Сиськи

Сиськи

Он вжался спиной в шершавую кирпичную стену, перевёл дыхание и осторожно выглянул за угол. Да, она, нет, Она была там. Даже отсюда, за пару кварталов до Неё, Она поражала размером. Верхняя окружность могла спокойно подпереть балконы третьего этажа, а боковые — снимали пыль со стен противоположных на улице домов.

"Вот же тварь здоровенная! — ужаснулся Игорь. — От кого же ты оторвалась, гадина? Где же такие существа обитают?.. А сумею ли я? Получится ли?"

Мыслями он перенёсся на два дня назад, в то памятное утро, когда...

* * *

Чмок... чмок... чмок...

Странный звук совсем не был похож на дребезжание будильника. Впрочем, сегодня должен был быть выходной... по идее. "По крайней мере, вчера я нажужкался с нашими, а значит, была пятница, — вяло подумал Игорь. — Да что там смокчет? Или кто... Танюха, штоль?"

-Кончай, Зая, — проворчал парень из-под надвинутой на голову подушки. — Дай поспать. Извини, если что за вчерашнее, если... мнэээ... конча...

Чмок... чмок...

-Зай, ну харэ, — Игорь высунул голову из-под подушки. Ещё не рассвело, но темно уже не было. На фоне серого прямоугольника окна выделялся нечёткий силуэт жены. Она стояла, опёршись на стекло, прижавшись к нему лицом и... "чмок... чмок..."

-Зая? — Игорь попытался встать, но его повело в сторону. Ох, и нажрались вчера...

Пол приятно охолодил одну ступню. Ту, что была без носка. Стены чутка шатались, но то ничего, главное — видеть цель. Пара шагов. Приобнять любимую. И дышать в сторону!

За окном что-то пролетело. Что-то такое белёсое двойное. Голуби, наверное.

-Зай, ну что случилось? Я тебя вчера обидел? — Игорь мучительно пытался вспомнить, как он очутился дома, потом благоразумно решил не шевелить отдающие в висок болью воспоминания...

Что-то было не так. Что-то такое... не сразу уловимое. Голуби, разлетавшиеся по предутренним улицам? Все какие-то белые или бежевые... Или то, что молодая жена никак не реагировала на его объятия? Или вообще то, что она, соня по натуре, встала вот так вот утром рано, да ещё и в выходной?.. Нет, что-то другое.

Вдруг тишину разорвал крик, долетевший с улицы. Он как-то больно стеганул по ушам, этот крик. Человек, это кричал человек, и кричал он от страха, да ещё так близко! Игорь дёрнулся и чуть не упал.

Тут же все голуби, что летали за окном, рванули куда-то вниз-вбок. И крик замолк. Захлебнулся. Будто что-то его заткнуло. Заткнули кричащего человека.

Игорь отшанулся от окна, отцеплся от жены и грузно осел на кровать.

-Зая, отойди от... от окна отойди! — Игорю стало страшно, очень страшно. Ему стало ясно, что там, на улице, происходит что-то ужасное. Что-то, что связано с этими голубями, с этим странным утром и чмоками.

А его жена, его любимая жена, жена, которую он знал досконально вот уже три года, она медленно обернулась. Она обернулась, и... Глаза её были пусты, она смотрела сквозь, сквозь него, губы вытянулись в трубочку и сделали так: "чмок". Да-да, они так и сделали: "чмок". А потом руки её приподнялись...

-Нет! — Игорю стало жутко. Он не понимал почему, но жена его пугала. Она была... неправильная. Этот пугающий пустой взгляд, эти разведённые в стороны руки, пустая грудь.

Пустая грудь.

-Чмок... чмок..., — сказала Таня. — Сиськи.

Она так и сказала: "Сиськи".

И Игорь закричал! Потому что там, где должны были быть сиськи, эти мягкие большие красивые груди, не было НИЧЕГО! Ни сисек, ни кожи, ни кровавых язв... просто серое ничто.

-Нет, нет, неееееееееет! — кричал Игорь. — Я не хочу, я сейчас проснусь!

Он стукнулся головой о край кровати, и ещё раз. Больно! Не просыпалось. Таня вновь прочмокала — и пошла на него...

* * *

Игорь поправил надоедливо сползающий на глаза парик, провёл рукой по промежности... Блин, как охота в туалет по малому. А нельзя! Пока нельзя. Слишком долго он приноравливался, как бы так скотчем замотать, что бы и... не слишком прищемить, и чтобы результат удовлетворял. Еле-еле удалось... Может быть.

Так что сейчас — нельзя. А потом и неважно будет. Если не получится, то...

Он перехватил поудобней термос и тюбик гигиенической помады.

Ну, пора.

Сделал первый шаг за угол, и... Нос к носу столкнулся с ними.

Пара висела прямо перед глазами. Красивые, ровные и гладкие, с родинкой на правой... или левой, если напротив смотреть? Коричневые соски словно заглядывали в глаза, проверяя, сканируя, выворачивая наизнанку.

"Вот сейчас сообщит в... штаб, — и кинутся ко мне со всех сторон, — отрешённо подумал Игорь. — Сейчас увидит, и... Ну почему, почему, ты, гад, не ласкал их, такие красивые?"

-Чмок... чмок... сиськи, — сказал он — и, мерно переставляя ноги, пошагал по улице прямо к Ней.

"Вот сейчас... вот сейчас!", — билась в мозгу мысль. Но прошло пять секунд, десять... минута. И ничего не происходило.

"Пронесло... Пронесло! Получилось! — возликовал в душе Игорь. — Так, как и думал!"

Но улыбаться не стал. Лишь покосился на лежащие под ногами трупы мужчин. Все они смотрели вверх, смотрели не закрытыми глазами. Рты их были раскрыты, в застывших зрачках бился вопрос: "За что?"

Игорь думал, что знает, за что...

* * *

-Не больно? — он вновь приложил к шишке на лбу жены холодную бутылку "опохмельного" пива.

-Больно, — плаксиво возразила Таня.

-Ну, извини, — пожал плечами муж. — Не надо было меня душить.

Когда на него кинулась жена, он не мог от ужаса и, что там скрывать, удивления, защищаться. Пытался кричать, но только хрипел, ведь она вцепилась в него тонкими и необычно цепкими ручонками и душила его, душила... А потом он стукнул ей по лбу подвернувшейся под руку табуреткой.

-...значит, Главная Сиська? — переспросил Игорь у поникшей Тани. Та только кивнула в ответ.

В окно стукнулись какие-то уж совсем детские грудки, состоящие почти полностью из соска. Много их, грудей, нынче летало по улицам. Их владелицы или стояли у окон и чмокали, или... или шли как сомнамбулы. Шли куда-то.

Безсисные.

Сиси собирались в стаи, летали по улицам, сопровождали фигурки женщин.

И нападали на мужчин.

Игорь уже дважды стал свидетелем того, как сиськи расправляются со своими обидчиками. Да-да, обидчиками. Игорь думал, что знает причину этого "бунта". Он вычленил её, несмотря на вчерашнее.

А причина была в том, что их обделили вниманием. Обделили вниманием сиськи. Мужики теперь что любят? Правильно, попы. И губы. И ноги. А не сиськи. Не так, как прежде. Вот они и...

Игорь помнил, как на улицу выбежал мужичонка с иконой в руках. Выбежал, заголосил что-то, замахал деревяшкой... А они уже летели со всех сторон. Летели старушечьи дряблые, летели отвисшие и подтянутые, летели налитые девчачьи. Облепили мужичонку со всех сторон, навалились стаей. И прервался крик. Стоны, приглушённые вопли из-под груды сисек... Разлетелись. А на тротуаре появилась ещё одна недвижная фигура мужичонки. Идущие женщины безразлично переступали через ещё одно препятствие.

* * *

У всех потусторонних завоевателей есть руководитель. Предводитель. Это Игорь знал по фильмам. А если в фильмах показывают, значит, правда.

Значит, и у сисек должен быть предводитель. Главная Сися. Она просто обязана быть! Иначе — зачем?

Игорь сделал нужные выводы. Потом ещё подумал. И ещё.

И вот он, переодетый в самое просторное Танино платье, в парике, накрашенный плакавшей женой, шёл к Ней.

Действительно. Он угадал. Главная Сися была. И она была великолепна. И громадна.

А вокруг — женщины. Сотни, тысячи женщин. Старые и молодые, они воздели руки в небо и кричали:

-Си-ся! Си-ся! Чмок! Чмок!

Они кричали, и Игорь кричал. Кричал, проталкиваясь сквозь мешанину девчат в пижамах, женщин в белье (без бюстгальтеров), старушенций в ночнушках. А над ними всеми летали сиськи. Сотни, тысячи сисек. Вдвое больше собравшихся тут.

Главная Сися дрожала в вожделении. Розовый возбуждённый сосок "зыркал" по толпе и дрожал вместе с плотью. Он наслаждался, она наслаждалась. Им всем нужно было только это. Наслаждение.

Игорь собирался дать им то, чего они были лишены.

Да, было страшно. Было непонятно, а потому страшно. Было непривычно и смертельно, а потому жутко. Но сиськи! Если их не остановить, погибнет вся цивилизация! Сиськам нужно дать, чего они хотят!

Парень пробился к Главной Сисе. Она поражала своей величиной и великолепием. Жар исходил от этой плоти, жар и вожделение. Игорь почувствовал, что бинты, плотно обмотанные вокруг чресел, начинают дико давить...

Держаться нету больше сил! И Игорь, густо намазав гигиенической помадой губы и хлебнув из термоса обжигающего чая, в два прыжка разогнался и....

О, если бы сиси умели кричать, то Главная Сися просто возопила бы. Игорь ухватился за сосок и припал к нему ртом, вцепился зубами, втиснул голову в плоть Сиси.

Лизнул. Ещё лизнул. Обхватил Сисю, да как давай лизать! А сверху, с боков и даже снизу бьют, бьют его мягкие кувалдочки, пытаются сбить. Не обращать внимание! Работать! Вот так, вот так! Интенсивней, мягче, нежней. Ага, задрожала? Понравилось? Ну, сейчас я добавлю! Ох, и тяжко протиснуть руку с термосом сквозь толпу сисечек!

Но удалось, неимоверно, но удалось! Хлебнул чая — и вновь рот горяч, язык неутомим.

И что это? Сосок стал меньше? Его можно уже полностью ухватить губами? Действует! Так держать.

Ласкаем.

Уменьшается.

Ласкаем.

Уменьшается.

Ласкаем.

Уменьшается.

Держим уже в руках. Глаза ведь закрыты. А оно, гляди ты, уже в руках помещается!

Вот что тебе нужно-то было, болезное! Вот, из-за чего ты, а он, или они... Вот так, вот так... Что так тихо вокруг?

Скосил глаза... Расходятся...

* * *

-А как оно у тебя началось? — спросил Игорь, нежно поглаживая грудь жены.— Помнишь?

-Да не особо, — млела та в руках любимого мужа. — Почувствовала, что там что-то шевелится, шевелится, и потом... потом... не помню.

Рука Игоря застыла на полпути между полусисием и полусисием.

"Шевелится".

Он только что почувствовал, что внизу его живота что-то тоже...

16.05.2009