Цветки у нарцисса имеют
сильный дурманяще-сладкий запах.
Именно поэтому слово "нарцисс"
имеет тот же корень,
что и слово наркоз.
Взмах руки, плавный жест, волна проходит от плеча к безупречной кисти... Я вижу, как под тонким платьем перетекает твое тело. Ты замираешь на мгновение, чтоб вновь ожить в моих руках. Резкие движения, быстрые па, сменяются леностью неги. Мы то сходимся, то разбегаемся по полукругу. Это бой двоих: ты ведешь нашу партию, я держу удар. Ты — совершенство духа, облаченное в совершенное тело, я — твой бред, твоя тень и твой враг. Мы кружим по блестящему паркету. Сколько выдержишь ты? Лучшая из лучших, ты всегда мечтала быть Первой... Блестит пол, блестят наши виски, твои губы и полные ярости глаза. Но улыбка озаряет твое лицо, искусственная, как вся твоя жизнь. Ты мечтаешь победить. Только кого? Меня? Или себя? Я веду тебя, обнимаю, чтоб вновь отпустить, двигаюсь в такт чужой музыке, она не мешает мне думать или не думать. Меня давно нет в этом зале, как нет в нем для меня невольных зрителей. Я не помню цвет бархатных штор в ресторане, не помню, с чего все началось... Только ты, твое тело и наш бой. Назвать это танцем я не смог бы никогда. Ты — самая красивая женщина, что я видел в своей жизни. Я — твой кошмар, мальчишка, пожелавший больше, чем мог себе позволить. Мы танцуем в первый и последний раз. Ты надеялась, что я отступлюсь, что не выйду с тобой в твое царство паркета, но ты так и не смогла понять, что для меня нет пути назад. Ты бросила нам под ноги мой букет из роз, и твои безжалостные, как ты сама, туфельки превращают их в обломки моих надежд. Мерцают лампы, в воздухе витает стойкий аромат духов, колье на девичьей шее почти скрывает бешеное биение пульса в голубой жилке... Стук каблучков, твои ноги мелькают в разрезах платья... Зачем ты так? А зачем так я? Меня больше нет. Я ненавидел танцы, но я танцую, потому что это не танец, это — бой. Бой, где ставка мое сердце. Проигранный заранее. Что такое отпустить тело в ритм мелодии? Это так просто, особенно для того, кто сделал бои своей жизнью. Я не слышу музыку, она проходит насквозь, лишь тело бьется волной в ее ритме. Удивление в твоих глазах — горькая сладость, упрямство — вызов. Ты готова танцевать со мной хоть на углях босяком, лишь бы увидеть мое поражение. Прости, любимая, но я -Первый, и я не уступлю... Мы кружим, без передышки, без пауз. Пять минут или пятьдесят? Зал не велик, твое тело сужает его для меня в пяточек залитый светом, но и я давно не тот, что был пять лет назад. Ты танцуешь со змеей, любимая. И знаешь об этом. Один из нас сдастся, чтоб уподобится розам у ног победителя...
Если употребить луковицы нарциссов в пищу, то возможна тошнота, судороги и легкое отравление.
Я ничего не простил и не забыл. Ты все поняла и приняла. Наша личная война длилась так долго, что мы успели полюбить друг друга. Я не знаю, как я буду жить без тебя. Из высокой прически выбилось несколько прядей, и теперь они обрамляют твое такое прекрасное лицо, пытаются скрыть сияние глаз. Но ты — мастер, и даже эти пряди — твое оружие, ты играешь ими, вовлекая в танец нашу страсть и нашу ненависть: твою нелюбовь, мою надежду.
Дыхание тяжелеет. Я не железный, милая. Отлитое из мышц, любви и веры тело стонет, умоляя уступить твоей божественности, отточености форм, красоте движений... Я — дуболом, любимая, все тот же дуболом, которым ты звала меня тогда, смеясь. Но я не уступлю, как не отступал ни на миг от своих надежд. Ты — принцесса зачарованной сказки, твой мир — свет софитов, танец теней, шелк платьев... Что я забыл в этом цветном безумии? В этом круге паркета, где ты свила себе трон?
Моя победа станет моим поражением, а проиграть я не имею права: вся прожитая жизнь, вся любовь и все отчаяние сплавлены в клинок этого танца. Мне все равно, любимая, пока играет музыка — я жив. Я не уступлю тебя другому. Не сейчас. Твоя помолвка выжгла меня изнутри, а ледяные глаза сказали, что ты сделала это лишь, чтоб увидеть мое лицо, когда твои друзья нашепчут мне об этом. Цена победы давно перестала иметь для нас значение. Ты — моя, я не отступлюсь. Твои движения теряют гармонию, ты устаешь, и импульс блаженства разливается по моему кровоточащему сердцу. Я — Первый, но впервые не рад этому...
Музыка перескакивает в тягучие ритмы испанских ночей, ты с облегчением подхватываешь ее. Как красива твоя улыбка, родная. Лишь такие маленькие победы придают ей искренность... Твой жених топчется на грани нашей арены. Ожидал ли этот лощеный франт, что ты примешь мой вызов, ценой в тебя саму? Безумная! Как же я люблю тебя...
Танец — маленькая жизнь. Я устал родная, но эта музыка играется на моих нервах, моем теле, которое я слепил для тебя. Я веду эту партию, ты подчиняешься, собирая силы для нового наступления. Наивная моя, неужели ты веришь, что я тебе дам победить? Я смеюсь легко, всей душой, всем телом. Бедный твой жених, я люблю тебя этим танцем на его глазах... Все, что не сказал, все, что не растратил, все, для чего у меня лишь пару минут... Твое тело изгибается, вьется лентой под моими руками. Все ласки, все объятия, — все, о чем я умолял тебя, я беру сейчас, смотря в страсть твоих глаз над плотно сжатыми губами. Над кем издевается эта музыка? Кому из нас больнее? Любовь? Ненависть? Это давно уже не важно... Не сдерживаю тело, мои чувства слились с плотью и музыкой. Все: твою одержимость мной, боль умершей души, наслаждение жизнью, волю к победе, твое искусство, — пропускаю через себя. Где граница меня? Я заполнил собой наш импровизированный круг, и даже дрожь воздуха в нем — я.
На языке цветов нарцисс означает обманчивые надежды, желания и эгоизм...
Подобно пересыхающему роднику истаивает музыка, наш танец подходит к концу. Иллюзия утихает, возвращая нам реальность: ресторан, твоих гостей и твоего будущего мужа. Здесь у каждого свои роли. Я знаю, что ты потрясена и счастлива, лишь поединки дают тебе упоительное чувство того, что ты жива. Ты слишком похожа на меня. И мы оба знаем, что никто другой не подарит тебе такой танец снова. Даже я. Ты — воплощенная мечта, но мечта, ставшая реальностью, перестает привлекать. Я знаю, что любил в тебе ту, которой уже года три как нет. Но разве это важно, моя принцесса? Я выплеснул себя целиком на паркет к лепесткам роз, к твоим ногам. Я победил. Тебя и даже себя.
Я заканчиваю танец, лишь обозначив поцелуй на твоих губах, когда-то таких желанных. Твой мир стал моим и ты сама моя. Все так фальшиво и слишком поздно для Нас. Пять лет назад ты растоптала влюбленного мальчишку, а три года назад ты отдалась другому лишь за иллюзию победы в своих танцах. Твои амбиции — мой бич. Я сам виноват... А бедный твой жених... Я почти жалею его. Хотя, какой он бедный? Он как раз богат. Воплощение всех твоих желаний. За возможность прикоснуться к тебе, я отдал пять лет жизни. За то, что увидел твое настоящее лицо, я отдал свою любовь и свою веру в людей. .. Для тебя это меньше чем ничто.
Нарциссы выращивали еще в садах Древнего Египта. Древние греки использовали их сок для приготовления различных лечебных мазей...
Сейчас я не жалею ни о чем. Мы общими усилиями выковали из влюбленного мальчишки идеального бойца, а у таких не должно быть слабостей. Твой растерянный взгляд в спину — лучшее подношение на алтарь нашей войны. Увидеть, как триумф твоей надежды превращается во прах... Величайшее наслаждение прошлого, раздражающее сейчас. Я устал от войны, где нет победы и конца. Живи, принцесса, если сможешь. Я благодарен тебе за урок. Ты — прекрасна, как видение и ядовита, как ненависть. Тобой можно любоваться, но нельзя обладать. И мы оба стали отравленными цветами в нашей борьбе...
