Мы вышли из корпуса алхимиков, и направились к находящемуся довольно далеко, в целях безопасности, полигону артефакторщиков. Если что-то рванёт в лаборатории алхимиков, то в этом, конечно, нет ничего хорошего, но если что-то пойдёт не так в новом боевом стихийном артефакте... Снести может всю Академию вместе с городом. Поэтому полигон вынесли подальше от учебных корпусов и кампусов, и обнесли его всеми возможными видами защит. Кари уже привычно шла чуть впереди, настороженно посматривая по сторонам, Лем топал сзади, возвышаясь надо мной, как гора.
— Сюзерен, хотела напомнить, что вам сегодня надо явиться к ректору, — обернулась на ходу Кари. — У вас, конечно, были уважительные причины, но теперь лучше не заставлять его ждать.
— Да, конечно, Кари. Я обязательно засвидетельствую своё почтение уважаемому ару ректору.
Ректор Академии Орханта, и по совместительству, декан военного факультета, Оливиус Данте, был известнейшей и влиятельнейшей фигурой в стране. Он был братом главы Совета, того самого двуталанта, и власть имел немалую. О его, мягко говоря, непростом характере знали не понаслышке все, кто когда-либо обучался в академии, поэтому с визитом и в самом деле лучше не затягивать.
Мы шли мимо кампуса огненных, когда до моего слуха донеслись приглушённые крики и звуки ударов. Кари заметно напряглась, и из её ладоней показались кончики льдисто посверкивающих клинков. Так вот где она их прятала. Трансформация тела? Непроста моя телохранительница, ох, непроста. Интересно, на что ещё она способна?
— Что там происходит?
— Похоже, что кого-то бьют, — прорычал с высоты своего роста Лем. — Опять огненные над кем-то издеваются.
— Сюзерен, нам лучше не встревать. Это не наш клан, — быстро заговорила Кари, видя, как застыло моё лицо. Но я уже не слушал, направляясь на звуки драки. Да пошло оно всё! Я никогда не мог пройти мимо несправедливости ещё в том мире, за что частенько и получал по шапке. И в этом мире ничего не изменилось. Завернув за угол кампуса огненных, я увидел около десятка студентов в накидках с алой полосой, избивающих какого-то парня. На нём не было живого места, лицо залито кровью, форма изорвана, но молодой парень, практически подросток, после очередного удара упрямо вставал на ноги, чем ещё больше раззадоривал своих мучителей. Недавние события яркой картинкой встали перед глазами. Тогда, на арене, огненные точно так же свистели и улюлюкали, поддерживая Крида. В голове что-то щёлкнуло, и я, произнеся каким-то чужим голосом два коротких слова на неизвестном мне языке, с размаху ударил раскрытой ладонью по земле. Покрытая брусчаткой дорожка вздыбилась и пошла волной, как от брошенного в стоячую воду камня. Вал земли высотой по пояс, вперемешку с камнями и перемолотым декоративным кустарником, растущим вдоль дорожек, ринулся от меня во все стороны, расходясь концентрическими кругами. Огненных разметало, как кегли. На ногах не устоял никто. Только наша троица возвышалась посреди учинённой мной разрухи. Я пришёл в себя и непонимающе посмотрел вокруг. Это что, я натворил? Я обернулся к своей телохранительнице. Кари расширившимися глазами смотрела на меня, что-то еле слышно шепча себе под нос. Лем тоже выглядел потрясённым. Я посмотрел на свою ладонь, а потом на то место, куда пришёлся мой удар. На древней брусчатке чётко виднелся вплавленный в камень отпечаток руки. Что это? В памяти Рэни Карвуса не было даже намёка на подобное плетение. И что за слова я произнёс? Как будто какая-то чужая воля на мгновение заняла моё место. Меня прошиб пот. Со мной явно что-то было не так, но сейчас не время и не место выяснять, что именно. Надо действовать, пока огненные не очнулись.
— Кари, — шепнул я замершей телохранительнице, глазами показав на оплавленную каменную плитку. — Это убрать. И никому ни слова. Поняла?
Кари судорожно сглотнула, и мотнула головой, давая понять, что услышала.
— Лем, за мной. Сейчас набежит толпа Огненных. Твоя задача, если что, вытащить отсюда мальчишку, — принялся отдавать я короткие команды. Как ни странно, но я ничуть не беспокоился. Все мои страхи и сомнения умерли на той арене. — Тащи его в наш кампус, охране скажешь, что я приказал. Всё понял?
— Да, сюзерен, — прогудел Медведь, грузно топая вслед за мной в направлении валявшихся на вздыбленной земле, стонущих огненных. Вроде, все живы. Похоже, я неплохо их приложил. И хорошо, что обошлось без жертв. Синяки и ссадины не в счёт.
— Ты как, парень? — нагнулся я над лежащим подростком, протянув ему руку.
— Жить буду. Я бы и сам справился, — на меня смотрели ярко-синие глаза, такого насыщенного цвета, что казались просто нереальными. Вытерев кровь с лица грязным рукавом кителя, и только больше размазав её, подросток, проигнорировав протянутую руку, пошатываясь, и шипя сквозь зубы, поднялся на ноги. Сплюнув кровью под ноги, мальчишка скривился, схватившись рукой за бок, прихрамывая, подошёл к одному из оглушённых огненных, и от души приложил его пинком по рёбрам.
— Сюзерен, у нас проблемы, — глухо прорычал стоящий рядом Лем, странно сгорбившись. Мне показалось, или его глаза раньше были другого цвета? Да и когтей на пальцах, вроде, не было. Он же трансформируется! Оборотень, оскалившись, пристально смотрел в сторону входа в кампус Огненных. Я повернул голову, и столкнулся с пристальным взглядом одиноко стоящего на широком крыльце человека, с небрежно накинутым поверх шикарного светлого костюма кроваво-красным плащом. Полностью красным. И это говорило только об одном. Верхушка клана Огня. Такой плащ имел право носить только глава клана, и его прямые наследники. Повеяло опасностью, настолько физически ощутимой, что её можно было ножом резать. Мальчишка, ринувшийся мстить своим обидчикам, замер, остановив занесённую для удара руку, и попятился, спрятавшись за широкую спину Лема.
— Браво, молодой человек, браво! — незнакомец картинно поаплодировал, и шагнул вперёд. — У вас очень интересная техника. Неужели старина Аргул откопал одно из забытых заклятий? Или изобрёл что-то новое? — человек в алом плаще располагающе улыбнулся. Но я не обманулся ни доброжелательным тоном, ни широкой улыбкой. Я вспомнил, кто это. Врагов, как и друзей, надо знать в лицо. Логар Натори. Отец Мариуса.
— Ар Натори, — сдержанно поклонился я, не поддержав компанейского тона, заданного первым наследником клана Огня. Логар кивнул в ответ, со странным выражением рассматривая последствия моего заклинания. Посмотреть действительно было на что. Вал земли пронёсся от места удара, навскидку, метров на сто, превратив дорожки, кусты и деревья, высаженные вдоль них, в переломанную смесь из дёрна, камней и веток, из которой торчали покосившиеся фонарные столбы. — Весьма польщён столь лестной оценкой моих скромных возможностей, но сейчас не время и не место их обсуждать. Ваши вассалы вдесятером избивали одного. Я не мог не вмешаться.
— Да-да, это весьма прискорбный инцидент, и виновные понесут суровое наказание, — наследник клана Огня бросил презрительный взгляд на поднимающихся на ноги потрёпанных вассалов. — И дайте команду "к ноге" своим слугам. Особенно своей девочке. Направленное на меня заклинание я прекрасно вижу, — огненный продолжал улыбаться, но этой улыбкой никого нельзя было обмануть. Глаза его были холодны, как лёд, и источали угрозу.
— Кари, Лем, спокойно. Мы просто разговариваем, — тихо сказал я своим спутникам. — Ар Натори, я очень рад возможности познакомиться с вами лично, но прошу простить, меня ждут неотложные дела. Меня вызвал ректор Данте, и я не хотел бы опаздывать. Надеюсь, ко мне, или к этому студенту, — я кивнул в сторону избитого синеглазого, — нет никаких претензий?
— Да что вы, ар Карвус, это было всего лишь недоразумение. Ну, повздорили немного мальчишки, с кем не бывает, — замахал руками Логар Натори, ослепительно улыбаясь. — Не смею больше вас задерживать. И обязательно передавайте мои самые наилучшие пожелания своему отцу и деду.
— Непременно передам. Позвольте откланяться. Ар Натори, — церемонно склонил я голову.
— Ар Карвус, — небрежно кивнул в ответ огненный.
— Уходим, быстро, — развернувшись, шепнул я своим спутникам. — Парень, ты как, с нами, или здесь остаёшься?
Синеглазый хмуро посмотрел на мою команду, шмыгнул разбитым носом, и угрюмо буркнул: — С вами.
Мы быстро двинулись прочь от кампуса Огненных, и я всё время, пока мы не скрылись из вида, ощущал на своей спине тяжёлый взгляд наследника клана Огня. Пройдя ещё метров пятьсот в направлении полигона, я поднял руку, давая сигнал остановиться. Дойдя до ближайшей скамьи, во множестве стоящих вдоль парковых дорожек, я рухнул на жёсткое сиденье и схватился руками за голову.
— Сюзерен, с вами всё в порядке? — прогудел Лем.
— Всё просто чудесно. Замечательно, — я заметно подрагивающими руками вытащил из кармана кителя носовой платок, украшенный вышитой монограммой, и вытер взмокший лоб. — Лучше просто быть не может.
Я перевёл взгляд на переминающегося в ноги на ногу синеглазого.
— Тебя как зовут, парень? И что ты не поделил с огненными?
Мальчишка поджал губы и отвернулся, явно не горя желанием отвечать.
— Да что тут непонятного, — сказала Кари, пристально осматривая неожиданное пополнение команды. — Достаточно просто посмотреть ему в глаза. Клан Отринувших. Изгои. Так ведь, малец? А для Огненных первокурсник из клана Молнии как красная тряпка для быка. Угадала?
Так, теперь понятно. Быстрый запрос в хранилище памяти предоставил мне подробное досье на этот клан. Клан Молнии, один из нескольких кланов, не пошедших под руку Стихийных. Небольшой род, живущий в закрытой долине Северных гор. Узнать их было очень просто. Ни одно племя, или народ Орханта, не имело таких синих глаз. Такая потрясающая синева передавалась из поколения в поколение уже многие сотни лет, став отличительной особенностью всего клана Молнии.
— Гордый. Как все горцы, — пробасил Медведь. — Никогда не попросят помощи, даже если их на куски резать будут.
— Понятно. Что ж, ар, не знаю твоего имени, — поднялся я на ноги, — Раз ты не желаешь с нами разговаривать, то мы пойдём. У нас и в самом деле много дел. Двинули, команда, нам ещё дварфа уламывать.
— Меня зовут Хельг, — тихо произнёс мальчишка. — Я младший сын Рэма Форги — главы клана Молнии. Я не просил о помощи, но вы помогли без просьбы. На мне долг чести, а род Форга всегда платит свои долги.
Я смотрел в не по-детски серьёзные синие глаза мальчишки, которому едва исполнилось четырнадцать, именно с такого возраста принимали в Академию, и не знал, как реагировать. Долг чести? От практически ещё ребёнка? Да они что тут, совсем охренели? Но, судя по лицам Кари и Лема, всё обстояло серьёзнее некуда.
