Путешествие за неприятностями

Светличная Лариса Владимировна

ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА НЕПРИЯТНОСТЯМИ

Приключенческий детектив

ГЛАВА 1

С грустью я вынуждена признать, что лишена кулинарных способностей. Дожив до двадцати семи лет, с трудом могу поджарить яичницу, а сварить борщ для меня неразрешимая проблема. Вершина моего искусства — суп-лапша, единственное блюдо, которым пока еще никто не отравился. На его приготовление у меня уходит три часа, два из них на моральную подготовку.

Тесто на пироги у меня не поднялось ни разу. Ему, вроде, надо определенную температуру, то ли, чтобы жарко было, то ли, чтобы холодно. Куда я только ни ставила кастрюлю с тестом: и на батарею, и под батарею, и в холодильник — никакого результата. Тесто могло протухнуть, но подняться — никогда! После того, как в кастрюлю с тестом, стоявшую в тот раз под столом, вытошнило мою кошку, я прекратила свои попытки испечь пироги и смирилась с поражением.

Мое фирменное блюдо, названное подругами 'смерть фашистским оккупантам', готовится так: берется все съедобное, что есть в доме и варится. В кастрюле могут мирно уживаться колбаса и огурцы, но вот в желудке они друг с другом спорят. Этот кулинарный шедевр могу съесть только я, и то редко. Для этого надо иметь под рукой аптечку, а еще лучше — станцию скорой помощи.

При организации вечеринок мне доверяют только помыть посуду. Один-единственный раз мне поручили сварить банку сгущенки для украшения торта, но эта банка почему-то взорвалась. Откуда я могла знать, что ее нельзя оставлять вариться на всю ночь? Потом я несколько дней соскабливала ошметки вареной сгущенки с люстры и с кошки, которая в тот момент спокойно спала на батарее. После взрыва перемазанная сгущенкой кошка сиганула в окно, и я два дня ее не видела. Когда она вернулась, то ее шерстка слиплась намертво и покрылась грязью. Мылом ее отмыть не удалось, и я продолжила отмывание жидкостью для чистки унитазов. Кошка при этом орала так, что пришли соседи с верхнего этажа поинтересоваться, что я делаю с животным. Пережившая такие стрессы кошка долго боялась заходить на кухню, и выскакивала в форточку, едва только я подходила к плите.

К счастью, в мире есть магазины, а в магазинах — полуфабрикаты. Тем и живу. Разогреть готовую еду я пока еще в состоянии. Нет, я совсем не тупая, и всяких способностей у меня полно, но вот кулинарные в их число не входят. Мой ангел-хранитель не поскупился и при рождении отсыпал мне неимоверное количество талантов. Скорее всего, он нес их для десяти человек, но споткнулся, и все таланты вывалились на меня. Нельзя сказать, что я очень этим огорчена. Приятно было быть первой ученицей школы, не прилагая к этому никаких усилий. Приятно было в тринадцать лет поступить в университет и играючи его окончить. И очень приятно в двадцать один год защитить кандидатскую диссертацию, а через четыре года — докторскую. Сейчас я доктор исторических наук, профессор, преподаватель университета.

К моему большому сожаленью, я слишком поздно поняла, что все мои таланты абсолютно не нужны в реальной жизни. Можно отлично прожить до глубокой старости без знаний иероглифов, умения играть на рояле и сочинять стихи. Зато каждой женщине в жизни позарез необходимо уметь нравиться мужчинам и готовить еду. А вот эти-то таланты мой ангел-хранитель для меня пожалел. Я не урод, но с первого взгляда в меня мужчины не влюблялись, и на улицах на меня не оглядывались. Я самая обычная шатенка с карими глазами, и рост у меня более чем средний.

Кареглазых шатенок в мире много, но все они, в отличие от меня смогут приготовить съедобный ужин. До чего обидно, что это мне никак не удается. Так хочется поставить на стол гостям что-нибудь вкусное и красивое. Гости скажут: 'Ох! Ах! Какой потрясающий вкус!'. А я так небрежно им отвечу: 'Это я сама приготовила за пять минут до вашего прихода'. Потом гости все съедят без риска получить заворот кишок и провести несколько запоминающихся дней в реанимации.

А еще говорят, что талантливый человек талантлив во всем! Вот и нет, я — живое тому доказательство. Для меня легче сочинить менуэт в подражании Моцарту, чем сварить картошку. Но я упорно стремлюсь научиться варить хоть какую-то еду.

Моя подруга Елена, студентка психологического факультета, сказала как-то, что способности развиваются в деятельности, и если я не буду заниматься кулинарией, то и способности не разовьются. На меня это правило не действовало: или психология не права, или у меня руки растут не из того места. Елена не умела сочинять ни стихи, ни менуэты, зато обладала самыми нужными для женщины талантами: она нравится парням и умеет варить борщ. С парнями все ясно, не даром же друзья называли Елену Прекрасной. Елена — высокая голубоглазая блондинка с фигурой богини. Она бы на любом конкурсе красоты заняла первое место, но ей лень туда идти. Но вот с борщом я так ничего и не поняла, вроде все делаю по рецепту, а его в рот взять нельзя.

В этот раз у меня все обязательно получится. Я мрачно взглянула на пирог, который пекся за прозрачной дверцей духовки. Если он сгорит, я застрелюсь. Пирог настырно сидел в духовке, и печься не спешил. У Елены он получался воздушный, покрытый розово-золотистой корочкой. Она сказала, что такой пирог умеет печь даже ее младшая сестренка Настя, до того простой это рецепт. Я так не считала, но быть бестолковей одиннадцатилетней Насти мне не хотелось. Выходит, что ребенок может испечь пирог, а я — нет?

Я сидела на табурете возле духовки, не спуская с пирога хмурого взгляда. Он просто не имеет права сгореть! Я позвала на чай Елену и Настю, сказав, что у меня для них сюрприз. Хорош будет сюрприз! Покрываться румяной корочкой пирог даже не собирался. Судя по его виду, он явно планировал снизу подгореть, а сверху не пропечься. Это меня совсем не устраивало.

— Милый, — попросила я, — испекись, пожалуйста! Если ты испечешься, то я выложу тебя на большое красивое блюдо, накрою чистым полотенцем и подам к чаю. Ты знаешь, кто придет ко мне на чай? Нет? Тебя придет есть самая красивая девушка Москвы. Ты должен быть горд! Правда, еще придет ее младшая сестренка, но на нее можешь не обращать внимания, хотя она бывает очаровательна, особенно когда молчит. На меня тоже можешь не обращать внимания, я же знаю, что совершенно тебе не нравлюсь. Но ради Елены Прекрасной ты должен постараться, это большая честь — попасть в ее тарелку.

Пирог отнесся к моей вкрадчивой речи с полным пренебрежением. Я разозлилась.

— Если ты сейчас же не испечешься, то я тебя выброшу! Знаешь, что тебя ожидает? Я безжалостно соскоблю тебя из теплой сковороды в грязное помойное ведро, а потом выкину в зловонный мусорный бак! Ты этого хочешь? Выбирай!

То ли пирог не захотел оказаться в мусорном ведре, то ли произошло чудо, но пирог испекся, покрылся румяной корочкой и был торжественно добыт из духовки. Я переложила его на блюдо и прикрыла новым белым полотенцем, ради такого случая вытащенным из коробки с сувенирами, подаренными ко всем прошлогодним праздникам. Все, как обещала. В коробке хранилось много подаренных друзьями и знакомыми вещей почти не нужных в хозяйстве. Я даже пробовала их передаривать заново, но быстро забывала, кто что подарил, а подписывать подарки было всегда некогда, вот они и лежали в коробке, а я заглядывала туда, если вдруг нужны были какие-нибудь мелочи. Например, кухонное полотенце.

Приплясывая вокруг стола с пирогом в центре, я вытащила из шкафа сахарницу, потом согнала с батареи мирно спавшую там кошку, и закрыла за ней дверь кухни. Моя кошка Милка иногда проявляет чрезмерное любопытство и может залезть на стол посмотреть, что лежит на блюде, а мне этого не хотелось. Кошка обиженно мяргала за закрытой дверью, но на кухню я ее не пустила. На батарее она спала по привычке, сейчас лето, отопления все равно нет. Батарея и зимой еле дышит.

Я любовно поглядела на пирог. Сегодня у меня удачный день. Есть такие дни, когда в жизни удается все то, что никогда не получалось. Елене придется взять назад свои слова о том, что легче медведя научить ездить на велосипеде, чем меня — жарить яичницу. Хотя, в моей постоянной диете есть свои плюсы — объем моей талии всего пятьдесят сантиметров.

Пока я ставила на стол сахарницу и коробку с пакетиками чая, в прихожей зазвенел звонок. Елена с Настей пришли раньше, чем я ожидала. Очень довольная собой я открыла входную дверь, и поняла, что жестоко ошиблась насчет счастливого дня: ко мне в квартиру ввалился Илья. Проделал он это точно так же, как и десять лет назад — весело улыбаясь, в полной уверенности, что здесь его всегда ждут. Вот только дело в том, что я уже десять лет, как перестала его ждать. Именно тогда он таким же летним днем ушел в ближайший киоск за пивом, и с тех пор я его не видела. И вдруг, столько лет спустя, с той же улыбкой, сводившей с ума всех девчонок в университете, он приходит ко мне с таким видом, словно ничего не случилось. По его довольному виду, похоже, что именно так он и рассуждает: 'А что такого случилось? Подумаешь, бросил влюбленную девушку и десять лет про нее не вспоминал! Зато теперь вернулся. Пусть она прыгает от счастья!'.

Я вспомнила, как ревела из-за него в подушку, и чуть не выскочила из окна восьмого этажа, когда поняла, что он не вернется. И вот я смотрю на него и не пойму, что я в нем находила раньше. Внешне он не сильно изменился — та же широкая улыбка и открытое, располагающее к себе лицо. Такие люди, как Илья, сразу вызывают к себе доверие. Ему следовало бы стать или социальным работником, или жуликом, а он окончил исторический факультет.

Что он делал все эти годы? Говорили, что он уехал за границу в экспедицию, но подробностей я не спрашивала. Весь курс и без того показывал на меня пальцем и гадал, не беременна ли я. Страсти улеглись, как только все поняли, что я не рожу. Я ходила на занятия и делала вид, что происходящее мне совершенно безразлично. Винить некого, кроме себя самой. Как я могла подумать, что самый лучший парень факультета, за которым толпами бегали девушки, обратит внимание на меня?

Но он обратил, и не только обратил, но еще и в любви клялся. Тогда я решила, что в меня вполне возможно влюбиться, несмотря на то, что красотой я не выделялась, косички болтались по плечам как крысиные хвосты, а на лбу и щеках периодически вылезали угри — признак переходного возраста. Было мне тогда семнадцать лет, а выглядела я моложе.

Уже потом я поняла, что добровольно Илья меня никогда бы не выбрал, ну разве что мы остались бы вдвоем на необитаемом острове. Ухаживать за мной Илья стал после того, как убедился, что я самая умная студентка за всю историю существования факультета. Как человек практичный, он решил извлечь из этого выгоду и не прогадал.

В тот год я написала очень солидную курсовую, работа над которой заняла у меня больше семестра. Я дала прочитать черновик преподавателю Михаилу Алексеевичу, который всегда с удовольствием брался за подобные дела, если инициатива исходила от студентов-отличников, к которым я и относилась. Его отзыв был самым хвалебным. Этой радостью я поделилась с сокурсниками, застав их в коридоре у стенда с расписанием. 'Михаил Алексеевич сказал, что это самая лучшая студенческая работа из всех, какие он видел! Он сказал, что это уже готовая дипломная работа, а если развить тему, то может получиться диссертация!' — счастливо рассказывала я, и очень гордилась при этом собой.

Вот дура! Эти дифирамбы и услышал Илья, который случайно проходил мимо. После этого он вдруг стал проявлять ко мне повышенный интерес. Студенты гадали, почему первый Дон Жуан университета ходит за самой невзрачной девицей. Но он знал, что делает.

Уже потом, много лет спустя, когда я стала работать в нашем университете, я долго думала, как он мог узнать о том разговоре в деканате, о котором не знали ни студенты, ни преподаватели. Все оказалось очень просто: между деканатом и учебной аудиторией была дверь. Несмотря на то, что эта дверь была закрыта, а ключ навсегда утерян, и что со стороны аудитории к ней была придвинута парта, а со стороны деканата — кресло, слышимость была великолепная, особенно вечером, когда университет пустел. Что делал Илья в той аудитории в тот вечер, я уже никогда не узнаю, но он случайно подслушал разговор, который его совершенно не касался. Об этом разговоре и студенты, и преподаватели узнали только через несколько дней.

К декану пришел выпускник нашего факультета, который давно жил за границей. То ли у него там был свой бизнес, то ли он удачно женился, я не помню, да это и не важно. Главное, у него было очень много денег. И этот новоявленный меценат предложил декану наградить поездкой в зарубежную экспедицию того студента, который напишет самую лучшую дипломную работу. Когда-то работу этого мецената признали лучшей, и он решил, так сказать, продолжить традицию. Для чистоты эксперимента ни студенты, ни преподаватели не должны были об этом знать. Готовился большой сюрприз на вручении дипломов. Знали об этом только двое — сам организатор акции и декан.

Третьим стал Илья, подслушавший разговор под дверью, и он, конечно, постарался, чтоб сюрприза не получилось. Для этого ему необходимо было где-то срочно взять самую лучшую дипломную работу. Но как это сделать, если гением он не родился, учиться не любил, а на покупку готовой работы денег нет, потому что зарабатывать их он тоже не любил. От родителей помощи тоже не дождешься — отец умер, когда Илье было три года, а мать трудится вахтером. Илья совсем было отчаялся получить приз, но тут на его счастье, а на мою беду, ему в коридоре подвернулась я. До этого он и головы в мою сторону не поворачивал, а тут присмотрелся повнимательней, навел справки и узнал, что я самая одаренная студентка на факультете, начинающий Шампольон и вероятный лауреат Нобелевской премии по всем номинациям. Илья пожалел, что не бывает одновременно умных и красивых женщин. Скорее всего, он решил, что красивые ему еще встретятся, а умная необходима прямо сейчас. И началось: 'Миля, ты потрясающая девушка! Я просто осел, что раньше этого не замечал! У тебя такие красивые глаза!'. Дальше следовало подробное описание пышных волос, фарфорового личика, и других качеств, которых у меня и в помине не было.

Я растаяла и влюбилась. Даже сейчас через десять лет я себя за это не виню. Любая на моем месте влюбилась бы. Жаль только, что я все время влюбляюсь не в тех парней. Есть женщины, которые с первого взгляда влюбляются в хорошего человека, выходят за него замуж и живут в мире и согласии до золотой свадьбы. Это не обо мне.

Однажды придя к Илье, я застала такую картину: разбросанные бутылки, пустые упаковки от таблеток, а мой возлюбленный в невменяемом состоянии пытается перелезть через подоконник девятого этажа. Я заорала, закрыла окно, поместила Илью в кресло, нежно поцеловала и спросила, что стряслось с моим ненаглядным.

— Я хочу умереть! — простонал Илья, изображая страданье на мужественном лице.

— Илюшенька, родной, тогда я тоже умру! — да, именно так я и сказала. Вспоминать смешно.

— Нет, ты должна жить. Ты найдешь себе другого парня, не такого неудачника, как я.