Катя и Малыш или Няня для Демона

"Катя и Малыш"

или

"Няня для Демона"

Аннотация: "Нежданно-негаданно, обычному воспитателю детского сада приходится стать опекуном нечеловеческого детеныша. И несмотря на стойкую неприязнь к детям от 3х до 5ти, Катя отправляется в другой мир, что бы стать нянькой, защитником и другом маленькому принцу. К чему приведут старания обычной, но смелой девушки Кати? Что изменится внутри грозного педагога, а самое главное — чем придется пожертвовать ради жизни наследного принца демонов?. "Катя и Малыш" — история любви, пусть не совсем героев и не совсем "людей"...но история о том, что сердце, даже будучи камнем способно изменить мир.

Глава 1

"Нелюбимая работа"

"Человек-рыба хладнокровно прицелился мне в голову. Его перепончатые пальцы уверенно сжимали пневматическое оружие. Нелюдь совестливо колебался, но рядомстоящий голубоглазый сфинкс, склонил голову и зло улыбнулся, демонстрируя острые и тонкие зубы-иглы. Кажется человек— рыба все таки выстрелил, а меня парализовало и последним звуком был гадкий, словно липкий, смех сфинкса."

Я открыла глаза. Китайский будильник мерзко пищал четыре паскудные ноты. Приснится же такое! Совсем крыша поехала. Правильно говорила мама, глядя на мою засранную квартиру, что бытие определяет сознание. Тут не домработница нужна, а ассенизатор со стажем работы на помойке. Нет, грязно у меня не было! Просто имидж моей берлоги напоминал жилье какого-нибудь экзальтированного художника-психопата с претензией на гениальность. Мама никогда не могла понять, зачем туфли и сапоги вешать на крючок в коридоре, телефон ставить в туалете, а на кухне хранить косметичку и сушить белье над газовой плитой. Ну да ладно...

С минуту поерзав на свежевыглаженной, мятно — пахнущей простыне, я скинула пушистое одеяло и босиком побежала в ванную. Взбодрившись под горячей водицей, побрела на кухню, варить кофий. Боже как я ненавижу свою работу!!! Нет, не так...как я ненавижу детей, этих маленьких уродцев. Нет, раньше я их любила, потому и пошла на педагогический. Но после пяти лет работы, я осознала, что папа был прав: надо было выучиться на физика-ядерщика, создавала бы оружия широкого спектра, где-нибудь на заводе в глубинке. Такая работа проще и как-то более обнадеживающе — если убьет, то сразу и насмерть. Работа же в детском саду почти ежедневно напоминала настоящий террористический акт, где в роли Израиля — Я, а в роли Аль-Каиды — группа от 3х до 5ти. Задание — поймать и обезвредить...

Мой рабочий день сводился стандартным фразам, а орала я как настоящий прапорщик на плацу:

— Маша, не мочи Колю в киселе!....

— Вика, это мальчиковый туалет!...

— Вова, опять ты украл Анины трусы!...

А тихий час!.. Нет не тихий, диверсионный. Группа террористов разделяется по половому признаку и начинает строить планы захвата соседней территории с целью мести, ну или просто поиздеваться. Так вот противоборствующие группировки Аль-Каиды пытаются маневрировать по территории, поочередно глумясь над врагом. Задача же Израиля — остановить миграцию и разложить террористов по койкам.

Но самое страшное — это родители:

— Ах мой бедный мальчик, на него нельзя кричать, иначе он свернется как улитка в ракушке.

"Нет, -думаю я, — Ваш мальчик не улитка, он — настоящая десятиглавая гидра. Отрубаешь одну голову — на ее месте вырастает три новых.

А заведующая? Эта старая, маразматичная дура!

— Катерина Филипповна! Вы уже собрали деньги на шторы? — Это не деньги, это самое настоящее бабло! Ха, знаю я эти шторы! Заведующая раз в год покупает пятнадцати гривенный тюль на барахолке, выдавая его чуть ли не за итальянскую фирмУ. Остальное бабло Марья Ивановна трепетно прячет то в сейфе, то в объемном комбидресе, когда нежданно приезжает комиссия. Она из тех людей, которые не тратят деньги, нет, они тянут все в нору и закапывают, закапывают, на случай голода, ядерной войны или неожиданных похорон.

Да, а еще Министерство Образования с несменной Октябриной Виленовной. Боже! Надо было так назвать ребенка. Баба Октябрина, как мы все ее звали, была Внушительна. Синий шерстяной костюм, духи красная Москва, и букли, крашенные хной. Настоящая русская баба, передовица, а-ля Фурцева. Но даже эту женщину все-таки однажды прошибло, как положено, со слезой и слепым обожанием, когда Никита Малюткин пролил на ее любимый советский костюм кефир. Она восхищенно сказала, прижав руки к груди:

— Боже, какой чудный ребенок!...

Ха, ребенок! Это расчетливый маленький ублюдок: кукольные губки, бровки домиком, белокурые локоны и невинные голубые глазищи с влажной поволокой. Актерище! Сделав пакость, ребенок постоянно получал огромное моральное удовлетворение.

А еще есть юный Чикатило — Дима Бельшин. Его можно найти по дороге из оторванных кукольных голов. Он всегда тихий, спокойный мальчик. Только очень любит оперировать мягкие игрушки, украденной с обеда вилкой....

А вообще на воротах нашего учреждения отпала первая буква второго слова. Поэтому мы уже около года называемся "Детский ад Љ 13". Прохожие, глядя на вывеску почему-то всегда шутят, что мол, вот где мучают детей, изверги. Эх, мне бы их надежды. Мы, персонал "ада", знаем, кто тут Сатана.

Вот так я и живу. Ну что? Да здравствуют работники интеллектуального труда! Оделась, накрасилась и вперед, на растерзание Сатане!

Под конец рабочего дня я чувствовала себя окончательно выжатой и подавленной. Но пятница всегда радовала меня, как крепостного радовал когда-то юрьев день. Хоть это и иллюзия свободы, но душу греет. Так вот, я беспечно и расслабленно шагаю по проспекту. Вечер. Снег. Фонари. Вся прелесть мегаполиса в этих трех простых словах. Мимо, рассекая сугробы, плывут Бэнтли и Марседесы, а в моем кульке шевелятся все еще живые раки, а пиво в бутылке радостно пенится. Вот приду сейчас, закачу пиво-раковый вечер и посмотрю какую-нибудь чертовщину вроде сериала "Сверхъестественное" или True Blood. Люблю наблюдать как герои рубят всякую нечисть. Есть в этом нечто символичное.

И тут, я слышу истошный детский плач со стороны парка. Даже не плач, а надрывающийся рев. От такого ора у детей лопаются сосуды и обычно текут сопли. Ребенок воет как мифические сирены из "Одиссеи" или же, как пожарная машина при исполнении. Ну и дети пошли! Киборги! Все-таки я невольно поворачиваю голову и метрах в ста вижу ребенка, намертво вцепившегося в красивую темноволосую женщину. Прямо живая фото модель, только попухлявей. И тут женщина освобождается из цепких объятий полуголого (?) чада и решительным шагом направляется прочь. Я конечно тоже не в восторге от детских истерик, но данная ситуация — явный перебор. Я как нормальный человек, бегу по сугробам, и кричу:

— Эй мамаша! Вы что совсем сдурели?! А ну вернитесь немедленно! — Но женщина словно сгинула. Я повернулась к ребенку. Мальчик тихо плакал, сидя по пояс в сугробе. Короткая кожаная туника была мокрой от снега. Пятилетний пацан тихо рыдал и глядел на меня раскосыми фиалковыми глазами. Он был абсолютно синим! Все труба! Он же все себе отморозил! Швыряя в снег пиво и раков, я как мать-героиня из советского кино снимаю с себя шарф и кутаю ребенка, прижимая к груди. Пацан, в истерике, кричит мне прямо в ухо, хватая за шею, прижимаясь к теплой дубленке. В попытке успокоить, я начинаю гладить ребенка по голове, — Ну-ну, малыш, не плач, ты же мужчина.

но неожиданно моя рука нащупала пару маленьких рожек. Боже, мутант! Надеюсь это не заразно. Все!!! Кажется выходные отменяются...

Профессионально проскочив мимо консьержки тети Симы, старой одесской еврейки, я аккуратно зашла в свое жилище, и усадив мальчика в кресло, побежала искать теплые вещи и ставить чайник. Потянув из туалета телефонный шнур, я заволокла старенький советский аппарат в прихожую, что бы позвонить в скорую. Набирая 03, я пыталась отогреть свои окоченевшие руки. Наконец на том конце соизволили поднять трубку и протяжно, сонно и слегка пьяно сказать:

— Алееее..

— Здравствуйте! Скорая?! — зачастила я на высокой ноте.— Але, девушка?

— Ну , — на том конце похоже никуда не торопились.

— У меня тут ребе...— но договорить я не успела, потому как, повернувшись к мальчику, я немного охренела,... а сидящего в кресле очень с натяжкой можно было обозвать ребенком, все что я сказала — Скорая, я вам... попозже перезвоню.

В скорой, меня кажется обозвали идиоткой и наркоманкой, после чего невежливо бросили трубку. А я, так и стояла с охапкой теплый вещей, смотря на подкидыша: в кресле сидел синекожий ребенок с фиолетовыми влажными глазами, серебряными завитками волос, через которые проглядывали рожки. Мальчик смешно держал в своей маленькой ладошке длинный тонкий хвост и с опаской смотрел на меня. Я, совсем забыв все правила педагогики заорала:

— А-а-а!!! Демон!

Пацан испугался и снова заплакал, но уже иначе, как то обреченно и зло, гортанно рыча, хвост начал дергаться из стороны в сторону, складываясь в петлю, видимо ребенок был о-о-очень недоволен. Да, все знают, когда коты так водят хвостом, они злы.. Проведя параллель между поведенческой характеристикой котов и демонов, я обозвала себя дурой и начала искать пути отступления. Звонить в милицию? И что я им скажу? " Приезжайте, у меня тут бесхозный ребенок демон?" А потом наши ученые возьмут и поставят на нем какой-нибудь эксперимент...Нет так нельзя! Демон, не демон — он всего-лишь ребенок. Значит нужно искать родителей. Только вот где? В аду, что ли?

А оно продолжало орать как очумевшая выброшенная на берег рыба. Нет, как целая стая белуг! О Боже, за что? Набрав в грудь воздуха, я гаркнула:

— А ну тихо! — мальца прямо припечатало звуковой волной, он аж зажмурился и еще больше посинел. Перестав плакать, подкидыш опять схватился за хвост и сказал, на русском, со странным акцентом:

— Мама? Где мама?

Вздохнув, я осторожно подсела на корточки возле мальчика

-Понимаешь, малыш...мама работает, вообщем, э-э-э у нее дела...

Мальчик нахмурился

— Не правда, ты все врешь. Я чую. Мамочка меня бросила. — пацан снова начал заводится, кружляя хвостом.

— Так короче, мелкий, — кажется время педагогики, как и дипломатии кончилось, — для начала возьми свой хвост в руки, и перестань орать, хорошо, да? А теперь слушая меня, — сказала я вытирая слезы мальчика жестким шарфом. — Сейчас ты оденешь теплую одежду, мы пойдем кушать, потом спать. А завтра искать маму.

Мальчик заинтересовано смотрел на меня и кажется икнул:

— Кушать? Еда? Где? — ну вот, видно пожрать он не дурак. Уже лучше. Я пошла на кухню, где уже вовсю, на плите свистел чайник. Пацан, как торпеда несся за мной, ловко маневрируя среди мебели. На кухне подкидыш уселся за стол, и молча изучал обстановку, ощупывая обои хвостом. Наскоро сварив гречку и залив ее горячим молоком, я поставила тарелку напротив изголодавшегося демона. Мальчик осторожно понюхал еду и посмотрел на меня как на изверга:

— Странно пахнет. А где мясо? — я лишь вздохнула и вытащила замаринованную на шашлыки говядину. Пока сковорода разогревалась, я решила все-таки снять дубленку и сапоги. Еле волоча ноги, я дошла до коридора. Освободив свое тело от теплых вещей, я одела тапки и пошаркала обратно на кухню, жарить мясо демону-подкидышу. Но видно не суждено. Измазавшись в маринаде, демоненок, рыча, дожевывал предпоследний кусок говядины, блаженно прикрыв глаза. Не мешая ребенку, я растворила Нескафе в большой чашке и принялась пить. Когда ребенок доел, он заметно успокоился и начал мелодично урчать. Я намочила полотенце и стала оттирать лицо обжоры от маринада. Мальчик, потянул ко мне руки, и вскарабкавшись на мои колени, обвернул себя хвостом и заснул.

Уложив под теплое одеяло ребенка, я поплелась в спальню. И как настоящий педагог, пообещала себе подумать об этом завтра.

Глава 2

Черти и прочая нечисть

Проснулась я от жуткого грохота. Ребенок! Только бы его ничем не прибило! Подскочив, я бросилась на кухню. Сцена была немая, красноречивая и очень по-Булгаковски. Ребенок, волоча по полу огромный свитер, пытался добраться до холодильника, который был опрокинул на бок и открыт. Вся еда и посуда смешалась в несъедобную субстанцию, размазанную по линолеуму. На опрокинутом холодильнике сидел черт и нервно дергал глазом. Черт был обычным, каноническим: волосатый, с кривыми рогами и козлиными копытцами. Длинные, мохнатые руки пытались выудить из кучи мусора пакет с молоком. При этом Черт глядел на меня честными, невинными глазами. Меня начало бесить. Подкинули мне ребенка, который все время орет, поглощает все мое мясо, а теперь портит мебель. И вот последний пакет молока. Не отдам

— Эй ты, — черт испугано прижал уши к голове — да, ты...а ну отдай молоко сейчас же. — Черт обижено поджал губы, но пакет отдал.

— Так всем слушать меня внимательно. Сейчас мы завтракаем, тем что есть, а затем, будем решать вопросы по мере их накопления. Все понятно? Малыш промолчал, а Черт забавно пристукнув копытцами спрыгнул с холодильника и подойдя ко мне упал на колени:

— Простите, Светлая Госпожа. Я не хотел громить вашу кладовую, просто его Светлость были так голодны, что я взял на себя смелость, и...

— Ага, значит, ты сознаешься, что испортил мой холодильник? — меня понесло...

Черт смешно поднял голову и почесав себя за ухом сказал:

— Получается, что так...Госпожа.

— Ыый молока хочу, — подал голос ребенок.

— Сейчас, Ваша Светлость, только...— Ыый с опаской глянул на меня, — Госпожа, будете ли Вы так любезны, угостить Его Светлость овсянкой на молоке? — странно, но в голосе Черта слышалась какая-то претензия и явная издевка.

— Ага, значит каши на молоке ты все-таки ешь, — ехидно заметила я, прижимая пакет с молоком к груди, — А вчера сожрал всю говядину.

Малыш недовольно открыл рот, его огромные глаза начали увлажняться.

Я скривилась:

— Ой, вот только не надо этих штучек, да? — сказала я, а черт стыдливо переминался с копытца на копытце, — И орать больше не надо. Господи, что за хрень тут происходит, прямо Вальпургиева ночь, в натуральную величину, — Ладно, — вздохнула я, и адские создания посмотрели на меня с надеждой...на завтрак., — Ты, малыш садись за стол, а ты Чертяка — зло глянув на лохматую нечисть, заметила я, — перестань цокать своими подковами по моему линолеуму, — Ыый грустно посмотрел на меня, но опустив уши, ответил

— Извините Госпожа, этого больше не повторится.

Через полчаса Черт кормил Малыша овсянкой. Малыш смешно открывал рот и зажмуривал глаза. А Ыый радостно шептал что-то ребенку на ухо на их родном языке. Видимо адскую сказку. Эх!

Неожиданно в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, я увидела лишь пустую заплеванную лестничную площадку. Лифт молчал. Открыв, я уже даже не удивилась. На моем любимом резиновом коврике с надписью Welcome сидел самый настоящий сфинкс. Нет, не такой, как в Египте с отломленным носом. Красивое лицо существа было румяно и улыбчиво. Прямо как в моем вчерашнем сне. Сфинкс вполне миролюбиво скалился. Зубы-иглы поражали своей белизной и ухоженностью. Наверно чистит их каждый раз когда впивается в чье-то горло. Львиное тело же, больше походило на кошачье, крылья были аккуратно сложены за спиной существа. Вообще у меня сложилось впечатление, что незваный гость строит из себя деревенского простачка. Эх голубчик, это Киев, даже обычную педагогичку не проведешь.