В NNN Университете шли вступительные экзамены. На часть факультетов на бюджет и платное отделение по ЕГЭ, а на какие-то по старинке, вживую. Мария Меркина подала документы везде, куда можно было, провела кошмарный месяц, борясь с экзаменаторами во вступительной лихорадке, чтобы в конце узнать, что она тихо и мирно прошла на бюджет по ЕГЭ. Баллов с лихвой хватило. Могла бы весь месяц загорать и прийти в последний день, списки посмотреть. Но, все происходящее, говорят к лучшему, опыт борьбы приобрела и познакомилась с ребятами. Скучковались они еще в первый день, когда сдавали документы на факультет информатики и систем управления, и так втроем и добрались до конца вступительных экзаменов. Мария Меркина, Ольга Дубровина и Славик Вольский.

Ребята попали в одну группу и потом так ходили вместе, на пары, на обед, в кино. Им никогда не бывало скучно, всегда находились интересные темы для разговоров, а языки у ребят были острее бритвы. Парни — однокурсники не раз подкатывали к Маше и Оле, им казалось несправедливым, что Славка захапал себе двух самых клевых девчонок в группе. Ладно бы еще одну, но обоих, это уж слишком. Поначалу даже пытались поговорить по мужски, вправить мозги Славику. А девчонки, Мария и Ольга, были и впрямь хороши, ровненькие, точеные, как породистые лошадки. Даже чем-то похожи, только масть разная Ольга русоволосая и зеленоглазая, Мария темноволосая с глазами цвета чайной заварки. А Славка синеглазый блондин, красивый, конечно, высокий стройный. Постепенно все привыкли, что корифеи, а эту троицу так и прозвали за ум несусветный, да за красоту, держатся всегда вместе, и махнули рукой.

Помимо массы общих интересов, оказалось, что у ребят и семьи похожие, у всех родители в разводе, и благосостояние среднее. Только у Славки отец был какой-то крупный шишка, но тот давно уже был женат на другой. В общем, обычные, нормальные, среднестатистические студенты.

Все было очень хорошо, пока однажды, в самом начале третьего курса, возвращаясь с пар, троица не угодила под проливной дождь. Они еле успели добежать до Славкиной машины. Ему ее недавно купил отец, Славка еще не мог никак успокоиться:

— Он что, купить меня этим хочет?! А вот фиг ему, не продаюсь я!

Но машину взял, и с удовольствием пользовался.

Завезли сначала Ольгу, она жила ближе всех, потом поехали к Машке. Что случилось, почему именно в этот день, может, виновата мокрая одежда, может то, что у Машки дома никого не оказалось. Только они сошли с ума. И стали любовниками.

Когда безумие схлынуло, и счастливая Машка, обнимая парня, пыталась осознать, что жизнь изменилась и все теперь по-новому, Слава, совершенно серьезно и даже как-то холодно глядя в ее глаза, попросил оставить все как есть и никому о случившемся не рассказывать. Они будут встречаться тайно. Он ласково погладил ее по щеке:

— Сладкая моя, ты же будешь умницей, да?

Машка так и не поняла, зачем ему это надо, но без вопросов согласилась оставить их отношения в тайне.

Так продолжалось почти три года, они встречались на съемной квартире по два-три раза в неделю. Безумный секс, это было именно так. Безумный, невероятно сладкий секс и никаких разговоров. А в обычной жизни они вполне успешно притворялись просто друзьями. Славка вообще никогда не заговаривал с ней ни о любви, ни об их отношениях.

Потом Мария и сама удивлялась, как им удалось столько времени хранить свой секрет.

* * *

Закончились годы учебы, наконец-то сдали госы, получили дипломы, магистратура позади. Осталось только отгулять выпускной банкет и все, они совершенно свободные люди. Ночь накануне выпускного банкета Маша и Славик провели вместе. Было как всегда хорошо, так сладко. А потом Славка сказал ей, что приготовил сюрприз. Были у Машки тайные надежды, что он наконец-то признается ей в любви и позовет замуж. Она почему-то была вся в предвкушении, волновалась, никак не могла собраться.

На банкете Ольга, пока они подкрашивали губки в туалете, под страшным секретом призналась, что Слава вчера сделал ей предложение.

Нет. Не могла Маша поверить. Не может того быть.

— Да ну Олька, ты врешь.

Олька победно ухмыльнулась и показала кольцо.

— Ничего я не вру! Смотри!

Ступор. Сначала у Машки был ступор, а потом напал смех. Истерический смех, она никак не могла остановиться. Ольга потрясенно уставилась на нее:

— Машка, с тобой все нормально?

А Маша хохотала и думала про себя:

— Все нормально. Нормально? Нормально??!!! Нормально...

Вслух она сказала, продолжая смеяться и вытирая выступившие слезы:

— Прости. Я так рада за вас...

Девушки возвращались в зал. Маша не могла понять, что с ней. Жива? Мертва? Больна, тяжело больна. Сердце рвется на части. Но выдержу. Вот он, улыбающийся гад. Видеть его не могу!

Ольга с Машей подошли к нему вместе к. Слава оглядел девушек, видок Машкин ему не понравился, но он и бровью не повел, просто спросил:

— Ну что, девочки?

— Ты прости, но я рассказала Машке, — Ольга заискивающе улыбнулась ему, — Все равно, сегодня всем объявим.

Славик тепло посмотрел на нее, улыбнулся. А Машкин мир в этом миг рухнул в тартарары. Парень искоса взглянул на Машку, уж очень ему не понравилось ее лицо, надо побыстрее разрядить обстановку и уводить ее отсюда. Он взял Ольгу под руку и потянул девчонок в зал:

— Раз так, объявим всем.

Объявили. Визг, поздравления, все пили за их здоровье, за счастье, за будущую семью. Машка чувствовала себя как робот. Сцепила зубы и улыбалась всем на автопилоте. А в голове билась мысль:

— Но как же, как? Он же ночью спал со мной, а до этого днем Ольке предложение делал... Не понимаю! Не. Понимаю. Надо с ним поговорить.

Через некоторое время Славик, который не выпускал Марию из поля зрения подошел к ней, и, улыбаясь сквозь зубы и огладывая зал, не видит ли кто-нибудь, быстро отвел ее в служебный коридор.

— Ты что-то плохо выглядишь детка.

Насмешливый дружелюбный тон. Как ни в чем не бывало. Машке хотелось ударить его, но она сдержалась. Даже смогла говорить более или менее спокойно:

— Это и был твой сюрприз?

— А, это? Не совсем.

— Что? Ты почти три года спал со мной, а теперь женишься на Ольге? После всего, что у нас было? И я узнаю об этом вот так?

— Во-первых, я собирался сказать тебе, просто Ольга опередила. А во-вторых, дорогуша, что у нас было? У нас был секс, не спорю, классный секс, но это просто секс.

— Что?! Ты... Ты...!

— Ну, не надо закатывать истерику. Ты же сама этого хотела не меньше. А может и больше? А?! — он погано захихикал, — Сама же запрыгнула на меня в первый же день. Помнишь?

— Но я... Я же... Я же любила тебя все это время...

— Успокойся, ты любила не меня, а мой член.

— Да как ты можешь...?! Я сейчас все Ольге расскажу!

Машка рыдала, вырываясь, но он держал ее крепко и зло шептал ей на ухо:

— Ты этого не сделаешь, потому что тогда я просто никогда не прощу тебя. Потому что ты не станешь портить жизнь своей ближайшей подруге. Не станешь.

И она рыдала в его объятиях, а он нежно гладил ее по спине. В его объятиях ей было так хорошо, словно ничего не было, словно все приснилось. Стало так спокойно. Маша начала просить:

— Славочка, а как же я. Ты же любил меня?

Слава продолжал обнимать ее, но отвернулся.

— Я не любил тебя, нам просто было хорошо вместе. Но жизнь так устроена, ничего не может продолжаться вечно, в жизни всегда бывают перемены.

— Если тебе надо жениться, женись на мне. Почему именно на Ольге. Слава...

— Я бы все равно никогда на тебе не женился, киска моя. Ты посмотри на себя, разве на тебе можно жениться?

— А что со мной не так, почему на мне нельзя жениться?

— Потому что стоит на тебя только посмотреть, как ты течешь как сучка. Какая из тебя жена? Ты же будешь ноги расставлять при любом удобном случае. А Ольга, Ольга не такая. Она порядочная.

— Что... Я же ни с кем кроме тебя...

— Это пока, а кто знает, что будет потом?

Машка была убита свалившимися на нее откровениями. Замолкла, ушла в себя. Славик даже обрадовался, что она перестала истерить, решил подсластить пилюлю и заодно уладить свои дела:

— Кстати о сюрпризах. Ты же так и не дала мне сказать. Жениться на тебе я может, и не собираюсь, но как любовница ты меня устраиваешь. Очень и очень устраиваешь, — засмеялся, взял бесчувственную Машку за грудь, — И здесь мы ничего менять не будем. Я снял другую квартиру, там мы с тобой сможем и дальше встречаться.

И он ее поцеловал. И Машка ответила. Она бы и сама не смогла объяснить, почему этот урод так на нее действовал. Он только что унизил ее, растоптал, смешал с грязью, а она дрожит от страсти в его объятиях. Впрочем, сейчас она вовсе не смогла бы ответить, что и почему делает, какая-то белая муть заволокла ее мозги. А Славик, погладив Машу по щеке сказал:

— Вот и умница. И запомни, ты моя. Пока не надоешь мне, ты моя. И ты должна стараться быть хорошей девочкой. Очень стараться. Быть очень хорошей. Чтобы не надоесть мне. Поняла?

— А как же Ольга, — пробудилась от прострации Мария.

— А что Ольга?

— Но ты же... Мы же ее обманываем.

— А Ольга здесь не причем. Ей об этом знать незачем. И ты ей о нас не скажешь. Ты же ее любишь, она твоя подруга. Так? Не скажешь?

Мария покачала головой.

— Вот и умница, — он полез ей под юбку, нежно погладил между ног, поцеловал в шейку и сказал:

— А нам с тобой еще будет хорошо, очень хорошо. А теперь иди домой. Я тебя выведу. Не надо тебе возвращаться в зал, незачем, чтобы тебя видели в таком состоянии. А Ольге я скажу, что тебе стало плохо, и ты уехала.

Он вывел бесчувственную Марию через служебный выход, проводил на стоянку, усадил в машину, заботливо пристегнул ремень и отправил со словами:

— Езжай осторожно. Завтра поговорим.

Он отправил ее и смотрел вслед. Конечно, она ему нужна, и очень дорога, его пробирало сладкой дрожью, когда он позволял себе вспомнить их ночи. И он ее никогда не отпустит. Ему просто надо встать на ноги, а идти на поклон к отцу Станислав не хотел, не мог забыть обиду, что он их с матерью бросил. Не пойдет он к нему нищим, не станет просить подачку. Потом, когда сможет говорить на равных. А у Ольги дядька, материн двоюродный брат, не последний человек в теневом бизнесе, обещал ей помочь зятю. Да и Ольга хорошая девчонка, домашняя, порядочная, и привыкла к нему. Славик всегда знал, что нравится Ольге, а про Машку и говорить нечего. Так он обоих себе оставит, Ольгу для семьи, а Машку 'для души'. Славик даже развеселился, таким хорошим ему показался его план. Машка, конечно, поплачет, но уж он-то сможет ее утешить. Он с удовольствием представил, как будет ее утешать.

Главное, были бы деньги. Да, были бы деньги.

* * *

Дома Мария, наконец, отошла от охватившего ее мутного бесчувствия. Как-то разом проснулись мозги и забили тревогу.

Завтра поговорим. Завтра поговорим. Завтра поговорим. Фраза вертелась в ее сознании. О чем? О чем они могут разговаривать?

— Неужели тебя устроит то, что он предлагает? — спросила она себя, — Нет. Не устроит.

Маша затрясла головой.

— А потому, не будет никакого завтра. Она уедет сегодня. Хорошая, спасительная мысль! Бегство? Трусость? Бороться за свое счастье? Какое счастье? — Машка зло хохотала, спешно собирая вещи и запихивая их в дорожную сумку, — Не смешите меня! Нет, это никакая не трусость, и не бегство, это побег! Побег от смертельной опасности. На кону моя душа!

Она хотела улететь куда-нибудь поближе к солнцу. В конце концов, лето же, законный месяц отпуска. В Сочи! Для начала она на месяц пропадет, исчезнет из обычной жизни. Потому что надо все переварить и успокоиться. А потом решить, как жить дальше.

Все оказалось немного сложнее, но, в конце концов, она все-таки улетела той же ночью. Улетела туда, куда удалось найти билет, в Минводы. Так даже лучше, из Минвод поедет в Кисловодск, попьет месяц водичку, там ее точно не станут искать.

А Ольге позвонит уже оттуда, когда немного успокоится. А ему... сердце сжалось и заболело, словно в нем застрял тупой нож. Ему она больше звонить не станет. Никогда. Кончено. Все.

Глава 2.

В славном городе Кисловодске, куда она отправилась зализывать раны, стояло чудесное курортное лето. С цветущими розами, олеандрами и рододендронами, с зелеными боками гор на горизонте. Странно и необычно страдать от депрессии, когда всё кругом буйно цветет, как в последний раз. Но если душа болит от свежих ран, ее, к сожалению, не утешит красота природы.

В столовой пансионата, где питались отдыхающие, Мария сидела за столиком с одной дамой. Слово за слово, они разговорились, дама оказалась весьма забавной теткой, обаятельной, в меру упитанной, в меру ядовитой и без меры проницательной. В разговоре дама поведала, что ее зовут Вероника Павловна, что они с мужем живут уже тридцать лет, и иногда отпускают друг друга погулять.

— Это как?

— Очень просто, я его всегда отпускаю отдыхать в отпуске одного, ну и он меня, иногда... Отпускает.

— Прямо так и отпускает? — удивилась Маша, а дама кивнула.

— А где вы живете, Вероника Павловна, если конечно не секрет?

— Ну почему же секрет, я живу в Кисловодске.

— В Кисловодске?!

Вероника Павловна искренне расхохоталась, глядя на изумленную Марию.

— Машенька, разве можно отдохнуть дома? То уборка, то стирка, готовить надо постоянно, и еще масса других вещей выскакивает.

— Но...

— Ты спросишь, а как же муж? На связи. Всю обстановку докладывает три раза в день. К нему друг приехал, однополчанин, они там все за былые деньки вспоминают, завтра вот на рыбалку собирались. Ему не скучно, да и не голодает, поверь. Кстати, сегодня муж заедет за мной, они шашлыки затеяли. Сегодня еще и дочка с мужем, и сын с невесткой приезжают. Поедем к нам, приглашаю.

— Не удобно...

— Чевооо? Какое неудобно?! Поехали девочка. Я же вижу, ты тут киснешь, совсем зеленая от тоски. Поехали, у нас весело.

И Маша согласилась.

А ближе к вечеру за ними заехал муж Вероники Павловны, крупный видный мужчина лет 55 — 60-ти. Он тоже оказался веселым и остроумным, к Маше отнесся очень доброжелательно и, пока ехали к ним домой, все рассказывал смешные истории.

Как же Маше у них понравилось! Нет, не богатство. Никакого богатства у них не было, просто очень тепло, удобно и уютно. Небольшой двухэтажный домик. Первый этаж — студия, мебелью поделенная на гостевую и столовую зоны. Там же была кухня с барной стойкой и уголком со столиком для завтраков, удачно пристроенным в открытом пространстве под лестницей. А наверху четыре небольшие спальни. И еще была терраса с вьющимися розами, на которую выходили панорамные двери студии. Вот тут и был центр летней жизни, на террасе имелся диванчик-качалка с тентом, летний обеденный стол, накрытый огромным зонтом и мангал.

123 ... 789

↓ Содержание ↓