* * *
Ее звали Эль, ей было шесть. Она была сиротой, без отца, без матери, без каких-либо родственников. Эль много раз хотела узнать про родителей, но как это и бывает в закрытых приютах, вся информация оглашалась по достижению совершеннолетия воспитанника, а до этого самого совершеннолетия еще слишком много воды утечет. Постепенно Эль смирилась с тем, что правды пока ей не узнать, и жизнь текла размеренно, если не сказать слишком уж медленно.
В сиротском доме, где она прожила всю свою короткую жизнь, она была не особо и счастлива. Не было ни любви, ни ласки, ни внимания, только хмурая отчужденность воспитателей и некая терпимость. Эль помнила, как когда была еще совсем маленькой могла разбить посуду, специально разлить воду в учебной комнате, разбросать мусор в спальней. Почему терпели ее выходки, она даже и не могла предположить, но взрослые не обращали на ее шалости никакого внимания, кроме хмурого взгляда и пары наставительных слов. В конце концов, ей так все это надоело, что она отказалась от своего шкодливого поведения и все свои силы бросила на собственное обучение.
Так исчезла, растворилась маленькая девочка, а вместо нее появился решительный, смелый и умный ребенок. В свои шесть она умела много того, что не умели другие дети в ее возрасте, не только читать и писать. Умственно Эль развивалась очень быстро, ей легко давались сложные предметы, а необходимость хоть чем-то занять саму себя в такое огромное свободное время толкала Эль на постоянное чтение и изучение все новых книг и предметов. Так она самостоятельно научилась решать сложнейшие математические и геометрические задачи, выучила биологию и культуру, с большим наслаждением купалась в литературе, а выучив историю, добралась и до физики с химией. И здесь ей сопутствовала удача, она легко понимала все написанное в книгах, легко запоминала усвоенное и быстро решала задачи. Она предполагала, что именно поэтому ее и терпели, давали меньше домашних дел и дел общественных. И хоть преподаватели и были скупы на похвалы, они знали, что Эль — не лентяйка, и предоставляли ей возможность заниматься, так сказать, "своими делами". Ведь она была своеобразной "гордостью" приюта.
И гордится то, было действительно чем.
А однажды в библиотеке в секции куда никто и не ходил, потому, что все книги были слишком старыми и рассыпались почти сразу на руках, на руках Эль рассыпалась еще одна вот такая древняя книга. Сначала Эль испугалась, что воспитатели опять хмуро посмотрят или что-то сухо скажут, она не любила этот черствый взрослый тон, и решила взять ее потихонечку и склеить, а затем незаметно вернуть книгу на место. Так Эль открыла для себя один из старейших диалектов. Ей казалась, что этого языка и вовсе не существует. Так казалось потому что, выучив своеобразный алфавит и способы "склейки" слов в предложения, Эль обнаружила, что вместо арифметики, химии и других знакомых для нее предметов были представлены какие-то непонятные формулы сосредоточения, формулы отчаяния, формулы любви, формулы счастья, формулы удачи, и много-много других формул, которые поначалу Эль даже не смогла понять. Основательно посидев над учебником, Эль предположила, что это — некая волшебная книга, а в волшебство Эль совсем не верила. Ее так завлекли эти непонятные глупости, что она и не заметила, как одна из формул однажды просто у нее получилась. Она смогла создать малюсенький шарик света на своей собственной ладони!!
Это было начало новой жизни Эль. Теперь основные занятия со всеми она с трудом отсиживала, ведь данную информацию она давно уже знала, а иногда даже могла рассказать больше преподавателя или предложить абсолютно другие способы решения различных математических (или химических, физических, геометрических и пр.) задач. Теперь все свое время, каждую свободную минуту, она старалась научиться чему-то новому из своей книги. У нее стали получаться многие короткие заклинания. Правда получались они совсем не сразу, не всегда девочка могла сразу понять, как концентрироваться, а иногда при внутреннем неправильном произношение заклятья или заклинания и совсем не могло ничего получиться. С терпением у нее было все в порядке. Поэтому постепенно Эль научилась создавать небольшой дымок и ветерок в помещение, а потом и на улице, а однажды — шарик света, вполне большой, под своим одеялом. Для дальнейшего обучения это стало настоящей находкой. Ведь теперь она могла читать и вечером и хоть целую ночь. Эль научилась создавать дым, искру, небольшое пламя. Научилась открывать любые двери при помощи слова, которое всегда произносила мысленно. Научилась листать страницы книги, сидя на табурете и просто смотря на нее. И много-много чему еще. Но Эль понимала, что если до конца верить, что волшебство существует, она должна поверить и в то, что оно не заканчивается на такой мелочи. Что существуют другие грани реальности, другие возможности, другие, более сильные заклятья и заклинания, которые как она и читала, могут обеспечить человека любовью, силой, властью, удачей, счастьем и еще ...даже неизвестно, что еще можно почерпнуть и чего достигнуть, научившись всему. Эль поняла, что книгу, которую она изучала, не давала таких сильных знаний, в основе своей в ней лежали простенькие примеры сосредоточения, как добиться нужной концентрации и самые простые и безобидные "возможности".
Эль мечтала о том, чего смогла бы добиться, если бы нашла продолжение этой книги. Она мечтала, что когда-нибудь узнает, что действительно случилось с ее родителями. Мечтала о том, как вырастит и о куче вот таких вот интересных книг. Мечтала о том, что познакомиться с людьми, которые тоже УМЕЮТ, а возможно даже и научат ее чему-то новому. Эль мечтала и училась.
Спустя некоторое время все заклинания стали получаться быстро, не затрачивая такого количества сил и времени. И Эль радовалась, еще не подозревая, как сильно, совсем скоро, перемениться вся ее жизнь. И что пусть и не все ее мечты, но очень многие станут реальностью.
* * *
Однажды хмурым утром в спальную комнату детей, не спрашивая разрешения, вошла мисс Бет. Это была женщина средних лет, высокая, очень худая. У нее был высокий лоб и заостренные черты лица, темно карие глаза, правильной формы нос, тонкие, вечно сжатые губы и такой цепкий и пронзительный взгляд, что дети где-то даже побаивались ее, хоть и не смогли бы вспомнить случая какого-то наказания, когда проходило воспитание или объяснение урока.
-У нас срочное построение в Общем зале. Быстро одевайтесь. Жду вас через пятнадцать минут, — с этими словами она вышла, громко хлопнув дверью.
Дети, с недоумением, бросая друг на друга вопросительные взгляды, одевались. В их спальню вообще редко когда кто-то заходил. В основном общение с взрослыми проходило на уроках, на зарядке и в столовой. Конечно же, еще были общие дела, например дежурство по кухне или работы в саду, все это тоже происходило под присмотром воспитателей. Ну а в остальное время, а его, следует сказать, было не так уж и немного, дети были предоставлены сами себе. Кто-то рисовал, лепил, вышивал, клеил, читал, изучал что-то, друг с другом общаясь лишь по крайней нужде.
-Как вы думаете, что могло случиться?— спросила соседка по кровати Эль Зои.
Дети все были удивлены и испуганы. Действительно, можно было бы сосчитать по пальцам, когда все ученики собирались в Общем зале. Это было Рождество, где обычно проходил праздничный молчаливый ужин, или когда в приют приезжал важный государственный чиновник, оценивая необходимый ремонт для перечисления в приют средств. Однажды в приют приезжал сановник для крещения некоторых некрещеных для причащения детей, и еще было несколько "особо важных" случаев. Но всегда воспитанники были предупреждены. Им давались строгие и сухие рекомендации как нужно себя вести (не смотреть в глаза, не задавать вопросов, ни о чем не спрашивать и, в основном, вести себя тихо и неприметно). А сейчас вторжение мисс Бет стало всеобщей неожиданностью.
Построение получилось масштабным. Воспитанников собрали всех, так же присутствовали почти все преподаватели и воспитатели. Детей выстроили в один ряд по возрасту, сначала самых старших, самые маленькие замыкали цепь. Эль стояла ближе к концу.
Неожиданно отворилась дверь, и в Общий зал вошел высокий человек в балахоне. Было сложно сказать, сколько ему лет или как он выглядит, капюшон скрывал все его лицо. Можно только было понять, что это — мужчина и лет ему не мало, так как шел он с трудом, опираясь на посох.
Эль потеряла весь свой интерес к незнакомцу, увидев его посох. Она никогда не видела такой красоты, он был весь резной, с набалдашником в виде шара на верхушке. В шаре постоянно что-то менялось, переливалось, отсвечивало. Да и цвет его не был постоянным. Внутри самого древка что-то светилось. Эль никак не могла отвести от этого свечения взгляд. Увидев этот посох, ее постигло оглушающее счастье, счастье, которого она, Эль, вообще никогда не ощущала. Ей хотелось посмотреть поближе, потрогать, погладить его, он казался таким "живым".
Весь страх перед незнакомцем улетучился. Больше он не казался ей чужим и страшным человеком, ведь такой прекрасной вещью, по мнению Эль, не мог владеть плохой человек, а, следовательно, причинить зло он тоже не мог.
Человек в балахоне медленно шел, осматривая каждого. Иногда останавливался около какого-либо ребенка и медленно водил вокруг него руками, тихо что-то шепча, но в такой тишине даже этот шепот раздавался по коридорам и возвращался обратно в зал. Иногда неспешно постукивал посохом возле ног ребенка. А затем продолжал свой путь дальше.
Эль поняла, что этот человек обладает какой-то силой, никто не мог отвести от него свой взгляд, ни дети, ни взрослые.
Ей так захотелось узнать, что он делает, для чего нужны все эти манипуляции, и что именно он ищет? Для чего, собственно, их всех здесь собрали?
Постепенно, проводя ранее перечисленные действа, человек продвигался к концу ряда. Подойдя к Эль, незнакомец снова остановился. Несколько раз в определенной последовательности постучал посохом по полу.
И вдруг неожиданно посох засветился ярко желтым светом. Этот свет сковал все внимание детей. Он был такой яркий и живой, такой настоящий. Он окатил всех радостью и счастьем, все заботы и проблемы погасли, люди смотрели на него, и, казалось, все вокруг обрело совсем другие краски и очертания. Унылые стены стали нежного светло-серого цвета, а не грязными, как было секунду назад. На окнах в этот непогожий день заиграли яркие солнечные блики. Общий зал стал величественным и огромным, а не пустым и сырым. И, внезапно, для детей приют превратился в родное и дорогое для них место. Место, которое они могли бы назвать домом.
Это длилось всего несколько мгновений. Вдруг неожиданно этот свет померк, в напоминание, о себе оставив только детские улыбчивые лица. Все волшебное превращение куда-то постепенно исчезало, ребята снова оказались просто в приюте, в Общем зале, и серые унылые стены окружали их. Эль даже показалось, что ничего и не было вовсе, насколько все эмоции радости, счастья, восторга и детского восхищения, вызванные незнакомцем, были не характерны для детей и коль скоро они исчезли.
-Ты, — голос человека прозвучал слишком резко и громко и, отскочив от пустых стен, помчался по коридорам, чтобы через секунды вернуться обратно. — Ты, пойдешь со мной.
Эль, выпучив глаза, с трудом сообразила, что этот человек обратился именно к ней. А он тем временем развернулся и неспешно пошел в сторону мисс Бет.
-Я возьму ее. Все как договаривались. Пойдемте, еще раз обсудим условия соглашения.
-Но мы и так все уже обсудили, — произнесла мисс Бет. Было видно, что незнакомца она боится и оставаться с ним наедине ей никак не хочется.
-Да, но теперь меня интересуют некоторые вопросы. Не волнуйтесь, они касаются только самой девочки и не займут у вас слишком много времени.
-Ну что же, как вам будет угодно, — лишь ответила она.
Дети неспешно стали разбредаться, для них все осталось так, как всегда, для всех, но не для Эль. Эль же села на ледяной пол прямо посреди Общего зала, никто не окрикнул ее, не сказал ни слова сожаления или участия к ее судьбе. И, несмотря на то, что она была еще ребенком, девочка была очень умна. Она понимала, что могут означать слова этого нежданного гостя. Неужели ее просто выкупили, как какого-то котенка или собаку? Неужели это возможно? И если да, то для чего она нужна этому господину "без лица"? Почему среди всех детей он выбрал именно ее? Мысли девочки были хаотичны, она не могла ни на одну из них найти, возможно, правильного ответа. Кто этот человек? Откуда он? Почему он приехал в их приют, для чего? Почему он захотел увезти с собой ее? Впрочем, на последний вопрос Эль могла, худо-бедно, ответить.
Она была единственным ребенком, на которого упал свет посоха, и, похоже, это стало ключевым в решение незнакомца. Но после этого умозаключению в голове у Эль опять стали рождаться все новые почему??
Почему засветился посох? Что это означает? И к добру ли все то, что произошло сегодня лично для Эль? Куда ее отвезут из приюта? И чем она будет там заниматься? И не будет ли в этом новом для нее месте еще хуже, чем здесь?
К своему удивлению, анализируя эту ситуацию, Эль могла сказать, что привыкла к своей жизни в приюте, и, несмотря на многие отрицательные стороны ее бытия, Эль понимала, что есть люди, которые еще хуже живут в этом мире. Еще в учебниках она читала о том, что граждане делятся на некие социальные сословия. И уж кому нельзя было позавидовать, так это нищим. Эль же никогда не чувствовала ни голода, ни холода, у нее всегда была чистая и сухая постель, и если не брать в расчет, что в приюте не было ни богатства, ни даже каких-либо излишек (даже одежду дети донашивали друг за другом пока не порвется), она не могла назвать себя несчастной. Задумавшись над своим будущим, Эль даже не заметила, как мисс Бет подошла сзади.
-Эль, — мне нужно поговорить с тобой. Ее голос как всегда был сухим и монотонным.
-Говорите, мисс Бет, — устало произнесла девочка.
-Не здесь, следуй за мной.
К удивлению Эль воспитательница привела ее в столовую, обед еще был не скоро, поэтому здесь было пусто.
-Присядь, Эль.
Эль села за такой знакомый стол, с грустью она подумала, что ей уже не побыть здесь с остальными ребятами.
-Я вас слушаю, мисс Бет, — начала разговор Эль. И хоть это было прямой грубостью — первой заговорить с взрослым — Эль настолько была опустошена, что ей до этого не было никакого дела.
-Эль, — воспитательница села напротив девочки, — в нашем приюте произошло некое событие. Ты отправляешься, сегодня же, с этим господином, которого видела в Общем зале. — Я не могу рассказать тебе подробности, при возможности ..... — тут она слегка задумалась — "новый воспитатель" расскажет тебе все, что тебе полагается знать. Мне очень жаль, что ты покидаешь наш приют. Не смотря на то, что я всегда строга со своими воспитанниками, ты мне очень нравилась. Мне нравится твоя ответственность, твоя настойчивость, твой ум. Я хочу, чтобы ты знала, что мы все не такие плохие, как всем вам, детям, кажется. Мы должны воспитывать, и воспитываем, мы делаем это так, как мы умеем. Не держи на нас зла, Эль. Возможно, когда ты вырастишь, ты сможешь нам в чем-то помочь, и я не хочу, чтобы у тебя остались только плохие воспоминания о приюте.
Последнее высказывание совсем озадачило Эль. О какой такой помощи идет речь, да и к чему вообще весь этот разговор? Ведь мисс Бет могла совсем ничего не объяснять. Но, не смотря на это, девочке было приятно узнать, что она все же заслужила некую похвалу и уважение.
-Мисс Бет, пока я еще здесь не могли бы вы рассказать, кто привел меня в приют, кто мои родители, есть ли у меня семья? — это была последняя возможность узнать о своем прошлом. И девочка не могла ее упустить и не попробовать узнать.
-Эль, ты же знаешь, что распространение такой информации возможно лишь при достижении совершеннолетия, а ты — еще ребенок, хоть и умный. Будь умницей, когда-нибудь ты обязательно узнаешь, о чем спросила меня сейчас, но не сегодня. Мне очень жаль. Кажется, мне нечего добавить к вышесказанному. Пойди, собери свои вещи, свою одежду, может быть конспекты, рисунки... Через двадцать минут господин будет ждать тебя у парадного входа. — Мисс Бет встала. — Всего хорошего, Эль. Помни о нас.
В столовую вошел незнакомец с посохом. Почему-то вновь внимание Эль было сосредоточено на последнем. Эта красивая вещь словно магнитила ее взгляд.
-Я полагаю, пора торопиться, — произнес господин. — Времени совсем не осталось. Собери свои вещи, — обратился он к ней. — Нам пора уходить.
-Да, сэр,— ответила Эль.
-Не забудь одежду, да и все, что тебе действительно нужно. Надеюсь, что твой багаж не слишком большой, иначе тебе придется нести его самой. Понятно?
-Да, сэр.
-Твои документы я уже забрал у мисс Бет. Так что об этом не волнуйся. — Он поглядел на часы. — Давай-давай пошевеливайся, не стоит заставлять себя ждать. Буду на выходе. — С этими словами незнакомец неспешно вышел из столовой.
-Тебе следует поспешить, Эль, — с беспокойством произнесла мисс Бет. — Не стоит расстраивать господина. Прощай.
* * *
В спешке Эль собирала все свои немногочисленные вещи. Это были ее тетради, ручки, карандаши, рисунки, два старых видавших виды платьица и несколько пар туфель. Из приюта уезжать было страшновато. Но все уже было решено. А истерик Эль устраивать не умела. Больше всего пугала Эль неизвестность. Она не знала, куда ее повезут и для чего она так нужна этому незнакомому человеку. Присев на дорожку на свою (или уже чужую) кровать, Эль неожиданно вспомнила — Книга!! ЕЕ любимая Книга! Она как всегда лежала под подушкой, куда и бросала ее Эль после практически ежедневного чтения. Девочка понимала, что должна оставить ее в приюте, но никак не могла себя убедить в необходимости данного поступка. Несмотря на то, что книга давно уже была полностью прочитана, а все заклятья и заклинания, которые в ней имелись, выучены и натренированы на практике, она привязалась к ней. Книга стала ее лучшим другом здесь. Руки так и тянулись погладить ветхий корешок, девочке снова и снова хотелось услышать, как тихо шуршат древние страницы. И Эль просто не могла уехать без нее. "Возьму с собой", — решилась Эль и, наконец, вышла из своей уже бывшей комнаты навстречу новой жизни.
