Иголка

Жил-был на белом свете, в сказочном Тридевятом царстве Кощей Бессмертный. Нет, не страшный и злобный колдун, а добрый милый старичок. До поры до времени он не догадывался о своём бессмертии. Но когда приспела сотая весна жизни, заволновался, забеспокоился Кощей. Чувствовал: пришла пора прощаться с миром, расставаться со светлой и радостной жизнью. Устал Кощей от волнений, засобирался в небесное царство, наречённое Светладой.

Напоследок сыновья, внуки и правнуки в его тереме собрались, дабы с Кощеем проститься, а Грёзица-смерть всё не приходила к старичку. Разъехались родные кто куда. Прошло пять лет — Кощей всё жил да жил, и даже не хворал.

Десять вёсен минуло, ещё двадцать пролетело — жив Кощей, только поседел весь. Отправились и сыновья, и внуки в Светладу, а он всё никак.

Иссох морщинистый старичок, когда ему двести вёсен исполнилось. Давно понял он, что бессмертен, да разве радостно? И жить он устал, и радоваться, и печалиться. Соседи поговаривали, что бессмертие даровано ему богами, но Кощей считал это проклятием. Кому захочется жить вечно старой развалиной? Хорошо хоть, ещё двигался Кощей, не занемел, не ослаб от долгой жизни.

Случилось однажды со старичком несчастье. Гулял он возле терема, споткнулся о камень, упал да головой сильно ударился. Подумал Кощей: 'Пришло моё времечко с жизнью расстаться'. Ан нет! Побежала кровь, да через мгновение льдом застыла на земле, а ещё миг спустя рана на голове исчезла.

Кощей отчаянно взвыл волком — не желал он вечно жить стариком, глядеть, как умирают правнуки. Но, сколько ни кляни судьбу, она не покорится, не изменится. Поневоле пришлось Кощею свыкнуться с тем, что бессмертен.

Многие родные и вовсе забыли о нём; всё реже посещали терем правнуки и правнучки. А вёсны неумолимо шли, солнце неуклонно следовало своему небесному пути.

Но на трёхсотую весну приятно удивился Кощей, когда к нему в терем вбежала прапрапрапра... — старичок давно сбился со счёта — правнучка. Серебринкой нарекли её при рождении. Совсем ещё молодая девчушка — едва двенадцать вёсен исполнилось. Её русые косы спускались до пояса, а сама Серебринка бежала в белом сарафане с узорной вышивкой. Обняла внучка старика маленькими ласковыми руками — он почувствовал, что от Серебринки исходит живое тепло.

Прослезился Кощей да спросил удивлённо:

— Что ты, внученька, к старичку пришла? Молодая — да к ветхому?

— Ой, дедушка, не просто так прибежала, с советом. — Серебринка, не разнимая объятий, посмотрела на Кощея не по-детски серьёзными сине-небесными глазами. — Учусь я у мудрого волхва Зареслава. Проведал он про твоё горе да отправил меня весть светлую принести. По лесам, по оврагам босиком я бежала, через колючки пробиралась да крапивой обжигалась, но успела к тебе в срок.

— Зачем торопилась-то да почему босая пришла? — удивлённо спросил Кощей.

— Босая, потому что Зареслав мне заповедал, чтоб закалённой была да к испытаньям привыкала. Матушка-природа да земелюшка родная очень любят, когда их не обувью топчут, а ступнями ласкают. А торопилась я, поелику велел волхв успеть к тебе до летнего Солнцеворота.

— Ты глянь, и правда — успела, завтра он, — произнес Кощей, радуясь, что у него столь проворная внучка. — Но зачем волхв велел именно к празднику прибежать?

— Чтобы помочь тебе, дедушка. Завтра на закате выйдем вместе во чисто поле да солнышку до земли поклонимся. Когда ночь звёздами замерцает, я костёр разведу. Ты, дедушка, наберись сил, постарайся через него перепрыгнуть, а после того к богам светлым, что звёздами с неба сияют, обратись и спроси у них совета. Зареслав говорит, что только тогда ты узнаешь, как в Светладу попасть.

— Благодарю, внученька, воистину — добрую весть ты мне принесла. — Кощей шершавыми губами поцеловал Серебринке ручку. — Заночуй в тереме, а завтра мы с тобой всё волхвом сказанное исполним.

Очень обрадовался старичок появлению девочки. Угостил он её нехитрой снедью — ягодами свежими да овощами из погреба. До сих пор Кощей за садом ухаживал. Бодрый старичок ещё мог свободно двигаться, но возраст его выдавали изборождённое морщинами лицо да кожа — высохшая и дряхлая.

Чёрным волчонком пробежала ночь. Настало радостное утро праздника летнего Солнцеворота. На самом рассвете проснулась Серебринка да Кощея разбудила. Вышли они в сад да на солнце залюбовались, на красоту огненную и переливы красок небесные. Рассветные песни разносились над садом — птахи радостью встречали светило. Поклонилась Серебринка, улыбкой мир одарила да славу солнечному богу произнесла. Велела старичку слова хвалебные запомнить да на закате сказать, когда он тоже солнцу поклонится.

Весь праздничный день готовила Серебринка Кощея к предстоящему обряду. Надела на него белую рубаху — чистую, просторную, с вышитыми петухами. Попросила снять сапоги, свой цвет давно потерявшие и посоветовала весь день без обуви ходить, чтобы с землёю родной соприкасаться.

Великий день длился долго, но солнце мало-помалу перекатилось через небесную гору и пошло на закат. Омыла Серебринка лицо себе да Кощею родниковой водою и произнесла:

— Пойдём, дедушка, во чисто поле.

Кощей с улыбкой, давно не гостившей на его лице, согласно кивнул и отправился в путь следом за проворной девчушкой. Она повела старичка через сад да тропки лесные к васильковому полю.

Солнце рдяной каёмкой украсило закатное небо. Вышли двое на поле привольное, вдохнули воздух чистейший. Травы приятно ласкали стопы Кощея. Он вспомнил о наставлениях Зареслава, поклонился сердечно солнышку ярому до самой земли, и Серебринка вместе с ним. А когда оба поднялись, то вместе вознесли хвалу солнечному богу:

— Славься, вечно сияющий и дарующий жизнь! Славься, солнечный и радостный! Славься, великий предок, породивший людей!

солнце улыбнулось им с неба прощальным лучом и скрылось за горизонтом. Небо потемнело, смело выглянули первые звёзды, вдалеке выкатился лунный серп. Серебринка взяла за руку Кощея и повела его по еле приметной тропке в лес. Остановились они на большой поляне, залитой тусклым лунным светом.

— Сложи камни посредине поляны, а затем я разожгу священный костер, — попросила старичка Серебринка.

Кощей собрал камни и уложил их в круг. Он удивился:

— Внученька, чем костёр разводить-то станешь? У тебя ни дров, ни огнива нет.

— Дедушка, не зря от моего тела тепло идёт. Оно волшебное, самим солнцем мне дарованное, — ответила Серебринка и мягко улыбнулась. — Я трав целебных нарвала да хворост собрала, сейчас положу всё в круг и ладошками зажгу.

С этими словами девушка подошла ближе и, наклонившись, разложила пучки растений и хворост между камней. Потом встала, поводила над травою ладошками, и увидел воочию старичок тепло от рук девочки — в ночном мраке появилось мерцание, подобное хрупким лучикам солнца. Оно золотистым туманом спустилось с пальцев Серебринки на траву и подожгло её. Взметнулось ярко-рыжее языкастое пламя; поляна осветилась сиянием костра.

— Вперёд, дедушка, перепрыгни через костёр, — произнесла Серебринка и отошла в сторону. — Наберись сил, вспомни молодость удалую!

Кощей повёл плечами, стряхнул с себя старость и немощь. Разбежался — и прыгнул, взметнулся вверх, в едином стремлении к полёту.

Через миг старичок приземлился по ту сторону костра, мягко коснулся ногами земли. Девочка улыбнулась и прыгнула следом. Русые косы разметались в полёте подобно крыльям вольной птахи, и бессмертный поневоле залюбовался красотой прапра... правнучки.

Кощей знал: давно миновал срок его жизни. Настало время покончить с проклятьем бессмертия. Старик устремил взор в небо, звёздами разукрашенное, и взмолился:

— Ой вы, боги светлые, серебряными искрами взирающие на землю! Молю вас, откликнитесь, отзовитесь на беду! Постигла меня тяжкая участь бессмертия в вечной старости. Но устал я от жизни, давно пора мне пировать рядом с вами в счастливом царстве Светлады. Помогите мне землю покинуть, дайте совета мудрого!

Вспыхнула звёздушка ясная и полетела на землю, искрясь, а затем упала перед Серебринкой да Кощеем из снега сотканным человеком. Одежды его сияли ледяными глыбыми. Вмиг повеяло от него холодом, но согрелся Кощей от огня костра, а Серебринка — внутренним теплом.

— Здравствуй, славный Кощеюшка, — рокочущим басом заговорил посланник богов. — Ведомо мне всё про беду твою. То проклятье на тебя вороги рода вашего наслали ещё во времена молодости, когда землю свою отстаивал, не пускал захватчиков. Конечно, нельзя самому смерти желать, но твою жизнь невозможно дольше длить, иначе вечно обречён на страдания. Давно ждут тебя на иных, светлых просторах, ты желанный гость среди богов. Изжить проклятье можно лишь одним путём.

В руке посланца появилась ледяная иголка. Он продолжил:

— В ней вся жизнь твоя заключена. Её бережно хранила богиня судеб. Но проклятье льдом заковало иглу, жизнь навсегда заморозило. Сломаешь иголку — сбросишь проклятье и вознесёшься свободным в царство Светлады. Но ни одному живущему то не под силу. И, увы, нельзя было злобный лёд растопить, пока тебе не исполнилось триста вёсен. Но светлая душа того, кто недавно погиб за землю родную, обратит в воду лёд вокруг иголки. Торопись, Кощей — рядом проходит обряд тризны. Скоро вознесётся в небеса душа великого воина Сваргослава. Если успеешь ты добежать до крады, поможет Серебринка душу воителя задержать да попросит лёд растопить. Удачи — сречи вам!

Посланник богов растаял снежными хлопьями, оставил после себя ледяную иглу. Подбежал Кощей к ней, схватил да в костёр бросил — но не разрушились чары холода, не растаяли. Серебринка наклонилась к огню и протянула руку к иголке. Кощей не успел её остановить, чтоб не обожглась внученька. Но не мог огонь светлый причинить вреда девчушке — она сама ему подобна душевным теплом. Схватила Серебринка иголку ледяную да произнесла:

— Ты, Кощеюшка, сам не думай жизнь свою уничтожить. Раз велели тебе к душе светлой обратиться, так и сделай!

— Но разве мы успеем? — недоумевал Кощей. — Я не знаю, где тризну справляют!

— Эх, дедушка, разве не ведаешь — всё, что нас окружает, подсказки даёт? — укорила его Серебринка.

Она увидела на дереве недремлющего филина: он с интересом смотрел на людей ярко-жёлтыми глазами. Девушка протянула к нему ладошку и сказала:

— Мудрый сторож ночи, проведи нас, пожалуйста, к месту, где тризну по великому воину Сваргославу справляют!

Угукнул филин в ответ да крылами широкими взмахнул. Сделал он круг над лесной полянкой и полетел на север.

— Побежали! — задорно крикнула Серебринка Кощею и первая подала пример, ничуть не опасаясь поранить ноги в лесной чащобе.

Старичок тоже помчался, тяжело дыша и осторожно вглядываясь в темноту, чтобы не споткнуться о корни деревьев. А сзади них на полянке по мысленному повелению девушки потух костёр.

Филин летел впереди, изредка оглядывался на людей горящими в ночи глазами. Серебринка бежала легко и привольно, Кощею приходилось куда тяжелее — старость давала о себе знать. Он бежал со всех ног, едва поспевал за проворной девчушкой.

Впереди запахло дымом, раздалась звонкая песня тризны — собравшиеся у костра прощались с душой воина, взлетающей в прекрасную Светладу. Прибавил шагу Кощей.

Вылетел филин к поляне широкой, просторной близ лесной речушки. Через мгновение выбежала Серебринка и остановилась, подождала старичка. Он вскоре пробрался сквозь густой кустарник и остановился, тяжело дыша.

А на поляне кружился хоровод из воинов. Они вместе со Сваргославом бились за землю родимую. Высоко вздымался костёр священной крады, искрами уносил ввысь душу воителя. Прощальная песня звучала над поляной, сплеталась с звонким голосом бегущей по камням речушки.

Серебринка подошла к хороводу. Посмотрела на высоко взметнувшееся пламя — верный знак, что воин светел и добр — и тихонько произнесла:

— Здравствуй, боец родимый, за землю свою жизнь отдавший, поступками славный! Обрати взор прощальный на страдания дедушки моего, забери его с собой в Светладу счастливую.

Не прекратилась песня прекрасная, не угасло пламя священное, не остановился хоровод солнечный. Но увидел Кощей, что над костром из искр соткался мудрый лик воина. Посмотрел дух Сваргослава на старичка, заглянул внутрь. Не испугался Кощей, не отвёл взгляда от очей пламенных. Протянула Серебринка в ладошках иглу ледяную к лику огненному — растаял хлад от жара светлого духа.

Благодарно поклонился ратнику Кощей, земли родной руками коснулся. Растаял в воздухе лик Сваргослава. Остановились хороводящие, к девушке со стариком обернулись. Не удивились воители, подвигами славные, произошедшему на поляне, но ещё больше восславили собрата, что пал на поле брани и защитил землю родимую.

Подошла Серебринка к Кощею и показала ему обыкновенную иголку, освобождённую от оков льда. Она тихонько промолвила:

— Ты простись, дедушка, с землёй родною, с природой великой, да с воинами, что её защищают. Снято с тебя проклятье.

Кощей потрясенно молчал: осознал, что жизнь его завершается, и настало время уходить. Понимал старичок, что пробыл он на земле дольше других, пора бы и честь знать, а всё не мог никак решиться на последний, самый сложный, шаг.

— Ох, внученька, — пробормотал Кощей. — Не могу я сам иголку сломать, не решаюсь жизни нить оборвать. Попрощаюсь с землёю, конечно, да с душами воителей славных, но прошу тебя — пресеки мои страдания.

Серебринка лишь улыбнулась:

— Молодец, дедушка. Понял, что нельзя человеку нить жизни своей обрывать. Но и мне того не положено, иначе потеряю я дар великий, а мне его ещё развивать надо, так Зареслав заповедал.

Растерялся старичок:

— Кто тогда меня от бессмертия избавит? Воины славные! — взмолился он к стоявшим вокруг крады ратникам. — Пожалейте старика, избавьте от мучений!

— Что ж, раз ты сам просишь, не откажем, — ответил один из воителей. — Дай, девочка, иголку — с лёгкостью я сломаю её да дедушку твоего от чар злодейских освобожу.

Серебринка подошла к витязю. Он разомкнул ладони и вышел из хоровода. Девушка протянула воину иголку.

Кощей поклонился земле, встал на колени, поцеловал её, родную, на прощание, улыбнулся напоследок, и сказал коротко:

— Ломай.

Взял воитель иголку, одним движением сильных пальцев надломил её пополам — и жизнь Кощеева прекратилась, выпустила на волюшку смерть-Грёзицу. Потому что и жизнь, и смерть вместе хранятся, связаны неразрывно, и никому не дано порядок тот нарушить до тех пор, пока люди не создадут царства добра и гармонии, подобного великой Светладе.

Упал старичок наземь. Подхватил его сильными руками воитель да на краду вознёс. Отправилась душа Кощея в Светладу следом за освободившим его от проклятья витязем Сваргославом.

...Сохранила Серебринка своё душевное тепло и поныне. Светит она солнышком Земле нашей, старается её обласкать каждым лучиком, как обогревало светило её родной мир, заботясь о каждом живущем создании.