1655

Муравьёв Андрей

1655.

Глава 1.

1.

24 мая 2008года.

Кабинет главы Российской корпорации нанотехнологий.

Рыжеволосый устало потер переносицу.

— Это все? Год вы ковыряетесь в архивах, и это все, что сумели найти?

Холеный зам пожал плечами:

— Вы просили предоставить только те проекты, восстановление которых будет адекватно их возможной отдаче. Таких осталось не много. Разработок, занимавшихся элементарными частицами, их них всего пять.

Хозяин кабинета еще раз просмотрел список, окинул взглядом стопку архивных дел.

— Допустим... Кстати, вы сами склоняетесь к какому варианту?

Зам задумался. Главный предпочитал видеть около себя людей деятельных, способных взять инициативу, при этом не выходя за рамки полномочий и оговоренного плана. Наверняка, он уже принял решение, но не хочет брать на себя всю ответственность, придав выводу статус коллегиального. Как бы поставить на "того" рысака?

— Э-э-э... Тут не все однозначно...

Выигрывая время, он взялся за перебирание папок, изредка бросая на взгляды на хозяина — не выдаст ли того реакция при виде нужного дела?

— В рамках проведенного предварительного исследования нами были задействованы лучшие специалисты. Многие из тех, кто начинали проекты уже отошли от исследований, некоторые покинули родину. Возродить полезные начинания не просто затратно, а поистине невозможно без должного людского ресурса.

Рыжеволосый еле заметно склонил голову набок. Ага! Зам уставился на толстую папку в своих руках... Перед встречей он составил для себя список из приоритетов. Этот вариант всего лишь замыкал пятерку собственного топа. Неужели?

Зам протер название, смахивая невидимые соринки, высматривая дальнейшую реакцию босса. Так и есть. Поджал пальцы правой руки, будто сжимает что-то.

— Вот. Я думаю, нам стоит детальней проработать проект "Кольцо".

Рыжеволосый удовлетворенно кивнул:

— За то тебя и уважаю, что всегда со мной в унисон идешь. Мне эта задумка тоже понравилась, — он ухмыльнулся. — Европейцы никак свой коллайдер толком не запустят, а мы их на последнем круге обойдем.

Зам поправил:

— "Кольцо" — не совсем коллайдер. Вернее не только он. Кроме того, наш объект в Протвино — всего лишь половина проекта. Вторая половина установки находится на территории Белоруссии. Не думаю, что Батька согласится уступить нам часть своей земли.

— Хм... Что-то я не припомню про другую половину. Для чего она?

— В Витебской области находится законсервированный объект "Магеллан-2". При работе основной установки он должен выполнять роль резонатора, увеличивая сигнал.

— Резонатора?

Зам поднял с пола портфель и достал из него потрепанную коричневую папку.

— При изучении материалов нашлись некоторые неувязки. Мы начали копать глубже, и один из разработчиков проболтался, что часть работ курировали военные. Даже фамилии вспомнил. Проверили. Оказалось, что "Кольцо" — всего лишь масштабное прикрытие для проекта "Магеллан", задачей которого являлось создание прототипа установки, использующей направленные колебания поверхности Земли, с резонируемым фокусом в определенной точке.

— Сейсмического оружия? Американцы не дули на молоко, когда обвиняли нас в своих катаклизмах?

— Вряд ли их тайфуны связаны с теми опытами. Все работы законсервированы уже лет пятнадцать... Но зацепки у американцев на такие предположения были. В начале 90х наша секретная информация уходила за кордон вагонами... Так что какие-никакие слухи просочились. Без конкретики. Впрочем, мы и сами о многом не догадывались.

— А теперь?

— Теперь мы в курсе.

Рыжеволосый встал и прошелся по кабинету. Зам хранил молчание.

— Что еще я должен знать по "Кольцу"... и "Магеллану"?

Зам открыл папку, достал из нее листок и положил подготовленное резюме проекта на стол главного:

— Кроме опытов с частицами ученые планировали испытание теоретических разработок по новым способам транспортировки. Даже не так... То, что европейцы называют "маленькая черная дыра" в своей установке, в нашем варианте задумывалась, как осознанная попытка пробоя современной системы пространства. Опыты по изменению этой системы могли вывести нас на новый рубеж технологических возможностей, — он еще раз глубоко вздохнул и захлопнул папку. — Впрочем, пока это только теории. В планах, которые мы нашли, такие возможности описаны всего лишь как перспективное направление использования установки.

— Интересно... — хозяин кабинета отстукивал пальцами на столе бравурный марш. — Очень, очень интересно.

2.

2 октября 2011 года.

Поселок городского типа Лужки. Витебская область, Беларусь.

В советское время Лужки не был закрытым городком. Собственно, что там оберегать? Спиртовой завод или парники Полоцкого сельхозколледжа? А, может, лесопилку или развалины графского особняка? Такого добра по Беларуси много — в каждом районе пяток отыщешь. Так что, если кто задаст вопрос умный "С чего это большая Россия заинтересовалась скромными Лужками", ответа внятного можно было ждать долго".

Хотя старожилы помнили...

Было раз... Понаехали в восьмидесятых сюда строительные бригады со всего Союза. Вокруг городка копали. День и ночь забивали сваи, шумели, коров экскаваторами пугали. Строили испытательный полигон... Для танков, наверное? Хотя, судя по глубине канав, скорее планировали полигон для земляных подлодок.

Тогда в городке появились новая больница со школой, несколько кварталов многоквартирных домов, пошли слухи о том, что Лужки объединят с новым Городцом, соседом-поселком, и сделают из двух недомерков полноценный город. Даже, вроде, районный центр из него сделают... Были слухи.

Старожилы это время вспоминают с нежностью.

А теперь-то что взять?

Потому, когда в 2008 году в администрацию поселка пришло уведомление из области, что Лужки сдали в аренду на двадцать пять лет Российской Федерации, это восприняли как безобидную шутку. Как тогда, когда сбросили факс о присвоении председателю исполкома звания "Герой Беларуси".

Все оказалось гораздо серьезней.

Сам городок не тронули. Ни людей не переселяли, ни законы свои не вводили. Только поля рапса у дороги обнесли забором да свинокомплекс, совсем недавно возведенный у вератейского леса, снесли под ноль. Русские протянули сюда несколько высоковольтных линий, поставили свои подстанции, и закипела работа.

На околице рос новый город. Со своей больницей, детскими садиками, школой. Пока в нем обитали только строители, но, по слухам, скоро должны были появиться и ученые с рабочими. Под них возводили красивые многоэтажки улучшенной планировки и тянулись трубы невиданной в Лужках центральной канализации. Кроме научного городка возвели и военную часть для охраны арендованной земли. В окрестностях стали ездить новенькие БТРы, хамерроподобные Тигры, туда-сюда залетали вертолеты.

Новый город, пока не получивший даже официального имени, наступал на старые Лужки и Городец с напором столичного жителя.

Бабушки и дедушки с ужасом ждали, когда их погонят с привычных мест. Молодежь, растревоженная слухами о компенсациях, радовалась. Сельхозколледж заявил, что нынешняя осень — последняя здесь. Парники уже внесли в планы застройки, на счет заведения перечислили аванс, и зимой начнутся работы по переводу летних лабораторий в другое место. Председатель исполкома еле уговорил будущих аграриев погодить хотя бы до октября. Сам съездил в город, свинью целую ректору завез. Благодаря этому, в сентябре Лужки получили сотню галдящих юнцов, должных обеспечить помощь в ежегодной "битве за урожай".

Студентов собирались отправить домой 5 октября, после празднования Дожинок.

Руководители русского проекта "Марко Поло" наметили свой пробный старт на 4 октября. Основные работы прекратились, но жизнь в городке кипела. Строители активно красили, укладывали плитку, тянули провода. В городе ждали прибытия научного состава и приемных комиссий.

Но все планы пошли прахом из-за одного любвеобильного идиота.

3.

— Галь... А, Галь... Пойдем, чё покажу?

Серега не был бабником. По-крайней мере, не считал себя таким. Семнадцать лет не тот возраст, чтобы смотреть на девушек через прищур цинизма.

— Ну и что ты там покажешь?

Сергей Валендович загадочно поиграл бровями и таинственно зашептал:

— А вот пошли — сама узнаешь.

Галя, высокая блондинка с выдающимися формами, хмыкнула:

— И что такого я узнаю, что и не знаю тут?

— Так то и узнаешь, что ничего не знаешь, золотце.

Девушка еще раз хмыкнула. Но от предложения пройтись не отказалась.

— Ну, если только по дороге?

Парень энергично кивнул и галантно подставил велосипед.

— Когда уже себе лисапед новый купишь? — томно поинтересовалась пассия.

Серега ухмыльнулся.

...Добирались они недолго.

Справа остались укутанные колючей проволокой новенькие заборы военных, здание железнодорожного вокзала (ветку протянули за два месяца), мобильный поселок строителей.

Валендович свернул с гладкого асфальта на тонкую тропинку, ведущую к лесу. Неровная ночная дорога подбрасывала и колыхала приятные глазу формы, девушка чуть вскрикивала на особо больших кочках.

Через двести метров тропка уперлась в стену колючей проволоки. Вернее, в ее остатки. Местные жители, не желавшие делать крюк в пять километров по дороге из Лужков, резали заграждения. Эта тропа также была короткой дорогой из лагеря расквартированной здесь роты охраны к лужковскому ночному магазину "Батлейка", продававшему горячительные напитки, так что охрана старательно не замечала возможных изъянов своей системы защиты.

Валендович аккуратно прошел через линию ограждения, провел Галю, после чего снова взгромоздился на велосипед.

Девушка, рассчитывающая на нечто более конкретное, чем долгая поездка, разочарованно спросила:

— Еще ехать?

— Ага. Уже скоро.

И, действительно, через полкилометра Серега остановился. Тропка бежала к выходу из "Зоны", Валендович шагал в другую сторону.

— Куда ты?

— Идем... Все сейчас увидишь.

Он провел ее через ореховые заросли, продрались через мелколесок елей.

— Во!

Полузасыпанная железная дверь с облупившейся краской не казалась Гале заманчивой.

— Что "во"?

— Глянь! — Серега подтянул ее поближе, достал из кармана фонарик. — Я тут разок остановился... нарвать цветов, зашел в лес поглубже, присе... нагнулся посмотреть на ягоды, а тут — на! Дверь!!

Серега потянул створку, дверь нехотя отворилась.

— Там целый центр... Мебели нет, но щитки электрические висят, лампочки и те — невыкрученные.

— И на двери замка не было?

Серега полез в карман и потряс в воздухе связкой ключей:

— Не поверишь. Висел тут старый, ржавый такой. У меня у бабки такой же на амбаре, где я лисапед ставлю. Я свой ключ всунул, чуть нажал, замок открылся.

Он потянул девушку внутрь, шаря рукой по стене подземелья. Щелкнул выключатель, комнату перед ними залил яркий свет.

— Тут даже электричество подключено. Я рубильник нашел, опустил на пробу, а свет возьми и зажгись. Класс!

Галя заворожено всматривалась в зеленые стены подземелья.

— Сереженька, мне тут как-то не уютно. Пойдем отсюдава, а?

— Погоди! Сча покажу, — Серега ухватил девушку за руку. — Тут центр есть.

— Какой такой центр? Управления полетами?

— Какими полетами? А! Неа... А может? Неа! — он тянул ее по узкому длинному коридору. — Центр этого бункера.

Комната была значительно больше тамбура. Здесь остались не только стены, но и столы, заставленные ящиками с кучей переключателей, шкалами, архаичными сигнальными лампочками.

— Ух ты, — искренне удивилась Галя.

Серега приосанился:

— Это что... Сча что покажу...

4.

Небо мигнуло... Голубой свод дрогнул, слегка шевельнул облаками, земля заметно завибрировала.

Антон схватился за поручень авто, но катаклизм прошел также внезапно, как и начался.

Стоявший рядом Волков поперхнулся папиросой. Его удивленные глаза подтвердили, что дрожь земли Антону не почудилась. Старый даже за забор ухватился.

Антон Малютин попробовал пошутить:

— Это после твоей настойки на чабреце так крутит?

Дядя Лёха справился с изумлением, лицо расплылось в ухмылке:

— Землетряс, видно. Родина плачет, провожая героев.

Малютин оглянулся. Показалось или подуло холодом? Легкие перистые облака на горизонте стали наливаться свинцом. Действительно, похолодало.

— Ладно, Волков, рад был тебя повидать. Не тужи, жди гостей.

Лёха кивнул и пожал протянутую руку. Руды, старый овчар с необычным ржавым окрасом, закрутился между ними, Антон открыл дверку, хлопнул по сиденью. Пес совсем по-человечески вздохнул и полез в авто.

Уезжать не хотелось. Старый чувствовал это и (уже в который раз) предложил:

— А, может, ну его, город этот? Посидите до среды? Рыбалку организуем? Баньку?

Усмехнулся.

Антон замялся... Как же хотелось остаться... Вернуться в места, где прошло детство. Опять пройтись по бережку Мнюты, заглянуть в заросли у ручья, поваляться на сеновале после ужина. Малютин поправился. Какие сеновалы в октябре? Так и застудиться недолго. В памяти услужливо всплыл список дел на завтра... Поджимают.

— Нет, дядя Лёш. Нельзя. В понедельник тендер будет. Почти на полтора миллиарда. Выиграю — на пол года буду в шоколаде. Конкурентов набежит... Заказчик, вроде, наш, но давить будет. Лично придется бодаться. Без меня никак... Может быть, через... недельки три?

Волков усмехнулся еще раз:

— Хороший у тебя здесь дом.

— Не мой. Бабушкин. Ты знаешь. Мы тебе не хуже построим.

Он еще раз пожал руку и отступил. Попрощались.

...Мотор Хайлендера рыкнул, набирая ход. Родная земля покатилась из-под колес.

Антон вырулил на кривоватый асфальт, задумался... Это же сколько он Волкова знает? Двенадцать лет? Пятнадцать? Даже больше. И как привязалось с первых дней — "дядя Леша". Для салопеда, попавшего в пекло первой компании, тридцатипятилетний контрактник казался видавшим жизнь "дядькой". Теперь Антону столько же, сколько Волкову тогда, по сединам "дядя Лёша" — давно уже "дед", а для него все также остался "дядей".

Малютин усмехнулся и сбросил скорость.

Вот уж не знаешь, где жизнь подбросит удачу, а где нагнет.

Где-то здесь должен подсесть Дрозд? Не звонит бродяга. Потянулся за сотовым, взглянул на экран и тихо выругался. Мобильник на панели показывал нулевой сигнал, хотя должен ловить на всей дороге.

Малютин притормозил, осмотрел прилегающее поле.

Тогда, пятнадцать лет назад, он так же осматривал знакомые поля, отправляясь в далекую Москву, чтобы вступить в права наследования на бабушкину квартиру. Поехал за наследством, а попал в военкомат. И после учебки — в солнечный Моздок, на радость сибирякам, уверенным, что в Чечню москвичей не призывают.

От воспоминаний заныла нога.

Где же Дрозд?!

Ага. Вот и он. Жизнерадостный крепко сбитый мужичок, только вышедший из леса по проселочной гравийке, замахал бейсболкой. За спиной громоздятся сумки с разносолами. Потому и опоздал. Знал бы, что родственники его так нагрузят, заехал бы в саму деревню.