Третья чашка кофе, бестолковая муха, бьющаяся в стекло, вместо того, чтобы вылететь в форточку, легкий запах табака мистера Андерса — сегодняшние приметы моего рабочего дня.
Скукотища.
Стопка бланков на столе, в черном омуте монитора из угла в угол болтается логотип Виндоуз. С чувством зависти я подумала о счастливчике мистере Андерсе, сбегавшем от скуки на крыльцо — поболтать с первым встречным, благо каждый встречный в нашем городке оказывается знакомым. Вот и сейчас он решил подышать свежим воздухом, раз хлопнула входная дверь.
От мучений выбившейся из сил мухи меня отвлек высокий мужчина, в черном костюме и празднично-белой рубашке. Посетитель блеснул шикарной улыбкой, заставившей затрепетать мое сердце. Замерев на секунду, я осмелилась вдохнуть и снова открыла глаза.
Вот именно так и представляла нашу встречу. Джордж Клуни... Мираж.
— Здрасьте, — сказал он, и образ божественного Джорджа слегка покачнулся, но все еще дразнил меня голливудской улыбкой.
— Добро пожаловать в наш банк, — несмотря на любовное томление, а может и благодаря ему, мне удалось вложить сердечность в заученную фразу, и это стало заметно по его глазам, в них исчезла настороженность.
Отложив авторучку, я сделала попытку убрать с лица фанатскую улыбку, и сосредоточила внимание на его руках, держащих небольшой пакет. Фаланги его сильных пальцев слегка побелели — так крепко он сжимал свое сокровище. Вещь не хрупкая, подумалось мне.
— Вы присаживайтесь, — пригласила я, не сводя глаз с бумажного пакета.
Он переступил с ноги на ногу, словно раздумывая (о, Джордж, умоляю, не исчезай!), и, наконец, сел на хромированный стул. Я взяла себя в руки, и приняв деловой вид спросила:
— Чем могу служить?
Слышится это старомодно, но зато внушает доверие. 'Клиент должен быть уверен, что ему будут служить', — вспомнила я слова нашего директора.
— Ээ... — открыл рот посетитель, и мечта всех женщин мира прощально помахал рукой, на секунду ослепив меня бриллиантовым светом запонки.
Я зажмурилась.
— Ээ... — напомнила о себе телесная оболочка моего кумира, и я вернулась на землю. Мираж полностью растворился оставив меня наедине со странным клиентом, причем, единственным за сегодняшний день!
— Нам вы можете доверить все, — ни с того, ни с сего брякнула я. — Абсолютная тайна банковских вкладов.
— Да, тайна! Мне нужна абсолютная тайна! — двойник Джорджа вдруг повел себя как истеричная барышня, прижимая к груди заветный пакет.
Я наклонилась над столом, совсем близко к мужчине. В тишине банковского зала послышалось жужжание полусонной мухи.
— Вы не могли бы подробнее объяснить, каким видом наших услуг хотели бы воспользоваться? — как можно нежнее спросила я.
— Мне нужно сохранить этот пакет... Содержимое этого пакета!
Мужчина вскочил со стула и заметался по небольшому операционному залу. Я не могла отвести от него глаз — черный костюм, беспорядочное передвижение... муха! Если бы я не слышала мушиные отчаянные попытки пробить оконное стекло, то решила бы, что это еще одно превращение.
— Вам нужна ячейка? — спросила я, и уставилась на пакет, гадая, что же в нем может быть.
— Да. Ячейка, — снова оживился он. — Надеюсь, я могу рассчитывать на полную конфиденциальность?
Он остановился и подозрительно посмотрел на меня.
— Абсолютно, — подтвердила я, слегка обидевшись на такое недоверие. Мы же все-таки банк!
Мужчина сел, осторожно положил пакет на мой стол и накрыл его руками. Обычный бумажный пакет, кажется, такие раздают в супермаркетах, единственное его отличие от коричневых собратьев — большая сургучная печать с жидким хвостиком бечевки.
— Я, наверное, арендую, — неуверенно сказал он, и я удивилась переменам в его настроении.
— Тогда вам необходимо объявить стоимость предмета, помещаемого на хранение, — начала я, и достала анкету.
— Зачем? — вскинулся он, сграбастав пакет со стола.
— Для заполнения страхового листа, — спокойно объяснила я нервному клиенту.
— То есть... вы хотите сказать... что с моим... то есть, с моей вещью может случиться...
Он заерзал на стуле, прижимая пакет к груди, и потирая руки... нет, лапки! Муха, конечно же муха!
— Мы страхуем вклады от форс-мажорных обстоятельств, как то пожар, землетрясение, наводнение, — начала перечислять я, глядя в его безумные глаза. — Просто назовите сумму. Если она покажется нам завышенной, мы пригласим эксперта.
— Нет, никаких экспертов! — вскочил он. — Никто не должен видеть!
— Тогда назовите свою сумму, — упрямо повторила я, уже устав слушать вопли экс-Мистера Обаяние.
— Она бесценна, — трагично сообщил он.
— Бесценна... — повторила я, но мое любопытство было сильнее профессионального долга, и я предложила: — может, вы расскажете мне что это, и я смогу посоветовать, как сделать так, чтобы ее никто не оценивал.
Клиент никак не отозвался на мое преступное предложение, и я уже было пожалела о своем поступке, как вдруг:
— Бесценна, бесценна, моя рукопись бесценна... — почти прошептал человек-муха.
Вот оно! Я поймала слово, оно было рычащим и вертким, чтобы усмирить его и перед тем, как произнести вслух, я проговорила про себя: руко-пись, руко-пись. Подавив смешок, я осмелилась высказаться:
— Итак, это рукопись. Научный труд?
Мужчина с презрением посмотрел на меня — человека низшего сорта, недостойного, раз я могла вообразить себе, что это научный труд.
Ошибочка вышла, он действительно ни капли не походил на профессора!
— Это гениальный роман, — увидев мои раздумья, простонал он с гримасой на лице.
Я тотчас же вспомнила, как видела в магазинчике миссис Кроу книжку с названием 'Как написать гениальный роман'. Неужели кто-то воспользовался советами писателя Джеймса Н. Фрэя и действительно сделал это?!
— Как интересно, — восторженно прошептала я. — И что же в нем гениального?
— Сюжет, — воспрянув духом, убежденно ответил писатель. — Такого сюжета не было ни в одной книге, ни у одного автора!
Гений преобразился, положил рукопись на стол, распрямил плечи, снисходительно улыбнулся, и куда только делась его неуверенность!
— Не может быть...
— Может. И это написал я.
О, Боже, сколько было пафоса в его словах и манерах! Мой клиент менялся на глазах, из истеричного рохли превращаясь в самоуверенного мачо.
— Все сюжеты существуют со времен Геродота, так говорила моя бабушка, — поспешила высказаться я, — а она, поверьте, очень разбиралась в литературе!
— О, нет, только не в моем случае, — заявил он.
Сейчас он играл Мефистофеля, не меньше! Я чувствовала себя соблазняемой, он использовал все свои чары, но, сквозь его одуряющий взгляд и охмуряющую улыбку, билась мысль — все это уже было!
— Погодите, я где-то читала... — я запнулась, но так и не вспомнила, — да, да, читала, как один неизвестный писатель написал гениальный роман и боялся, что его кто-нибудь украдет! Вот вам пример, что все уже было когда-то, даже то, что происходит сейчас.
— Милая, — пропел он, — кстати, как ваше имя?
— Скарлет.
Мефистофелевский хохот сотряс пластиковый сайдинг стен нашего банка. И где бродит мистер Андерс? А вдруг это маньяк?!
— Уж не в честь ли мисс О'Хара?
Как ему не хватало усов и бородки, а также рогов и копыт, и... Полноте, это даже не талантливый актер — одернула я себя, — а какой из него писатель, это еще под большим вопросом!
— Именно так, — ответила я, этот самоуверенный нахал нравился мне не больше суетливой мухи, или недавней карикатуры на любимца публики.
— Я Стивенс, Гэвин Стивенс, — иронично представился он именем Фолкнеровского персонажа, и я не поняла, пошутил он или сказал правду. — Так вот, дорогая Скарлет, я специально приехал в ваш тихий городок, надеясь найти здесь надежное хранилище для моей драгоценной рукописи.
Я прикинулась деревенской дурочкой, глубоко припрятав свою неприязнь к мистеру Стивенсу.
— А зачем же вы прячете ее? — наивно спросила я. — Если это гениальный роман, то он должен стать достоянием нашей культуры, классикой. Его надо издавать!
— Дело в том, — развязно начал он, шикуя знаменитой улыбкой, — что я не могу доверить ее этим ворам из издательств, они украдут идею, растащат текст на фразы, и мой роман сразу станет вторичным. Я этого не допущу, — закончил он зло.
— Хорошо, мистер Стивенс, — я была немного напугана его реакцией, и снова пододвинула ему анкету. — Вы можете арендовать ячейку в нашем банке на неопределенный срок, именно такой который вам понадобится для... в общем, если вам понадобится.
— Мисс Скарлет, премного вам благодарен, — шутовски поклонился Стивенс, но глаза его сохранили маниакальный блеск. Он наклонился ко мне, и спокойно произнес: — Я надеюсь, что вы сохраните мою тайну.
— Не извольте сомневаться, мистер Стивенс.
Я пригласила Гэвина в хранилище, спускаясь по ярко освещенной лестнице, он благоразумно пропустил меня вперед, крепко держа пакет подмышкой. Он присвистнул, увидев сейфовые ячейки — старинные, но снабженные новейшими кодовыми замками.
— Свистеть в помещении не рекомендуется, — не удержалась я.
— Что так? Боитесь, что развалится банчок?
— Примета плохая.
Он снова захохотал, от чего по моей спине поползли мурашки. Я поторопила Стивенса, мне просто было боязно находиться с ним в замкнутом пространстве. Он лично выбрал свободную ячейку, попробовал дверцу и замок на крепость, и, наконец, удовлетворенный быстро закрыл ее ключом. Я оставила его одного, и, поднимаясь по лестнице, слышала, как Стивенс возится с шифром.
— Прощайте, Скарлет, — на прощание он послал мне воздушный поцелуй, и погрозил пальцем. — Помните, вы обещали мне хранить тайну!
Когда же он покинул банк, пряча ключи в карманах брюк, я облегченно вздохнула. Не удивилась бы, если бы он испарился! А вот и мистер Андерс, как вовремя...
— Все в порядке, мисс Скарлет?
— В порядке, мистер Андерс, только я попрошу вас... когда у нас появляются клиенты, будьте добры не покидайте банк.
— Хорошо, мисс Скарлет, извините, засмотрелся на приезжих, как раз автобус на Канзас-сити остановился. Чудные люди... — покачал он головой, только я уже не слышала его.
Я смотрела на упавшую на подоконник глупую муху, а мысли мои занимал недавний посетитель. Псих, настоящий псих... Интересно, прав ли он насчет романа? А вдруг? Может больной мозг и вправду придумал сюжет, которого не было еще в подлунном мире?
Полдня я боролась с искушением, вспомнила поучительную историю Синей бороды и его жен, но поняла одно — мне не справиться. Слаба я, слаба. Не буду спать ночами, потеряю аппетит, сойду с ума, но в итоге непременно прочитаю рукопись мистера Гэвина Стивенса.
Чтобы не мучить себя бессонницей и голоданием, я спустилась вниз, зашла в потайную комнату, незапертую по случаю мелкого ремонта, и открыла заднюю стенку единственной, на сегодняшний день, арендуемой ячейки. Вынула рукопись, ножом осторожно поддела сургуч, и начала читать...
