Буг
Свет вас всех забери! Чтоб Вас всех оСВЯТили жрецы светлой богини! Грыховы выползни... Демонова кровь... гномьи бороды... тролльшу вам в жены... а эльфийке — в мужья...
Буг то, Буг сё... Буг, ророха завали, Буг некроманта убей, Буг, якорем послужи...
Два раза за один день на Серых Равнинах побывать, шутка ли?
И что самое обидное, ведь и эльфийка, и минотавр, оказались в этой гномьей шахте вместе со мной не по своей вине! Нет, конечно, мы тоже виноваты... в том, что сразу не разобрались и начали бить морды друг другу, вместо того, чтобы разобраться, кто же на самом деле украл у меня тогда кошелек и подкинул его Му...
Гномий хирд тебе под хвост в полном боевом облачении... и чтобы кирки из-за спин торчали...
Скотина хвостатая! Ишь, сидит он, лыбится, на солнышке морду свою греет.
Так, ладно, душу немного отвел, теперь надо думать дальше. Ой, как же я это дело не люблю...
Эльфийка лежмя лежит, котенка своего на груди греет. М-да, я бы не против оказаться на его месте. Правда, места там, только для котенка и есть. Нормальный орк туда только ладонь свою сможет положить... да и то, обе сразу и накроет.
Му-унотавр наш, ненаглядный, вообще, кулем лежит. Дышит, и на том спасибо, жив, значит, слава Темным богам. А это что? А не, не течет, просто. Просто кровь из ноздрей чуток протекла и все. Перенапрягся, наш рогато-хвостатый друг.
Тилль... Единственный из моих сопартийцев, кто выглядит вполне здоровым и целым. Делает вид, что хлопочет над телом "дружка"-минотавра... Да, хлопочет... заодно и карманы обшаривает... Н-на! Хорошо пошел, кувырком, видать к дождю...
— Буг, ты чего?
— Что "ты чего"? А ну, верни все на место!
— Да что мне возвращать?
— Откуда я знаю, что ты там у Му из карманов потянул? Выкладывай давай.
— И что? Я, между прочим, все вытащил, только для того, чтобы оно не выпало и не потерялось!
— Угу, так я тебе и поверил... Давай, выкладывай все, что взял и сиди, охраняй. Я пойду пока, добычу сниму с ророха... Так, стоп, где мой нож для разделки туш? ТИЛЛЬ!!!
— Да на, возьми мой... Развопился... Можно подумать, ценное что потерял! ФИ — хлам, а не разделочный нож.
Пока я снимаю и укладываю в емкости для переноса сало ророха, у меня есть время все еще раз обдумать, не срываясь на злость и ярость при виде мыша.
Итак, что у нас. Сало есть. Одну партию добыли мы с Улей, вторую — все вместе... хотя тут тоже, как сказать. Нашли и привели ророха — мы, а завалили... А завалил его — дракон, которого, как я понимаю, вызвала эта парочка, так что, будем считать, они и завалили. Ладно, короче, квиты.
Да, кстати, мяса срезать, про запас. А ну-ка... м-м-м... вкусное, свеженькое...с кровинкой. Эй, ты, мыш, на, лови мясо. Скотина! Положи на место! Я сказал положи сумку эльфийки!
Вот зараза, а? Ни на минуту нельзя положить... тьфу, оставить без внимания.
Итак. Сало есть... Не, эту мысль я уже думал. А, вспомнил, возвращение.
Так вот, нам надо возвращаться назад и сдавать сало и квест. Возвращаться надо как можно быстрее, чтобы оно не испортилось. И тут у нас проблема. Идти самостоятельно ни минотавр, ни... ну да, ни эльфийка не могут.
— Эй, Уля... У-уля-я... — надо же, не только не возмутилась, даже не повернулась. Нет, повернулась, медленно-медленно. Понятно, как там у нас в армии говорили, "гнутый". Два "гнутых", радует, что ни одного "сломанного" нет.
Оставлять тут Тилля одного с двумя "гнутыми", а самому тащить и сдавать сало? А если опять кто-то или что-то полезет?
Самому оставаться, а Мыша отправлять с салом? Не могу, ну не верю я ему, почему-то...
Выход только один, идти всем. "Идти", легко сказать.
Я, собрав сало и срезав мясо, возвращаюсь к своим сопартийцам. Даю привычно пинка Тиллю, чтобы не шарил по карманам, после чего он тут же с улыбкой... продемонстрировал мне свой нож для разделки туш!
У меня в руке, в которой я нес нож, оказывается сухая веточка! Вот зараза...
На все мои попытки поговорить, эльфийка отвечает плавающим взглядом. При попытке потормошить Му, Тилль с яростью вступается, обзывая меня тупым, бесчувственным чурбаном и требуя, чтобы я не мешал отлеживаться его "другу".
— Смотри, хвостатый...
— От ушастого... от клыкастого слышу!
— Ладно, Тилль, слушай меня внимательно. И не перебивай! И по карманах не шарь. Ты можешь спокойно посидеть хоть пару минут? Вот, так лучше. Значит, слушай меня. Нам нужно как можно быстрее сдать добычу, согласен? Согласен... Извини, но из-за того, что ты постоянно крадешь у нас вещи, я не могу отправить тебя самого сдавать сало. Прости, я тебе просто не верю. И не злись, сам виноват. Сам я его тоже не пойду сдавать. Нет, теперь причина не в том, что я тебе не доверяю. Просто если на вас нападут, а Му и Уля будут лежать, ты долго не продержишься, а мне не светит придя сюда, найти тут три протухших трупа, за воскрешение которых не возьмется ни один жрец Све-тьфу-та. Следовательно, нам нужно идти всем вместе. Так как Му и Уля — "гнутые", нам их надо тащить...
— Чур, я несу эльфийку!
— Тролльшу ты будешь нести! С драконицей в обнимку. Короче, я пробую нести их обоих, а ты прешь все наше снаряжение.
— Орк, тебе Свет часом, мозги не выжег? Хотя да, тяжело выжечь то, чего не было и нету! Да я ваши секиры и твой щит уже не подниму! Ну, ладно, подниму... и все! И упаду!
— Жить захочешь, и поднимешь, и не упадешь, еще и идти будешь. А если надо будет, то и побежишь! Давай, грузись.
Я скидываю кольчугу, снимаю щит с ременных креплений и кладу сверху секиру. Потом добавляю туда же секиру минотавра и все наши пожитки. Показываю жестом мышу, чтобы он стоял ровно и начинаю на него навьючивать все это.
Щит на спину. Секиры, крест накрест за него. Кольчугу, свернутую в плотную скатку, за секиры, на уровне затылка... Куда! Стоять! Куда на колени упал? Какой перегруз?
Так, ладно, попробуем по-другому. Значит, смотри, Тилль. Сейчас аккуратно грузим на меня Муурчуна, после чего ты подаешь мне Улю. Ч-ч-т-то? Д-да.. Т-тяжел-ло... Сейчас, поудобнее стану... Так, вроде равномерно легли, теперь давай сюда мой щит...
Бум!
Извини, не ушибло? Не? Отпрыгнул...Жаль... Ладно, давай секиру... Все, отбой... Снимай эльфийку. Хана, застряли...
— Буг, может, все же, я пойду, отнесу сало?
— Нет, Тилль, извини, не отпущу я тебя.
— Ну, и что будем делать?
— Не знаю, думаю...
— Думает он... Великий мыш-литель нашелся... Ты это, потише думай, а то всю живность сейчас распугаешь, жрать вообще, нечего будет.
— Предложения есть?
— Есть, отправить меня с...
— НЕТ!
— Ну и зачем так орать? Нет, значит нет...
Нет. Конечно нет. Не пущу я тебя самого и все. Э, ты куда пошел? Обиделся, что ли? Ну так, сам же виноват.
Ну, вижу телегу, и что? Ну, погрузим мы на нее все пожитки и двух "гнутых" и что? Кого мы туда впряжем? Телега, Грыкх ее раздери, сама не поедет.
Сами потянем? Хм... слушай... хвостатый, а ты соображаешь...
ЧТО??? Каким погонщиком? Я тебе сейчас устрою, "погонщиком"! Я тебе сейчас самого впрягу! Грузи давай на телегу все... Да не в карманы, на телегу! А я сказал, не поедешь! Будешь тянуть вместе со мной!
Когда мы уже все погрузили на телегу и сдвинули ее с места, внезапно выяснилось, что под ней, в кипе соломы, лежал... теленок ророха!!!
Тилль тут же развопился, что Муурчун всю жизнь мечтал о таком, и что мы просто обязаны взят его с собой. Мол, все равно мамки нету, подохнет хоть так, хоть так.
Я посмотрел на горку снаряжения, под которой телега и так уже поскрипывала, на два тела, лежавших на этой самой телеге и только вздохнул.
Интересно, этот мышелюд в армии точно не был? А если все же был, уж не снабженцем ли был, не фуражиром? Что-то тяга у него, тянуть все, что не прибито гвоздями. А что прибито — пытаться отодрать, а гвозди распрямить и тоже в карман положить...
Телега, в которую впряжены орк и мышелюд, медленно катится по дороге. Веселость и жизнерадостность Тилля быстро улетучились, так как что-что, но лямку он тянул добросовестно. Вначале он еще пытался о чем-то поговорить, но быстро выдохся и сейчас только сипел, налегая всем телом на свою сторону поперечного бруса.
Вдали показалось давешнее селение, где нам всем рассказали про ферму. Внезапно Тилль прохрипел "Остановись"!
— Слушай, Буг, тут такое дело...
— Да, знаю, подлянка...
— И это тоже... Смотри... Нам пытались дать задание выяснить, что творится на ферме...
— А нам — вырезать "младших", которые им амбар разорили.
— Мы с Му это уже сделали. Так вот. Давай я сейчас мигом мотнусь в деревню и возьму это задание, про ферму которое.
— Угу, а, заодно и поднимешь всю деревню против меня, да?
— Буг, ну все, ну честное слово...
— ЧТО??? Ха-ха-ха... Честное слово говоришь?
— ТЫ ЧЕГО КО МНЕ ПРИЦЕПИЛСЯ? Да, я вор, но не предатель! Назови мне хоть один случай, когда я вас предал?
— А подстава в селении? Не предательство, скажешь?
— Да ладно, что там было... Ну, пошутил... ну...
— ПОШУТИЛ??? А то, что мы с Улей прорывались потом с боем? Мне стрелу, между прочим, в руку всадили!
— Упс... что, так все плохо было? Ну, хорошо, давай тогда так. Я тогда наговорил, что ты — преступник, который захватил в рабство эльфийку и... Буг? Буг, ты чего??? БУГ!
— КУДА. Я. ЗАХВАТИЛ. УЛЮ?
— В рабство... ай, пусти меня!
Ловкость, это очень хорошо, если только мы стоим не в упор. Я одной рукой хватаю Тилля за шиворот и поднимаю его в воздух, так, чтобы его глаза оказались напротив моих.
— Ты знаешь, что это такое, рабство? Когда ты всю свою жизнь был вольным и свободным, и вдруг, ты — раб! Игрушка в чьих-то жадных до золота руках! Кукла, которую выставляют на Арену, против таких же несчастных кукол. И говорят, или ты, или тебя! И ты убиваешь других таких же, только для того, чтобы прожить еще один день своей никчемной жизни!
— Да, Буг, представь себе, знаю! Знаю, каково это, сидеть всю жизнь в клетке! Всю ту жизнь, которую ты провел свободным, я провел в клетке! С самого рождения, с того момента, когда осознал себя разумным. Я — раб с самого первого дня!
— Ах, говоришь, знаешь, каково это? Тогда какого Света ты так спокойно приписываешь другим рабовладение? И записываешь Улю в рабыни?
— Ну пошутил неудачно, бывает! Эльфа, между прочим, сама неудачно пошутила с зиккуратом! Да и вообще, так этой светлой истеричке и надо! — Тилль аж зашипел от злости не хуже змеи. — Ты посмотри, что она натворила! Мурчун все еще в себя не пришел, сама чуть не сдохла, да и нас чуть на тот свет не отправила!
— М-да, пошутили... шутники, С-свет вас озари... Ладно, как расхлёбывать будем?
— Буг, давай так, ты только не сердись, дослушай до конца, договорились? В общем, я сейчас иду вперед и говорю, что арестовал тебя. Веду сейчас в город на суд...
— Тилль... А давай я тебя сейчас просто прибью на месте, а нашим потом скажу, что на нас напали и я тебя не смог спасти, так как спасал их?
— Буг... не надо его убивать... — раздался слабый, хрипящий голос из-за наших спин.
— Уля?
— Не наз...кх-кх-кх..ай меня так... Пусть идет и говорит, что хочет. Я до сих пор чувствую влияние Зиккурата, а для Му это не очень хорошо. Есть опасность, что он так и не вернется из мира духов к нам, поэт... кх-кх-кх...
— Понял? Даже твоя любимая эльфийка... — радостно подпрыгнул мыш.
— Я не его... кх-кх-кх...
— Ладно, даже твоя НЕлюбимая эльфийка
— Я не ег... кх-кх-кх...
— Короче, даже НЕ твоя НЕ любимая НЕ эльфйика согласна. Так что, жди тут. Когда я выйду на дорогу и махну, тяни телегу дальше...
Хвостатое создание вприпрыжку поскакало по дороге к селению. Я оглядываюсь на наших сопартийцев.
Эльфийка прикрыв глаза, нежит котенка у себя на груди, а минотавр... Вначале я даже испугался, но подождав пару вздохов, увидел, что рогатый дышит, просто очень медленно и тихо. Так дышали маги, приходя в себя после тяжелых боев, когда выкладывались по полной.
Рядом с ним, дотянувшись и уткнувшись носом в его кулак, тихонько сопел теленок ророха. Я присмотрелся повнимательнее, ха! Он не просто так уткнулся. Он вытащил губами большой палец минотавра из сжатого кулака и мирно посасывал его, словно сосок мамкиного вымени.
Я тихонько прыснул в кулак. Рассказать потом Му, не поверит небось.
— — — — — — — — — — — — — — — — —
Реми
Сознание, исковерканное миром мертвых, медленно возвращалось в мою разбитую телесную оболочку. Прогулки в царстве теней не совсем то место, которое полагается посещать светлой Целительнице.
Когда моих невеликих сил наконец-то хватило, чтобы открыть глаза, я поняла, что плыву в молочно белом мареве тумана, а над головою распахнулось бесконечное голубое небо, сияющее золотом рассвета.
Небольшие пушистые облака причудливых форм проплывают в недосягаемой вышине, рождая в душе детский восторг и непередаваемую легкость. Мерный скрип колес, тихий хруст дорожной крошки под сапогами, да ласковая теплая тяжесть в груди убаюкивала мое растревоженное сознание, погружаясь его в волны прохладного тумана и легкого аромата цветущего луга...
* * *
Пробуждение было далеко не самым приятным в этом мире. Доносящаяся сквозь пелену сна брань, рвала в клочья кокон моего спасительного сна. Резкая остановка моего ложа, на котором я плыла сквозь предрассветный туман, заставила сжаться плоть в болезненном спазме, едва вновь не лишая сознания. Такое ласковое тепло, уютно устроившееся у меня на груди, превратилось в жесткий комок, вонзивший иглы в мое слабое тело.
С трудом удержав на грани уплывающее прочь сознание, я смогла различить гневный рык Буга и яростное пищание Тилля. Спустя секунду до меня дошел смысл происходящего, заставив собрать все силы и крикнуть:
— Буг... не надо его убивать... — раздался мой слабый, хрипящий голос.
— Уля?
Раздался звук падения чего-то мягкого и пушистого, приглушенные ругательства и через долю мгновения надо мною нависла встревоженная физиономия орка. Обида от этого дурацкого прозвища, да кислый запах разгоряченного тела зеленокожего вдохнули в меня капельку жизни. Приподнявшись на ложе, которое оказалось простой телегой присыпанной сеном, и глядя на минотавра, лежащего без сознания рядом со мною, я смогла выдавать из пересохшего горла несколько слов:
— Не наз...кх-кх-кх..ай меня так... Пусть идет и говорит, что хочет. Я все еще ощющаю дыхание Зиккурата, а для Му оно сейчас оченьопасно. Есть возможность, что он так и не вернется из мира духов к нам, поэт... кх-кх-кх...
— Понял? Даже твоя любимая эльфийка... — Над бортиком телеги показалась необычайно довольная физиономия мыша, забавно шевелящего усами, и в туже секунду теплый комочек, втянувший было свои иголки, опять вонзил в меня свои крючки. Услышав гневное шипение, я наконец взглянула свою грудь.
— Я не его... кх-кх-кх... — Растерянно пробормотала я, глядя на тигренка, прижавшего уши и рассерженно шипящего на мышелюда.
— Ладно, даже твоя НЕлюбимая эльфийка... — Тороторил Тилль, пытаясь ущипнуть отчаянно мяукнувшего зверенка.
— Я не ег... кх-кх-кх... — Попыталась сказать я, закрывая ладонью трясущегося в бешенствеа тигренка от посягательств нашего непоседливого товарища.
— Короче, даже НЕ твоя НЕ любимая НЕ эльфйика согласна. — Нетерпеливо перебил Тилль, теряя всякий интерес к спрятавшемуся в моих руках малышу. — Так что, жди тут. Когда я выйду на дорогу и махну, тяни телегу дальше...
Когда хвост воришки наконец-то скрылся за одним из домиков, тигренок расслабился и, устроившись поудобнее принялся тихонько мурчать. Осторожно поглаживая черно-белую шерстку зверька, я услышала какие-то непонятные чавкающие звуки. Обернувшись, я увидела, как небольшой лохматый теленок во всю слюнявит пальцы минотавра, видимо приняв его за свою мамку.
— Создатель всемогущий, да что тут происходило, пока я была без сознания?! — Спросила я у плюхнувшегося рядом орка.
Ухмыльнувшись и показав массивные желтые клыки, между которыми застрял кусочек какого-то мяса, Буг развалился на соломе и ответил веско и лаконично:
— Зоопарк, Уля. У нас тут ГХЫРОВ зоопарк.
Через секунду орк уже спал, оглашая округу мощным храпом.
* * *
Спустя полчаса мы уже катились через бурлящее селение. Крестьяне, Стоявшие по бокам дороги, изображали на своих лица всю гамму чувств, которая только была доступна расе хумансов. Здесь была и радость, и страх, и интерес, и даже ненависть...
Интересно, что же все-таки Тилль наплел им?
Внезапно, я ощутила тоненький, едва заметный ручеек Светлой энергии. Странно, когда мы в прошлый раз с Бугом шли через деревню, ничего подобного не было. Может, дело в том, что мое тело было не так истощено и аура света избегала меня, как вода огибает несокрушимую скалу?
— Буг...
— А? Что? — Тут же остановился орк, чуть не вырвав лапы тянущему телегу Тиллю.
— Ребята, остановите, пожалуйста... Я чувствую тут рядом, где-то есть Источник магии Света. Если у меня получиться испить из источника, сила должна вернуться ко мне...
Телега остановилась, и я с трудом слезла с нее, опираясь на заботливо протянутую руку мыша. Тигренок, забравшийся на мое плече, лишь недовольно махал хвостом и косился на мордочку Тилля.
Стоило мне пройти пару десятков шагов, как за высоким кустарником показалась невысокая узорчатая ограда, а за ней — небольшую часовенку, на дверях которой виднеется такой родной и близкий мне символ магии Света.
Двери открылись с негромким скрипом и мне навстречу вышел невысокий сухонький старичок в белоснежной рясе.
— Приветствую тебя, дочь моя, в этом пристанище Света и Добра. Я вижу, ты измотана и устала? Проходи же скорее, не дело путнику стоять на пороге.
Мазнув взглядом бездонных голубых глаз по притихшему тигренку, он Повернулся ко мне спиною и зашагал в глубь часовни.
— Я вижу, что ты недавно побывала в бою и потеряла все свои силы. — Тихо продолжил настоятель, когда я вошла в прохладу святого места. — Ты все сделала правильно, дочь моя. Свет всегда окажет помощь любому, кто придет к нему с Добром, а ты, я вижу, несешь Добро и Свет заблудшим душам.
Магия, пропитавшая все пространство часовни, окружила меня мягким одеялом, проникая в каждую пору тела и я буквально чувствовала, как силы вливаются в, распрямляя мои плечи, поднимая бессильно опущенную голову и нашептывая в уши: "Все будет хорошо, силы Добра и Света всегда рядом и помогут своей верной дочери, чтобы не случилось"
— Надавно я почувствовал, как едва тлеющая искра тьмы, таившаяся на этом высушенном ветрами плато, вспыхнула ослепительным всепожирающим пламенем. Но сейчас, закрывая глаза, больше не чувствую присутствия мрака в этих землях. — Его пронзительный взгляд задержался на съежившимся тигренке. — Лишь этот удивительный фамильяр таит в себе отпечаток той силы, что бушевала среди скал.
После недолгой паузы, что он заполнил наливая в высокий изукрашенный орнаментом бокал холодной и кристално чистой воды.
— Ты не хочешь поведать мне о своих приключениях? Ты путешествуешь одна или вас целый отряд? Но где же тогда твои друзья? Почему бы и им не вкусить благости Света, побывав под сенью этого Храма Добра?
— Мои друзья еще не готовы принять Свет в свое сердце. — Внутренне обмирая, едва слышно Проговорила я.
— Кто же они?
— Орк-легионер, Минотавр-шаман и Мышелюд-вор...
— Еретики... — тяжело вздохнул священик, с укором глядя на меня.
— Да, отец, любого, кто не принял в себя Свет, можно назвать еретиком. Но они были готовы защищать светлого целителя, а орк даже принял в грудь удар некроманта, спасая мне жизнь? Когда призрачный дракон исторг наши души, шаман броситься за нами в чертоги Смерти, чтобы вернуть нас в мир живых. Один только мышелюд не проявил себя пока ничем, но ведь Свет нас учит, Что каждый разумный изначально не полон Зла и Тьмы, правда? Я преисполнена надежды, что смогу их обратить к Свету! Рано или поздно...
— Велика и достойна твоя цель, дочь моя. Но еретики всегда были в этом мире, а вот созданий, заключавших в себе всю суть Света и Смерти я еще не встречал на своем пути. — Стоило только этим словам слететь с его губ, как двери захлопнулись, погружаясь часовню в полумрак. — Позволь мне предложить тебе шанс послужить целям церкви.
Ритуальные доспехи, во множестве стоявшие у стен часовни, наполнились слабым голубым свечением. Синие пламя прокатилось по пластинам брони, озаряя желтые символы церкви, нанесенные на желтую эмаль облачение храмовников. Бездушные доспехи, скрипач сочленениями, спустились с пьедестала и выстроились вокруг нас, повинуясь воле старца.
— Я надеюсь, что ты примешь правильное решение и сама пойдешь со мною. — Голос священника казалось с каждой секундой наполнялся мощью, а мгновение назад такая слабая аура силы, окружавшая старца, обрела небывалую силу, сбивая с ног и подавляя волю. — Общение с еретиками, пробуждение зиккурата смерти, отпечаток скверны в твоей душе — не стоит усугублять твое и так не столь светлое будущее очередным проступком.
Я сидел на краю телеги, наблюдал за присевшей на нос орка бабочкой. Ее желтые крылья трепетали в такт храпу зеленокожего гиганта. Ророх, примостившийся под волосатым боком так и не пришедшего в себя минотавра тихо посапывал, а я чистил коготки разделочным ножом Буга, который так и не заметил пропажу.
Внезапно к нам подбежал деревенский парнишка, Протягивая футляр со свитком. Стоило мне только взглянуть на печать, как волосы на загривке стали противно шевелиться, а кончик хвоста замерз, предчувствия неприятности.
"Церковь доводит до вашего сведения, что Елануль, светлая Целительница, вынуждена прервать свое путешествие и отправиться в святую обитель ради служения Истинному Свету.
В связи с заключенным между вами и эльфийкой договором, церковь берет на себя все траты за его неисполнение. Сумма в размере 250 золотых монет будет переведена в уплату вашего долга.
Прелат святой церкви,
* * *
"
Пробежав несколько раз глазами текст, я бросился будить Буга. Орк, не проявляющий никакого интереса к моему настойчивому писку получил футляром от свитка по голове, после чего все же соизволил открыть глаза и, недовольно пробурчав что-то про сочные зажаренные тушки грызунов, взял в руки пергамент. Спустя минуту зеленокожий уже во всю готовился к бою, надевая доспехи и беря в руки секиру. Спрыгнув с телеги и велев мне присмотреть за Мурчуном, орк бросился в сторону церкви.
Внезапно, персонаж Буга замер и растворился в воздухе... А я так и остался стоять над пребывающим без сознания последним другом.
КОНЭЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
