Стальные Крылья. Глава 2. Вылет.
В ангаре царила настоящая паника.
Экипажи кораблей бежали к трапам, слышался шум драк, забористый мат, грохот роняемых предметов, гул силовых дисков звездолетов...
Хаос усугубляло и то, что некоторые отчаянные пилоты стартовали без коридора от диспетчера, и на полу ангара уже дымилось несколько таких лихачей, столкнувшихся на взлете. На моих глазах один из шахтеров, вопреки всем инструкциям и банальному здравому смыслу, стартанул с пола на маршевой тяге, спалив плазменным выхлопом несколько человек и груз стоявшего рядом торгового фрегата.
Впрочем, не скажу, что я сильно осуждаю таких пилотов — всем было прекрасно известно, что делают тараканы с теми, кто попадается к ним в лапы. А в то, что базу удастся отстоять, верилось слабо — планетоид-улей тараканов не та вещь, с которой можно справиться силами местного флота охранения. Людям останется только уповать на то, что военные сумеют продержаться достаточно долго и подоспеет подкрепление от патрульного флота ВКС Доминиона.
Я поспешил к своему фрегату, на ходу проводя предполетную подготовку и проверяя состояние систем корабля и запас топлива. С системами все было нормально — недавно корабль проходил плановый техосмотр и над ними хорошо пошаманили, а вот с топливом туго — видимо, до прилета улья моя заявка еще стояла на очереди, а после его появления до заправки уже никому не было дела. Сейчас все те силы базы, которые не впали в панику, были отданы на обеспечение флота и средств обороны.
Взбежав по трапу, я сразу же уперся носом в "груз".
— Эм... не понял, — на мгновение я даже забыл об улье и творящемся вокруг бедламе, настолько сильно было мое удивление.
В трюме стоял пустотный скафандр. Трехметровой высоты и матово-черной расцветки без опознавательных знаков. Его хищные угловатые обводы прямо-таки вопили о сугубо боевом предназначении. Лицевой щиток скафа имел заостренную форму, что в сумме с двумя торчащими вверх антеннами делало его в чем-то похожим на звериную морду.
Но не это было странным. Обойдя скаф кругом, я не заметил ни одной дюзы или силового диска — только на спине, там, где у человека лопатки, были какие-то круглые утолщения.
Рядом со скафом стоял большой черный ящик в два метра длиной и по полметра шириной и высотой. И чем-то он мне смутно напоминал гроб.
— Так, хорошо... — пробормотал я, потирая виски и высылая диспетчеру запрос на взлетный коридор. — Гробик — это груз. А скаф тогда откуда? И вообще, что это за модель такая? Чешир, поиск по базам данных.
— Уже, сэр, — раздался услужливый мужской голос. — Совпадений не найдено. Самая близкая модель, это "Эвлок-300", совпадение в шестьдесят семь процентов.
— Ладно, зайдем с другого бока... — пробормотал я, открывая присланные заказчиком документы.
Если там не будет ничего об этом скафе, то просто выкину его к чертям кошачьим, ибо есть одно старое, как космофлот, правило выживания экипажа пустотника — не бери на борт непонятные или подозрительные штуки без крайней необходимости. Особенно это относится к яйцам ксеносов с мертвых кораблей...
Как ни странно, документация на этот скаф от заказчика была, просто пока я летел на каре к ангару, мне было совершенно не до проверки пришедших файлов — меня больше волновала текущая ситуация с ульем. Вообще, информ-пакет от клиента включал в себя несколько координат с маршрутом движения, описание груза, описание скафа и небольшую базу по его эксплуатации, обслуживанию и ТТХ, которую я сразу же перелил в нейросеть и поставил на загрузку. Таймер высветил три часа. Довольно много для базы первого уровня.
Тут, наконец, пришло оповещение от диспетчера и я, забросив разборки с грузом и странным скафом, бросился в рубку управления, уже на ходу запуская силовые диски и поднимая корабль...
* * *
Слияние.
Нет, это все-таки фантастическое чувство, которое даже после стольких лет службы, не перестает меня радовать. Корабль плавно прошел через силовой экран ангара и, переключившись на маршевую тягу, начал набирать разгон.
И все равно, даже с коридором от диспетчера, приходилось быть внимательным, словно во время москитной свалки — куча несанкционированных кораблей роилась в ближайшем к базе пространстве, создавая вспыхивающие на сфере радара отметки столкновений и дикий мат в эфире.
Впрочем, такой хаос царил только в самой близи станции. Стоило отлететь чуть дальше в пустоту, и накал постепенно уменьшался, заменяясь тишиной и холодом межзвездного пространства...
— "Чешир" вызывает "Вирсай-3", прием.
— "Вирсай-3" на связи, — ответил мне усталый, чуть хриплый голос девушки-диспетчера.
— Дошел до конца коридора. Ухожу в пустоту.
— Фиксирую, "Чешир". Удачного пути.
— Сейчас удача нужнее Вам, "Вирсай-3". Конец связи.
Диспетчер просто отключилась. Судя по голосу, это была совсем молодая девушка, скорее всего только получившая сертификат.
Диспетчерские башни — одна из первостепенных целей при атаках на любую базу. Из них контролируется поток кораблей в ближайшем пространстве, координируется работа защитных орудий и орбитальных платформ... Да много чего. Без них прожить база может, но, как говорится, плохо и недолго.
Если флот тараканов прорвется к базе, диспетчеры будут одними из первых погибших...
Отогнав тяжелые мысли, я сконцентрировался на сфере радара, попутно начиная разгон для прыжка.
У меня стояла старая военная система обнаружения "Эрик-5МК", которую удалось достать по знакомству с одного из запасников ВКС. Хоть этот старичок и уступал последним гражданским системам шестого-седьмого поколения в плане дальности обнаружения, но зато превосходил их на голову в детальности и глубине сканирования. Там, где все эти гражданские навороченные "Нюни" и "Игштары" видели бы лишь мельтешение точек, "Эрик" выдавал мне в мозг четкую картину происходящего.
Конечно, я не мог фиксировать замаскированные минные поля, и уж тем более не мог обнаружить стоящих в режиме маскировки военных рейдеров, но вот общую картину положения дел в системе и маневров обоих флотов "видел" достаточно четко.
* * *
Блуждающий улей вывалился из варпа в пяти световых минутах от базы "Вирсай-3". Возмущения пространства от прыжка объекта размером со среднюю луну не могла скрыть никакая из существующих в этой галактике систем маскировки. Уже за три часа до появления улья высшее руководство базы было в курсе предстоящего нападения.
Они связались через гипер-связь со стоящим в десяти парсеках от них патрульным флотом, доложили обстановку, выслушали заверения о скором прибытии подкрепления, после чего объявили тихую эвакуацию самых ценных кадров и, естественно, самих себя.
Ну а когда улей вывалился из варпа, началась и повальная паника обычного населения.
Командующий немногочисленным оборонным флотом за три часа подготовки успел подтянуть минные заграждения в пространство прямого следования между предполагаемым местом прибытия тараканов и висящей в пустоте базой. В то, что никаких обходных маневров не будет, он был уверен практически на все сто — тараканы никогда не строили сложных тактических схем и не отличались заковыристостью маневров. Они просто перли напролом, заваливая противника трупами. Впрочем, эта раса могла себе такое позволить.
Как только улей разорвал метрику пространства и появился в системе, сопровождаемый всполохами кроваво-красного тумана варпа, сканеры обороняющегося флота тут же присвоили ему класс "тяжелый дредноут". Это вызвало пусть лишь мимолетный, но все же вздох облегчения в командной рубке "Орфис-адара" тяжелого линкора людей, выступающего в роли флагмана флотилии. Пусть он не был оснащен специализированными блоками связи и анализа, и относился к бронированному типу линкоров прорыва, но никого это не смущало. В бою с инсектоидами от флагманского судна требовались не идеальная координация действий и анализ маневров врага, а плотность огня и высокая живучесть, необходимые чтобы сжигать волны несущихся по пустоте биолетов тварей.
Что до класса улья... Обычно тараканы летали на планетоидах "титанического" класса. Прибытие "тяжелого дредноута" означало, что матка тараканов очень молодая, неопытная, и ведет не такую многочисленную стаю.
Сразу за минными заграждениями, на расстоянии всего лишь двух световых секунд, растянулась жидкая сеть из восьми десятков тяжелых крейсеров обороны, отличающихся медленным ходом, но толстой броней, крепкими энергощитами и огромным количеством энергетического вооружения, что достигалось за счет демонтажа энергоемкой прыжковой системы. Позади этих тяжелых монстров стояла вторая сеть смешанного состава: различные модели крейсеров и тяжелых фрегатов. Ну и позади них гордо висела пятерка линейных кораблей: флагманский тяжелый линкор прорыва "Орфис-адар", два средних линкора обороны "Рисий" и "Рас-жакал" и два авианосца линейного класса "Шинья" и "Крэн".
Позади линкоров двумя отдельными кучками под прикрытием автоматических огневых платформ базировались два десятка авианесущих крейсеров различных модификаций, и снайперская эскадра из линкора "Чакура", оснащенного пятью шахтами тяжелых туннельных орудий, и двух десятков средних крейсеров, вооруженных одним тяжелым и двумя средними туннельниками.
Именно снайперская группа и начала бой.
Еще не стихли кровавые всполохи варпа, а "Чакура", содрогнувшись всей многокилометровой тушей, послала в сторону улья пять пятитонных металлических болванок с ядерной начинкой, разогнанных до около световой скорости электромагнитным импульсом в туннелях чудовищных орудий, проходящих через весь корпус линкора...
— Фиксируем выход роя с улья-носителя, — доложил Орфис-адар полковнику Зимнему, командующему оборонительным флотом. — Рой начинает построение. До подлета первых снарядов с "Чакуры" три минуты. До следующего залпа два минуты...
— Перейти на беглую стрельбу, — дернул щекой полковник.
— Улей начал маневр уклонения. Гарантировано попадание только трех снарядов. Расчетный выход улья в зону досягаемости стрельбы туннельных орудий тяжелых крейсеров — три минуты.
— Отставить. По улью работать только Чакуре, остальным судам сосредоточить снайперский огонь по кораблям роя класса крейсер и выше. Раздай целеуказания.
— Принято. Обрабатываю...
Этот диалог проходил в режиме частичного слияния.
Сам старый полковник сидел в бронескафе, в кресле управления главной рубки флагмана и перед его глазами разворачивалась картина медленно приближающейся смерти.
Один из сидящих в той же рубке операторов главного калибра бросил мимолетный взгляд на Зимнего и, вздрогнув, тут же отвел глаза. На лице трехсотлетнего офицера играла совсем нехарактерная его холодному нраву хищная улыбка...
