Глава 8.
Выяснить, где скрывался бывший глава, Задунайским удалось только к обеду — единственным обладателем этой информации, конечно же, по закону подлости, оказался Семен, над которым мы с Черным знатно поиздевались. Сделали мы это вовсе не из природного садизма, а от недостатка опыта — помещать истощенного Борькой мага в блокирующую сеть не стоило. Кто ж знал?! К моменту прибытия в усадьбу он едва дышал, так что маменьке работы добавилось — вместо помощи раненым пришлось откачивать этого типа. Момент, когда его утащили на допрос, банально проспал — усталость к ночи навалилась дикая, не помню даже, как раздевался, прежде чем упасть на выделенную кровать.
В общем, к полудню хозяева знали не только точное место, но и примерный состав имеющихся в распоряжении противника сил. Так же, как и мы, Сергей Модестович забаррикадировался в родовой усадьбе, собрав под крышей все до чего смог дотянуться. Одно хорошо, со слов обоих князей, бывавших там с визитами, строился комплекс зданий в старые времена, когда никаких МБК не было и в помине, и весь план обороны формировался исходя из предполагаемой наземной атаки. Со стороны подходов и реки был организован ряд стационарных постов с пулеметами, а вот противовоздушную оборону пришлось вписывать в уже существующую схему, так что кое-какие дыры имелись.
Вот только гарнизон мятежного бывшего главы составлял примерно семь звеньев МБК (по три машины) и до двух взводов обычной пехоты, не считая домочадцев и прислуги. Приказа "Пленных не брать!" от хозяев я не слышал, но, учитывая местный менталитет, ожесточенного сопротивления следовало ожидать от всех. При этом оголять защиту собственной усадьбы, отправляясь на штурм, Ямины-Задунайские не могли — мало ли кто может воспользоваться сложившейся ситуацией.
Ожидаемо, на острие атаки был поставлен "Кистень".
— Идеи есть? — хмуро поинтересовался Земеля в объявленный короткий перерыв Поставленная задача — отвлечь и связать боем основные силы противника, чтобы дать возможность личным силам Задунайских проникнуть в здание — с доступными нам ресурсами тянула на Героя России. Посмертно. А мы умирать за интересы Задунайских не собирались. Здесь не Фермопилы, и я не царь Леонид.
— Мат есть, идей нет! — Саша, попавший с корабля на бал, а точнее — из машины на совещание, старательно морщил лоб в попытках найти решение подброшенной проблемы.
— Я бы умных людей сначала послушал, — задумчиво отзываюсь, пытаясь поймать ускользающую мысль.
— Это ты обо мне? Хорошо! — Мрачно выдал Шаман, так же как и Зёма с Боком, приглашенный на совещание. — Смотри: лобовую наземную атаку даже не обсуждаем — явный путь к самоубийству, с реки тоже швах. А от нападения с воздуха — прикрывают двадцать пилотов плюс огневые средства поддержки. Нас, считая тебя, только четверо. Местные, как я понял, с нами не идут.
— Ельнин идет, он ко мне утром подходил, — внес уточнение Земеля.
— Ко мне тоже. Ну, хорошо, пятеро. Нет, четыре с половиной! Я тут местное железо внимательно посмотрел — бронзовый век, причем ранняя часть, так что Ельнина только за полбойца считаем! — Услышав последнюю фразу Шамана, сидевший рядом с ним ветеран поперхнулся водой и закашлялся. Я же попытался замаскировать фальшивым приступом кашля непроизвольно вырвавшийся смешок — давно ли пилотам за счастье было и на таком полетать?
— Думаешь, у противника лучше? — подавив неуместное веселье, спрашиваю у майора.
— Уверен, либо как минимум следующего поколения, либо сильно модифицированные, все-таки он только что был действующим главой. До наших, конечно, вряд ли дотянут, но всё же посерьёзнее должны быть машинки. — Только-только успокоившийся сосед по столу, успел сделать очередной глоток и сейчас опять зашелся в судорожном кхеканьи. Вспомнив непрезентабельный вид наших МБК на фоне начищенных клановых, посочувствовал мужику — такой конкретный разрыв шаблона не каждый день переживаешь.
А Шаман, не обращая внимания на реакцию гревшего уши офицера Яминых, продолжил:
— Итого — четыре с половиной против двадцати. На особо укрепленной точке. Бля! Это ж мой любимый расклад!!! — Принявший иронию Шамана за чистую монету местный ветеран посмотрел на нас, как на психов, и отсел поближе к своим.
— С учетом эффекта неожиданности ворваться с неба и связать боем сможем, но ненадолго, а потом все поляжем. Не поможет даже фокус, да и не отрабатывали мы это. Нас просто задавят количеством. — Достаточно спокойно резюмировал пилот.
— То есть — без шансов?
— Здесь нужна флеш атака и финт, иначе это билет в один конец...
— Что за финт?
— Удиви меня! — скрестив руки на груди, Шаман откидывается на спинку стула и внимательно смотрит мне в глаза.
Еще только услышав о соотношении сил, я так и сяк вертел в мозгах девиз одного из родов войск: "Если сам летать не смогу — значит и другим не дам!" Настало время одеть безумную идею в детали:
— Финт... Опишите-ка мне, господа бывшие военные, как примерно будет действовать противник. Вот мы свалились им на голову, как снег посреди лета. Дальше?
— Как снег на голову не получится — засекут на подлете.
— Даже с нашими скоростями?
— Даже с ними. Только тебя не заметят, если пойдешь на максимуме.
— Хорошо. Мы подлетаем. Для начала — в темпе простой немодифицированной машины. И?
— Дежурное звено — обычно тройка — выдвинется на перехват. Нас пятеро — взлетит второе звено, остальные, кто наготове, встанут в оборону. Отдыхающая смена по тревоге поднимется в течение трех-пяти минут. В армии норматив — двести секунд, за наших противников сказать не могу, но, думаю, вряд ли успели разлениться.
— За сколько нас примерно засекут? По времени? При обычной скорости МБК?
— За те самые три минуты и засекут. В твоем МРМ такой функции нет, а вот в наших МБК стоят датчики. Будем считать, что и у них тоже.
— Итак, поправь меня, если ошибаюсь: ноль минут — мы у них на экране, полторы — два звена встретили нас за периметром усадьбы, три — все подняты по тревоге.
— Примерно так.
— Если вас будет четверо, с шестеркой справитесь?
— Зёму, считай, завалят сразу — это не его поле. Ельнин может что и покажет, но мы еще когда с Венькой вместе учились, тот не очень хорошо о нем, как о пилоте, отзывался. Уметь — умеет, а таланта и, главное, опыта — нет. Очень сомневаюсь, что он за эти годы прогрессировал, скорее уж наоборот — отвык. Ну, а мы с Боком минут пять-десять продержимся за счет лучших машинок.
— Не пойдет! Давай отбросим Зему и Ельнина — нет их в уравнении. Летите вы с Боком, опытнейшие истребители всея Руси. Что-то изменится?
— Второе звено останется на базе. Или поднимется в воздух с задержкой. Сколько тебе надо времени? — в лоб спросил Шаман, понимая, что у меня уже есть план.
— Примерно пять минут с объявления тревоги.
— Столько продержимся. Даже завалить кого-то успеем, скорее всего... — почти физически ощущаю, как на мне сходятся перекрестья прицелов трех Васиных.
— Саш, как раз до тебя было, — перевожу взгляд с Бока на "стареньких", — помните, Борис у нас сорвался?
— Трудно забыть, — с усмешкой отзывается Земеля.
— А помните, Бушарин на следующий день ругался, когда ваши МБК заклинило?
— Было что-то такое...
— В современных энергоблоках есть один малюсенький предохранитель. Занимает места с полсантиметра, алексиума на него идут миллиграммы, если не меньше. И соответственно энергии он содержит самый мизер.
— И?
— Тогда, при срыве, высосать всю силу из МБК Черный не сумел: накопители просели, но остались рабочими, а вот этот предохранитель "обесточился" и заблокировал доспех намертво, — своими словами пересказываю пилотам лекцию профессора. Может, и не все правильно говорю, но вижу — смысл они улавливают.
— Ты хочешь дождаться момента, когда они по тревоге влезут в мехи и заклинить их вместе с пилотами?
— Угу! Их даже убивать не придется — так и замрут статуями.
— А мы сами?
— У нас давно уже все заизолировано. Проф сразу же подумал на эту тему. Слой небольшой, но если ненадолго в зону гашения попадать — должен выдержать.
— Остался вопрос, как Борис попадет на место?
— Запихнем его во второго разведчика — там противоперегрузочный внутренний слой. Жалко, конечно, после Борьки доспех почти гарантированно на переделку, зато и защита ему какая-никакая тоже будет. Вы пересекаете границу радара...
— Это не радар, это датчик сближения, — внезапно занудничает Бок.
— Да не один ли хрен! Поняли же, что хочу сказать! Земеля, Ельнин и мы остаемся вне зоны действия датчика сближения, — специально для некоторых голосом выделяю правильное название, — Когда Бок и Шаман вступают в контакт с противником, я на всей скорости буксирую гасителя. Тот разворачивает силу еще на подлете. Удастся кого-то по пути зацепить — хорошо, нет — придется вам самим справляться. А мы с ним проходимся над базой. По моим прикидкам одного-двух перелетов над территорией должно хватить на все оставшиеся МБК. Дальше — выход Земы и Ельнина. Рыжий нам вообще-то при таком раскладе и нафиг не сдался, но пусть поработает. Наземные цели на пару ведь раскатаете?
— Без вопросов! — отмирает Олег, все еще обиженный на Шамана за выпад насчет бесполезности в воздушном бою. Причем знает, что тот правду сказал, но все равно дуется. Но теперь, услышав собственную задачу, заметно веселеет и уже, похоже, прикидывает, как будет вскрывать оставшуюся оборону.
— Ну, а дальше катер с десантом Задунайских и наших. Защиту вдоль реки, надеюсь, к тому моменту взломаете.
Время на обсуждение истекло, князь снова привлек внимание собравшихся, в первую очередь нас:
— Егор?
Дождавшись утвердительных кивков от своих капо, отвечаю:
— Справимся, но Черного в своих планах не учитывайте — он будет нам нужен!
— Ммм... Точно справитесь?
— А что? Есть варианты? — добавляю в голос чуть-чуть ехидства, потому что вопрос из ряда риторических.
— Еще пилоты вам нужны? — не поддается на провокацию Кирилл Александрович.
— Тех, что есть хватит.
— Сколько времени вам потребуется?
— Пятнадцать минут.
Вздернутая бровь князя говорит о том, что у него есть сомнения, но больше он никак не выдает своего отношения к моей самоуверенности. А вот другие присутствующие смотрят в нашу сторону с разными чувствами — от недоумения до презрения. Один только сосед Шамана косится с опаской, как на маньяков — никак не может забыть подслушанных фраз. Фиксирую и скидываю получившуюся картинку в память — потом проанализирую подробнее.
А так, и сам знаю, что в плане много дыр, но заблокировать вражеских пилотов в их МБК видится мне единственным доступным вариантом. Иначе нам просто кирдык.
Обсудив еще несколько моментов, Задунайские выбирают время начала операции, мы выбираем точку старта, а потом нас отпускают готовиться. По технике у нас и так все в порядке, но довести задачи до подчиненных, сверить часы, выдать напутственные указания — это тоже занимает время. Пилоты уходят к бойцам, а я отправляюсь инструктировать Борьку и Михалыча.
— А если не получится? — мандражирует гаситель, оставшись со мной один на один.
Савелий Михайлович только козырнул на мою просьбу, старательно пряча злорадный огонек в глазах — есть у него, похоже, свои счеты с клановыми. А после отправился к Земеле уточнять детали. Вываливать при нем свои сомнения Черный постеснялся, но стоило нам остаться вдвоем — высказал напрямую.
— Борь, если честно, то с их численным перевесом — это наш единственный шанс. И у тебя все получится, главное, не забывай, что я у тебя за спиной буду.
— Я как-то по-другому себе представлял свое участие...
— А как? На передовой, с шашкой и на белом коне? Друг, давай по-честному: ни тебе, ни мне сейчас против обученных пилотов напрямую не потянуть. — Черный задумывается, но потом признает мою правоту неуверенным кивком, — А вот так — напакостить исподтишка под прикрытием старших товарищей, да еще в точно рассчитанный момент — вполне в наших силах. И прямо скажу, если ты справишься, точнее, если мы оба справимся, то расчистим нашим дорогу. Твой вклад в дело будет весомее всех остальных, ты это понимаешь?
— И я действительно могу так их всех заблокировать?
— Да! Жаль только эта уловка больше одного раза не пройдет, дальше слухи разойдутся и всё, конец халяве. Может даже правильно будет потом самим этот факт куда надо довести, чтоб и армейцы приняли меры. Но это вопрос на будущее.
— А наши?
— Ты что?!! Александра Леонидовича не знаешь? Да он сразу же, как с проблемой разобрался — внес оптимизацию!
На этом месте приятель хихикает: над шестью собранными энергоблоками Бушарин колдовал постоянно. А оптимизация — это вообще было его любимое слово. И не дай бог, поинтересоваться, в чем она на этот раз заключается — выслушаешь такую лекцию, что сто раз пожалеешь, что спросил. Хорошо еще, что в том случае все просто было, а то как-то раз я имел глупость полюбопытствовать: зачем он полностью меняет схему на свободном "разведчике", так удостоился сеанса просвещения на два часа, из которых смог вынести всего один факт: после апгрейда тот сможет лететь на пять минут дольше при тех же стартовых условиях!
Успокоив товарища, иду искать мать, но бедная родительница спит. Не решившись будить, оставляю записку и малодушно смываюсь — не люблю женских слез и долгих прощаний. Выходя, натыкаюсь на Машу:
— Идете?
— Да!
— Ни пуха! И не вздумай умереть! — с этими словами она привстает на цыпочки и неумело клюет горячими губами в щеку, после чего стремительно разворачивается и убегает.
— К черту! — произношу вслед. Даже зауважал девчонку — никаких лишних слов и пожеланий, чего я в глубине души, признаться, слегка опасался.
Остаток времени до выезда мы с Борисом проводим в компании пилотов и бойцов "Кистеня", в сотый раз перепроверяющих снаряжение. Легкое возбуждение перед предстоящим делом у тех выражалось в весьма фривольной болтовне, на тему: чьи бабы краше. На удивление, деятельное участие в этом диспуте принимал и всученный князьями Ельнин, чью кличку я случайно угадал. Рыжий по масти, Артем Игоревич в эфире откликался именно на этот позывной, так что запомнить было просто. Но вот что меня царапнуло — тот как будто забыл наш утренний инцидент, общаясь со мной очень ровно и доброжелательно, а с пилотами вообще за короткое время оказался "вась-вась". А еще мне что-то не понравилось в виде весело перешучивающихся мужчин. Уловить причину недовольства не сумел — отвлек Шер, тихонько прокравшийся в казарму. На этот раз он не стал бросаться, а невозмутимо подошел, игнорируя опасливые взгляды окружающих, и аккуратно положил лобастую голову мне на колени. Почесывая область за собачьими ушами, ощутил прилив спокойствия, но потерял тревожащую мысль.
А дальше прошла команда на погрузку и началась суета.
Самый странный мой бой, если честно.
Сначала мы плыли-плыли-плыли...
Народу в катер набилось как сельдей в бочку, ни о каком удобстве речь не шла. Вдобавок, какой-то "добрый" человек наступил на забытый мною в каюте портфель. Боец был не из наших, под моим взглядом быстро поднял, отряхнул и извинился, а потом испарился в сторону своих, но осадочек-то...
Потом немного летели...
Двигаться в сцепке с Борисом было, прямо скажем, неудобно, но терпимо. Для сохранения обзора Борьку закрепили чуть ниже: чтоб мой подбородок упирался ему в макушку, так что хотя бы видимость он мне не перекрывал. С маневренностью было значительно хуже, если б не лететь по прямой — хрен бы у нас с ним что получилось: абсолютно не представляю, как бы выписывал петли на такой скорости с дополнительным грузом, утяжеляющим меня ровно вдвое.
Потом мы немножко постояли на указанном пилотами месте...
Учитывая особенности нашего скрепления, это было то еще зрелище: я столбиком на небольшом бугорке, а Борис — на полусогнутых спереди.
А потом мир завертелся, выбивая из головы все несвязанные с боем мысли.
По пути случайно, но удачно отцепили "хвост" от Бока: хлопчик несся-несся, а потом почему-то упал камнем вниз. Частоты у нас не совпадали, но, думаю, напоследок он сказал немало громких слов.
А дальше я работал оператором самого экзотического пылесоса в мире: гаситель выдал полусферу "антимагии" точно, как договаривались: радиусом метров в сорок — предел его нынешних возможностей, и с безопасной зоной позади себя. На свою беду многие МБК противника в надежде получше разглядеть опасность чуть взлетели над крышей, служившей точкой сбора и стартовой площадкой, поэтому не просто замирали в статичных позах, а валились с набранной высоты. Кто-то несмертельно, а вот те, что поднялись повыше и покинули пределы периметра здания — неизвестно. Одаренные, конечно, те еще твари, выживают там, где обычные люди скопытятся наверняка, но падать с двадцати-тридцати метров в стокилограммовом мехе даже им должно быть как минимум чревато серьезными травмами. Уже потом, на отходняке, в голову полезла всякая ерунда: например, есть ли в этом мире статистика насчет предельного уровня, безопасного для падения. Живое воображение, как всегда, сыграло злую шутку: отчетливо представил, как по команде некоего "доктора Зло" дюжие санитары выкидывают неподвижные доспехи с замурованными в них пилотами последовательно с разных этажей башни, а злодей в белом халате деловито и скрупулезно фиксирует результат.
Огонь по нам вели, но в темноте, по скоростной и бесшумной цели — это было бесполезным мероприятием. Правда, надо отдать им должное — несколько трасс легли совсем близко, а учитывая, что маневренность с дополнительным грузом у меня была никакая (это я повторяюсь), то ощущал я себя в тот момент мерзопакостно, как будто прикрывался Борькиным телом от пуль.
А дальше мы просто свалили в темноту за периметр — настало время Земели и Рыжего. Приятеля разобрал азарт, он требовал продолжения банкета, но высунуться я рискнул всего однажды: припозднившееся звено стартовало откуда-то сбоку, но неудачно попалось нам на глаза. Не пришлось даже гоняться — поймали на взлете.
— Круто! Ты видел, как они падали?! Видел?!! — захлебывался словами Черный, — Это было нечто! Как я их!!!
— Видел-видел! — немного ворчливо отзываюсь, потому что Борькины возгласы перекрывают слышимость с общей волны, — Ты был крут аки Бэтмен!
— Бэтмен? Это кто?
— Ужас, летящий на крыльях ночи! — очень "понятно" объясняю гасителю, а последующие вопросы некрасиво обрываю — Не мельтеши, дай послушать, что наши говорят!
— А тебе слышно? У меня рация молчит вообще... — кошусь в его сторону, что очень сложно сделать в нашем положении: расцепиться самостоятельно возможности нет, и мы по-прежнему напоминаем сиамских близнецов.
— Не знаю, вроде рабочая должна быть... Мы ж с тобой переговариваемся!
— Тебя я слышу, а общую волну — нет!
— Попробуй откинуть забрало и пощелкать тумблером.
Попытка окончилась провалом — несмотря на принятые меры, Борька на волне эмоций все же загасил предохранитель своего МРМ и его доспех заклинило. Панику пресекаю на корню, но сам тут же судорожно проверяю собственную подвижность: куковать в лесочке до утра, когда освободившиеся кистеневцы нас отыщут и доставят поближе к цивилизации — удовольствие сомнительное. А уж возможная транспортировка в подобном виде со всеми сопутствующими насмешками и подколками — тем более. И хотя наш тандем только что показал себя серьезной боевой единицей, это быстро забудется, а вот подобный курьез еще долго будут помнить.
Слава богу, но мой мех в порядке, видимо сыграло роль, что между гасителем и моим движком существовала немаленькая энергетическая прокладка в виде меня. Однако, всплеск паники у товарища все еще может привести к ненужному результату, так что принимаю решение выдвинуться в сторону катера. Судя по звукам и крикам — бой перевалил за тот момент, когда его исход еще не ясен, так что на катере должно быть вполне безопасно. И да, я не трус, но разумная предосторожность еще никому не повредила — перед операцией вооружение с наших мехов полностью сняли, чтоб даже не было соблазна воспользоваться, а водой я не так уж и ловко управляюсь, как хотелось бы.
У границ поместья нас встречает перевозбужденный Земеля, на всякий случай высланный навстречу. Наносить на доспехи символику Задунайских я категорически отказался, так что мы по-прежнему щеголяли неопределенной раскраской, являющейся миксом бывшей армейской и собственных предпочтений. Раздобыть специальную краску нам пока не удалось, а обычные плохо переносили условия эксплуатации, так что полученный результат в итоге вообще не поддавался классификации. При таких условиях существовал риск пострадать от огня своих же, зато Земеля с его ярко-красными, недавно окрашенными пластинами нагрудной брони, надеюсь, успел запомниться союзникам.
— Видал?!! Как тебе?!! — еще один восторженный на мою голову! Но оглядев с воздуха, а потом с катера дымящиеся руины, восхищенно присвистываю. По замеченному со стороны фейерверку трудно было оценить сложившуюся картину: по всей территории разгораются пожары, одна ранее замеченная постройка полностью отсутствует как класс, со стороны реки каменная стена, когда-то укрепленная огневыми точками, зияет широкими прорехами. Если правильно читаю следы, то сначала Зёма прошелся по ней огоньком, а потом Шаман с Боком водичкой. Судя по разбросанным тут и там камням, даже если защитники как-то спаслись от плазмы — их уничтожило последующим взрывом. Основное здание радует обрушенным углом. В нем еще слышна стрельба, но пилотам там делать нечего. Шаман с Боком как могут, страхуют наших пехотинцев с воздуха, но в дом не залетают: это вотчина Задунайских.
Проблему сцепки Олег решает просто: точечно переплавляет металлические тросы, связывающие нас вместе. Отхожу назад, аккуратно опуская на палубу замерший мех Бориса.
— Что это с ним? — удивляется Метла, которого опять вопреки его желанию оставили на катере дежурным медиком.
— Попал под собственное проклятие! — мрачно-пафосно провозглашаю я, — Да ладно вам! Чего повелись? — оглядываю встревоженные лица товарищей: — Сейчас разблокируем, с ним внутри все в порядке!
Благодаря тесному общению с Бушариным я уже немало знал об устройстве движков, и имел точное представление о месте проблемного предохранителя, поэтому, вооружившись отверткой, вскрыл панель и добрался до нужного узла в считанные минуты. А вот зарядить его, как требовалось, конечно, не сумел. Выцедить из себя требуемую микродозу энергии — это не с моей дурью. К счастью, обратный результат — взрыв злосчастной детальки, тоже подходил: теперь, по крайней мере, должен был сработать механизм принудительной выгрузки.
Выбравшись на волю, Борис сначала растирает затекшие в неудобном положении ноги, а потом присоединяется к эмоциональному разговору с Олегом. Пока эти двое занимают друг друга, поворачиваюсь к Ивану:
— Что по нашим?
Метла сразу же мрачнеет:
— Двоих безвозвратно... Гальку и Игрека, — весть о потере бойца, прошедшего с нами вчерашний бой в особняке болью отзывается в груди. Парень даже не успел порадоваться премии, которую обещал выдать по итогам. Игрека тоже жалко, но этот хоть успел пожить и даже увидеть внуков.
— Еще?
— Двое ранены, первую помощь оказал, "лечилки" нацепил, до Дарьи Дамировны доедут.
— Кто?
— Груздь и Ушлый, по именам я их не очень помню.
— Ничего, я помню, — я действительно помнил их всех пофамильно, потому что, как владелец подписывал множество документов "Кистеня". Того же Гальку, приехавшего с пилотами из Москвы звали Никитой Галеевым, и было ему двадцать пять лет отроду, а Игрек — в миру Сорокин Влас Архипович — был из старой команды Костина и почти ровесником Ярослава — сорок восемь. Оба они, как и все кистеневцы, были застрахованы, за нынешнее дело их близкие тоже получат причитающуюся долю, но сомневаюсь, что это заменит им погибших.
За судьбу раненых не переживал, было бы что серьезное, Иван сразу же сказал бы. А так — доедут до матушки и станут как новенькие. При нормальном раскладе услуги целителя такого класса им было бы не потянуть, но раз есть возможность — попрошу за своих, уж не откажет, чай, родительница.
На этой минорной ноте дожидаюсь возвращения своих на катер. Больше из кистеневцев, слава Богу, никто не пострадал, все-таки задачи лезть в здание нам не ставилось, а по территории хорошо прошлись пилоты сверху. У Задунайских все гораздо печальнее: их потери: семь человек пехоты и двое пилотов, которые как-то умудрились попасть под выстрелы тяжелого пулемета. Если честно — вообще подозреваю дружественный огонь, уж очень тихо и размеренно, судя по мельком услышанным разговорам, проистекала жизнь до вчерашнего дня в родовой усадьбе. Князь на пенсии, такие же вояки-пенсионеры, конфликтов ни с кем давно не было, а тренировки, причем вряд ли интенсивные, бой никак не заменят. Свои соображения оставляю при себе — зачем они кому-то? Но по мимолетной гримасе Шамана понимаю, что не у одного меня бродят такие мыслиЈ а уж опытным пилотам всяко виднее.
Отчаливаем от руин почти под утро. В своем аристократическом гневе прибывший на место Кирилл Александрович повелел сравнять усадьбу с землей. Четыре оставшихся в его распоряжении МБК (это вместе с Ельниным) взяли под козырек и отправились исполнять, а мы, вернее я от имени "Кистеня", отговорились усталостью. Зная, что это наш второй бой за два дня, князь не стал настаивать, отпустив на "Касатке" в имение.
О том, что в крохотной подсобке нашего катера прячется одаренная девушка, вытащенная Шаманом откуда-то с территории, мы дружно промолчали. По источнику находка была сильной темной, а значит, к поголовно светлым Задунайским точно не относилась. И по ходу она была единственной выжившей во всем имении. Приказ "Пленных не брать!" действительно не отдавался, но подразумевался.
И вот, внезапно(!), мы с Борькой опять идем в школу! Зайдя в вестибюль, полный галдящих школьников, Черный оглядел всю картину как-то по-новому.
— Теперь я понимаю, почему тебе с нами трудно!
