Глава 19
"Какой я всё-таки молодец, что поехал объездной дорогой" — это была первая моя мысль после ознакомления со списком запросов на наблюдение за процессом обретения родом де-Брандо родовой магии. Кого здесь только не было! Ну, представители всех европейских высоких домов — разумеется. Сюда же можно отнести и представителей Бардиелов, причём, не только европейских. Пара десятков запросов из посольств неевропейских государств. Ну и естественно вездесущие журналисты и ещё более вездесущие зеваки. В общем и целом набиралось под сотни четыре народу. Родовитый (пока родовитый) Этьен был близок к панике:
— Даже если убрать зевак и журналистов и то получается минимум около двух сотен человек! Как мы будем выходить из этой ситуации?
— Откажите всем.
— Всем?!?!
— Нет, представителя Верховной палаты Священной империи допустите.
— Только его... вернее, её одну?
— Да.
— Но ведь это скандал?
— Ничего страшного. Когда у нас всё получится (дополнительно его подбодрить не помешает), нам будет абсолютно плевать на все скандалы.
— Слушаюсь. Ещё один вопрос. Другие вассалы...
— Никого.
— Понимаю.
Он действительно понимал. Это было видно по его глазам. Но вот ещё раз напомнить не помешает:
— Проследите, чтобы поняли не только Вы, но и все остальные. Мы не можем себе позволить дискриминировать одного вассала в такой важный для всех нас момент. Но вот на празднике представитель рода Тома должен быть обязательно.
— Может быть, Вы сами выступите перед ними? Всё-таки это великое событие. А от прочих желающих общаться мы Вас прикроем.
— Нет. Мне надо уйти прямо из зала алтарного камня. В другое время уйти не получится.
— Слушаюсь, сюзерен.
И всё-таки он ещё некоторое время помялся у выхода из кабинета. Я не пошёл ему навстречу и не стал ничего больше объяснять и пытаться его успокоить. Меня бы кто успокоил! Наконец де-Брандо вышел.
Конечно же, в чём-то я его даже понимал. И даже не самое страшное, что если что-то пойдёт не так, алтарный камень рода Брандо будет разрушен. Имея в сюзеренах первородный род, камень можно восстановить менее, чем за пятьдесят лет, прецеденты бывали. Но вот то, что я, скорее всего, не переживу неудачу, приводило его в полное смятение. Так как я не имею прямых наследников, после меня наследует кто-то из детей Женевьев. А вот как они отнесутся к роду управляющего, уже неясно.
Не прибавляли управляющему спокойствия и прочие несуразности, по его мнению допущенные мною. Я разом нарушал множество традиций. Ну, во-первых, обретение родовой магии лучше всего проводить посередине срока между солнечными праздниками, а никак не тридцатого декабря. Во-вторых, то, что в зале алтарного камня мы должны находиться только втроём: он, его наследник и я, а не все члены рода, как обычно. В-третьих, вместо того, чтобы накачивать все доступные накопители энергией под завязку, я наоборот, чуть ли не полностью опустошил алтарный камень рода Брандо. Ну и в-четвёртых, то, что сразу по окончанию обретения родом родовой магии я куда-то уходил.
Конечно же, ответы на все эти вопросы у меня были, но зачем умножать печаль родовитого Этьена? Он и так-то испереживался весь, а если я ему ещё скажу, что делаю так не по совету домового и что обретение его родом родовой магии лишь одна из запланированных целей, то с ним вообще может удар случиться.
С этими мыслями я подошёл к стене и позвал Лукича — домового рода Брандо. Разговор с ним предстоял долгий.
Почти весь следующий день я провёл в зале алтарного камня рода Брандо. Всё-таки, увязать вместе два не самых родственных процесса нетривиальная задача. Особенно если учесть, что обретение родовой магии — не ритуал в прямом смысле этого слова. У него нет никакой устоявшейся, единой процедуры, а многие моменты выясняются только тогда, когда процесс запущен.
Естественно, помощь домовых в этом деле оказалась незаменимой. Не думаю, что много людей до меня просмотрели столько вариантов обретения родовой магии, как я. Просмотр воспоминаний домовых около костерка был организовано очень просто: они скидывали мне информацию в виде небольших горошин, которые я клал под язык. Постепенно растворяясь, горошина отдавала мне информацию. К сожалению, относить от костерка горошины было нельзя, они растворялись.
Просмотрев около тридцати случаев, я всё-таки смог увидеть две закономерности. Во-первых, чем меньше энергии надо было закачивать дополнительно в алтарный камень, чем легче идёт процесс (ну это я и так знал, поэтому-то его обычно и накачивают энергией), но тем больше вероятность какого-нибудь сбоя. Ну и во-вторых, чаще всего какие-то сбои происходили в момент соприкосновения родовой магии с главой рода и чем моложе глава рода, тем легче этот процесс проходил. Поэтому, по моему плану, первым родовую магию должен был принять наследник рода, а глава — вторым.
Однако, точно определить место строительства конструкта для моей второй задачи я так и не смог. Это несколько... напрягало. Но, несмотря на очень высокий уровень риска, отказываться от задуманного я и не подумал. Меня до сих пор пробирает дрожь от воспоминаний о происшедшем на балу дебютантов.
Воспоминание:
Наши с королём Бритстана пальцы на миг соприкоснулись и тут же на меня обрушился страшный удар. Я покачнулся. Какое там сопротивление?! Сила короля с лёгкостью смела все возможные барьеры, оставив меня абсолютно беззащитным. Глядя мне прямо в глаза, король отпустил свою руку. Я не смог удержать блюдечко, но оно было подхвачено кем-то из придворных. Не повышая голоса и не изменяя своего приветливого тона, король спросил:
— Где осколки сердца Европы?
— Не знаю.
— У тебя есть как минимум два из них. Они мои. Ты принесёшь их мне.
— У меня их нет.
Вот тут король несколько смешался. Недоумённо оглянулся на кого-то, затем вновь повернулся ко мне:
— Барон Рад должен был преподнести тебе один.
— Нет, только после моего шестнадцатилетия.
С каждой секундой мне становилось легче, помутнение сознания от воздействия короля отступало. Король же продолжал:
— В герцогской короне есть осколок.
— Корона находится на Грани.
— Хм. Жаль, что ты не можешь быть нам сейчас полезен. — Он снова взял меня за руку, но воздействие было гораздо слабее. — Я жду тебя третьего января в Виндзоре. Там мы поговорим с тобой поподробнее обо всём. Иди.
Деревянной походкой я отходил от короля. Единственная мысль, мучавшая меня была: "Как?! Как мне могло столь бессовестно повезти?!"
Нет, ментальная сила короля превышает все ожидаемые (да и попросту разумные) пределы. Но вот никакой школы или даже просто самообразования у него нет. Поэтому он попался на уловку менталистов Гиперборейской империи, которые, специально против очень сильных, но абсолютно неакцентированных воздействий, разработали усовершенствование к ментальной защите, которое по умолчанию ставится всем одарённым, имеющим собственный источник. А я, когда восстанавливал свою защиту уже здесь, на Земле, восстановил её так, как было. Поэтому, после первого удара король воздействовал не на меня, а на пустышку, обманку. Это даже нельзя назвать псевдоличностью, это именно пустота. Естественно, второй раз король на эту обманку скорее всего не поведётся, ему, в принципе, и сегодня достаточно было внимательно посмотреть по сторонам, чтобы обнаружить моё беззащитное сознание, которое можно было легко взять под контроль. Короля подвела самоуверенность, отсутствие опыта именно схваток, а не простого подавление противника, ну и моя первая реакция, когда, находясь в некоторой прострации, я выдавал именно всю правду и ничего кроме правды. А правдой было то, что я действительно не располагал ни одним осколком сердца Европы. Король же настолько одержим этим артефактом, что узнав, что я сейчас не могу быть ему полезен, но в будущем — смогу, прекратил натиск.
Первой моей мыслью было бежать в Исток и требовать от директора немедленного расторжения моего контракта со школой. Однако я смог подавить этот порыв. Отойдя к стене, я накинул на себя иллюзию и отдышался. Затем, пользуясь возможностью, покинул бал.
Ночью, сидя у камина с бокалом вина, из которого я по факту так и не сделал ни одного глотка, долго размышлял. Итак, у короля Якова просто-таки невероятная ментальная мощь, но вот умения с этой мощью обращаться абсолютно нет. Следовательно, вряд ли он знает об опасности этого оружия для самого себя. Я же имею за плечами множество исследований надо мной. Да и курс ментальной магии в университете я прослушал очень внимательно. Так что, несмотря на всю силу Якова, если мне удастся выдержать его первый натиск, я, скорее, поставлю на себя. А значит, мой путь лежит на божественный план.
Конец воспоминания.
Вечером в зал алтарного камня пришли глава и наследник рода Брандо. С громким хлопком появился Лукич. Высокородная Элизабет — представитель Верховной палаты Священной империи, скромно устроилась в уголке. Всё было готово.
Сам процесс состоял как бы из четырёх этапов. На первом происходила... ну ближе всего будет понятие "синхронизация" ну или "притирка" магии членов рода и магии алтарного камня. Весь процесс проходил под диктовку домового, который указывал отцу и сыну Брандо, что им надо делать, вплоть до того, где конкретно и в какой позе встать. Моя роль сводилась к переводу указаний домового. Одновременно с этим я пытался вычленить среди мешанины цветов, сопровождающих этот процесс, один, главенствующий цвет. Дело в том, что у меня была своя теория по поводу необходимой для второго этапа магии, родившаяся у меня благодаря тому, что высокородный Себастьян предоставил мне образцы родовой магии чуть ли не полутора сотен родов.
Наконец, первый этап завершился, и домовой отступил в сторону, оставив отца и сына изогнутыми в неудобных позах. Одной рукой каждый из них прикасался к алтарному камню, другие были сцеплены между собой. В магическом зрении я ясно видел магический поток, закручивающийся восьмёркой вокруг получившейся композиции. Цвет этого потока постоянно менялся. Не подходя вплотную, чтобы не вмешиваться в этот поток, я дождался, пока цвет изменится на нужный мне и выбросил в поток небольшое количество чистой энергии воды.
Раздался громкий хлопок и обоих Брандо отбросило от алтарного камня. Впрочем, если это и нанесло им какие-то повреждения, то явно незначительные. Поток же не прекратился, а как бы успокоился. Течение магии в нём замедлилось, цвет потока перестал изменяться. На заднем плане Лукич показал мне большой палец, что у домовых означало высшую степень одобрения.
Конечно же, мне повезло, причём дважды. Я угадал с господствующим направлением магии семьи Брандо и я умею выделять чистую энергию нужного направления.
Эта удача намного облегчала прохождение следующего, третьего этапа. Обычно, пока добивались такого вот эффекта, через алтарный камень пропускали столько энергии, что нарушали его стабильность. Потом это приходилось долго и нудно выправлять перед третьим этапом. А всякая затяжка не идёт на пользу процессу.
В нашем же случае мы смогли начать третий этап, выделение особого, присущего только этому роду оттенка сразу же по окончанию второго. Работа шла через наследника. Этьен взялся за плечи сына, который опустил руки на поверхность алтарного камня. На данном этапе неважно было, какие характеристики энергии получатся. Главное — чтобы энергия камня полностью подчинилась человеку. Итогом третьего этапа должна была стать единая конструкция, в которой энергия камня и энергия человека работали бы вместе, не перемешиваясь. Руководил процессом опять-таки домовой. Хотя точнее будет сказать, что именно домовой и проводил весь процесс. Я аж залюбовался его работой. Дело спорилось, домовой лишь раза три прикрикнул на Брандо, чтобы тот не торопился.
Пришёл черёд четвёртого этапа, за который больше всего и боялся Лукич. Обычно, к этому моменту энергия уже укрощена и готова к оформлению. Однако я, выкачав энергию из алтарного камня, с одной стороны очень облегчил второй и третий этапы, а с другой — в камне сейчас попросту не хватало энергии для закрепления результата. И никакие накопители не могли решить эту проблему: поток энергии из них был бы чересчур слабым. Однако, у меня был ещё один козырь в рукаве.
Установив основу для прохода на божественный план (те самые, изменённые хаосом камни из зала дворца Люксембург) я начертил знаки божественного плана и всего лишь расставил добытые осенью арпады. И да, в пространственном кармане они действительно не развеивались.
Разрушаться, выделяя энергию, они начали сразу же, ещё в моих руках. Так что специальные алхимические перчатки не спасли меня от ожога. Страшно представить, что было бы с моими руками без них!
Поток энергии разлился по залу, и Лукич запустил свой конструкт. Алтарный камень начал нагреваться, обжигая наследника Брандо, однако тот, молодец, нашёл в себе силы не отдёргивать руки. Камень стал ощутимо сжиматься, одновременно наливаясь кирпично-красным цветом. Я стал всерьёз беспокоиться за здоровье своего вассала, как вдруг камень оплыл и преобразился в кусок обсидиана без каких-либо фигур и надписей на нём. Но этот был ещё не конец. Обсидиан пошёл какой-то рябью и стал менять цвет. Одновременно все ранее имевшиеся на алтарном камне изображения стали как бы выплывать из его глубин наружу. Этот процесс длился не более пятнадцати секунд и вот перед нами находится камень с искусной резьбой, сделанный из обсидиана цвета лазури.
Наследник рода Брандо поднял вверх руку и громко произнёс "lux". Из руки вырвался луч пронзительно белого цвета с лазурной окантовкой. Более наглядного подтверждения получения родовой магии и не придумаешь. Во-первых, пусть и простейшее заклинание, но получилось без палочки, а во-вторых, окантовка ясно говорила о "цвете" родовой магии.
Меж тем напряжение в зале алтарного камня нарастало. Энергии в арпадах оказалось чересчур много для процесса обретения родовой магии. Поэтому, стоило только погаснуть алтарному камню, как я тут же запустил процедуру открытия врат на божественный план.
Проход сформировался мгновенно, однако вместо мраморного с золотистым отблеском цвета, привычного мне, его затягивала плёнка, по цвету напоминающая гной. Мне резко расхотелось "нырять" в эту белесую муть. Вот только выбора у меня уже не было. Это на план духов или же демонов можно открыть проход и не пойти, а вот Боги такого не прощают. Поэтому я решительно шагнул вперёд.
Вопреки моим ожиданиям, за плёнкой прохода меня встретил вполне обычный для божественного плана пейзаж: большая площадка, покрытая мрамором, окружённая со всех сторон мраморными стенами и высокое голубое небо над головой. Конечно же, прогуляться, дать некоторые клятвы, кое-что выяснить, просто поискать что-либо интересное было бы неплохо, но вот не чувствовал я в себе сил гулять по божественному плану, мне бы что-нибудь попроще.
Главное правило на божественном плане, если ты, конечно, не хочешь стать вечным должником его обитателей, держаться тонкой грани равновесия. Вообще, Боги равновесия — самые могущественные, но и служить им наиболее тяжело. Каждое наше движение может нарушить равновесие, а вот восстанавливать его — очень муторное и долгое занятие.
Итак, я прибыл за основой для сущности ментального бойца. Конечно же, лучшие ментальные бойцы живут здесь, но божественном плане, но вот брать готового — это для тех, у кого девяносто девять жизней и вечность в запасе. Другое дело — основа. Тут появляются варианты договориться.
Я терпеливо сидел и ждал первого посетителя. Конечно же, вряд ли первым появится именно тот, кто мне нужен, но слухи здесь разносятся быстро.
Однако, после трёх часов ожидания ко мне так никто и не подошёл. Конечно же, можно подождать и ещё, но вот время на божественном плане ведёт себя так, как ему заблагорассудится. Так что я встал, глубоко поклонился тому месту, где сидел и сделал несколько шагов в сторону. Дальше отойти я не успел, так как передо мной появился один из обитателей божественного плана: зеленокожий уродец размером с мизинец с крыльями бабочки. Узор на крыльях относил его к клану разведчиков. В его речи прорывалось много шипящих звуков:
— Ч-что ищ-щ-еш-шь, ч-чу-ш-ак?
Я поклонился ему:
— Приветствую славного последователя познания. Я ищу встречи с девами Гипноса.
Если вам встретятся самые ничтожные из обитателей божественного плана, никогда не говорите, что они слуги или дети. За "детей" вам тут же оторвут голову, так как это слишком высоко, а за "слуг" оторвут, так как это слишком низко.
Разведчик облетел вокруг меня:
— Ж-жди. — И исчез.
Я остался стоять. Пока я здесь ещё даже не посетитель, а так — нечто неопределённое.
Ждать пришлось недолго. Внезапно перед моими глазами возник цветок ириса в натуральную величину, внутри которого, как на троне, сидела фея в ультракоротком зелёном платье. Она высокомерно потребовала:
— Говори!
После очередного поклона я произнёс:
— Рад разговаривать с девой Гипноса и прошу принять для него этот скромный дар как плату за беспокойство. — С этими словами я протянул фее небольшой мешочек.
Ожидаемо, дар был проигнорирован. Я спокойно ждал, фея, всё больше хмурясь, смотрела на меня. Вдруг, и цветок и фея разлетелись разноцветными брызгами, а на их месте оказался давешний уродец, который стремительно взлетел и схватил мешочек. Однако торжество его длилось краткий миг, пока мешочек не растаял в его руках.
— Ч-ч-то ты наделал?!
— Я?! Я — ничего, а вот ты...
Тут в нашу перепалку вмешалась, возникнув прямо из воздуха, ещё одна участница. Раза в три крупнее уродца, с полупрозрачными стрекозиными крыльями, одетая во что-то лёгкое, воздушное, напоминающее закрытую ночную рубашку до пят, с абсолютно правильными чертами лица фея уселась прямо на воздух так, чтобы мои глаза были как раз на уровне её ног:
— Ты удивил меня, чужак. И заставил ошибиться этого, — она дёрнула рукой в направлении уродца, сильно стушевавшегося в её присутствии. — Я дева Гипноса, моё имя знать тебе не обязательно. Говори!
— Я бы хотел получить семечко мака с луга Гипноса.
— Зачем тогда такие сложности? Этих семян полно, иди и собирай.
— Полно семян за пределами луга.
— Что ж, я дам тебе семя и даже не потребую платы за это.
— Благодарю деву Гипноса.
— Не спеши радоваться. Но вот дар самому Гипносу ты обязан преподнести.
— Прошу, дева Гипноса. — С этими словами я жестом фокусника достал из пространственного кармана букет оранжевых, жёлтых и синих маков. Фея лишь досадливо поморщилась и развеяла букет:
— Ты выполнил моё условие, чужак. Идём за мной.
Примерно через час мы подошли в громадному лугу, заросшему алыми маками. Я остановился на границе луга и ещё раз поклонился:
— Приветствую владения Гипноса.
Фея махнула рукой и полетела вперёд. Выбрав, по одной её известным признакам один из цветков, она склонилась к нему и что-то тихо зашептала. Уже через несколько секунд она летела обратно:
— Вот просимое тобой.
В её ладонях лежала золотая песчинка макового семени.
Обратный путь занял у меня несколько больше времени, но, по счастью, проход ещё ощущался, так что вновь открыть его не представляло никакой сложности. Уже шагнув обратно в знакомый зал алтарного камня рода Брандо я подумал: "всё получилось как надо, почему же у меня чёткое ощущение, что я где-то совершил страшную ошибку?"
Интерлюдия:
Громадный кабинет не имел ни единого окна, поэтому в его углах всегда царила тень. Стены, сложенные из больших каменных блоков, были почти полностью завешены различным оружием. В громадном камине полыхало целое дерево, распространяя по кабинету сладковатый запах горящей яблони. Пол был застелен ковром в хорватскую клетку.
В кабинете, друг напротив друга сидело двое. Хозяин кабинета, которого вот уже тридцать лет все называли не иначе как "командором" пожилой, абсолютно лысый мужчина с фигурой бывшего борца был одет в тёмно-коричневый шерстяной костюм. Вся его поза выражала скуку:
— И всё-таки я не понимаю, почему Вы столько внимания уделяете этому ребёнку, граф. Да он должен быть по гроб благодарен уже за саму возможность вырваться из той ловушки, в которую вы превратили для него Исток. Достаточно только немного надавить на его гордость перворождённого и он сам будет рыть землю копытами, в стремлении вернуть нам долг.
— Вот вам интересное чтиво — граф, пожилой мужчина полностью затянутый в кожу с пустыми креплениями для меча на поясе бросил на стол перед собой тяжёлую даже на вид книгу с ярко-красной закладкой
— Что это? — даже не двинувшись в сторону неожиданного "подарка", лениво произнёс командор.
— Это история о некоем первородном герцоге Гус, в которого вселился его предок, живший ровно за шестьсот лет до того самого герцога.
— И что из того?
— А то, что ровно за шестьсот лет до нашего Сержа Ривас жил такой себе Ривас. И звали того Риваса, что характерно, тоже Серж. Даты рождения обоих полностью совпадают, если не считать шестисотлетней разницы.
— И Вы считаете, что это объясняет все странности так сказать "нашего" Риваса?
— Ну, если вспомнить личность "того" Сержа Ривас, то да. — И, после паузы, продолжил. — Дело в том, что шестьсот лет назад Серж Ривас смог восстановить проход своего рода на Грань.
— Ого! — Впервые заинтересовался командор. — То есть, Вы хотите сказать?
— Никто так и не узнал, как ему это удалось, не говоря уже о том, чтобы повторить его достижение. Так что я вполне допускаю, что те знания, которые сейчас кажутся откровениями, знал ещё тот Ривас.
— И что из этого следует?
— Прежде всего то, что относиться к Сержу Ривас как к ребёнку непродуктивно. Да и возможности его в магии мы можем представлять себе весьма приблизительно.
— Вы считаете, что он может представлять угрозу?
— Скажите, а Вы когда-нибудь ловили форель голыми руками? — Неожиданно перевёл тему граф.
— Что Вы имеете в виду?
— Рыба часто стоит на месте в быстром течении. Надо аккуратно подвести к ней руки, медленно, чтобы никакое движение воды не потревожило добычу. Если всё делать достаточно аккуратно, то можно даже погладить рыбу в реке, она не обратит на это внимания. После этого нужно резко схватить её и вытащить из воды. Разнежившаяся от ваших ласк форель от неожиданности глотнёт много воздуха и не окажет никакого сопротивления. Также надо поступать и в нашем случае. Сначала нужно расслабить Риваса, показать ему, что лучшее место для него — здесь, под нашим "крылышком".
— И как Вы это предполагаете сделать?
— Необходимо дать ему "пряник", который он сочтёт достаточным вознаграждением за все свои усилия на наше благо.
— У Вас есть такой на примете?
— Надеюсь, что есть.
Командор немного помолчал, но видя, что более из графа ничего вытянуть не удастся, вздохнул:
— Хорошо, я помогу. Но только при одном условии. — И, после паузы, продолжил. — Свою цену я назову только через год.
— Это неожиданное требование, командор.
— Как мне кажется, абсолютно обоснованное за ту помощь, которую Вы хотите от меня получить, граф.
В кабинете установилось молчание. Первым его нарушил граф:
— Готовьте соглашение.
Не дожидаясь реакции командора, граф резко встал и вышел, не затрудняя себя прощанием. Командор остался один. Немного посидев, погружённый в свои мысли, затем потянулся к подаренной книге. Палочкой активировав магический светильник над столом, отчего тени вокруг только сгустились, он углубился в чтение заложенной страницы. Дочитав, он положил закладку на место и захлопнул книгу:
— Что тебе удалось узнать?
Из теней выступила чернокожая женщина лет сорока с волосами убранными под платок, одетая в тёмно-синее глухое платье с широкими нижними юбками
— Мальчик опасен.
— Ты предлагаешь от него избавиться?
— Да. Но попытка у нас будет только одна.
— А ОНА разве не поможет?
— Только если попытка будет удачной.
— А если я откажусь?
— Ты потеряешь меня. Конец интерлюдии.
