Старый дом, 'хрущоба', спальный район. Вид 'во всей красе'. Облупившаяся штукатурка, балконы с 'объеденными' подошвами, деревянные, многократно крашеные рамы, двери в подъезды зеленого, совдеповского, немаркого цвета. Растрескавшийся, вспученный асфальт, больные старые деревья, мусорные баки, полумертвая детская площадка. Сгнившая 'песочница' и 'грибок' над ней, полуразрушенные, кариесные зубы скамеек. Осень, листья уже не золотые — коричневые, но сухо. Солнце и небо затянуты серыми тучами.

Сцена 2. Старушки

На убогих скамьях примостились старушки. Укутаны. Шаль на пояснице, поверх пальто, или платок на плечах, есть стильная, в берете и шубке. Под 'собой' утеплитель: одеяло розовое, байковое, вязаный половичок из обрезков ткани — 'кружок', у 'береточной' плед. 'Собрание' расположилось возле второго подъезда, не угловой, значит, не дует, и скамейки две, одна против другой.

Типажи.

'Береточная' — нервная, тощая, волос мало, губы, сморщенные недовольной гузкой, накрашены ярко.

'Толстая' — кругом мешки, от глаз до лодыжек, брюзжит медленно и тяжело. Пальто на животе не сходится, подпоясана старым поясом от байкового халата, не в цвет, страдает одышкой.

'Молчаливая' — замкнута, больше слушает, соглашается или отрицает кивком головы, переживает справедливо лицом. Одета в 'честное' советское, серое пальто и 'удобные' 'осенние' туфли.

'Правильная' — лицо добродушное, открытое, в меру пухлая. Смешливая, быстро воспламеняется, но легко уступает, защищает осуждаемых, расстраивается всерьез из-за 'скамеечных разговоров'.

'Обычная' — обычная тетка, не старая и не молодая, не злая и не добрая, похожа на вышедший из моды кошелек с двумя пимпочками — защелками. Прическа 'гулей' на темечке, вокруг головы мохеровый шарф в крупную клетку, из бывших дефицитов, пальто-балахон не маркого цвета, с рынка, 'слоновьи' ноги в полусапожках на толстой подошве (замки до конца не сходятся), пухлые, крепкие пальцы с широкими ногтевыми пластинам. Не спорит и не уклоняется, сплетничает в меру.

Сцена 3. Новый жилец

Рабочие азиаты выносят мусор из подъезда, грузят в самосвал. Машину с мебелью, разгружают они же. Паркуется простенькая легковушка, из неё выкатывается низенький, крепкий пузан. Одет средне — прилично. По-хозяйски покрикивает на рабочих. Старушки до того шушукавшиеся между собой, обращаются к брюханчику:

— Вы новый хозяин из двадцать четвертой? Сосед наш?

'Колобок' смеется, он на все смеется, с разной эмоциональной окрашенностью.

— Нет, дамочки! Хозяин скоро будет, а я тут за всем присматриваю, — укатывается в подъезд.

— Это что ж за человек такой? Богатый?

— Где там, богатый?! Богатый не купил бы в нашей развалюхе.

— А что? У нас стены толстенные — тишина, потолки три метра. Народу всего — ничего, машин нет. Скоро все квартиры в нашем доме богатые поскупают.

— Скоро нас всех закопают, а дом снесут. Вон, только в нашем подъезде сколь уже померло. Егорова из двадцать второй лежит пятый месяц, из двадцать третьей, как её?

— Перепелкина.

— Перепелкина, глухая, как пень, уже третий год из квартиры не выходит. В двадцать первой никто не живет, почитай год. На моем этаже какие-то гастрабайтеры во всех квартирах. Уходят рано, возвращаются поздно. Хорошо хоть не орут, не дебоширят, — сквозь одышку выступает Толстая.

— Таджики, они смирные, непьющие, им Аллах не велит, — это Справедливая.

— Так у вас там померли все старые жильцы, это их дети сдают? — подключается Береточная.

— Ну, да. Машкины...

Дальше обсуждение местных новостей и старостей.

Подъезжает дорогая машина, выходит 'новый хозяин'. Оценочный уровень — выше среднего, но чуть. Не сволочь, не дурак, так, пофигист. Мужчина в самом соку. Вежливо здоровается, спешит пройти в подъезд, но Береточная, очнувшись, его тормозит:

— Вы наш новый сосед?

Спокойно поворачивается.

— Да.

— Меня Вера Анисимовна зовут, — кокетничает. Сосед оценил, вспомнил все прочитанное.

— Позвольте представиться, Иван Николаевич, — почти не ерничает.

'Беретка' поплыла, собралась ответить, но тут вмешивается Толстая:

— Что ж вы, получше не нашли? Домик-то, завалящий, снесут скоро.

— А мне тут нравится, тихо, воздух чистый, соседки хорошие, — последнее подчеркнул.

Каждая отреагировала по-своему. А он скользнул в подъезд.

— Может и не снесут?

У каждой свои мысли, 'свое лицо'.

Сцена 4. Котлеты

Обычная тетка делает котлеты. Это смачное действо. Старая мясорубка закреплена на столе, фарш, панировка, огромная сковорода шкворчит, так все аппетитно показано, что поневоле чувствуешь запах и вкус. 'Гуля' где положено, на темечке, вместо шарфа хлопчатобумажный платок. Камера фиксирует толстые пальцы, ловко разделывающие мясо, особенно подробно — отделение от кости, удаление сухожилий. Телевизор говорит рецепты.

Сцена 5. Хозяин и тревога

Хозяин идет по лестнице к себе. Звук шагов фиксируется. В подъезде никого.

Хозяин провожает Девчушку — щебетушку, усаживает в такси, возвращается. На первом этаже приоткрывается штора. Снова шаги на лестнице.

Все бабки по очереди у ночного окна под звук шагов. Глухая и Лежачая у себя, с полным отсутствием интереса к внешнему миру. В какой-то момент Лежачая поворачивает голову, будто прислушиваясь, но становится ясно — мостится поудобней. Глухая тоже вроде бдит, открывает занавески, но, оказалось, вешает панталоны на батарею.

Сцена 6. Юбилей

У Обычной юбилей. 'Гуля' украшена шпилечками с бусинками. Вместо платочка блестящий шарфик. Золотые сережки, на толстой шее цепочка с крестиком. Приоделась с рынка. Гостьи дарят цветы и 'полезные' подарки. Ножницы для разделки мяса, сковороду 'тефаль'. Ставит жирными пальцами с плоскими ногтями, покрытыми красным лаком, кушанья на стол. Камера задерживается на котлетах, холодце, окороке. Выпивают. Вспоминают работу. Календарь, передвижное окошечко на дате 13 октября.

Сцена 7. Воспоминание о работе

Обычная — в молодости. Работает на мясокомбинате. Разделывает мясо. Снова камера фиксирует пальцы на суставе, сухожилии, окороке. 'Гуля' попышней, волосы ярко — рыжие, накрашена, платочек вокруг головы завязан с бантиком. В цехе с коллегами, среди коровьих туш, свисающих с крюков, смеются, шутят. На всех клеенчатые фартуки со следами крови.

Сцена 7. Свидание

Хозяин в полутемном подъезде поднимается по лестнице, лампочки горят не на всех этажах. Только звук шагов в тишине. В контрасте с тревожной обстановкой его довольное лицо. Всплывает картинка — обнимашки с Девчушкой — хохотушкой. Сюжет любой. Перебивка смеха на гулкий звук шагов. Неожиданно скрип двери. Хозяин вздрагивает, оборачивается — вспышка света и темнота.

Сцена 8. Мясо

'Скамеечные' бабки показаны по очереди, каждая в своей квартире разделывает мясо. У кого 'окорочка' дешевые, у кого скромный кусочек говядины. Обычная тюкает поперек большую коровью лытку. Не получается, берет ножовку по металлу и пилит. Финал сцены — пальцы каждой крупным планом.

Сцена 9. Пропажа

Снова шаги в пустом, темном подъезде, человека не видно. Тетки: на первом этаже Береточная у телевизора — увлеченно смотрит сериал, на втором Глухая и Лежачая — каждая в своем ауте, на третьем — две квартиры пустые, темно, фонарь льет свет в окна, на последнем, у Толстой — чаи, ночнушка, телек.

Щелчок замка, свет на полутемную площадку. Хозяин вздрагивает от неожиданности, потом здоровается. Обычная молчит. Хватается за сердце, валится назад. Хозяин делает шаг в квартиру:

— Что с вами? Вам плохо?

Обычная молча кивает, хватает ртом воздух. Хозяин заходит, пытается поддержать, провожает на кухню, усаживает на диванчик. Входная дверь со скрипом закрывается, щелкает замок. Квартиры калейдоскопом, никто ничего не слышал и не видел.

Сцена 10. На скамейке

Бабушки под первым снежком рассуждают о пропаже Обычной. Мол, не выходит уже неделю. Заболела или, может, померла. Милицию надо вызвать? В это время Обычная выходит, как ни в чем не бывало, здоровается, несет мусор на помойку. На обратном пути соседки пытают, не заболела ли.

— Прихворнула. Ноги на погоду страсть как ломило. Снег пошел, и отпустило.

Бабульки подхватили, начали жаловаться, обсуждать рецепты натираний. Обычная ушла. Крупным планом её пакет с мусором в баке.

Подъехала машина, в ней Девчушка — хохотушка, выходит, под осуждающими взглядами бабок идет к подъезду. Долго и безуспешно звонит в дверь Хозяина. Возвращается. Старухи смолкают и провожают глазами, как конвойные собаки. Деваха храбрится. В машине, звонит Пузану:

— Нет никого тут. Одни старухи на лавке. Прикинь, я в прошлый раз по — пьяни в другую квартиру ломилась, этажом ниже. Да, хрен его знает, куда он делся. Обещал в Турцию. Черта лысого.

Слышно, что Пузан кричит. Девица нахально дает отпор:

— А чо ты орешь? Мне по... ваши дела! — Нажимает отбой. — Козел!

В окна смотрят Беретка и Обычная.

Сцена 11. Откровение

Машина едет по темнеющим улицам, в окна хрущевки тоже врываются сумерки. Обычная слышит щелчок замка, оборачивается — никого, смотрит на пол кухни и видит лежащего там, окровавленного Хозяина. Хватает ртом воздух, садится на диван, снова глядит на пол — ничего. Вспоминает. Хозяин провожает её на кухню, дверь медленно захлопывается, мужчина усаживает старушенцию, отворачивается набрать воды, она достает чугунную сковороду из-за спинки дивана, он поворачивается со стаканом, непонимающе таращится на сковороду в руках ведьмы. Автоматически протягивает стакан, она бьет его сковородой по голове, он падает. Обычная резво бежит к двери, прислушивается. На нижем этаже, у Береточной, надрывается телевизор. Идет обратно. Стягивает клеенку со стола на пол, переваливает на неё Хозяина. Укладывает на спину. Тот неожиданно шевелится, мычит. Обычная бьет со всей дури по голове сковородой несколько раз (пальцы крупно). Садится на диван отдышаться. Подходит к лежащему. Смотрит. Встает на колени, прикладывает ухо к груди, потом спешит в прихожую, из старой дамской сумки вынимает дешевое зеркальце, подносит к открытому рту, носу убитого. Удовлетворенно кивает. Изучает внимательно и любопытно окровавленное лицо. Глаза трупа открыты. Звонок в дверь. Тетка вздрагивает. Трезвонят долго и настойчиво. Она не шевелится.

На площадке Девчушка-хохотушка, слегка навеселе, стучит кулаком в дверь:

— Открывай!

Перетаптывается, хочет в туалет. С трудом находит телефон в сумочке, звонит.

В квартире, в кармане убитого, звонит телефон. Старуха в панике. Наконец, догадывается, шарит по карманам, находит, звук становится громче.

На лестнице девица, уже спускаясь вниз, услышала отдаленно сигнал телефона, возвращается, матюгается.

В квартире. Убийца стукает по телефону сковородой (пальцы крупным планом), дисплей покрывается трещинами, звонок смолкает. Для надежности сует его под струю воды из крана.

На лестнице девушка прислушивается к звукам в квартире, снова звонит в дверь и по телефону. Полная тишина. Из трубки: 'Абонент находится вне зоны действия сети'.

Старуха из-за занавески смотрит в окно, вслед удаляющейся девице. Пятится, натыкается на труп. Обходит, берет в шкафчике лекарство, садится на диванчик, принимает капли. Расслабляется, закрывает глаза. Утром просыпается на кухне, спокойно и привычно занимается домашними делами, пьет чай, все обыденно, труп просто обходит. После завтрака повязывает голову белым платком, надевает клеенчатый фартук.

Сцена 12. В магазине

В магазине бытовой техники Береточная рассматривает с любопытством ларь — морозильник, спрашивает продавца для чего такой большой. Неподалеку стоит Обычная, смотрит, но не подходит. Продавец неожиданно замечает её.

— Здравствуйте! Ну, как? Довольны покупкой?

Беретка здоровается, с жадным любопытством интересуется, какой именно.

— Вот, дама у нас в прошлом году купила камеру. Очень довольна.

Беретка в изумлении, зачем Обычной такой большой холодильник. Та толкует про заготовки на зиму, ягоды, грибы, мороженые овощи. Соседка задумалась.

— Вы что-то хотите приобрести, помочь? — обращается парень к Обычной.

Она не хочет говорить при соседке:

— Нет, просто смотрю.

На другой день Обычная внимательно инспектирует магазин на наличие соседок. Убедившись, что все 'чисто', устремляется к знакомому продавцу. Покупает электромясорубку и электронож.

Старушенции на посту, бдительно интересуются, что в коробках. Отоварилась чем? Обычная говорит, что вещи старые сестра отдала, самой малы стали. Беретка не верит, доказывает, что коробки новые. Может, подобрала возле магазина, да поскладывала, оппонируют подруги.

Дома Обычная решила испробовать обновки — режет подозрительно толстую кость, мелет мясо. Снова котлеты.

Сцена 13. Скоро именины

Звонит телефон в квартирах старух по очереди. Глухой дочка, Лежачей из собеса, Толстой приятельница, Беретке однокурсница. У Обычной тоже звонит телефон. Подруга напрашивается на День рождения. Обычная замерла, затосковала.

В машине Девчушка болтает с Пузаном по телефону, договаривается о свидании в квартире бывшего Хозяина. Ключи-то у него есть. Другой звонок подруге. Сообщает, что Хозяин прихватил денежки у компаньонов и был таков, ни слуху, ни духу. Ей ни копейки не дал — жмот. Она нашла себе замену — Пузана, нынче свидание в 'гнездышке' Хозяина. Хоть какая-то от него польза, квартира, специально купленная для любовных утех, все равно пустует.

На площадке Обычная столкнулась нос к носу с Пузаном. Оба смущены. Колобок оправдывается — хотел вещи кое-какие свои забрать у Хозяина. Старушенция делает вид, что верит. Выражение её лица постепенно меняется на притворно-доброжелательное.

Возвращается в квартиру, говорит толстячку, что сумку забыла. Тот довольный идет наверх. Бабка обзванивает подруг, зовет на именины.

Сцена 14. Шаги

В подъезде снова шаги в полумраке. Это Девчушка — щебетунья идет наверх. Обычная подслушивает у их двери. Толстячок уговаривает щебетунью подождать с подарком, пока он вернется из поездки. Та возражает, мол, и Хозяин тоже обещал, а сам смылся, даже на такси не дал. Колобок обещает на такси и не только. Внизу хлопает дверь, карга на цыпочках бежит к себе.

Пузан провожает девицу до такси, садится в свою машину — уезжать, это видят Беретка и Толстуха из окон. Начинается сериал, они перебазировались к телевизорам, а Колобок вспомнил, что забыл папку с документами в квартире, ворчит, сопит, матюгается, идет обратно. Обычная не отлипает от окна, прислушивается к звукам на лестнице, к телевизору нижней жилицы.

Снова шаги, подвыпивший Колобок идет наверх, распахивается дверь квартиры номер 20. Дальше все по отработанной схеме, как с Хозяином. Пузан больше суетится — пьяненький, но результат тот же. Старуха опытными руками обыскивает, вынимает телефон (можно показать, как разбитый аппарат летит в реку), раздевает толстяка, достает электронож, прочие 'инструменты'. Тело на столовой клеенке, на бабке знакомый фартук.

↓ Содержание ↓