. Мужика уже упаковали в шины и нацепили воротник Шанца. Шутка ли столько переломов один открытый перелом ноги. Но руками дрыгает, значит, позвоночник не шибко пострадал. Погрузили на носилки, благо давление подняли до сотни, и помчались в больницу, по дороге пришлось включать мигалку с кричалкой — объезжали пробку, не люблю я это дело, столько народу уже разбилось из-за этого. Все время глаза закрываю. А Стас ржет. Дурак. Довезли, определили в реанимацию. Пришлось курьерить, по рации дали другой адрес, опять без сознания. Только на этот раз смерть до приезда бригады, дедулька с раком четвертой степени... Писанины тут очень много, поэтому мы со Стасом с удобством расположились и приготовились ждать.

Потом были еще без сознания алкаши, сунули нашатыря и отправили домой, задыхался один, но банальная астма, сделали гормон с эуфиллином. Ночью съездили один раз на травму головы — ох и мерзко это когда кусок черепа торчит, а кровищи-то сколько! А остальные все храпели, хотя официально мы не имеем права на сон на дежурстве. Утром сдала чемодан и побрела домой спать. Я вообще по жизни жуткая соня.