Ледяной трон

Обновление

Впрочем, обо всем по-порядку...

Глава 1.

Я, Каймин ал Дирен, младшая и единственная дочь князя Вьюжного появилась на свет семнадцать лет назад, в благословенное время Радужного сияния. Ребенком я была слабым, и на третий день жизни огонек моей души стал потихоньку угасать. Увы, наш семейный лекарь оказался бессилен и все, что оставалось родителям — это молиться. Как ни странно, помогло!

Отец никогда не рассказывал, что именно произошло в ту заветную ночь, но после нее моя казалось бы предопределенная жизнь сильно изменилась. Начать хотя бы с того, что во мне пробудилась Сила. Кажется, это был четвертый случай за всю историю существования моего народа, когда магия проснулась у девочки.

Да, так уж сложилось, что Силой в Снежном королевстве обладали только мужчины. Она была разнообразна, у кого-то проявляясь сильнее, у кого-то — слабее, но неизменно была связана с водной стихией. Женщинам же отводилась роль хранительниц домашнего очага или же, в случае наличия особой энергии, жриц богини Лихар. У меня же все было не как у нормальных лайров!

И так вышло, что я, как и мама, оказалась носительницей удивительного умения — создания ледяных големов. Отец, будучи не только архимагом водной стихии, но и отличным менталистом, прекрасно дополнял маму и вместе они долгие годы служили на благо нашего королевства, охраняя границы с помощью ледяной армиии. А я, большую часть времени проводя со старшим братом и, соответственно, подражая ему, постепенно превратилась в маленького сорванца, от которого страдали все домашние учителя. Впрочем, управа на меня все же была... Наймин.

Брата я не просто любила — боготворила! Старше меня на пять лет, он всегда был примером для подражания. И причина заключалась не только в его выдающихся способностях в области магии, но и в заботе обо мне. Друг за друга мы стояли горой, деля на двоих все радости и горести.

Когда в одной из стычек с нашими соседями и извечными врагами — магами ветров, погибла мама, именно братик был рядом. Отец тогда запил и ушел в себя. Прислуга разбежалась, испугавшись приступов гнева нетрезвого мага, и так вышло, что мы остались совсем одни. Это были тяжелые месяцы, но мы с Наем справились, лишний раз доказав, что вместе мы — сила!

Так что когда Наймину пришло время поступать в военную академию, я быстро собрала вещи и поставила отца перед фактом, что еду с братом. Ох, какой скандал тогда разразился... Впрочем, убеждать я умела всегда и когда привела все свои аргументы, папуля дал слабину, чем я и не преминула воспользоваться.

О поступлении я начала задумываться с десяти лет, часто с открытым ртом слушая разговоры брата и его лучшего друга — Дара, чье родовое поместье располагалось в дне пешего пути от нас. Или в часе полета на арлаге ?— огромной птице, которую одомашнили наши далекие предки. Друзья часами могли обсуждать академию, расписывая друг другу недостатки или достоинства разных факультетов, спорили о выборе будущей профессии и... посмеивались над мечтательным выражением моего лица. Но, как бы то ни было, одно я знала точно — без меня брат в академию не поедет!

Да, поначалу мне было сложно. Имя я оставила свое, а вот принадлежность к роду пришлось тщательно продумывать. Очень хотелось оставить привычное ал Дирен, но тогда бы у окружающих возник вопрос, откуда это у князя Вьюжного появился младший сын? Так что, подняв старые архивы, я нашла созвучную с нашей фамилию — Дерен и в академию прибыла под именем Каймин ал Дерен. Дословно — Каймин из рода Дерен, которое можно было легко заменить на "ин Дирен", что означало "младшая ветвь" рода Дирен. Кстати, это был один из аргументов, который убедил отца в моем серьезном настрое учиться в академии.

Вроде бы по сравнению с этим все остальное должно было оказаться проще, но это точно не про меня! И если манеру поведения и стиль в одежде я копировала с брата, то в остальном пришлось пользоваться маскирующими порошками и отварами. Увы, скрывать свою внешность магией или артефактами было невозможно, потому что все кадеты военной академии еще в первый день подвергались тщательному магическому сканированию. Так что, раз в месяц — дольше краска просто не держалась — я подвергала себя пыткам под названием — маскировка.

Начиналась она всегда с покраски волос. Так уж вышло, что у мужчин моего народа в основном преобладали два цвета — либо иссиня-черный, либо сапфировый. Исключения составлял только Снежный король, у которого, по слухам, волосы были белоснежными. Девушки же красовались либо серебристыми локонами, либо нежно-голубыми, подчеркивающими алебастровую кожу. У мужчин, кстати, она имела синеватый оттенок.

Вот и выходило, что для маскировки мне приходилось красить волосы синей краской, чтобы добиться схожего с братом оттенка волос, а все открытые участки кожи натирать настойкой сеньи, добиваясь легкой синевы. Но оно того стоило! Знания и опыт, что я получила в академии, были неоценимы!

— Кай, тебе не стыдно? — вырвал меня из размышлений голос Альдарина.

— А должно быть? — вопросом на вопрос ответила я, заглядывая в серые глаза друга.

— Ты неисправим, — покачал головой ал Тарен, отчего несколько черных прядок упали на лицо.

— А зачем мне исправляться? Дар, ты знаешь мой принцип...

— Первым не бить, но сдачи давать, — передразнили меня друзья в один голос, а потом тяжело вздохнули. — И все же, вы с Оли рисковали.

— Ни капельки! Мы все продумали, так что волноваться не о чем.

— Но Гибор знает, что это твоих рук дело, — нахмурился брат.

— Знает, но доказать никак не сможет! И вообще, обеденный перерыв не резиновый, так что хватить читать мне нотации и пойдемте уже в столовую! Есть хочу!

— И как в тебя, мелкий, столько помещается? А главное, куда потом девается? — завистливо вздохнул Олинар.

Да, мой хороший аппетит и при этом субтильное телосложении были предметом его завести. Сам Оли обладал весьма округлой фигурой и милыми щечками, что полностью соответствовало его характеру добряка. Воин из него, прямо скажем, был никакой, но при этом друг оказался великолепным изобретателем. Он мог часами просиживать в лаборатории, разрабатывая новые заклинания, не редко привлекая и меня к этому интересному делу.

Поэтому и специальность мы выбрали под стать — магические разработки. Брат же с Даром оказались прирождёнными вайрами , уже на втором курсе получив свои первые снежинки за разработанные стратегии, обещающие им хорошую карьеру.

— Главное, чтобы в столовой осталось, чему вмещаться! — ответила я и первой вылетела из аудитории.

Друзья, как я и предполагала, последовали за мной, не без оснований опасаясь оставить одну хотя бы на мгновение. Нет я не была буйной, никогда сама не нарывалась на неприятности и была равнодушна к авантюрам и приключениям. Но, как я уже говорила, за все три года обучения я успела обзавестись не только верными друзьями, но и верными врагами. Одним из них был Ларен ал Тан, с которым мы друг друга невзлюбили еще с первой встречи. Он был старше на год, учился на факультете разведчиков и люто ненавидел всех милиатов, к коим мы с братом и относились. Вообще милиатами считались все приближенные к Снежному королю, будь то советники или родственники, претендующие на трон. Само это звание уже говорило о многом, ставя нас выше остальных аристократов. С одной стороны очень почетно, с другой — ответственно и накладно. Но кто мы такие, чтобы выбирать свою судьбу?

И все бы ничего, но некоторые просто отказывались понимать, что быть милиатом вовсе не привилегия, обещающая безоблачное будущее. Не знали, что раз за разом нам приходилось доказывать Теням короля, что мы достойны этого звания. И если на детские шалости они закрывали глаза, то более весомые проступки карали весьма сурово. Впрочем, грань дозволенного я знала и старалась ее не переступать. Но иногда сделать это было очень сложно, особенно когда на моем пути вставал зазнайка Тан.

— Поглядите, кто почтил своим присутствием наше скромное общество! — раздался насмешливый голос, когда я уже стояла у раздаточного стола.

— А я погляжу, ты уже успел соскучиться? — усмехнулась я в ответ. — Ну-с, можешь полюбоваться мной, пока я добрый. Разрешаю даже сделать рисунок на память, если так сильно тоскуешь. Только, чур, без непотребств на него!

По залу прокатилась волна кашля и еле сдерживаемого смеха, а вот самому Ларену было не до веселья. Посинев от злости, он поднялся с места и двинулся в мою сторону, явно надеясь хотя бы в этот раз почесать кулаки. И вот самое интересное, что сам начал, а я теперь еще и виновата. А все почему? Потому что все без исключения лайры ненавидели в других свое отражение. В окружающих нас всегда раздражали качества, которые мы сознательно игнорировали в себе. Например, получая удовольствие от издевок над другими, чаще всего мы не готовы слышать в ответ не менее обидные шуточки. И тогда, в одно мгновение превращаясь из шутника в предмет насмешек, начинаем злиться. Выливаем на оппонента потоки нелицеприятных слов, которые, в общем-то с такой же легкостью характеризуют нас самих, но упорно не осознаем этого. Ведь для себя всегда найдется сотня оправданий, в отличии от окружающих... Так и получается, что лучший способ кого-то вывести из себя, это продемонстрировать ему его же скверные черты характера. У Тана они проявлялись в любви к завуалированному унижению, порой переходящему все границы. И когда оно не удавалось, кадет сразу же шел в наступление, напрочь игнорируя все правила собственного факультета. Я же, как всегда, оставалась спокойна, даже равнодушна, что еще больше злило Ларена.

— Опять? — устало вздохнул брат, становясь на пути ал Тана.

— Отойди, — прошипел обиженный, сверля меня взглядом.

— Ты сам нарвался, так что нечего теперь демонстрировать оскорбленную невинность, — хмыкнула я и с удовольствием захрустела стеблем редаса.

— Кай, ты специально? — пробурчал Оли, пытаясь оттеснить мня к нашему столу.

— Он сам нарвался.

Меж тем верный враг снова и снова пытался обойти брата, которому не сильно уступал в развороте плеч и росте. Да уж, если Тан до меня когда-нибудь доберется, мало не покажется. Однако, ключевое слово здесь "когда-нибудь", потому что в брате я была уверена.