Поселок Кирентин вблизи Ариенарда. Айна Колокольчик
Придорожные кусты надежно скрывают нас. По крайней мере, я сильно на это надеюсь. Очень сильно. Иначе — мы все умрем. Умрем вместе с обреченным поселком. Да, Кирентин — обречен... по крайней мере — его жители. Люди. Те самые, которых мы, Охотники, по идее, должны защищать. Но не сможем. И не только потому, что прямой приказ гласит "наблюдать и не вмешиваться", но и потому, что, вмешавшись — мы только увеличим число жертв и не более того. Тех, кто готов обрушиться на несчастный поселок, мог бы остановить Серебряный маг с группой поддержки... и то — без гарантии. Нас же просто сметут, даже не заметив сопротивления. Так что мы постарались спрятаться, используя все возможности наших магов и особенности местности.
Ждать пришлось недолго. Мышцы еще не успели затечь и потребовать специальной медитации, позволяющей разминать их, не двигаясь, как над дорогой разнесся тихих звон колокольчика. К поселку приближались две фигуры в широких конических шляпах. Одна из фигур была явно высоким, стройным парнем. А вот с определением второй возникли некоторые затруднения. Низкая, и какая-то сгорбленная, она тащилась неторопливо и размеренно. Оба пришельца были закутаны в беспросветно-черные плащи.
— Не люблю ждать... или заставлять ждать себя, — хриплым голосом произнес сгорбленный.
Тихий смешок раздался из-под шляпы высокого.
— Я тоже это смотрел... — почему "смотрел", а не "видел"? Ведь тут явно напрашивается второй глагол? Но удовлетворять мое любопытство никто не стал. — Но ответить я предпочту так... — высокий вытянул руку, сложив все пальцы, кроме среднего и указательного, и получившейся фигурой ткнул куда-то в шляпу сгорбленного, — ...глупый младший братец.
Теперь смешок издал сгорбленный.
— Да, тебе это больше подходит. Начинаем?
Я ничего не поняла в разыгранной пришельцами для собственного удовольствия сценке. Мне оставалось только смотреть и запоминать, в надежде, что старшие разберутся лучше... и, может быть, снизойдут до того, чтобы объяснить и мне.
— Вперед.
Вместо того, чтобы воспарить над землей, или еще как проявить свою сверхъестественную сущность, высокий просто уселся прямо в дорожную пыль. А вот сгорбленный неожиданно разогнулся, оказавшись если и ниже своего спутника, то ненамного. Горб же развернулся в пару черных крыльев.
Стражи поселка, двинувшиеся было к путникам со стандартными вопросами и требованием мзды, застыли в ужасе. А потом их накрыла тьма. И из этой тьмы выкатилось что-то круглое, разбрасывающее вокруг себя красные капли. Мое острое зрение лучницы позволило даже рассмотреть на этой оторванной голове выражение удивления, которое так и не сумел сменить страх.
— Брат не любит убивать... — произнес высокий, — но, когда приходится это делать — убивает быстро и безжалостно.
Темное облако снова собралось в крылатую фигуру и двинулось к замершему поселку, оставив на дороге два тела.
С того места, где притаилась я, было совершенно не видно, что происходит в самом поселке. Только доносились боевые кличи, божба и богохульства, да освещали дорогу вспышки боевых заклинаний. Впрочем, не думаю, чтобы все это хоть как-то помогло жителям погибающего поселка. Мое мнение подкреплял и тот факт, что Высокий смотрел вперед с выражение крайней скуки на лице, не делая даже попыток подняться с места. Похоже, что все, происходившее в поселке он видел не один раз. Все, чем пытались защитить свои жизни и своих близких жители Кирентина — было ему уже знакомо, встречалось не в первый раз, и ничем не могло помочь обороняющимся.
Но вот сидящий подобрался, и каким-то хищным движением поднялся на ноги. По дороге от поселка бежали двое: высокий седой мужчина в потрепанной белой рясе, и девушка, которую уже можно было бы перестать называть "девочкой". Мужчина явно был сильнее, и девушка постепенно отставала. Но рясоносец не обращал на это внимания.
Поняв, что не догонит своего спутника, девушка остановилась.
— Бегите, Святой! — крикнула она. — Бегите! Я задержу е...
Договорить у нее не получилось. Заходящее солнце светило ей прямо в лицо, и за спиной образовалась довольно длинная тень. Внезапно эта тень поднялась с дороги, и из нее выступил крылатый. Он взмахнул рукой, и из груди так и не успевшей обернуться девушки показались окровавленные когти. На лице погибшей все еще были написаны отчаянная решимость и надежда. Она так и не успела понять, что уже убита.
Сидевший на дороге поднялся на ноги, и тот, кого назвали "Святым" кинулся к нему.
— Помогите! — крикнул "Святой".
— Почему я должен Вам помогать? — спокойно спросил высокий.
— Вы же — человек? Мы, люди, должны вместе противостоять чудовищам мрака!
Рясоносец затравленно оглянулся через плечо, и с ужасом посмотрел на тень, застывшую посреди дороги. Грустная улыбка смотрелась противоестественно на лице крылатого, только что учинившего настоящую резню.
— Ирония ситуации состоит в том, — усмехнулся поднявшийся на ноги, — что из нас двоих человек — именно он, — и он протянул руку в сторону крылатого. — А я — чудовище мрака, тварь Хаоса, посланник Повелителя Ничего!
— Ч-ч-что?! — рясоносец застыл в ужасе. Но продолжать разговор, видимо, показалось напарнику крылатого неинтересным, и он произнес только одно слово:
— Гори!
Носителя белой рясы немедленно охватило черное пламя. Да, я знаю, что черного пламени быть не может! Но это — было именно черным. И из этого полыхающего клуба тьмы доносился неумолчный крик страшной боли. Но вот он перешел в хрип, а затем и вовсе затих.
— Ну и зачем? — спросил крылатый.
— Предводитель, бросивший людей, которые пошли за ним, и пытающийся бегством спасти свою жизнь — не заслужил легкой смерти, — мрачно бросил ему напарник.
— Твой суд — твое право, — откликнулся крылатый, складывая крылья и снова превращаясь в невзрачного горбуна. — Уходим?
— Да, — кивнул тот, кто, судя по всему, был в этой паре старшим. — Можете помочь выжившим, — бросил он, повернувшись лицом к кустам, в которых прятались мы, и медленно растворился в воздухе. Крылатый горбун последовал за ним.
— Это что... — вскочил на ноги Нор, — они, получается, знали?
— Разумеется, — усмехнулся встающий Книжник. — Чтобы скрыть нас от поиска этих... — Джат запнулся, не зная, как правильно определить нападавших, — ...нужно быть Серебряным.
— Тогда на кой мы тут вообще лежали, не шевелясь? — взвыл Нор. Видимо, упражнениями, позволяющими мышцам не затекать, он не злоупотреблял.
— Ты мог бы и не лежать, — пожал плечами Данни, перевешивая щит со спины на руку. — Но если бы они решили, что ты поднялся, чтобы защищать поселок...
Молчание щитоносца было более чем красноречивым.
Между тем близняшки уже успели отряхнуться, и явно горели желанием помогать и спасать, раз уж защитить не смогли. Взломщицы же нашей и вовсе видно не было. Подозреваю, что она уже умчалась в поселок. Мы двинулись туда же.
В Кирентине было плохо. Ну, то есть, если бы его взял на копье отряд наемников — было бы, наверное, еще хуже. По крайней мере, здесь не плакали на улицах изнасилованные, и не выли умирающие под пытками и распятые на воротах своих домов. Однако на главной и единственной улице поселка валялись трупы, а с крыльца некоторых домов потоком лилась кровь, намекая, что выживших там найти маловероятно.
Картины отпечатывались в моей памяти, будто вырванные из времени. Вот прямо на улице лежит стражник, сжимая в руке меч. Его клинок чист — вряд ли доблестный защитник сумел хотя бы зацепить врага. Напарник стражника пытался бежать, спасая свою жизнь — и получил позорный удар в спину.
Мальчишка, чуть помладше Данни, стоит возле дерева, закрывая собой сжавшуюся за спиной девочку... и удар в грудь навеки соединил его с возлюбленной, смешав их кровь.
Вот несколько взрослых пытались дать отпор, похватав топоры и косы... Они полегли там, где стояли, не отступив ни на шаг.
А вот из выбитого окна свисают чьи-то ноги. Был ли это хозяин дома, надеявшийся укрыться за его стенами? Или же мародер, пытавшийся поживиться во всеобщем хаосе? Некому теперь рассказать об этом.
Пятно гари и потрескивающие на заборе и деревьях шаровые молнии отмечают место, где пытался отбиться от врага поселковый маг. Но слабенькие заклинания деревенского колдуна не помогли против ужасного врага, и сам маг грудой синего тряпья валяется неподалеку, там, куда его отбросил вражеский удар.
Нор уже избавился от сегодняшнего обеда. Да и близняшки, судя по изысканно-зеленым лицам недалеки от того же. Остальные держатся, главным образом, на воспоминаниях о Могильниках.
— Там, — Герри, кажется, выходит прямо из стены, и машет рукой вдаль по улице. И мы идем за ней. — Здесь.
Взломщица толкает дверь, и первым в полумрак комнаты шагает, как и положено, Данни Щит. Мы с Джатом готовы бить ему через плечо, если найденное Герри окажется опасным, а близняшки и Нор — прикрывают нам спину.
Но в горнице нет никакой опасности. Только десяток детей жмутся к чему-то, что сперва показалось нам статуей женщины, застывшей с поднятой в защитном жесте рукой.
