Я снова здесь. Снова та же пустынная улица, придорожное кафе...и дождь.
Почему-то каждый год в этот день идет дождь. Странно, ты не находишь?
Хотя ты, наверное, об этом и не знаешь. Не догадываешься и не подозреваешь. Тебя никогда не интересовало, как выглядит природа со стороны. Ты никогда не оборачивался, чтобы лишний раз посмотреть на живописные дома, старые наклоненные деревья, да просто, черт возьми, полюбоваться на голубое небо! Никогда! У тебя НИКОГДА не было время на эти ребячьи забавы. Если уж смотреть с этой стороны, то и на меня у тебя вечно не хватало времени.
Время? Это что-то бесконечно близкое, но в тоже время такое далекое и незнакомое. Я все время боялся опоздать, поэтому приходил аж за час до назначенного времени. А ты? А ты мог опоздать на час, на два, а потом ругался, глядя на мой покрасневший нос и синие губы. Ты затаскивал меня в кафе, ворча, что тебе уж надоело, что я веду себя, как несмышленый ребенок. А кем я мог быть в свои двадцать лет? Ребенком. Обычный влюбленным ребенком, который жутко гордился этой детской влюбленностью и старался всячески тебе ее показать.
А ты? А ты в свои двадцать пять лет казался мне воплощением божества. Всегда аккуратно зачесанные белоснежные волосы с легкой небрежностью в челке. Яркие, необычайно синие глаза всегда были чуть насмешливо грустны. Я помню, как пытался заставить их смеяться...
Наивно. Но в твоих синих глазах появлялись любые эмоции, кроме смеха. Ехидство, насмешливость, грусть, ярость, высокомерие...все кроме смеха...и, пожалуй, ревности и страха.
Страх? Даже смешно думать. У такого человека, как ты, даже нет и намека на это чувство, доступное нам, простым смертным.
Ревность? А разве была любовь? Я могу ответить отрицательно на оба вопроса, хотя тогда всеми силами убеждал себя в обратном. Нет. Чтобы была ревность, любовь должна быть обоюдной. А тут она была лишь с моей стороны, да и то, пожалуй, не любовь, а так первое детское увлечение.
Одно могу сказать, я тебе благодарен, что ты открыл мне глаза. Довольно не приятным, я бы даже сказал болезненным способом, но зато я теперь навсегда снял розовые очки...
Я снова прихожу на наше место. Удивительно...мы были знакомы год, а кроме придорожного кафе нигде не были. Почему? Теперь я знаю ответ на свой вопрос...
Для тебя это была всего лишь игра. Обычный спор для вас, богатых. А нам, бедным, приходиться играть в ваши игры, быть простыми пешками.
Ты знаешь, когда я тебя увидел? О, это было довольно забавно. Меня опять колошматили в коридоре, а ты прошел мимо с друзьями...такой весь изящный, изысканный, как самая дорогая статуэтка. Одежда на тебе сидела идеально. Ты не шел, ты летел по воздуху...
Одно твое слово и меня оставили в покои. Я вот теперь думаю, может, лучше было бы, чтобы меня там забили,...это покрайне мере было не так больно...
Спустя два дня ты сам меня нашел. Небрежность, легкая улыбка и я таю...
Я такой наивный Болван...именно, с большой буквы...
Что мне стоило именно тогда сказать нет? Ведь одинокое слово уже готово было слететь с языка! Но твои синие глаза...
Надо было не испытывать судьбу! Я ведь знал, что всем вам нужно одно...я думал ты другой...
Я никому не говорил, что я гей. Зачем? Да и не популярно это. Половина института может похвастаться своей "голубой" кровью. Наверное, если бы я сказал, что натурал — удивились бы больше. Я не с кем не встречался...
Нет, я довольно красивый: высокий, подтянутый и на смазливость могу потянуть, но отец всегда говорил: " Сын, не важно, кто ты. Девка или пацан. Честь нужно уметь хранить! И неважно в чем эта честь заключается! Пьянка, гулянка, трах — вот это не делает тебе чести! Твоя честь — найти такую спутницу жизни, с которой тебе не будет стыдно. Которой не нужен твой толстый кошелек, которой не важно, что у тебя в штанах. А такая, которая оценит твой ум, твой внутренний мир и будет надежной стеной, с которой ты сможешь поделиться радостью и постичь горе. Помни это сын. И никогда не забывай!" Эти слова отец говорил лишь три раза. Когда я пошел в школу, когда закончил, и когда поступил в институт.
Больше я их не слышал. И не потому что, их некому сказать, просто отец всегда следовал своему внутреннему миру: три раза сказал — не понял, четвертый раз говорить — лишь мозоль натрешь.
Прости папа...прости, что не смог сохранить твою веру до конца. Ты всегда мной гордился. И не важно, что я не слышал этих слов, я очень часто видел на твоих глазах слезы радости. Для меня эти слезы значили намного больше, чем пустые слова.
Вы с мамой меня поддерживали,...поддерживаете и сейчас. Не надо. Это была моя личная глупость. И мне не легче от понимания того, что я не первый и не последний.
Я смотрю на небо,...прозрачные капли дождя смешиваются с солоноватыми каплями слез. Так больно. Я не могу забыть твои поцелуи. Я не могу забыть твои крепкие руки, нежно обнимавшие меня. Не могу забыть твою улыбку...
Не могу...
Наверное, было глупо пытаться узнать резкую причину смены твоего поведения. Ты не отвечал на звонки, в институте всячески меня игнорировал, а твои друзья лишь смеялись, глядя на мое недоуменное и растерянное лицо.
Как же я себя ненавидел! Не тебя, тебя я любил...себя! Я столько раз клялся себе, что не подпущу к себе человека, пока не уверюсь в его намерениях. Что могу сказать? Я Болван.
Год нашего знакомства. День твоего дня рождения. Твоя годовщина. Твой юбилей. Я слишком долго размышлял, что же тебе подарить...
Наверное, прав был мой друг, говоря, что долгие размышления до добра не доводят...
Вот и меня не довели.
Я решил подарить тебе себя. Тем более уже неделю твои ненавязчивые намеки стали более ощутимы. Это же твой день рождения...мне так хотелось сделать тебе приятное...
Сделал...
Могу сказать, в твое оправдание, что это была лучшая ночь в моей жизни. По крайней мере, ты пытался доставить удовольствие и мне, а не только обеспечить им себя.
Утро...
Я иногда начинаю жалеть, что оно наступило, так быстро. Может, если бы не наступило злосчастное утро, ничего и не было?
Может ты бы по-прежнему был ласков, а не груб?
Может, мы бы снова сидели в этом кафе, за чашечкой чая, смеясь и болтая не о чем?
Может...?
Может...?
Может...?
Может, если бы я тогда не забыл в твоем доме телефон и не вернулся за ним, то не застал тебя целующимся со своим другом?
Может быть, тогда бы я не узнал всю ту страшную правду?
Может быть, тогда бы я был внимательней на дороге?
Я беден, но моя гордость, моя малышка всегда была со мной. Уже нет...
Она уже два года стоит в гараже, а я, пытаясь забыть тот щемящий душу звук тормозов, яркий, бьющий по глазам свет и глухой удар, за которым последовала темнота...
Может...?
Хорошо слово. Жаль, что нельзя повернуть все вспять.
Я провел в больнице больше полугода. Врачи говорили — не жилец. А я выкарабкался. Я каждый день думал о тебе. Ты не приходил,...Может, не знаешь? Может занят? Ах, у тебя выпускной...
И так каждый день. Я каждый день придумывал оправдания твоему не приходу. Жалко. Противно самому себе врать. Но я врал. Наверное, благодаря этому вранью я и выжил. Мне так хотелось увидеть тебя. Снова услышать твой веселый голос. Полюбоваться на тебя в школьных коридорах, когда ты стоишь напротив окна, смеясь, закинув голову...
Я хочу...
Я снова здесь. Снова идет дождь. Снова по лицу текут солоноватые капли. Снова я стою на нашем месте, где ты целовал меня в щечку, говорил нежное "пока" и уходил в парк. А я брел домой, изредка касаясь щеки, и глупо улыбался...
Я снова здесь. Снова льет дождь. Снова по щеке бежит слеза. Снова мне слышатся глухие шаги за спиной. Ты всегда подходил со спины, в какую сторону я бы не смотрел. И всегда клал ладони на плечи, утыкаясь носом в мои вечно взлохмаченные волосы...
Я снова стою под дубом. Он уже старичок. Сколько он видел разбитых сердец? Не перечесть...
Я снова закидываю голову, пытаясь поймать ртом мокрые капельки,...не замечая чьих-то тихий шагов. В темноте не видно. Лишь на черном небе ярко горят звезды. Почему я прихожу сюда ночью? Мы расстались с тобой ночью, если ты не забыл...
Так приятно ощущать на плечах тяжесть твоих рук, так приятно чувствовать на шее твое дыхание,...дыхание?
Медленно повернуться...
Так хочется протереть глаза...
Это сон...
Нет, ты живой...
Ты снова так знакомо улыбаешься, чуть поднимая уголки губ.
Фонарь придорожного кафе хорошо освещает твое лицо...
Но зачем ты пришел? Я уже почти тебя забыл...
А сердце предательски участило свой бег...
-Зачем...?— я никогда не умел молчать. Ты жаловался, что мою болтовню невозможно заткнуть...
-Прости...— ты не забыл,...я растеряно гляжу на одинокую красную розу. Мои любимые цветы.
-Зачем...?
-Прости?— твои руки крепко обнимают меня. Между нами лишь твой цветок, который незамедлительно перекачивается ко мне. Я с потайной нежностью вдыхаю аромат цветка...
-Прости...— всего лишь слова. Я не могу...
-Зачем...? — заставить себя поднять глаза...я не могу его не простить. Я тряпка? Нет. Я его просто слишком сильно люблю...
Прозрачная капля срывается с ресниц, разбиваясь о кровавый бутон...
-Прости?
-Надолго ли прощать? — я позволяю себе улыбнуться сквозь слезы. Последние капли дождя медленно стекают по лицу. Ты так близко,...почему у меня чувство, что эта близость навечно останется между нами...?
— На вечно... Прости?
-Прощу...
