Песнь любви

Жаркое полуденное солнце нещадно дарило свою жестокую ласку всему живому вокруг. Пустыня Сархейм плавилась под горячими лучами светила, вся живность благополучно спряталась глубоко в норы, терпеливо дожидаясь вечерней прохлады. Именно тогда в пустыне возобновлялась жизнь. И лишь в одном месте, не смотря на ужасную жару, движение не замирало ни на минуту.

В величественном дворце песчаных владык, прекрасном белокаменном Иридане слуги с деловым видом сновали туда и обратно, не желая быть наказанными смотрителем за нерасторопность. И даже жестокое солнце не могло побороть их страх перед грозным Кияром. Впрочем, древние стены Иридана изначально были закляты удерживать ночную прохладу днём и отдавать дневное тепло ночью.

Кочевые народы пустыни считали честью отдавать своих детей в услужение песчаному владыке, прекрасно зная, что их здесь ждёт сытая и безопасная жизнь. Издревле повелители бескрайней Сархейм защищали эти земли, являясь грозными, но справедливыми правителями. И пусть они были обычными людьми, хоть и щедро одарёнными магически, кочевники всегда почитали их за земное воплощение своих богов.

Вот и сейчас нынешний песчаный владыка восседал в расслабленной позе около тихо журчащего фонтана, погружённый в важные думы. А именно — как ему всё надоело! Каждый день одно и то же. Подобострастные придворные, услужливые наложницы, тихие и незаметные слуги, выполняющие любой его наказ буквально в мгновение ока... Скуч-но!

'Хоть бы буран начался, и мне бы пришлось удерживать купол над дворцом, — лениво растянувшись на широком парапете фонтана, отчего белоснежная рубашка распахнулась, обнажая загорелую мускулистую грудь, недовольно подумал Ариан. — Я всегда любил меряться силой со стихией. А ещё довольно весело, когда наступает сезон рождения тхиар. Вот уж где воистину быстрые, опасные и прожорливые твари! Одно удовольствие сражаться с ними'.

Заложив руки за голову, владыка прищурил ярко-зелёные глаза, мысленно находясь в воображаемой битве с опасными тварями, внешне напоминающими полутораметровых мохнатых скорпионов, с огромными пастями полных острейших зубов. Вот где бы он действительно мог развлечься! Но нет же, приходится изнывать от тоски и скуки в дворцовых стенах, зарывшись по самые уши в документы, лихо подсовываемые его министрами. Иногда Ариану даже казалось, что они специально придумывают как можно больше дел с бумажной волокитой, опасаясь, что он когда-нибудь станет похож на своего отца.

А ведь прежний песчаный владыка действительно прославился тем, что практически не жил в Иридане, предпочитая разъезжать по пустыне. Нет, с одной стороны это было совсем неплохо. Отец Ариана за свою долгую жизнь значительно обезопасил пустыню, вычищая из неё гнездовья порождений бездны, когда твари умудрялись прорваться в их мир. А вот с другой стороны, наплевательское отношение владыки ко дворцу чуть не стало причиной гибели этого древнего и славного места.

В Сархейме всем было известно, что дворец — само воплощение неприступности и безопасности, стоит и будет стоять всегда, пока песчаные владыки подпитывают его своей силой четыре раза в год. Однако прежний владыка питал его от силы два раза в год.

Из памяти Ариана до сих пор ещё не изгладились воспоминания о потрескавшихся стенах, жухлой жёлтой траве, практически иссякших колодцах и сновавших, словно призраки, людях с печатью усталости и затаённого страха в глазах. И именно из-за них, ещё будучи совсем мальчишкой, будущий владыка пообещал, что никогда не допустит повторения истории и будет всегда хранить и оберегать свой дом.

— Мой владыка, дозволено ли мне будет обратиться к тебе? — прошелестел над ухом тихий голос старого верного слуги, вырывая мужчину из тяжких мыслей.

— Что случилось, Тахин? — поинтересовался Ариан, лениво приоткрыв один глаз, но даже не подумав пошевелиться.

— В Иридан прибыл торговый караван купца Узамата, — поведал сгорбленный прожитыми годами старик. — Он нижайше просит дозволения встретиться с тобой, чтобы преподнести свой величайший дар.

Тахин давно служил во дворце и умел виртуозно скрывать свои эмоции, но владыка всё равно сумел уловить лёгкую тень неудовольствия. Медленно поднявшись, Ариан еле заметно улыбнулся на неодобрение верного слуги из-за бахвальства купца. В другое время песчаный владыка, возможно, спустил бы такие неосторожные слова, но из-за одолевшей его скуки решил хорошенько проучить купца. И пусть Ариан понимал, что такое поведение не достойно правителя, но это станет хоть каким-то развлечением в череде унылых дней.

— Ты примешь его в малом зале, о мой владыка? — тем временем поинтересовался Тахин, отступив назад и почтительно склонившись.

— Нет, для самого ценного, что есть у этого прохиндея, подойдёт только большая приёмная зала, — многообещающе усмехнулся Ариан.

— Но мой владыка... — забывшись, возмутился преданный слуга.

— Тише, не шуми, — ободряюще похлопал его по плечу повелитель пустыни. — Я хочу немного развлечься. Через два часа я приму его, а пока ты проследишь, чтобы все придворные, которых сможешь найти за эти два часа, присутствовали при нашей встрече.

— Как прикажешь, мой повелитель, — вновь поклонился Тахин.

Оставшееся до встречи время Ариан всё же посвятил государственным делам. Разобравшись с некоторой корреспонденцией, он с чистой совестью заявил, что на сегодня рабочий день окончен. И его совсем не смутило заявление министров о том, что сейчас только полдень.

'Переживут без меня один день, — быстро идя в сторону большой приёмной залы, решил Ариан. — Владыка я или нет?!'

Когда расторопные стражники открыли перед ним высокие двустворчатые двери, он с приятным удивлением отметил, что Тахин расстарался на славу. Не успел Ариан сделать и несколько шагов, а толпа придворных уже споро создала живой коридор, ведущий от входа в залу прямо к высокому трону.

'Это же сколько в Иридане бездельников собралось? — с неудовольствием отметил песчаный владыка, разглядывая разношерстную толпу. — Интересно, им что, совсем не важны личные оазисы, раз они так надолго покидают свои дома?'

Пустыня была огромна, но совсем не так безжизненна, как считали многие представители другой части мира. На её территории раскинулось множество оазисов. Где-то большие, принадлежащие богатым и знатным шахирам, где-то совсем маленькие, считающиеся ничейными территориями. Именно они были теми островками жизни, благодаря которым в пустыне могли обитать люди.

Но, как и всякое место, за оазисами нужен был уход и незначительная подпитка магией, чтобы их не сумели поглотить безжалостные пески. Вот и удивлялся Ариан, почему знатные шахиры сидят здесь, а не у себя дома, ухаживая за своим наследием.

— Мой владыка, дозволено ли мне будет впустить купца? — прошептал Тахин, когда Ариан развалился на троне в нарочито небрежной позе.

— Впускай, посмотрим, что он нам скажет, — благосклонно разрешил повелитель пустыни.

Следующие полчаса Ариан дико скучал, выслушивая витиеватые речи прохвоста Узамата. А тот, словно не замечая недовольства на лице песчаного владыки, всё продолжал восхвалять его доблесть, мужество, мудрость и ещё тысячу разнообразных качеств, о наличии которых у себя Ариан даже не подозревал. И когда вконец озверевший повелитель уже готов был наплевать на заветы великих предков, строго-настрого запретивших вымещать злобу и недовольство на зависящих от владык людей, купец, наконец, перешёл к подарку.

— В далёких северных землях, в которых мне довелось побывать пару месяцев назад, я совершенно случайно стал обладателем невероятного чуда, — воодушевлённо вещал Узамат. — И как только мои старые глаза узрели ту прекрасную деву...

Заметив, как сразу же поскучнело лицо владыки, купец резко замолчал, но затем, еле заметно улыбнувшись, кивком головы подозвал к себе двоих телохранителей. Они тут же подвели к нему закутанного в плотное покрывало человека. По крайней мере, все присутствующие думали именно так, пока Узамат жестом фокусника не сдёрнул пёструю ткань.

— Сириана...

— Сириана...

— Сириана...

Потрясённые шепотки заполнили всё пространство большой приёмной залы, а песчаный владыка и вовсе подался вперёд, жадно разглядывая невероятный подарок, приготовленный ему ушлым купцом.

Их мир, в основном, населяли люди. Но встречались здесь и немногочисленные представители других рас. И одной из самых красивых и таинственных по праву считались сирианы — прекрасные девы с сияющей кожей, словно она была усыпана мелким бриллиантовым крошевом; с глазами, по цвету напоминавшими расплавленное серебро; белоснежными, как чистейший высокогорный снег, волосами и невероятными по красоте энергетическими крыльями. Но самой большой достопримечательностью были их волшебные голоса. Своими песнями сирианы могли не только подарить счастье, навеять тоску, или вызвать любую другую эмоцию, но так же вылечить от смертельной болезни, приманить удачу и... Да много ещё каких разнообразных чудес происходило с их появлением. Эти прекрасные девы воистину являлись благословением древних и бесконечно мудрых богов.

Не стоило удивляться, что люди начали на них охоту. Жаждущие власти и несметных сокровищ, алчные и жестокие, мечтающие о бессмертии... Они, словно гончие, загоняющие дичь, преследовали прекрасных дев. Вот только никто не ожидал, что в неволе сириана моментально теряла свой волшебный голос. И как бы люди ни желали всего того, что могла даровать дочь северных ветров, у них ничего не выходило — прекрасная дева оставалась нема, а затем и вовсе тихо умирала.

С тех пор прошли многие тысячелетия, и наученные горьким опытом прошлых лет, сирианы тщательно прятались от людей, не желавших оставлять своих попыток. И вот теперь, в большой приёмной зале песчаного владыки стояла одна из прекрасных дев, испуганно озираясь по сторонам.

— Как? — только и смог выговорить Ариан, пожирая взглядом стройный стан, закутанный в полупрозрачную многослойную ткань.

— Не знаю, мой владыка, — ответил купец, поняв, что у него спрашивали. — Скорее всего чисто случайно, тем более что эта сириана ещё слишком юна. Её крылья слишком нестабильны.

— Откуда ты это знаешь? — подозрительно прищурившись, поинтересовался владыка.

— Она пыталась улететь от своего похитителя, когда мы наткнулись на них, — честно признался Узамат. — К моей радости у сирианы ничего не вышло, крылья подвели после долгого пребывания в ограниченной форме.

— Он мучил её? — резко встав с трона, Ариан направился к ним.

— Поверьте, о мой владыка, похититель был жестоко наказан за содеянное, и больше никогда и ни с кем не сотворит такого, — самодовольно улыбнулся купец.

Медленно обойдя испуганную сириану по кругу, владыка жадно оглядывал её, казалось, пытаясь запомнить всё до мельчайших подробностей. И, как ни странно, Ариан даже не вспомнил о возможном долголетии, настолько он был сражён красотой юной девы. Но она, под пылким взглядом мужчины, лишь ещё больше съёживалась, испуганно обхватив себя тонкими руками.

— И ты согласен подарить мне её? — так и не оторвав взгляд от лица сирианы, спросил песчаный владыка.

— Именно ради этого я и прибыл в твой дом, — поклонившись, согласился Узамат

— Неужели тебе самому не нужна сириана? — насмешливо поинтересовался Ариан, наконец, вспомнив о способностях этой расы.

— Моё сердце уже давно занято, мой владыка, — грустно улыбнулся купец. — Зачем мне долголетие, если я всё никак не могу дождаться дня, когда мне можно будет уйти за туманную грань, где ждёт моя любимая? Да и сыновьям оно не нужно. Слава древним богам, они оба счастливы в браке. А этот бесценный подарок я с чистым сердцем отдаю тебе, мой владыка, в память о твоём отце, спасшем когда-то мою семью от порождений бездны.

Удивлённо посмотрев на купца, Ариан всё же решил удовлетвориться именно таким объяснением, впрочем, сделав мысленную заметку чуть позже всё тщательно проверить. Приказав Тахину увести сириану в рассветную комнату, он вызвал ещё один слаженный вздох удивления. И придворных можно было понять. Издревле так повелось, что покои всегда принадлежали жене песчаного владыки. И пока какая-либо девушка не обрела этот почётный статус, они пустовали.

А теперь выходило, что прямо на глазах придворных, нынешний повелитель пренебрёг традициями. И не имело значения, что рассветная комната была отдана сириане! Но, как и ожидалось, возразить никто не посмел.

Следующие несколько часов Ариан провёл в большой приёмной зале, потчуя купца Узамата лучшими яствами своего дворца и ведя с ним неспешную беседу. Так песчаный владыка выказывал своё удовольствие от полученного подарка. Всё же чести разделить пищу с повелителем могли удостоиться не многие люди.

Затем молодой владыка вновь мужественно засел за дела государственной важности. Проинспектировал служебные помещения, вызвав недоумение у слуг незапланированной проверкой. Посетил внутренний сад дворца, наслаждаясь покоем и тишиной, царившими здесь... В общем, делал всё, чтобы дотянуть до вечера. Как бы Ариану не хотелось поскорее увидеть свою прекрасную деву, но он был владыкой! А значит, несдержанность была ему не к лицу.

Но кто бы знал, как тяжело дались ему эти часы ожидания. Повелитель пустыни прикладывал неимоверные усилия, заставляя себя не спешить к той, которая очаровала его с первых секунд их встречи. Казалось, что расплавленное серебро её глаз оставило незаживающий ожог в его душе.

'Колдунья... Снежная ведьма, пленившая меня могучими древними чарами', — проносились в его голове тревожные мысли и сразу же исчезали, разбиваясь вдребезги об образ прекрасной сирианы.

И всё же Ариан не выдержал. Презрев все традиции, наказывавшие ему обождать, мужчина сам направился в отведённые драгоценному подарку покои. Идя быстрым шагом по коридорам древнего дворца, стены которого окрашивались в нежно-розовый цвет лучами заходящего солнца, песчаный владыка буквально сгорал от нетерпения.

'Ну же... Ещё чуть-чуть... Ещё немного!'

Отметив краем сознания, что Тахин постарался на славу, поставив охранять покои двух воинов из клана Тени, Ариан сам распахнул двустворчатые двери, не желая и нескольких секунд промедления. Стремительно войдя в комнату, он спугнул пёструю стайку служанок, заканчивавших украшать волосы испуганно сжавшейся сирианы сапфировыми заколками. Замерев практически на пороге, Ариан восхищённо посмотрел на прекрасное видение, сейчас обхватившее себя руками и судорожно оглядывающее комнату, в тщетной надежде спрятаться от пугавших её людей.

Вышколенные слуги тут же тихо покинули покои, плотно прикрыв за собой дверь, но Ариан уже ничего этого не видел. Полностью поглощённый открывшейся ему красотой, песчаный владыка осторожно приблизился к сириане, стараясь не напугать её еще больше.

— Не бойся меня, о прекрасная, — охрипшим от волнения голосом попросил он. — Я не причиню тебе вреда.

Медленно протянув руку, Ариан еле ощутимо, самыми кончиками пальцев, погладил белоснежные волосы, заплетённые в сложную косу. И лишь испуганный вздох удержал его от желания сжать тонкий девичий стан в крепких объятиях. Бедного песчаного владыку буквально разрывали на части противоречивые желания. С одной стороны, ему хотелось, ни медля ни секунды, заявить свои права на эту великолепную деву. А с другой стороны, он безумно не хотел её пугать, надеясь, что она сама со временем откликнется на его ласки.