Сказка про серого волка - доброго, как овечка

СКАЗКА ПРО СЕРОГО ВОЛКА — ДОБРОГО КАК ОВЕЧКА,

или,

о том, как Иван Царский сын стал Царём Иваном, и что из всего этого вышло, а также о пользе вегетарианства и пацифизма и о том, для чего волку такие большие зубы

...Однажды в тридесятом царстве жил да был Серый волк — Добрый как овечка. Он и сам себе иногда удивлялся. Зубы — три дюйма, когти — тоже. Он даже шерсть умел дыбом поднимать, рычать и щериться по настоящему. Только никто его не боялся, потому что все звери знали, что никого он до сих пор ещё не съел.

Чем он кормился, непонятно. Только ни маленькую зверушку, которую мог бы лапой накрыть, ни лося здоровенного, которого мог бы на бегу завалить, наш серый волк так ни разу на зуб и не взял. Вот такой был волк-пацифист. А может, просто — вегетарианец. История об этом умалчивает. Высокий рост его, конечно, в расчёт принимали, но не уважали. Ни большие звери, ни маленькие, ни злые, ни добрые. Никто, короче говоря.

И в самом деле, уж коли уродился ты волком, так давай зубами щелкай и ешь всех подряд! А он ни в какую. То ли задумал чего? Вот и не доверяли ему, и дружить не хотели. Хотя попользоваться его добротой желающих всегда было предостаточно. И, главное, даже спасибо никто никогда не сказал!

Но сказка не про то, как волку нелегко в лесу жилось со зверями. В том тридесятом царстве, как водится, имелся и царь собственный. И было у этого царя три сына.

Младшего царского сына звали Иваном. И не было у него никакой надежды стать царём когда-нибудь, потому как старшие братья вперёд него родились и по всем тамошним законам должны были вперёд него и царствовать. И очень ему это не нравилось, но поделать он ничего не мог.

Так прожил бы Иван Царский сын у своих братьев на подачках, да подначках, но случилось однажды царю захворать. Позвал он сыновей и говорит:

— Приболел я чего-то. Лекаря суетятся, да помочь не могут. Один говорит одно, второй — другое, а третий — вообще, что попало мелет. Но все трое на том сходятся, что есть в тридевятом королевстве сад королевский, в котором растут молодильные яблоки. Коли съесть одно на десерт, все хвори как рукой снимает. Так что слушайте мою царскую волю. Что хотите, делайте, но привезите мне молодильное яблоко. Кто привезёт, тому и царство отпишу опосля себя. И быть по сему!

Повернулись братья, и пошли в царские конюшни. Да взяли там себе по коню. Ивану, само собой, самый плохонький достался. Взяли они себе и сбрую. Ивану, само собой, самая худая осталась. Сели братья на коней, да и поехали в тридевятое королевство.

Понятное дело, куда Ивановой дохлятине за братниными рысаками угнаться. Отстал он. Да не в том беда. Доехал бы как-нибудь. Но конь его верный на полдороги взял да и помер от старости. Постоял Иван над ним, почертыхался. Да, что толку. Мёртвому ни матерки, ни припарки не помогут. Хотел Иван сбрую снять, чтобы потом продать перекупщикам по дешёвке, да она от сырости расползлась совсем. Плюнул он на неё и пошёл пешком.

Долго ли, коротко ли, поднялся перед ним лес до небес. Сосны чёрные кронами шумят. Под ногами жёлтая хвоя ковром расстилается. Птицы не поют, только чьи-то лапы крадутся. Страшно. Да делать нечего. Не ворочаться же ни с чем. Братья проходу не дадут. Вот и пошёл Иван через лес.

Тут-то и нарвался он на нашего серого волка.

Замер Иван, трясётся как осиновый лист от страха. И росту вроде не маленького, да волчара, что из-за кустов вышел, в холке повыше будет. И зубы у него в три дюйма, и когти не меньше.

Стоит Иван, хочет Богу помолиться, да от ужаса все молитвы позабыл. А волк, между тем, как зевнёт во всю клыкастую пасть. Иван со страху и обмочился. Смотрит на него волк и думает: 'Что за зверушка? Не видал ещё такой'. Подходит к нему и спрашивает:

— Кто таков, чего в нашем лесу надо?

Иван упал на колени и давай плакаться. Все волку рассказал про свою несчастную жизнь. О том, что отец братьев привечает, а его не замечает. Что братья все под себя подгребли, а его кинули. И девки весёлые его не так любят, как братьев, потому что в карманах у него меньше бренчит. Плачется Иван царский сын, всхлипывает. Авось, серый волк его пожалеет, есть не станет.

А волк и не собирался его есть. А вот пожалеть, пожалел. Уж больно жалобно Иван Царский сын плакался. И сказал серый волк Ивану:

— Как твоему горю-то помочь? Что делать-то?

Обрадовался Иван. Вскочил на ноги.

— Айда в тридевятое королевство! Мы с тобой им там покажем, кто теперя главный! Яблоки заберём и казну заодно! Сгодится весёлым девкам на подарки!

Присел серый волк, чтоб Ивану способнее было на него забраться, и помчался быстрее ветра в тридевятое королевство. Вцепился Иван волку в холку и счастью своему не верит, только об одном и думает: 'Ух, и покажу я всем вам теперя, кто в царстве главный!'

Братьев они само собой обогнали на неделю. Приехали в тридевятое королевство. Слез Иван с волка и пошёл на разведку. Прикинулся Иваном — дураком и нанялся к королевскому садовнику в помощники. Вызнал хитростью все, что хотел и бежит к волку обратно.

— Есть — говорит. — В саду молодильные яблоки. И, понятно дело, никому их есть не разрешают. Акромя короля да дочки евонной, Елены Королевны. И не продают никому, нехристи. Что делать-то будем? Может спереть как-нибудь?

— Воровать нехорошо, — отвечает Серый волк — Добрый как овечка. — Ты лучше пойди к королю, да к дочке евонной посватайся. Авось родственнику будущему не пожалеют одно-то яблоко.

Почесал Иван Царский сын в затылке. А что, царский он сын али как? А коли яблоко привезёт, так и царём станет! А царь это вам уже не хухры-мухры. Это уже ого-го! Подбоченился Иван.

— Пойду, — говорит. — К королю, попрошу руки Елены Королевны. Али я не царь будущий!

Приходит он к королю и ведёт такие речи:

— Я — говорит. — Иван Царский сын, наследник-цесаревич тридесятого царства. Отдайте мне Елену Королевну в жены. Обещаю вам тогда вечную дружбу! А коли не дадите мне яблока молодильного, так я на вас управу-то скоренько найду!

Ляпнул, так ляпнул, что называется! Но король глуховат был на ухо. Зато Елена Королевна глаз зоркий имела. И увидала, что и ростом Иван Царский сын удался, и статью. Что умом не богато, это не беда. При толковой жене ни царство, ни королевство не пропадёт!

Только собрался король Ивану, ответить что следует, она, как пихнёт отца в бок. А надо сказать, что старый король в дочке души не чаял и все ей прощал. Смотрит он на неё, а она подмигивает, дескать, не гневи Бога, хрен с ними, с этими яблоками, давай про свадебку поподробнее. Крякнул король, да не посмел дочке перечить. Но был он себе на уме и кому попало, своё дитя отдавать не собирался. 'Она — так, а я — вот так' — подумал король и говорит:

— Ладно, Иван Царский сын, нарекаю тебя титулом главного жениха королевства тридевятого...

Обрадовался Иван. Аж подпрыгнул от радости. И Елена Королевна обрадовалась. Да только рано они радовались.

— Есть в тривосьмом ханстве у хана в табуне лихой скакун красы невиданной. Обещаю отдать тебе Елену Королевну в жены и полкоролевства в придачу, а как помру и вторую половину, коли приведёшь ты мне этого скакуна! И быть по сему!

Опешила Елена Королевна от такой отцовской пакости, и не успела вовремя пихнуть его в бок. А теперь делать нечего. Королевская воля — святое дело.

Понурился Иван и пошёл к волку обратно. Рассказал ему про королевские слова.

— Не беда, Иван Царский сын! Знаю я это ханство. Тут за углом — налево, скакать всего неделю. А мы за пол дня обернёмся. Садись, поехали. Нечего время терять.

Присел серый волк, чтоб Ивану способнее было на него забраться, и помчался быстрее ветра в тривосьмое ханство. Вцепился Иван волку в холку и счастью своему не верит, только об одном и думает: 'Ух, и доберусь я до тебя, Елена Королевна!'

Долго дело делается, да быстро сказка сказывается. Примчались они в тривосьмое ханство. Угнал серый волк лихого скакуна красы невиданной вместе со всем табуном. В тривосьмом ханстве, ведь, никто и знать не знал, что не простой он волк, а пацифист и никого из принципа не ест. Короче, скакуна с помощью Серого волка — Доброго как овечка Иван Царский сын королю пригнал, а табун перекупщикам по дешёвке загнал, весёлым девкам на подарки.

Делать нечего. Отдал король Ивану Царскому сыну Елену Королевну в жены вместе с полкоролевством.

Наутро после брачной ночи вылез Иван из-под одеяла и потихоньку, чтобы спящую жену не потревожить, прокрался на кухню. Рассолу похлебать от головы. Напился он рассолу, тут-то и вспомнил о братьях своих старших. Вот-вот, ведь, приедут. А вдруг расскажут королю, что вовсе не он — наследник-цесаревич, а так ни то, ни сё, младший сын. Ему подзатыльников надают, а Елену Королевну себе заберут.

Напялил Иван Царский сын портки кое-как и бегом к серому волку. Давай просить его, чтобы он братьев съел.

А Серый волк — Добрый как овечка и говорит:

— Окстись, Иван! Они, ведь, братья твои!

Неохота волку есть Ивановых братьев. А Иван Царский сын своё гнёт, на волчью жалость давит.

— Не я их, так они меня. Ты их не знаешь!

Делать нечего. Пошёл волк Ивановым братьям на встречу. Но решил он их не есть, а только попугать маленько. И попугал. У одного родимчик случился, а второй до сих пор заикается. А тогда оба обделались по полной программе и, ни живы, ни мертвы, поползли домой на карачках, с полными штанами. А кони их верные со страху до тривосьмого ханства доскакали. А там уже в хорошие руки попали.

Долго ли, коротко ли, собрался Иван домой. Надо, ведь, за собой царство застолбить. Он бы и не вспомнил, конечно, да любимая жена подсказала. Умная она была Елена Королевна — царевна — цесаревна. И то верно, чего добру-то пропадать!

Короче, собрался Иван Царский сын домой наведаться, отцу яблоко отвезти да с молодой женой познакомить. Нарвал он яблок с запасом, чтобы загнать потом перекупщикам, весёлым девкам на подарки. Да и призадумался. Уж больно ему лихой скакун красы невиданной приглянулся. Вот бы на таком, да с красавицей женой, в столицу через главные ворота въехать! Все вокруг сразу догадаются, что это сам будущий царь-батюшка с матушкой-царицей собственными персонами пожаловали!

Пошёл Иван Царский сын к Серому волку — Доброму как овечка и стал просить его подсобить лихого скакуна украсть.

— Эх, Иван Царский сын! Тебе не царством править, а с цыганами коней воровать!

— Да, брось, серый волк! Всего-то одного коня увести. Да не простого, а красы невиданной! Ну, выручи! Ты меня столько раз выручал! А уж я тебя не забуду. Лучшего сена всегда и вдоволь будешь иметь!

Иван Царский сын давно уже смекнул, что случай ему подвернулся просто исключительный. Ну, у кого, скажите, ещё есть собственный серый волк, да к тому же добрый как овечка! Короче, уговорил он волка угнать скакуна.

Сделано все было по-хитрому, чтобы старый король не догадался. А то, не дай Бог, вторые полцарства зажилит! Иван Царский сын с Еленой Королевной — царевной — цесаревной вперёд уехали, а серый волк королевских табунщиков подкараулил, перепугал до смерти и угнал скакуна лихого красы невиданной.

Пригнал он его Ивану Царскому сыну в лес, на поляну, где они встретиться уговорились. Елена Королевна как увидела волка, чуть в обморок не упала, а Иван Царский сын его по холке, по холке. Да за пасть, за пасть. Да за усы, за усы. Удивилась Елена Королевна — царевна — цесаревна. Зауважала мужа за храбрость необыкновенную.

А серый волк только прорычал:

— Помни пр-р-ро угово-р-р-р!

И убежал в лес...

Все ближе сказки конец, да не конец ещё. Да вовсе и не ближе. Да вовсе и не конец. Это просто так, для присловья сказано.

Приехал Иван Царский сын домой. Отдал отцу яблоко в обмен на грамоту царскую о престолонаследовании. Да и зажил, как давно хотелось. Через полгода и старшие браться его доползли, наконец, на карачках до родного дома. Один, вообще, разговаривать разучился, а второй так заикался, что и понять его никто не мог. Иван Царский сын и наследник по доброте душевной поместил их в богадельню, приставил к беднягам старуху и отпустил из казны два алтына на их содержание. Да и забыл про них.

Долго ли, коротко ли, наведался к Ивану Царскому сыну и наследнику в гости Серый волк — Добрый как овечка. Захотелось ему хвалёного царского сенца отведать. Да только обломилось ему.

Иван Царский сын и наследник, не будь дурак, при всем честном народе такого пинка ему наладил, что тот, скуля и подвывая, убежал, поджав хвост и оглядываясь, как бы ещё и поленом не навернули. А народ Ивана Царского сына и наследника так зауважал, что выборных к царю отправил — просить, чтобы тот на покой ушёл, а царство сыну оставил. Ибо такого храбреца во всем свете не сыскать!

Прослезился царь от такой любви народной к своему наследнику, да и надел на него свою корону. Под пушечные залпы и звон колокольный.

Стал Иван Царский сын и наследник теперь зваться царь-государь Иван Храбрый Воитель Серого Волка Победитель, а Елена Королевна — царевна — цесаревна стала зваться царицей-лебедицей Еленой Прекрасной Самовластной. Стали они править народом в своё удовольствие, как захотят, так и будет. И всё у них было отлично.

А Серый волк — Добрый как овечка сидел в кустах, жевал листики горькие зубами трёхдюймовыми да лапой слёзы утирал. Обидно! А кто ему виноват? И в самом деле, уж коли уродился ты волком, так давай зубами щёлкай и ешь всех подряд!

Тут бы и сказке конец. А вот и нет! Дальше-то всё интереснее и интереснее! Рано царь Иван да царица-лебедица Елена радовались. Да только не знали они об этом.

Повёз как-то царь-государь Иван Храбрый Воитель Серого Волка Победитель свою царицу-лебедицу Елену Прекрасную Самовластную покатать на лихом скакуне красы невиданной.

Едут они по полям, по перелескам. И везде народ шапки перед ними ломает и в пояс кланяется. Да и как же не поклониться. Такого храбреца во всём свете не сыскать!

Едут, они едут, да и заехали на опушку леса. Смотрит царь Иван, а перед ним серый волк. Хотел добавить — добрый как овечка, да язык не повернулся. Куда уж там добрый! Шерсть дыбом, клыки — в три дюйма, а ощеренные так и все четыре. А когти ещё длиннее.

'Может это не тот Серый волк, который Добрый как овечка, может, это его дальний родственник?' — подумал Иван и обмочился. Царица-лебедица сначала не поняла ничего, сидючи перед ним в седле. А как увидела, что дрожит Иван, как осиновый лист, так и сама перепугалась. Хотел Иван коня повернуть, а тот ни шагу ступить не может, сам кучу навалил. Он и того-то волка добрым не считал, а уж этот, просто страх смертный.

На самом-то деле это был наш старый знакомый серый волк. Только добрым как овечка его больше уже не называли. А кто попробовал, о том больше никогда не слыхали. А кто видал, что случилось с тем, кто так серого волка назвал, убежал за дальние леса, дальние горы. До сих пор заикается.

Был Серый волк — Добрый как овечка, да весь вышел. Достали его зверьки малые. Какой-то Заяц — Совсем без мозгов узнал, как царь Иван волка пинком наладил, пришёл к нему и давай потешаться.