-Джейн! Ты знаешь, что ты сумасбродка?!
— Джейн, ты просто авантюристка!
-Дедуля! Кто бы говорил! Сам такой!
-Джейн, и как ты собираешься все это провернуть?
-Э-э-э-э ... Легко!
* * *
Надо же! Последние каникулы в моей жизни и так промахнуться!
Бейб разобиделась и свалила из города. И было бы с чего обижаться, ну пофлиртовал чуть с толстушкой Марджи. Так она сама клеилась. Подумаешь, из-за какого-то поцелуя такой скандал.
И какой итог? Теперь на горизонте ни красотки Бейб, ни милашки Марджи. И чем, скажите, заняться в этом старомодном английском городке, где летом остаются одни пожилые леди и джентельмены. Если бы не надежда на общество длинных ножек Бейб, меня бы никакие просьбы отца не выманили в родовое гнездо. А теперь еще мой дорогой папочка исчез на неопределенный срок, и ведь как убедительно просил дождаться его возвращения. Скиснуть можно. Какой облом. Все каникулы насмарку!
Сижу на скамейке, словно запасной игрок. Одна разница, что смотрю не на поле, а на море. А в целом все равно — вне игры получается. И погода, словно мне назло, прекрасная стоит. Под мое настроение лучше бы шторм посильнее и волны о скалы, и чтобы грохот стоял до небес ...
И только я себе эту картину представил, как прямо над головой раздалось:
-Привет, я Джейн!
Я аж вздрогнул. От неожиданности.
Это ж надо так от реальности оторваться, что даже шагов по не услышать. Я усмехнулся собственной озабоченности и повернул голову.
Первое, во что уткнулся мой взгляд был обнаженный животик, с легким пушком и аккуратным пупочком, слегка вздрагивающим от смеха. Девушка, а судя по имени, голосу и нежным формам это была именно она, стояла так близко, что мне пришлось достаточно сильно задрать голову, чтобы увидеть ее личико. Ого! Да тут в наличии еще и симпатичная грудка! Небольшая, но вполне аппетитненькая, обтянутая белым топиком. И шнурочек небрежно свисает, с тремя блестящими колечками на конце. Так бы и потянул!
Кажется, на этой соблазнительной отметке я задержался слишком долго. Поднимаю голову выше. Солнышко! Нет, солнце, конечно, сегодня яркое и даже редкие белые облака едва появившись, спешат удрать за линию горизонта. Я не о том. Лицо. Лицо девушки в ореоле пушистых золотистых волос излучало тепло, свет и радость. И ведь надо мной смеется, чудо улыбашливое. Но как бы это ни показалось странным, сей факт меня вовсе не расстроил, наоборот, на моих губах уже расплывалась точно такая же искренняя улыбка.
Не поверите, но всё последовавшие за этим мгновением я помню смутно. Одно могу сказать точно, те две недели, что я провел тогда с Джейн, были одним необычайно светлым, нереально восхитительным сказочным приключением. В первый день мы гуляли вдоль моря, много болтали, о школе, общих знакомых, о футболе. Оказалось, Джейн видела почти все мои матчи. А ее деда, Сэма Блэквелла, я хорошо знал по рассказам моего отца, да и кто в нашем городке не знал этого любителя приключений, популярного телеведущего, что было уже в далеком прошлом и владельца нескольких нехилых издательств и популярных журналов, специализирующихся на путешествиях. Если я хоть что-то правильно понял из скудных рассказов моего отца, то именно подвиги Сэма и вдохновили его самого когда-то на жизнь полную приключений. Не очень удачно закончившуюся падением в горах, но о которой он никогда не жалел. Все-таки как же тесен мир маленьких городков. Все всех знают. Или почти всех.
Мы разговаривали с Джейн и... улыбались. И в каждом из нас словно отражалась улыбка другого. Можно сказать, у нас была одна улыбка на двоих. Или на целый мир! А еще, я не мог отвести от нее глаз. Ее открытый, с лукавинкой взгляд, он затягивал, словно в омут, минуя сознание, он проникал в самое сердце, в самую душу. Уже на следующий вечер мы оказались так близко, нас так тянуло друг к другу, что это неизбежно закончилось поцелуем...и постелью. Все произошло так естественно, а чувства вспыхнули так стремительно... Помню, я всего лишь прикоснулся к ее щеке, и все... словно с катушек меня сорвало. А когда Джейн, задыхаясь, прошептала 'Где твоя комната?', я просто подхватил ее на руки и взлетел на второй этаж. Взлетел, потому что не чувствовал ни ног под собой, ни веса Джейн. И ни одной мысли в голове, никаких сомнений, продолжить или остановиться.
Мы не могли оторваться друг от друга, зависнув в моей спальне на несколько дней. Мы любили с таким чувством, с такой страстью, так нежно и так бережно.
Как же я был теперь благодарен отцу за его срочный отъезд!
Все было необычно в наших отношениях с Джейн. С самой первой минуты, нет секунды. И то, что она подошла, хотя мы не были знакомы. И как сказала "Привет, я Джейн!" И та скорость, с которой мы сблизились, и те чувства, которые мы испытывали, и... сама Джейн. Она не была красоткой с модельными ножками от шеи и бюстом четвертого размера! Да, я был разборчив. Мог себе позволить. Все-таки популярность и статус лидера дают в этом плане большие преимущества. Толстушка Марджи не в счет, я же говорил, просто пофлиртовал от нечего делать.
А тут средний рост, темно серые глаза, правда, с озорной искоркой, короткая стрижка, которая не могла удержать беспорядок взлетающих вверх пышных волос, никакого макияжа, аккуратного размера формы. Ничего выдающегося. И от этого меня повело?
Я всегда и все держал под контролем,особенно в отношениях с девушками. А тут плыл по течению и глупо улыбался, даже когда просто смотрел на Джейн спящую рядом, на моей кровати. А еще, я всегда был осмотрителен в плане безопасного секса и никогда не связывался с девственницами. Оно мне надо, такие сложности? Но тут, доверчивый шепот, что проблем не будет, что оказаться в моих объятиях — ее заветно желание... еще со школьных времен. При упоминании о школе где-то не окраинах моего сознания шевельнулось легкое беспокойство, насчет возраста моей неожиданной партнерши. Но Джейн так улыбнулась, так посмотрела, что я провалился обратно в нирвану и больше уже ни о чем не думал.
Закончилось все как-то внезапно, сумбурно и неожиданно. Точнее очень даже ожиданно. Еще в день знакомства, то ли в шутку, то ли всерьез, Джейн сказала, что она мой подарок, на две недели. Я тогда не понял, что точно она имела в виду. А уже на следующий день мне было и вовсе не до размышлений. Когда ты обнимаешь неземное чудо с солнечной улыбкой, и от его ласк и объятий сходишь с ума, совсем не до того, чтобы выяснять за что мне такая радость, и почему она называет себя подарком. Мы упивались каждой минутой, совершенно потерявшись во времени и пространстве.
В реальность вернул телефонный звонок. Из лондонской клиники сообщили, что отец поступил к ним прямо из Хитроу. Сердечный приступ.
Это сообщение выдернуло меня из сладких грез. Джейн тут же прониклась искренним пониманием, обеспокоенно говорила, что нужно немедленно ехать. Улыбалась сочувственно. А потом чмокнула в щеку и упорхнула в ванну, вместе с простыней, одеваться.
Пятью минутами позже, сидя на краешке кровати Джейн сказала, что она не сможет со мной поехать, потому что две недели закончились. Что у нее билеты, и что завтра она улетает в Штаты. Насовсем.
Я помню, как проводил Джейн вниз, как она поцеловала меня на прощанье. И как я смотрел ей вслед, не в силах сдвинуться с места пока она не исчезла.
Через несколько дней я привез отца домой. В клинике заверили, что поездка для него вполне безопасна и вообще, в ближайшее время его состояние должно окончательно нормализоваться. Около недели я провел с отцом, а затем, убедившись, что врачи были совершенно правы в своих прогнозах, отбыл в колледж. По дороге в Бостон я успешно выкинул из головы все увещевания предка на тему, что пора стать серьезным и не повторять его ошибок, что нужно задуматься над своим поведением, в корне изменить свой беспорядочный образ жизни, и тому подобное в том же духе. Я был абсолютно согласен со всем, что говорил отец, но надо же и меня понять! Последний год колледжа, год свободы и веселья, я упускать не собирался!
Друзья, подружки, вечеринки, учеба, а учился я исключительно хорошо — события захватили меня так, что не успел и оглянуться, как пролетел мой последний год студенчества. Обучение, как это обычно бывает, закончилось грандиозным выпускным.
И вот я уже занимаю ответственный пост в корпорации деда. "Теплое местечко" давно поджидало меня. Только кто поймет постоянное напряжение наследника многомиллионного семейного бизнеса, когда сотрудники смотрят на тебя как на результат неудачного эксперимента природы, и ты чувствуешь себя букашкой под микроскопом. Первый год прошел для меня под лозунгом: "Не допустить ошибок, по крайней мере, непоправимых!" Я прилагал максимум усилий, чтобы доказать свою компетентность, заработать авторитет, не разочаровать деда. А потом прорезался настоящий интерес к бизнесу, работа затянула. Еще два года я не поднимал головы, вникая во все тонкости дела и с энтузиазмом строя планы дальнейшего развития компании. В конце концов, участие в семейном бизнесе стало приносить мне удовольствие, удовлетворение и, что не удивительно, отнимало львиную долю моего времени.
Очнулся я лишь тогда, когда Энн, как всегда, тихим спокойным голосом спросила меня, стоит ли ей принять предложении Джо Формана. Энн была моей девушкой, почти пол года. Обычно, девушки, так называемого полусвета, не задерживались у меня более месяца, двух. А отношения, если сказать упрощенно, укладывались в простую формулу: товар-деньги— товар, и были для меня понятны и удобны. И только Энн была особенной. Я уважал ее, искренне уважал. Она не была золотоискательницей, и своего нынешнего положения в модельном бизнесе добилась самостоятельно. И я точно знал, что не через постель. Энн была всегда мила, сдержанна. Мне нравилось, что она сама выбрала меня и не требовала от меня фактически ничего. Она была первой и единственной, кому я предложил переехать ко мне в Нью-Йоркскую квартиру. Энн всегда была под рукой, все всегда понимала, ни в чем не упрекала. Я тоже ее понимал достаточно хорошо, чтобы безошибочно понять смысл заданного вопроса. Джо Форман был влюблен в Энн, он совершенно не обращал внимания на нашу связь, резонно считая ее бесперспективной, и терпеливо ждал, когда она закончится. Однако, похоже, его терпение оказалось не беспредельным. И вчера он все же сделал Энн предложение, естественно, оговорив и некоторые условия. Энн, конечно, предпочла бы остаться со мной. Я знал это наверняка, ведь она и не скрывала, что испытывает ко мне особые чувства. Только дело в том, что я не испытывал к ней ничего подобного. Мне было удобно с Энн, но держать ее рядом с собой только по этой причине было бы верхом эгоизма. . . А Джо отличная партия. И я пожелал Энн счастливого замужества. Она поняла все правильно. Энн мне нравилась, но я так и не смог полюбить ее достаточно сильно. Так сильно, чтобы создать семью.
Отчасти, чтобы глубже вникнуть в дела фирмы, отчасти, чтобы не мешать Энн устраивать свою личную жизнь, я уговорил деда отправить меня на пол года на наш горноперерабатывающий комплекс в ЮАР, подальше от Штатов. Ведь рано или поздно мне все равно предстояло ознакомиться с нашим крупнейшим предприятием за границей. Наверное, я прирожденный трудоголик, но дела опять захватили меня так, что время пролетело незаметно.
По возвращении дед переложил на меня контроль за всеми заграничными филиалами компании. А еще, как бы в шутку, а в целом вполне серьезно, поинтересовался моими матримониальными планами. И я как-то сразу проникся этим вопросом. Похоже, пришло время. Конечно, двадцать семь это не крайний срок для холостяцкой жизни,но ведь надо же еще найти ту единственную, соответствующую моим требованиям. Красивые благовоспитанные стервочки, что как мухи кружились вокруг меня, а точнее, вокруг моих денег, совершенно не привлекали меня, я был сыт по горло их жадностью, вечными капризами, жаждой внешних эффектов. Но и женщина типа Энн, мне не подходила. В браке мне хотелось бы от партнерши не сдержанного спокойствия, а огня, накала эмоций. Семейную жизнь бьющую ключом, в которой двое полноценные и активные партнеры.
Я стал знакомиться с девушками, имея в виду вполне серьезные намерения. Но, увы! Милые дамы, на первый взгляд вполне соответствовавшие заявленному образцу, на деле оказывались весьма далеки от нарисованного моим воображением идеала. Наверное, я хотел слишком многого.
А потом я встретил Кэтрин. Мне было легко с ней. Кэт была всегда в приподнятом настроении, энергична и обаятельна. Одним своим видом она приводила меня в хорошее расположение духа. Высокая, светловолосая, крепкого телосложения, что не удивительно при наличии шведских корней. Кэт вела здоровый образ жизни, в которой лыжи и теннис занимали немаловажное место. В конце концов, пусть не идеал, но вполне приемлемый вариант.
Наша помолвка длилась уже который месяц, а я все как-то по-старомодному ухаживал за Кэтрин. Мне нравилось водить ее в шикарные рестораны, смотреть, как она танцует, как развеваются ее светлые волосы, но до постели дело не доходило. Более тесному общению , конечно, не способствовали ни мои частые разъезды по филиалам , ни бизнес Кэт, который находился в Швеции. Но все же, это было чересчур для двух взрослых самостоятельных людей. Наконец, во время очередной встречи в Нью-Йорке, Кэтрин не выдержала и поставила вопрос ребром. Или сегодня, или она меня больше не понимает.
Наверное, она была права, надо было сделать это раньше, а не упиваться эфемерными виденьями. Все закончилось между нами в тот же вечер. Ничего. Мы не испытали совершенно ничего, никакой эйфории, фейерверка или хотя бы полного удовлетворения. Все оказалось только фантазией. Моей фантазией. Беспочвенной и удручающей по результату. Я постарался, как мог, смягчить разрыв наших отношений. И впервые задумался над тем, что годы уходят намного быстрее, чем нам хочется. Я много размышлял. Точнее, занялся усиленным самокопанием. В конце концов, я задал себе тот самый, простой вопрос, который, наверное, должен был задать себе в самом начале: почему перебрав кучу вариантов, я остановился на Кэт?
Что значит правильно заданный вопрос! С какой-то болезненной очевидностью, я, наконец, понял причину. Потому что Кэт была похожа на Джейн!
В сумбурной погоне за идеалом, я хотел найти не больше, не меньше, а именно такую как Джейн. Я хотел солнца, упоения, радости. Таких, какие испытал тогда, тем летом.
Нет. Не так! Я хотел не такую как Джейн, не похожую! Я хотел ее, Джейн. Ее саму. Сейчас,немедленно, навсегда. Каким же я был глупцом, когда думал, что такой накал чувств ждет меня с любой женщиной, что это только секс, игра гормонов, сногсшибательный, но который при желании будет с любой. Тогда все казалось просто двухнедельным приключением. И только сейчас я понял, что такие приключения — редкий подарок судьбы, и упустить его — значило упустить свое счастье. Подарок. Она ведь так и сказала: "Я твой подарок".
Впервые я вылетел в Англию, не дожидаясь приглашения отца, и был рад, что он гостит у друга на континенте. Я ни на что не рассчитывал. Наведя несложные справки, я узнал, что ни Джейн, ни ее дед Сэм Блэквелл, более не появлялась в Англии. Глупо рассчитывать на встречу. Да и события пятилетней давности. Меня начали мучить сомнения. Не преувеличиваю ли я их значение? Не приукрасил ли я в своем воображении простую и обыденную историю? Но почему-то мне казалось, что произошедшее тогда с нами не было мимолетной случайностью и результатом юношеской впечатлительности.
Одного мне хотелось точно, хоть ненадолго окунуться в атмосферу тех двух недель. Или хотя бы побыть наедине с собой. Как получится.
Осенний ветер растрепал мои волосы. Я сидел на той же скамейке, где ко мне подошел мой "подарок", мое солнышко, моя Джейн и вспоминал. Нет, я уже говорил, точного порядка событий тех дней я не помнил, я пребывал тогда совсем не на этом свете. Я просто окунулся в волну пережитых тогда чувств. Ощущения от каждого момента нашего знакомства были такими яркими, были со мной. Наверное, они были со мной всегда, просто я не отдавал себе в этом отчета.
-Привет, я Джейн! — сознание резко выдернуло меня из прошлого. Кажется, самокопание довело меня до звуковых галлюцинаций. Однако, голову я повернул.
Ремень джинсов, тонкий белый свитерок, обтягивающий стройную фигурку, курточка нараспашку... Я резко поднял голову. Джейн!
Или у меня кроме звуковых галлюцинаций еще и зрительные?
Золотистые растрепанные волосы колышутся на ветру, солнечная улыбка на губах и свет. От нее исходит свет. Как тогда. И раньше, чем заработал мой мозг, я понял, что расплываюсь в такой же блаженной улыбке. Как пять лет назад. И все чувства, которые я считал ушедшими, в которых сомневался, вдруг всколыхнулись во мне. Действительно, я забыл. Забыл, насколько же они сильны.
Мои руки уже обхватывали ее талию. Я вжался лбом в ее живот. Я чувствовал ее в своих руках, ощущал ее запах, ее тело. Я гладил и прижимал ее к себе, боясь оторваться хоть на миг.
— Джейн, моя Джейн, — ничего умнее я, опьяненный ее присутствием, сказать не смог. И только мозг настойчиво твердил: не отпускать, удержать, любой ценой.
В себя я пришел только когда моя Джейн... Она моя! Не отдам, больше никогда и никому!... Моя Джейн, утомившись от поцелуев и ласк, блаженно уснула на моей кровати. А я как тогда, улыбался и смотрел на мое сокровище. Словно и не было этих лет.
Я был твердо уверен, что вот теперь-то все встало на свои места.
И история с Кэт тоже. Ее светлые волосы, ее отдаленное сходство с Джейн сыграли со мной странную шутку, я все время подсознательно ждал, что на меня нахлынут те же чувства, что во мне вызывала Джейн. А этого-то и не произошло. Ведь Кет — не Джейн и никогда ею не была.
Только с Джейн я чувствовал себя в полной мере счастливым! Она моя половинка! И мы не сможем больше прожить друг без друга, ни мгновенья. Уж я-то точно не смогу!
В голове роились мысли только об одном. Не сглупить, не упустить, не потерять.
Но тут какая-то настойчивая и посторонняя мысль основательно встряхнула меня. Предохранение! Ни я, ни она даже не вспомнили об этом. Я усмехнулся. В прошлый раз я хотя бы спросить попытался.
Только сейчас мне это обстоятельство на руку, может это подло, но даже не подумаю вспоминать. Ребенок, я хочу, чтобы у нас был ребенок. И даже не столько потому, что он нас крепко свяжет. Я хочу ее копию! Это как-то необычно, но мне просто позарез нужен еще один экземпляр. Как бы странно это ни звучало.
О том что было с Джейн все эти долгие пять лет, я старался не думать. Не думать о том, где была, а главное с кем моя Джейн. Только вот ее прошлое само дало о себе знать. И совершенно не так, как могло себе это представить мое воспаленное воображение. В первый же вечер, когда Джейн уснула, я не смог надолго остаться просто созерцателем. Когда рядом с тобой самое сладкое, самое желанное в мире существо, удержаться невозможно. Стараясь не будить Джейн, я стал нежно ласкать ее, все больше сходя с ума от блаженства. Я тихонько стянул простыню, чтобы насладиться каждым дюймом ее тела. И тут увидел их. Два шрама. Уже не очень заметных, но говоривших о многом.
Один шел сверху вниз, вдоль всей грудины, другой внизу живота, поперек. Моих знаний хватило, чтобы понять, что операции были далеко не простыми. Не знаю, как насчет нижнего, но вот верхний мог появиться лишь при удалении легкого или операции на сердце. Я так думаю. Надо будет уточнить. То-то Джейн так старалась прижаться ко мне поближе. Она боялась что увижу. Моей реакции. Глупая! Разве может такая мелочь меня испугать. Страшно другое. Моей девочке было плохо, а меня не было с ней рядом. Она страдала, а я был не с ней. Это не правильно. И больше так не будет! Пополам. Надеюсь, что дальше мы будем делить все пополам. И горе, и радость, любимая моя! Любимая? Я усмехнулся. Признаться в этом оказалось так просто. Но ведь она и есть моя любимая, моя девочка.
Если бы мы были официальной парой, то я сказал бы, что у нас был второй медовый месяц. Мы отрывались друг от друга, только чтобы поспать и перекусить. Да здравствует доставка еды на дом!
Я старался приблизить ее к себе, говорил ей моя, любимая, о том, что хочу быть с ней вместе всю жизнь, что не собираюсь ее отпускать. Она улыбалась, целовала меня, и хотя не говорила ничего похожего мне в ответ, но ведь и не возражала! А потом я услышал, как она прошептала в порыве страсти: "Я люблю тебя. Люблю."
Я был на седьмом небе от счастья, в наших отношениях появилась какая-то опора. И еще, я не спешил заговорить о ее шрамах, делая вид, что не замечаю всех стараний Джейн спрятать их от меня.
Она заговорила сама. Она сидела на краю кровати, и в попытке прикрыться, стягивала с меня простыню.
-Тед. Мне нужно что-то тебе сказать, это может оттолкнуть тебя от меня, но...— Джейн было трудно говорить, и я привстал и, придвинувшись сзади, обхватил ее покрепче. А потом заговорил сам, тихо и уверенно.
-Милая, я все знаю, я еще в первый день видел эти шрамы. И они меня совершенно не пугают, с ними я люблю тебя еще больше.
В общем-то, на этом месте наш разговор и оборвался, так как мои руки направились туда, где располагались вышеупомянутые шрамы, и теплая волна нежности увлекла нас слишком далеко от темы разговора.
— Тед, — лежа в моих объятиях, Джи начал говорить, и снова так серьезно. — Дело не только в них. — Она опять села на кровати, пытаясь сосредоточиться, и я опять последовал за ней, и крепко обвил ее рукам.
-Понимаешь, я тебя использовала.
-То есть? — я ничего не понимал.
— Тед, тот шрам, что сверху, это операция на сердце, тяжелая операция, с шансом выжить меньше половины, с очень маленьким таким шансом.
-Джи я и так переживаю, что меня не было в тот момент рядом. Я, конечно, был тогда полным идиотом, и ничего не понимал, но я бы примчался по первому твоему зову.
-Тедди! Вот этого я и боялась. Мне нужно было быть сильной, и думать только о себе, о том, как все выдержать и выжить. А если б ты был рядом, я думала бы о тебе и...
Джейн замолчала, а потом снова встрепенулась. А я блаженно таял, потираясь щекой о ее волосы: Она думала обо мне!
— Но это совсем не то, что я хотела тебе сказать!
— Джейн, может и не надо, я все равно тебя буду любить, ничуть не меньше, что бы там ни было. — я перебирал в голове самые неприятные известия, какие женщина может сообщить мужчине и уговаривал себя, что смирюсь с любыми. А еще я гладил ее руки, целовал в макушку, стараясь успокоить себя и придать уверенности Джейн.
-Тед! Ты не понимаешь. Это нельзя скрыть. То есть, я должна все рассказать.
Тут мне стало по-настоящему страшно. Господи, она умирает, она все еще больна!
— Джейн, тогда говори, а то я умру от страха за тебя и за нас.
-Тед, тогда... я соблазнила тебя не просто так, мне нужен был ребенок. — Джи выпалила это и вздохнула, наконец, облегченно, словно сбросила с себя большой груз.
Я молчал минут пять. Переваривал услышанное. Наконец, сопоставил известные мне факты и попытался как можно правильнее сформулировать свой вопрос, который тяжелым жерновом прокручивался в моей голове.
-Джи, я правильно понял? Ты хочешь сказать, что была тогда со мной, чтобы зачать от меня ребенка. И, судя по шраму внизу живота, даже родила нашего ребенка, тогда, пять лет назад, нет прости, родила четыре года назад. Шрам внизу, это кесарево сечение? — выдал я итог моих логических заключений.
-Да, Тед, — Джи замерла в моих руках и снова ждала моей реакции. И тут до нее видимо дошло, что нужно хоть что-то разъяснить.
— Я влюбилась в тебя еще в школе. Я была намного младше тебя, и ты меня просто не замечал. А еще я была больна. Врожденный порок сердца. Ограничение нагрузок, строгий режим, и операция, как радужная перспектива. Если я ее переживу. От меня ничего не скрывали, да я и не боялась. Понимаешь, у меня было слишком мало шансов выжить. Я тогда читала всю медицинскую литературу, связанную с моим заболеванием. Я искала, не появился ли вдруг какой-нибудь новый метод лечения. Вот тогда мне и попалась случайно статья, где описывался случай удачной беременности при пороке сердца. О нет, там шла речь не об удаче, а совсем наоборот, о неоправданном риске. Но для меня, ты пойми, это был хоть какой-то шанс что-то оставить после себя! У меня и так было мало надежды выжить, зато появлялась шанс родить свое продолжение, наше продолжение.... Ведь это стоило того, чтобы рискнуть... А еще мне не хотелось умереть девственницей. — Джейн так засмущалась, этому своему запоздалому признанию.
— Ага, я уже все понял. Ты была влюблена в меня, и потому меня же и выбрала, чтобы соблазнить? — Я почувствовал, что нужно разрядить обстановку и целовал мое сокровище не переставая. Я прижал ее к себе еще крепче, чтобы она каждой клеточкой ощущала, что я с ней. Господи, эта отчаянная девчонка чувствует себя виноватой, за то, что сделала меня самым счастливым на земле. Но как ни страшно мне было сейчас, я должен был задать еще один вопрос. Нет, целых три.
-Джи, а беременность, роды, ребенок.
— Все прошло хорошо. Я забеременела ...тогда. И тут же легла в клинику, в Штатах. Меня там уже ждала персональная палата и круглосуточный присмотр врачей. Дед был в курсе моей авантюры. Это было его условие. И представь, все шло просто прекрасно. Тед, никто не верил, а я не сомневалась, ни капельки, что все закончится хорошо!
Тут меня снова пронзила очередная догадка.
-Джейн! А как же секс! Ты ведь рисковала, когда была со мной!
Никогда не думал, что бывает страх задним числом. Но я действительно испугался того, что могло произойти тогда, пять лет назад.
-Тед, но ведь у нас все было как в сказке! И я пила лекарства и много спала. То есть часто... Знаешь, Тедди, наверное от счастья все же не умирают. Мне было так хорошо!
Мы замолчали на некоторое время. Я заново переживал то, как нам было хорошо, наверное Джи вспоминала те же мгновения. По крайней мере, улыбка на ее лице была полна нежности.
— А потом? — я, наконец, набрался сил, чтобы продолжить этот непростой разговор
— А потом... Я доносила весь срок, мне сделали кесарево сечение. Родилась девочка, — Джейн оживилась и развернулась ко мне лицом, чтобы как можно лучше видеть мою реакцию, — Тед, у нас родилась здоровенькая, хорошенькая девочка! Ей сейчас четыре.
-Джи, вот теперь не гони лошадей, я должен все прочувствовать. — Я перебил Джейн, мне нужно было хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.
— Кажется, ты мне только что сказала, что у меня есть дочь и я уже четыре года как отец.
Джейн кивала головой, глядя мне в глаза, а я пытался все осмыслить и нежно гладил ее волосы. Надо было немного успокоиться. Не каждый день узнаешь такие новости.
-Джейн, — от внезапно пришедшей мне в голову мысли, я ужасно забеспокоился, — Джейн, а вдруг я не смогу полюбить нашу малышку, я ведь не видел ее четыре года. Она уже большая.
-Тедди, я уверена, что все будет хорошо. Ты полюбишь ее, а я буду любить вас обоих.
Мои мысли опять рванули в другую сторону.
-Джи, а операция на сердце, она была позже? Как все прошло?
— Через пол года после рождения Бет ...Тедди, нашу дочь зовут Элизабет. Ты не против? — Джи снова вывернулась у меня в руках так, чтобы видеть мои глаза.
-Я рад! Мне нравится! Даже не сомневайся! — Я поцеловал ее в носик и в щечки. — Так как операция?
-Тяжело. — Джи снова отвернулась, наверное, ей так легче было говорить о том, что она тогда пережила. — Восстанавливаться было тяжело. Целый год , только на то чтобы встать на ноги. Но разве это теперь важно! Сейчас все позади, никаких ограничений , я здорова совершенно!
Джейн наконец-то взглянула на меня и улыбнулась, своей улыбкой, той, что так сводит меня с ума. Ну и как всегда! Подействовало! Ведь никаких ограничений!
Проснулись мы только утром.
И тут я задал еще один вопрос. Сколько же их накопилось! Сколько же ответов я хотел получить.
-Джи, я так понял, вы с Бет жили все это время в Штатах, как же ты очутилась здесь сейчас? В Англии, у той самой скамейки?
Джейн улыбнулась, виновато, словно пойманный на списывании школьница, и призналась со свойственной ей прямотой.
-Я все эти годы следила за тобой. Интернет, пресса. Это было не сложно. Ты заметная фигура, о тебе много пишут. А как только было официально объявлено о разрыве твоей помолвки, я была готова ехать за тобой куда угодно. Ты сам выбрал Англию.
— Но ведь ты не знала, как я к тебе отношусь, и помню ли вообще. Ведь так?
-Угу, — Джейн смущенно опустила взгляд на свой пальчик, которым водила по моей груди. — А я вообще-то не для себя старалась.
-То есть?
-Знаешь, я так люблю нашу Бет... вот я и решила, что ей просто необходим братик, или сестричка. И желательно родной.
-Дженни! Чертовка! Авантюристка! Как же я тебя люблю!!!!
