Глава 14
Ещё с вечера решили сделать временную передышку с "рейдами". Если честно, то где-то очень глубоко, меня глодала мысль о не правильности воровства. И тут дело не в моральных принципах и воспитании. Слово выжить — глушило мораль, не полностью, но глушило. Ну а рабство меня давно перевоспитало и отнюдь не в лучшую сторону. Терзало другое. Во-первых, с аналитической точки зрения, уверен, что много мы наворовать не сможем. Мы же не местные чиновники, которых допустили к кормушке казны. А вот рано или поздно попасть в переплёт — попадём, только уже с другими последствиями, и ладно если просто убьют, а если обратно.... А во-вторых, воровали то ведь мы не у самых богатых людей, а как следствие, могли и довести кого-нибудь и до рабства. Вообще испытав тяготы, по-другому смотришь на некоторые вещи. Нет, правда. Может, конечно, это когда-нибудь сгладится и порастёт быльём, но сейчас....
— Я свободе-е-ен..., — напевая, я двинулся к омуту — искупаться.
— Хромой, — окликнул Чустам, отдыхающий в теньке.
— А.
— Правда, откуда ты. Я много разных языков слышал, а вот тот, на котором ты поёшь — никогда.
— Из Замухрынска, — выдал я свою наработанную теорию.
— Не хочешь, не говори. А как тебя до рабства звали?
— Алексей.
— Красиво. А как в рабство попал?
— Да я потерялся лет в двенадцать в лесу и вышел к работорговцам. По-местному говорить не умел, они меня и прибрали в рабский троб. Потом годик поскитался у людей и к оркам продали. А что?
— Да так. Просто вместе уже сколько, а друг о друге мало знаем.
— Ну, это ты с нами недолго, мы то уже более-менее.
— Клоп, а тебя как звали?
— Колопот, — смахнув предплечьем пот, Клоп продолжил чистку рыбы.
— А попал как?
— Сам продался.
— Это как?
Я хоть и знал историю Клопа, но остался посмотреть на реакцию Чустама, так как довольно глупое попадание, собственно как и моё. И там и там, воздействовали на слабости. Только в моём случае низменные — желание спариться, а в его — нормальные человеческие.
— Ну, к нам в деревню, — начал Колопот, — пришли пятеро в латах и сказали, что набор в армию ведут, бумаги показали. С ними уже трое парней были. Отступные семье дают хорошие и потом пока на обучении — пять башок в месяц, плюс оденут. Ну а после обучения по пятнадцать башок платить будут. А у нас семья бедная. Я как подходящий по возрасту и согласился. Я да ещё два парня с нашей деревни. Ходили мы с ними три дня, ещё народ собирали. Десять человек набралось. А потом усыпили нас, а проснулись мы уже с печатями и связанные. На следующий день приехали орки и забрали нас. Сначала в один клан, потом в другой продали.... Через год вот с вами оказался.
— Рекрутеры в броне не ходят.
— Да знаю я уже, — мрачно ответил Клоп.
— Понятно. Много родителям дали?
— Десять башок.
— А продали за сколько?
— Не знаю.
Я уже собрался идти по своим делам, как вдруг корм поднял голову:
— А покажи печать.
— Что печатей не видел?
— Видел, — Чустам встал и сам подошёл к неудачливому вояке. Взял его за голову и повернул на солнце правый висок.
— А ты чего ж, даже вывести не пробовал?
— Нет, а зачем?
— Ну да, от орков не сорвешься.
Дело в том, что хоть и понятно, что печать не свести, но больше половины рабов, гораздо больше, не верят, и пробуют это сделать. Я пробовал. Трижды. Первый раз ткнул горящей веткой в край татуировки, чтобы сапожник, у которого я тогда был, не заметил. Через неделю волдырь спал, а тату снова проступила. Потом ещё дважды — сомневался. Ну а, попав к оркам, это потеряло актуальность — так просто не сбежишь — свёл ты печать или нет уже не важно. Чустам, судя по ожогу, ткнул как минимум утюгом. Ну, или с десяток раз пытался вывести. Толикам понятно, что не пытался — он заранее знал, что она не выводима, тем более, что у него их две. На печать Ларка я как-то не обращал внимания.
Чустам посмотрев, отошёл от Клопа.
— Ну, что? — спросил новоявленный для всех, кроме меня, Колопот.
— Нет, ничего. Я так.
— А что смотрел?
— Ну а вдруг не настоящая, давай прижжем?
Клоп посмотрел на Чустама, а вернее на его ожог, потом видимо образумился или изначально не предполагал такого развития событий:
— Не-е, себя изуродовал, хочешь всех такими сделать?
— Да ладно, я только предложил.
Чустам вернулся к дереву.
Представление развернулось через час, я как раз искупался, выстирался и развесил все шмотки на местной берёзе. Хотя, чем больше расцветало лето, тем меньше это дерево напоминало её. Вообще я как-то в лесу видел хоть и не пальму, но, тем не менее, на мой взгляд, дерево совсем не средней полосы. Такой вроде нормальный серый ствол, из которого торчат лопухи. Хотя может магия....
Корм вылез из нашей берлоги и направился к Чустаму. Из-за его спины предательски шёл дымок, но никто кроме меня этого не видел. Я присел, готовясь к развлечению. Клоп зашивал дыру в своём "мокасине" полностью сосредоточившись на этом действе. Чустам идя как бы мимо, зашёл сзади и с завидной сноровкой зажал голову Клопа в захвате на удушающий и ткнул головешкой прижав её секунды на две.
То, что кричал Колотоп, пытаясь, прихрамывая, догнать корма, воспроизводить не буду. Непереводимая игра слов, из которых внятно понятными были два — Чустам и догоню. А кто такой Чустам и что с ним будет, когда Клоп его догонит, было высказано с такой экспрессией.... Верю, сказал бы Станиславский.
— Ладно, ладно. Не прав, — Чустам стоял в отдалении. — Ну, теперь то ведь ничего не изменишь. Дай посмотрю?
— Конечно, посмотри, — злобно глянул Клоп.
— Да ладно тебе. Не бузи. Я ж чуть-чуть.
— Ну, так пойдём, смотри.
Чустам медленно стал приближаться к сидящему всё за тем же делом Клопу. Воистину деревенские парни, это настоящие мужики. Причём не важно, в каком мире они родились. Я после лёгкого ожога, помню, скакал по своей коморке словно кенгуру. Ох, зря Чустам так близко....
— А ведь она у тебя, похоже....
Клоп, рывком преодолев расстояние, схватил Чустама за ногу. Тот, дёрнувшись назад, не удержался и упал. Клоп словно таракан полз до головы корма. Чустам, пытаясь вырваться, скоблил всеми частями тела назад. Мы с Толикамом и Ларком, внимательно наблюдали, не ввязываясь. Ещё бы фисташек!
— Стой, тебе говорю! — заорал корм на всю округу одновременно ударив Клопа ладонью. — Она не настоящая!
Корм не шутил, судя по крику — так не сыграть. На поляне повисла немая пауза. Мы с Толикамом чуть не одновременно встали и пошли к Клопу. Тот не знал что делать, но рук с шеи корма, до которой уже успел дотянуться, не убирал.
— Слыш, Клоп, — первым высказался Толикам. — А ведь, похоже, Чустам прав.
— Ты маг?! Или печать уже исчезла?!
— Нет. Но когда жгут печать, он на волдыре не остаётся. А у тебя рисунок на пузыре.
— Согласен с Толикамом.
Восемь лет рабства и ожоги, которые наблюдаешь на висках то у одного, то у другого, делали спецом в данном вопросе любого.
— Конечно, надо подождать пока сойдёт, — продолжил я, — но я такого не видел.
— А ты как догадался? — Спросил Толикам корма.
— Да отпусти ты! — Чустам оторвал от себя руки слегка ошалевшего Клопа и встал. — Сколько стоит обычный раб? Четыре — пять империалов, если конечно не калека, — тут Чустам покосился на меня. — Я не тебя имел ввиду.
— Да я понял.
— За Клопа может шесть заплатят — здоровый, крепкий парень. Орки больше двух не дают. Поэтому к ним и свозят всё отребье или того, кого нигде не продать. Вы себя то вспомните. Допустим, на рынок его не могли выставить, поэтому к оркам. Но, сколько возьмёт маг, пусть даже алтырь, для незаконной печати? Да империал точно, это если без документов и медальона. Выгода сомнительна. Ткнули ему амулетом каким фальшивую и продали за тот же империал куда-нибудь в дальний клан. Да?! — корм обратился к Клопу.
Тот смог только пожал плечами. Похоже, он был в прострации.
— А я вот что подумал, — осмысливая произошедшее, высказался я, — вот все знают, что шаманы печать не ставят. А откуда у Ларка печать? Он ведь у орков родился.
Взгляды повернулись на будущую жертву. Сейчас, даже Чустам на его месте, не смог бы остановить проснувшийся энтузиазм рабов. Ларк, расширив на нас глаза, просто сидел.
Он не сопротивлялся, он обречённо ждал. Может, конечно, он хотел проверить..., но я сильно сомневаюсь. Экзекуция ничего особенного не выявила — волдырь был обычным, то есть печать не вздулась. Несколько поудивлялись, тому откуда у него настоящая, но факт есть факт.
Окончательный вердикт решили произвести, когда спадёт волдырь Клопа. Хватило нас до следующего утра. Снятие кожи с ожога подтвердило отсутствие печати на мясе, пардон, тканях испытуемого.
— Слышь, Клоп, — смотрел на висок Чустам, — я ведь только половину печати прижёг. Давай сразу вторую выжжем?
— Давай, — выдавил раб, вернее свободный человек, но уж очень потухшим голосом.
— Ты чего ж, не рад? Вернёшься домой. Родителей увидишь, братьев. У тебя братья или сёстры?
— Пять братьев и три сестры.
Чустам присвистнул:
— Батя у тебя молодец, вообще вы деревенские насчёт детей молодцы.
— А ты откуда, Чустам? — спросил я.
Ну, просто интересно стало — у нас все деревенские, кроме Ларка, он по рождению степной. Сам я тоже родился в деревне, это уже позже родители переехали в мелкий провинциальный городок.
— Из Жиконского локотства.
— А именно? — поддержал моё любопытство Толикам.
— Из самого Жикона.
— Грандзон? — подковырнул Толикам.
— Ага, императорский, — ответил Чустам, — только вот печать сведу.
Местная иерархия не особо замысловатая, но, тем не менее, путаная штука. Вообще её можно описать всего двумя словами — грандзон и балзон. Грандзоны — это придворные, в смысле принятые локотом или императором в это звание, номинально считались выше, особенно если назначены императором. А балзоны — это землевладельцы. Там у тех и у других дети по-особому называются, система наследственности, выдачи временной земли и остальные заморочки, в которые я особо не вникал, но различия поверхностно на ус намотал. Для моего сословия все они назывались одним словом — если по-русски, то господа. Кто из них важнее по факту, никто толком из рабов не знал, но собственно, как я понял, ничего нового — по наличию денежных средств и связей была и важность.
Весь день мы радовались за Клопа. Логика разумеется выла — теряем сильного крепкого бойца — но хоть и тоскливая (ну такова натура человека), но радость присутствовала. Настоящая, неподдельная. К вечеру мы конкретно достали бывшего раба вопросами его планах.
— Женишься наверно по весне, — Толикам очищал котёл песком после похлёбки.
Собственно радости желудка, как бы их не растягивали, сегодня закончились. Был сварен вместе с последней крупой, последний кусочек сала. Если честно уже припахивал.
— Не надо, — Чустам имел своё мнение, — лучше погуляй ещё по чужим.
— У нас в деревне нельзя, — Клоп, кажется, начал отходить от новости, — потом мужики скопом бить будут. Вот только если в соседнюю....
— А тебе, куда идти то?
— В Ививиатское.
— Ну не сильно далеко.
Клоп не ответил, погрузившись в себя. Вечер был посвящен разговору Толикама и корма о том, кто из них, что бы сделал, будучи свободен. Клоп был погружен в себя, а мы с Ларком просто молчали. Ну а чего нам говорить, если ни тот, ни другой пороха, в смысле жизни в этом мире, не нюхали. Давно я себя не чувствовал не в своей тарелке.
Утро преподнесло очередной сюрприз:
— Я останусь с вами, — заявил за комышно-корневым завтраком, так как в верши ничего не пришло, Клоп.
— Придурок, — прокомментировал корм.
— Согласен, — поддержал я.
И лишь мудрый Толикам, спросил:
— Почему?
Клоп ответил не сразу, выдержав театральную паузу, благодаря которой его внимательно слушали уже все:
— Я, вот как покажусь родителям, братьям..., ушёл в воины, вернулся рабом? Ну и вернусь. И что? Всю жизнь тянуться на старосту и налоги? Да я раньше то на месте не сидел. И обозы охранял, и в бучах всех....
Клоп некоторое время помолчал, никто не торопился ёрничать. Видимо ощутив молчаливую поддержку в виде нашего ожидания, он продолжил:
— Ну и вернусь я, управляющий балзона узнает — выплату семье назначит. Мы ведь получается сами ушли, без бумаг — те, что увели, сказали, что империя потом пришлёт. Да и что я там....
— Дурак. Там ты вольный человек, — осёк его Чустам. — назначат штраф — выплатишь. Бумаги выправишь. И можешь действительно в армию идти. А с нами чего достигнешь? Виселицы? А вернее всего — меча в брюхо. Долго ли мы такой славной командой продержимся? Корни то с рыбой не надоели?
— Тебе городскому не понять. Думаешь, в деревне мясо едят?! Да когда голодный год, или балзон налог повысит — на реке даже тычинки не найдёшь, всё вырвут и в муку перемелют. Да и не в этом дело. Вы ради меня вон жизни чуть не отдали, а я сейчас, когда вот нужен уйду? Понимаю ведь, что вам не выжить так. Сейчас вот шрам сойдёт и могу сходить чешую продать или там просто у проезжего что узнать....
— Мы так и так сдохнем, — прервал Чустам его. — Только не знаем когда. А у тебя может всё получиться по-другому.
— Я не девка, чтоб уламывать. Не такой тупой, как ты считаешь. Понимаю, что ради меня говоришь. Всё я понимаю. Сказал не уйду, — Клоп встал и пошёл к реке.
— Клоп! — окликнул я его.
Тот повернулся. Я, подумав, махнул рукой:
— Всё равно придурок.
Когда Клоп ушёл, я продолжил:
— А я согласен с Клопом. Пусть остаётся. Оформим себя ему в рабство.
— Это как? — Заинтересовался Толикам.
— Да откуда я знаю?! Тебе виднее. Выкупит нас, там скажем, с загона или ещё как.
— Это же, сколько денег надо? Да и у него самого документов нет.
— Сколько стоит лошадь?
— Империала три-четыре, твоего, и за пять, а в городе и за шесть, можно попытаться.
Я пожал плечами. Остальное в объяснении не требовалось. Понятно, что лошадей не хватит и нужны деньги — на взятки, на выкуп, нужны связи, но... просвет-то есть, пусть слабый, но есть.
— Дело говоришь Хромой, — задумчиво сказал Чустам. — Не особо надёжно, но попытаться можно. А там и вольную нам даст.
— Я вот одного не пойму, если алтыри так просто могут печати ставить, так уже почти вся империя в рабстве должна быть?
— Ты не забывай, — ответил мне Толикам, — что кроме печатей, надо ещё и документы на тебя, а в них такая же печать стоит и имя алтыря поставившего её. А без документов тебя только в загон башок за двадцать возьмут.
— Ну и что? Что сложно документы сделать?
— А документы выдаются только алтырём при загонах, где он дополнительно свою печать ставит. А там, незаконно бумагу рабскую сложно получить их имперские маги проверяют.
— Мне же без загона поставили.
— Бывает, конечно, но за незаконное рабство, имперские могут и сжечь показательно, если вскроется.
— А что нужно, чтобы доказать, что незаконно?
— Да они сами проверят. Пошлют в балзонство где ты родился запрос, печать твою сверят со своим списком тех кому можно ставить. Разберутся в общем.
— Не верь Хромой, — вклинился Чустам. — Ничего они там разбираться не будут. Вызовешь сомнение, пошлют руду в имперские каменоломни добывать и всё, надо им там своих подставлять.
Искра надежды потухла, не успев разгореться.
— А вот с рабством у Клопа это хорошая идея, — продолжил корм. — Надо его в деревню отправить, где он родился, там и документы восстановят.
Чустам после завтрака отправился на первую охоту. Мы с Ларком пошли резать прутья на новые верши — раз уж рыба наше основное блюдо, надо увеличивать отлов. Толикам остался присматривать за лошадьми — утром еле нашли Серебрушку — ускакала вёрсты на три.
Ужинали ежами. Серьёзно. Чустам притащил птицу, похожую на голубя и двух живых ежей. Понятно, что огрёб свою порцию юмора на тему охоты с луком за колючими, но гордо выдержал. Вкусная штука — ёж, скажу вам.
Лёжа вечером в берлоге, обмусолили план по превращению Клопа в вольного гражданина. Толком не сошлись ни на чём, кроме необходимости денежных средств. Как продать чешую, тоже не решили. Мне импонировал план по выходу Клопа в саму деревню — так как на дороге реально есть риск, что кинут. Чустам предлагал продавать проезжим, по две-три штуки. Толикам вообще робко предложил дойти до города — там цена раза в два превысит ту, за которую сможем продать здесь. Но отпускать Клопа без документов в город было безумием. Вообще такое возможно — не столь уж строго здесь бдели за паспортно-визовым режимом, но, риск получить запрос от стражи на предъявление был, в связи с несуразным видом Клопа, вернее его одежды. Окончательно сошлись на том, что когда спадёт короста с ожога Клопа, будем действовать по плану Чустама, то есть, продавать на дороге, а лучше выменивать на одежду, ну а там уже видно будет.
Автор работает безвозмездно, но на всякий случай:
Яндекс деньги 410014133494529
Вебмани. R431929648966, Z730298486553,
Сбербанк 4276 8800 6414 8749
Paypal : beloborodovvm@bk.ru
Белобородов В.М.
e-mail для отзывов: beloborodovvm@bk.ru
