Ру прода 10,03

Глава 32

Традиционное открытое занятие дуэльного клуба для тех, кто желает в него вступить. В основном для второкурсников, но есть и ученики старших курсов, которые до этого в клуб не ходили, а теперь вот решились. Обычно занятие проводят в субботу, но это, открытое, было поставлено на вечер вторника. И старшекурсников в этот раз достаточно много, особенно девушек, ибо Локхарт в качестве мастера клуба. Несколько обнадеживало, что Гилдерой был все же профессионалом и работе уделял больше времени, чем самолюбованию, что показала пара прошедших уроков. Я даже не буду утверждать, что Квиррелл был интереснее как преподаватель, да и судить рано. Но все же Локхарт был писателем, и умение красиво, понятно и интересно рассказывать у него поставлено значительно лучше, чем несколько суховатый профессионализм Квиррелла, иногда разбавляемый его байками.

— Внимание! — громко отозвался Локхарт.

Зал, выделенный для дуэльного клуба, конечно, уступал Большому залу в размере, но все равно был достаточен, чтобы вместить приличное количество учеников, и даже дать им возможность заниматься. Сейчас же поставленный у одной из стен подиум позволил Локхарту возвыситься над учениками.

— Все меня видят? Все меня слышат? — он обвел зал, убедившись, что восхищенные зрители внимают, и удовлетворенно улыбнулся, — Превосходно! Добро пожаловать на открытое занятие Дуэльного Клуба Хогвартса! Директор Дамблдор назначил меня мастером клуба, и с этого года все, кто проявит достаточно старания, будут посещать клуб и тренироваться под моим чутким руководством.

Он, естественно, не мог не нарядиться в яркий, пусть и не лишенный вкуса, костюм. Однако подозреваю, что, как минимум, перчатки и кобура для палочки, висящая на широком поясе, относятся к дуэльному снаряжению.

— Напоминаю всем вам, что магическая дуэль — это не драка на заднем дворе и не магический поединок, в котором волшебники пытаются друг друга убить, — зашел издалека профессор. — Магическая дуэль — это спортивное соревнование, естественно, необходимое любому, кто собирается стать боевым магом. Всем, кто собирается избрать более мирное направление деятельности, в клубе не место. Здесь не будет ярких поединков и жаркой борьбы. Дуэльный клуб, в первую очередь — это отработка навыков и умений, а уже на втором месте стоят непосредственно сами дуэли. По правилам клуба ученики могут вступать в учебные дуэли только с четвертого курса, — Гилдерой чуть улыбнулся. — Или с особого разрешения мастера клуба — меня.

Локхарт почти театральным движением указал на свой пояс, широкую линию кожи, на которой закреплялась вторая линия — узкая и с какими-то рунами, на которой в том числе крепился чехол палочки.

— Заостряю ваше внимание: дуэль — это спорт. Спорт с четкими правилами. Спорт, в котором не должно быть случайных жертв и никому не нужных травм. Поэтому все дуэлянты, поднимаясь на помост, надевают подобные дуэльные пояса. И, если заклинание оппонента обходит вашу защиту... Мисс Эйвери, будьте любезны.

Из толпы учеников вышла семикурсница, также носившая подобный пояс. Локхарт ободряюще улыбнулся девушке, но той ободрение было не нужно — когтевранка уверенно выхватила палочку и запустила заклинание. Уверенно, но не сказать, что быстро, тренировки есть — мастерства и точности движения нет. Предположу, что она постоянно ходит в дуэльный клуб, но буквально читает заклинание, пусть и без звука, да и движения палочкой... На фоне Локхарта и даже Снейпа — не впечатляет, но это студентка, так что мои придирки — просто брюзжание. Заклинание, к слову, прилетело в нисколько не сопротивлявшегося профессора, взорвавшись алыми искрами, сопровождающимися звуковым сигналом, однако никаких последствий не имело.

— Благодарю, мисс Эйвери, пять баллов за вашу неоценимую помощь, — чуть кивнул Локхарт, возвращая свое внимание публике. — Как вы видели, заклинание мисс Эйвери не причинило мне никакого вреда. С конца девятнадцатого века использование дуэльных поясов обязательно во всех цивилизованных странах, хочу заметить. Но даже так: боевая магия — это вовсе не игрушка. Она требует концентрации и воли, поэтому многие из вас, как ни печально, не смогут достойно себя показать. Не каждому дано быть хорошим дуэлянтом, а тем более — боевым магом. В лучшем случае вы сможете обучиться приемам самозащиты, потому что защитные чары менее прихотливы, нежели атакующие.

Я лишь мысленно хмыкнул. Подозреваю, что чары на этом дуэльном поясе выросли из каких-нибудь оков для волшебников, или чего-то подобного.

— Атакующая магия, — повторил Локхарт, обводя учеников взглядом. — Те из вас, что обучались на дому с родителями, наверняка уже практиковались в применении боевой магии. Воля, концентрация и четкое желание атаковать оппонента. Без любого из этих составляющих боевая магия невозможна. Кому-то достаточно пары уроков, чтобы начать применять такие заклинания, кому-то не хватает всей жизни. Но это крайности, в среднем каждый волшебник, при достаточном желании, может научиться использовать любые чары. Однако прямо сейчас мы с вами начнем с того, что проверим, кто из вас обладает достаточными способностями, чтобы стать членом дуэльного клуба. Мистер Дигл.

Локхарт безошибочно нашел взглядом барсука со второго курса и кивнул ему на помост, ободряюще улыбаясь. Контрактору, как и мне, было очевидно, что парень не готов применять боевые заклинания, и он послужит демонстрацией. Слабое звено. Показательный пример того, кого не примут в дуэльный клуб.

— Мистер Дигл, вам знакомо заклинение "Ступефай"?

Парень замялся:

— Н-нет, профессор.

Гилдерой пошел к парню, чтобы показать и объяснить движения. Нотт рядом со мной хмыкнул:

— Предсказываю, что четверть отсеется уже после этой демонстрации.

Он прав. Все недостаточно уверенные в себе, увидев фиаско Дигла, постесняются выходить и пытаться. С одной стороны, непедагогично использовать такие приемы, при правильном подходе боевого мага можно выдрессировать практически из кого угодно, моя прошлая жизнь тому наглядная иллюстрация. С другой — так и задумано, в дуэльный клуб и не должно ходить больше какого-то процента учеников. Если я прав, Локхарт постарается поставить как можно больше препятствий на пути желающих, чтобы отсеять всех, кроме самых упертых и целеустремленных. Искусственный, но такой естественный отбор.

— Ступефай! — неуверенное движение палочкой.

Ничего не происходит.

— Ступефай! — громко повторяет Дигл.

Результат тот же.

— Может быть, стоит вызвать кого-нибудь, кто умеет обращаться с палочкой, — как бы самому себе, но громко, чтобы все слышали, заявляет Малфой.

Дигл, естественно, тут же окончательно стушевался. Локхарт же сделал вид, что не заметил слова Малфоя, снова ободряюще улыбнувшись ученику:

— Что же... Попробуй в следующем году. Есть еще добровольцы?

Опять же, с одной стороны следовало бы разбить детей на группы и дать отдельным помощникам, тем же старшекурсникам из клуба, проверить всех. Но мы снова возвращаемся к тому, что задача "проверить всех" и не стоит. Поэтому он проверит только смельчаков, готовых выйти на подиум и не боящихся опозориться на публике. И потому на подиум, опережая блондинистого павлина, выходит героический шрамоносец.

— Мистер Поттер, — приветствует его Гилдерой. — Вам известно заклинание "ступефай"?

Гриф уверенно кивает:

— Да, профессор.

Локхарт нам его показывал, но мы сами его, вообще-то, не отрабатывали. Что, естественно, не помешало мне, Малфою, Поттеру и прочим ученикам, имевшим возможность колдовать дома, отработать это и некоторые другие заклинания. Так и начинаются различия между настоящей аристократией и всяким плебсом, или скорее продолжаются. Не просто же так Поттер на наших глазах, не сказать что идеально исполнив движение, запускает в профессора заклинание. Локхарт, конечно, уверенным движением палочки, именно палочки, без размашистых взмахов руки, ставит щит.

— Великолепно, мистер Поттер, пять очков Гриффиндору и буду рад видеть вас в Дуэльном Клубе. Еще желающие?

Желающие были, но неудача Дигла многих охладила, и, как ни странно, успех Поттера охладил еще сильнее. Психология. Большинство воспринимают Поттера как кумира, как символ, не отождествляя себя с ним, даже не отождествляя себя с Малфоем, вскоре также поднявшимся на помост. Стратификация общества, не очевидная, подспудная, однако это она. Малфой, естественно неплохо себя показавший, утвердился за чужой счет. Нотт тоже прошел, но ему нужен именно сам клуб, практика и занятия. Я пока не торопился, пользуясь выгодами зрителя. За Поттером попытались пойти и его друзья, Лонгботтом с Грейнджер, но оба провалились. Невиллу вполне достаточно решительности, ведь он все же вышел и сделал попытку, но у него не было другого важного качества. Готовности намеренно причинять вред. Звучит иронично, на самом деле, но это истина. Влияние окружающего мира на личность, если в социуме убийство себе подобных и не только — норма, то и для большинства членов социума это будет нормой. Или же наоборот. В общем — у Невилла не получилось. И у бобра тоже, вероятно, по той же самой причине.

— Это то, о чем я тебе говорила, Дю Кейн, — появилась на моем плече Кас. — Равенство невозможно. Или ты хочешь опуститься до уровня этой грязнокровки, не способной сконцентрировать немного злобы? Такое равенство ты хочешь создать?

Феникс все чаще стала исчезать куда-то, впрочем, не думаю, что она покидала школу. Да, ей наверняка надо готовиться к самайну, но... Думаю, основные приготовления она оставит на последний момент, чтобы Альбус не сумел ей помешать.

— А что в твое время? — негромко спросил я, не вступая в полемику. — Дуэльного клуба не было, но поединки-то были.

Кас перепрыгнула с правого плеча на левое, наклонившись к самому моему уху:

— Конечно, были! И не были ограничены всякими поясами, хотя четкие правила существовали, не спорю. Ты же понимаешь — за убийство отпрыска какого-нибудь Певерелла, будь это даже самый никчемный олух из третьего колена, нужно было платить. Славные традиции кровной мести. Глядя на своих современников, поражаюсь, что в школьные годы погибших было так мало. В наше время дуэли не были спортом. Это был способ утвердиться, доказать свою правоту. Сопливые юнцы, уверенные, что от поцелуев с девочками на губах появляются волдыри, бросали друг другу вызовы из-за утерянных носков и по прочим страшно оскорбительным поводам. В мое время самым сильным оскорблением был плевок в свиток с готовой работой. Почему-то это считалось изяществом.

Оцениваю, когда мне стоит выйти и показать себя, едва заметно качая головой, выражая отрицание:

— Дело вовсе не в изяществе.

Феникс подтвердила мою догадку:

— Естественно! Если какой-нибудь Поттер подходил к зубастой грязнокровке с гнездом на голове, выказывая вполне обоснованное желание получить от нее готовые конспекты на все занятия следующей недели. И если излишне наглая или слишком наивная и не понимающая ничего в жизни грязнокровка отказывалась, то в ее конспекты плевали, со вполне понятным намерением, и должна отметить, что чернила в те темные времена были совсем не волшебными. Иначе было нельзя, ведь сегодня она отказывается писать аристократу конспект, а завтра? А через несколько лет? Откажется предоставлять все подаренное ей природой в усладу глаз и рук уважаемого отпрыска уважаемого рода? Именно поэтому плевок в конспект равному аристократу был выказыванием посыла, что ты считаешь его не более чем отпрыском грязных маглов, однако это не считалось высказанным вслух оскорблением.

Сразу видны древние традиции аристократии. Полагаю, можно признать, что в настоящее время нравы действительно изменились в сторону либерального отношения между людьми или, если хотите, магами.

Я взошел на подиум с мыслью о том, успеет ли Локхарт блокировать смертельное проклятие. Понятно, что магией оно не блокируется, но я о защите вообще. Успеет ли создать что-нибудь, что заблокирует заклинание? Или уклонится? Нет, постарается закрыться, возможно, что-нибудь трансфигурирует. Не важно.

— А! Мистер Уизли. Уверены в своих силах?

Улыбаюсь и киваю, доставая палочку. Никаких изяществ, поза расслабленная, лицо открытое, взгляд спокойный. У меня нет причин сдерживаться, так что можно ударить в полную силу.

— Отлично! — подбодрил меня Гилдерой. — Атакуйте, мистер Уизли.

Меня два раза просить не надо. Резкое движение и четкий мысленный посыл на выдохе. Целился я в голову профессора, рассчитывая на скорость. Быстрое произнесение заклинания, плюс сильный посыл — это, казалось бы, доли секунды, короткие промежутки времени, которые человек практически неспособен осознать, это поле рефлексов. И Локхарт успевает, естественно, но секундное удивление на его лице я вызвал. Удивление, потому что если бы он не смотрел на меня и не ждал атаки, мог бы и не успеть. Мелочь, но это мотивирует его внимательнее ко мне присмотреться и, возможно, уделить больше времени моей подготовке. Не один же Квиррелл ищет перспективных детишек.

— Пять баллов Слизерину, мистер Уизли. Буду рад видеть вас в Дуэльном клубе.

Киваю и спрыгиваю с подиума, подходя к остальным прошедшим отбор. Мне улыбается Поттер:

— Тренировался на каникулах?

Развожу руками:

— Нужно было чем-то занять свободное время.

Пробегаюсь взглядом по остальным, и да, Кас права, практически все — чистокровные, всего пара маглорожденных. Лицемерие. Дамблдор с трибуны говорит о равенстве всех волшебников, не замечая либо даже не пытаясь замечать линий, по которым идет разделение общества. Дуэли — это дополнительная подготовка, тренировка воли, целеустремленности, готовности сражаться. Эти навыки не нужны большинству, только элите общества.

— Жаль, у Гермионы и Невилла не получилось, — с сожалением выдохнул шрамоносец.

Он ведь даже не осознает, что у них и не могло получиться.

— Пригласи их позаниматься с тобой летом, чтобы поступить в следующем году.

Гарри воодушевился:

— Точно!

Кас на моем плече фыркнула:

— Это бесполезно, Дю Кейн. Думаешь, раньше не было таких же жалостливых, пытавшихся помочь, подтянуть отстающих? Эта девочка, Грейнджер, не приспособлена для этого. Ее дело — заниматься канцелярской работой в качестве секретутки или, если повезет, зама высокого министерского работника, большего ей и не надо. Пойми — волшебная палочка становится реальным оружием только в руках тех, кто учится ее так использовать. Никому не нужно, чтобы любой волшебник без подготовки мог бросать непростительные.

С одной стороны можно сравнить это с запретом на ношение оружия у маглов. Ненавязчивый способ обезопасить общество, просто не обучая большинство его членов реальной боевой магии. Это могло бы иметь смысл, но боевые навыки получают именно те, кто с большей вероятностью попробует их применить — чистокровные. Чистокровным есть за что сражаться, и в то же время у них больше возможностей для избегания наказания. В такие моменты я начинаю ощущать, что борюсь с ветряными мельницами. Можно ли в течение одной жизни изменить то, что формировалось пару тысяч лет? Разрушить — однозначно. А построить что-то на замену?