Глава 47. Паровозик чух-чух!
Мы неторопливо шли по лесу всей веселой компанией.
Очнулись мы в этом лесу утром, возле ручья. После вчерашних приключений меня успела подлатать наша походная аптечка, "Великим исцелением" быстро восстановив утраченную левую конечность. В том же ручье мы отмылись, после чего, быстро перекусив вяленным мясом из припасов, пустились в путь.
Впереди трусила обвешанная сумками с поклажей Кроконяшка. Собственно, это была здоровенная такая ездовая монстряка с восемью лапами, широкой зубастой пастью, хвостом с жалом, тремя глазами на плоской роже, черной бронированной чешуей по всему телу и кислотой вместо слюны и крови. А еще эта хрень пожрать любила больше, чем я потрахаться. Нас она до сих пор не сожрала только из-за потраченного на нее рабского ошейника.
Рядом со мной шагала довольная Жанна иф Хассад — некогда сбежавшая из дома в поисках "принца на белом коне" скромная наивная девчонка. Невысокая, симпатичная рыжая и зеленоглазая девица со стройной фигуркой, грудью второго размера и полностью упоротым взглядом, от которого меня в дрожь бросает.
Принца Жанна не нашла, зато встретила меня. Ныне она аватара Богини Похоти, Мести и Кровавой Ревности. Веселое преображение, особенно, блядь, для меня. Почему? Потому что она, мать ее ногою в жопу, на почве потекшей от своего "аватаризам" крыши стала бесповоротно долбанутой яндеркой. Чувствую, если бы не поставленная на нее Печать Вечного Служения, то я бы давно уже прибил бедняжку, чтоб не мучилась. Блядь, от такой ведь даже сбежать не выйдет, ибо с ее навыками она меня найдет с той же вероятность, с которой напомаженной педик в парке приключения на свою задницу в День Войск Дяди Васи.
Ну и по кустам вокруг нас шныряла Дось. Мелкая зверолюдка-лисица. Мелкая не в смысле возраста, там все в порядке, а в смысле роста — метр сорок, не выше. Плоская, как мой юмор, и хитрющая, как потомственный еврей. Черноволосая, ушастая и хвостатая, ее зеленоглазая мордашка всегда имела жалостливо-плаксивое выражение, из-за которого рука сама так и тянулась ее пожалеть... Правда, моя рука тянулась в основном ее либо отшлепать, либо потаскать за пушистый хвост, но это уже частности.
Плутовка по классу, воришка по душе, лоля по виду, мазохистка по титулу.
Были в нашей веселой компании еще два кадра: Антуанетта, но давайте пока не будем о грустном, и Яршера, о которой пока лучше вообще не вспоминать, ибо мне так и хотело удавить эту суку за "подарок" в башке у Жанны.
Ну и я сам, человек-геморрой для всех окрестных королей, ибо иду мочить их в сортире в самом буквальном смысле. Одного правителя человеков за деятельность его героя-уебка и просто за то, что он сам жертва запретов абортов, я действительно собирался замочить засунув в выгребную яму, предварительно понаделав на теле хуеву тучу мелких-мелких порезов.
Пока шли, я чутка поковырялся в системе, выбрав, наконец, плюшку за взятую сотку восприятия — "Ощущение маны". Это была необычного ранга пассивка, которая давала возможность как-то воспринимать потоки маны, направленные на какие-либо чары. А вот как это делалось, особо не объяснялось. Ну да похуй, потом разберемся.
А еще забросил все полученные за последние уровни сорок пять очков характеристик в ловкость, добив ту до ста семидесяти.
Достигнуто значение ловкости в 150 единиц! Выбери плюшку!
— "Смягчение падения" (редк)
— "Паучьи пальцы" (редк, актив)
Взял я второе. Не потому что редко падаю, а потому что кто в детстве не мечтал, чтобы его паук-мутант цапнул?
Паучьи пальцы — активная способность редкого ранга. Цель: на себя. Эффект: пальцы по желанию начинают прилипать к любой поверхности. Время действия: 73 минуты (минута*сила мысли). Откат: 1 час. Активация: фраза [я не бэтмэн].
От фразы-активатора, конечно, хотелось плеваться, но это хотя бы не "летящий по водной глади в свете луны трехлапый сверчок на одноусой водомерке". Брррр... Не приведи Создатель, мне начнут сыпаться способки с активаторами из страны девственников-гаремоводов.
— Хозяин, впереди тракт! — обрадовала нас выпрыгнувшая из кустов прямо перед носом Дось.
— Счастье-то какое, — улыбнулся я, хватая ойкнувшую плутовку за ухо и отвешивая хороший щелбан. — А если ты и дальше будешь выскакивать, как скример в старом ужастике, то этим счастьем наполнятся даже мои штаны.
— А еще там кого-то грабят, — добавила мекая мазохистка, потирая лоб.
— Не карету, случайно? С гербами какими-нибудь? — уточнил я.
— Как ты догадался? — сделала плутовка большие глаза.
Блядь. Клише, туше и клиника. Ни одно приключение ни одного героя не обходится без ограбленной на дороге кареты с обязательным спасением от изнасилования юной богатой дворянки с вооооот такими сиськами.
— Будем спасать? — умоляюще посмотрела на меня Жанна
Как бы ей мозги не выворачивало, но в подобных ситуациях она оставалась все той же милой мелкой девчонкой.
— Будем, но не спасать, — улыбнулся я. — А грабить грабителей и насиловать насильников! Надеюсь, там бабы есть.
Жанна прищурилась и недобро так посмотрела на кусты впереди.
Так, зарубка на склерозе, если не хочу лишних трупов, при этой двинутой извращенке о бабах лучше не заикаться.
Оставив немного поодаль Жанну, под охраной Кроконяшки, и в приказном порядке заставив обе эти кровожадные рожи сидеть на жопе ровно и не дергаться, я в сопровождении Дось аккуратно, кустиками-кустиками, вышел к тракту.
Что у нас есть?
Черная дорогая карета с четверкой ухоженных лошадок в упряжке — есть.
Перегородившее дорогу бревно — есть.
Несколько рыцарей в доспехах и на конях-броневозах — есть.
Десяток легкой пехоты сопровождения в стеганках, с дубинками и щитами и самыми уголовными рожами — есть.
Грабители... Вернее, грабитель, "адын штук" — вроде есть.
На поваленном бревне стояла с гордо поднятой головой вполне себе миловидная самочка в зеленом брючном костюме, легкой стеганке и довольно хреновым прямым мечом в руках. А, ну да, еще по сложившей традиции она была плоская, как степи Казахстана.
Ну ебать вас всех по кругу паровозом! Ну почему, если мне попадаются нормальные сиськи, это либо несовершеннолетние лоли, либо враги, либо трупы?! О Великий Ктулху, Ньярланхотеп, Дагон, Создатель, Ра, Анубис, Амон-Сул и Бог наш Император! Ну дайте вы мне хоть пару нормальных сисек! Я что, о многом прошу? А то шляюсь тут с доской, почти доской и непонятной кислотной хуетой! Я герой-попаданец, в конце-концов, или так, хрен побритый, в банку закатанный?! Где мои эльфийские принцессы с буферами шестого размера, мини-юбкой и шлюшным поведением? Где амазонки с тяжелой формой недотраха?! Где кавайные торговки-лавочницы, падкие своими тяжелыми формами на мои героические эпосы?!
Эх, буду в столице, первым делом загляну на рабский рынок. Поищу себе эльфийку. Все! А щас пойду кому-нибудь с горя обрезание не той головки устрою! Хирург был пьян и руки у него из жопы, так что очередь пропала уже после первого наркоза!
В голове как будто кто-то вырубил тумблер с надписью "тормоза", а где-то на грани слышался басистый смех и далекие раскаты электрогитары.
(Алиса — По барабану!)
Выхватив оба гладиуса, я неспешно выбрался из кустов и направился в сторону "ограбления", слушая тот бред, которым рыцари перекидывались с "грабителем". Что-то там о поруганной чести какой-то бабы и мстя всем в чьем-то роду вплоть до десятого колена.
На чью сторону встать во всей этой ахинее я даже не задумывался — однозначно на свою! Ибо шел я урезать законную власть человеков на голову, а, значит, и местную аристократию особо жалеть не стоило.
— Ну че, педики, кто из вас будет локомотивом? — проревел кто-то на весь тракт.
Эм, это я что ли? Да похуй! Музыка играет!
"Моя земля! Мой дом! Моя голова! Воля ветра в груди!"
— А ты еще кто? — развернулись все ко мне удивлено.
"Мои слова! Любовь! Да рокот гитар — Все, что нужно в пути!"
— Экзгиб в пальто! — радостно оскалился я, рывком сокращая дистанцию и врубаясь в толпу "легкой пехоты".
Удар, фонтан крови из обрубка шеи, чья-то отсеченная голова...
"Я знаю сам, зачем иду по земле! С кем мне легче дышать!"
Вскрытое брюхо, из которого на землю вываливаются смердящие потроха. С криками и воплями оставшиеся в живых разбегаются в разные стороны.
"Кому служить! С кем жить! Кого не любить! А кого уважать!"
— Ты что творишь?! — взвыл высунувшийся из повозки толстый напомаженный мужик в расфуфыренном костюме. — Ты хоть знаешь, на кого руку поднял?
— А вот и локомотив! Ту-ту! — по дороге разнесся чей-то безумный смех.
"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем".
Рыцари кинули коней мне на перерез. Оскалившись, я шагом ушел с траектории таранного удара первого, срезая тому подпругу. За спиной раздался грохот кастрюль.
"А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"
Второго просто перепрыгнул красивым сальто. В тот момент, когда моя тушка оказалась вверх ногами над его головой, росчерк клинков сделали косплей "всадника без головы".
"Я никогда не жег чужих городов, А свои не берег".
Последний рыцарь умудрился достать меня ударом клинка в момент приземления. Брызнула кровь из рассеченной груди. Успел отклонить туловище, так что пропахало неглубоко, но до ребер точно достало.
"Я никогда не пел для сытых углов, Пел для пыльных дорог".
— Ах ты сука!
Подскочив к рыцарю, я ударом клинка отсек ему руку в районе кисти, после чего схватил верещащего мужика за ногу и с силой потянул на себя.
"Моя душа звенит дождю в унисон, Пенит землю грозой".
Раздался хрус и верещание оборвалось, а ноги рыцари приобрели идеальную растяжку! Хорошенько приложив его башкой об землю, я огляделся.
"Я вышел в мир один, сжигая мосты, Я шел своей колеей".
На ногах остался только тот самый первый рыцарь, которому я просто срезал подпругу, и бледный отчаянно потеющий толстяк.
Рыцарь неуверенно шагнул в мою сторону и тут же получил сокрушающий удар в грудину, снесший его в придорожные кусты.
"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем. А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"
Все, музыка отыграла.
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и удивленно оглядел поле скоротечного боя.
Мда, что-то меня определенно клинит.
Взглянул на толстяка. Тот какое-то время смотрел мне в глаза, после чего вдруг взвизгнул, упал на жопу и натурально обоссался. А на голове у него, готов свое очко на кон поставить, хорошенько так прибавилось седых волос.
Я стряхнул кровь с гладиусов и перевел взгляд на застывшую на бревне бабу с выпученными от шока глазами. Блядь, картина Репина: доска на бревне. Хотя ничего так, вроде симпатичная.
Лет где-то восемнадцать, стройная, собранные в "конский хвост" пшеничные волосы, ясные голубые глаза, плавные черты лица...
Вывод: ебать можно.
— Эй, ты ж вроде хотела этого жиртреста прирезать? Вперед! Путь я тебе расчистил!
— А... А? А, да... благодарю... сэр. Право, не стоило... Я бы и сам справился...
Угу, справился бы он... она...
БЛЯ!
ИТС А ТРАП!!!
