А ты меня любишь?

— Анара, у тебя всё равно ничего не получится! С твоим-то слабеньким даром! Здесь ты, по крайней мере, будешь иметь крышу над головой и кусок хлеба, — продолжала увещевать одна из наставниц.

Ага, и липкие руки нашего смотрителя. Не зря же все мало-мальски умные девушки, пользуясь случаем, уносили отсюда ноги. Я себя к совсем уж глупым не относила, поэтому тоже собиралась покинуть приют, ставший мне домом последние пятнадцать лет.

Наставница Нирель, нашедшая меня в трехлетнем возрасте и принёсшая в приют, тоже понимала, что будущего здесь я не построю, поэтому поддерживала меня в желании найти свой путь вне стен этого заведения. А вот наставница Танин явно желала продолжить использовать меня в качестве бесплатной помощницы, поэтому и продолжила уговоры.

— Что, ну, что тебя ждёт за стеной?! Ты молода, неопытна. Любой воспользуется этим...

— Простите, но я всё для себя решила, — ответила твёрдо, сжимая кулачки под повязанным фартуком. — По крайней мере, я сама буду отвечать за свои ошибки.

— Думаешь, боги сжалятся и помогут тебе? — начала злиться Танин. — Что ж они молчали, когда родные выбросили тебя, как собачонку на улицу?

Я промолчала. Не в первый раз, кстати. Мда, всё же не зря я подозревала, что Танин на побегушках у смотрителя. Интересно, сколько девчонок она подложила под мерзавца? И ведь не заикнёшься ни перед кем об этом, быстро вычислят и прикопают где-нибудь по-тихому. Ну, уж нет, лучше жить впроголодь, чем стать подстилкой сластолюбца.

Устав лить слова впустую, Танин махнула рукой и выскочила из комнатушки. Нирель же, едва закрылась за первой наставницей зверь, притянула мою голову к себе и чмокнула в маковку.

— Молодец! Пусть побесится, может, хоть маленько с неё слетит спесь. Только вот тебе сегодня лучше переночевать у меня, кто знает, до чего додумается смотритель со своей помощницей. У меня и поговорим, есть одна идея. А пока беги, обед долго ждать не будет.

Всё-таки Нирель хорошая, практически заменившая мне мать, ну, или, по крайней мере, старшую сестру. Внутренне улыбаясь, вошла в общую столовую. Всё как всегда. Хмурые лица, скудный, но питательный обед. А вон, кстати, Банни делает знаки, чтобы я шла к ней.

— Ну, что? Как прошло? — начала закидывать вопросами подружка, едва я плюхнулась на лавку.

— Как и ожидалось.

— Значит, Танин в своём репертуаре, — хмыкнула Банни. — Так что, наши планы не меняются?

— Пока нет, но Нирель, как я поняла, хочет что-то предложить. Может, у неё есть более стоящая идея, чем в ближайшее время разносить еду в таверне Кхирка.

— Хорошо бы, а то мне тоже больше не нравится наш план, — вздохнула подружка. — Признаться, он с самого начала был глупым...

— Ну, не таким уж и глупым, в наших-то обстоятельствах, — весело возразила я. — А ты сама не сообщала Танин о желании уйти?

— Не, — запихивая очередную ложку в рот, ответила Банни, — пусть ей ещё один "сюрприз" будет.

— Повезло мне с тобой, — вздохнула я. — И как у тебя получается не унывать?!

— Это мне с тобой повезло, в этой помойке встретить такое золото.

— Так уж и золото? — рассмеялась, глядя на продолжавшую жевать подружку.

— А то! И умная, и верная, в беде поддержишь, в драке защитишь, а самое главное не дашь всему хорошему, что есть во мне, исчезнуть...

— Эээ! Я так и возгоржусь! Давай-ка, лучше доедай, да и пойдём к Нирель.

Наставницы пока не было в её комнате, и нам, как бы, не разрешалось входить в чужую комнату, но... Но у нас было позволение самой Нирель, поэтому, посмотрев по сторонам, дабы не быть замеченными, кем не надо, мы проскользнули в комнату наставницы. Ждать пришлось не долго, Нирель появилась, что-то неся в руках, и при этом явно волновалась.

— Девочки, вы уже здесь, как хорошо.

А дальше нам предложили то, о чём мы, сироты-найдёнки, и помыслить не смели. Нирель дала понять, что у нас есть возможность попасть в академию магии в качестве работниц.

— У обеих из вас есть, пусть небольшой, но дар, поэтому на работу вас уж точно примут. Я даже верительные письма напишу тамошнему управляющему. Знала я его одно время, неплохой человек. Ну, и, кто знает, может, у вас появится шанс там учиться.

— Да где ж нам денег-то взять на вступительный взнос?! — отмахнулась Банни.

— Заработаете, — ответила наставница. — Пусть не сразу. Будете откладывать с каждой зарплаты. Питание и проживание для работников бесплатное, с новой одеждой, увы, придётся потерпеть, и с развлечениями тоже...

— Да мы что...

— Эх, Банни, знаю я твою безалаберную натуру, — рассмеялась по-доброму Нирель, — для тебя и говорю. У Анары разумности больше. Так что слушайте обе и на ус мотайте.

Я пихнула подружку локтем в бок, Банни сложила смирно ручки на коленях. Юмористка.

— Зная тягу и любовь Анары к книгам, можно устроиться помощницей смотрителя академической библиотеки. Если ничего не изменилось за последние двадцать лет, то там ещё управляется старый Брин. Только не вздумайте его так называть! Так вот, если ты ему, Анара, понравишься, он возьмёт тебя под своё крыло, на что я и надеюсь. А тебе, Банни, придётся стать помощницей повара. Талант к готовке у тебя, ого-го, какой, а в академии это ценится.

Мы с подругой переглянулись. У обоих от открывающихся перспектив загорелись глаза, ведь сказанное наставницей гораздо лучше того, что мы себе могли представить.

— Вот только уходить вам придётся завтра утром, под видом посещения храма всех богов с подношением от приюта. Смотритель уже ручки вожделенно потирает, надеясь заполучить вас. Никак не насытится, старый сластолюбец! Ну, да ничего, скоро пройдёт его время. Наши молитвы, наконец, услышаны, через пару месяцев в приют прибудет королевская проверка, прищучат они хвост прохиндею. Вот только вас до этого момента мне не сберечь. Потому и отправляю вас так споро, пока смотритель не придумал какую пакость. Вот, — наставница подошла к небольшому кособокому комоду, достала из него маленький мешочек, высыпала содержимое перед нами на ладонь, — мне удалось отложить немного монет на вашу дорогу.

— Нирель, не стоило... — пробормотала я смущённо.

— Стоило. Я давно считаю вас практически дочками, так что всё в порядке. К тому же вы не первые, кому мы с наставницами по тихому помогаем. А как устроитесь на месте, письмо мне отпишите, чтобы я не волновалась. Всё. А теперь брысь отсыпаться. И виду остальным не думайте показывать, что что-то задумали.

Но как же сложно оставаться спокойными и вести себя как прежде, когда твоя жизнь вот-вот совершенно изменится. Банни то что, все привыкли к её непоседливости, а я... Да у меня внутри сейчас бурлило столько всего! Приходилось буквально заставлять себя ходить, не поднимая глаз, в которых светился восторг и предвкушение.

Попытались вечером последовать совету наставницы Нирель и лечь спать пораньше, но сон, как нарочно, бежал от нас. Нет, мы не разговаривали с Банни, боясь привлечь к себе внимание, но ничто не мешало прокручивать в голове те или иные мечты.

Задремать удалось лишь к самому рассвету. Но дрёму тут же прогнал звук колокола, извещавший об общей побудке. Умываясь, заметила, как нервно подрагивают пальцы. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Едва вышли к завтраку, к нам с Банни важно подошла наставница Танин и сообщила, что нам 'выпала честь' отправиться сегодня с подношением в храм. Мы сделали вид, что сие занятие нам не очень по душе, дабы у Танин не возникло подозрений. Наставница, думая, что в очередной раз испортила нам настроение, довольно улыбнулась и велела после завтрака зайти к ней за подношением.

По пути к её комнате нас встретила Нирель, шепнув, что оставила в условленном месте за оградой кое-какие вещи нам в дорогу. Нам осталось лишь крепко обнять добрую женщину, расцеловать её в обе щёчки и в очередной раз пообещать писать.

Лишь выйдя за ворота приюта, я почувствовала одновременно и сладость свободы и страх перед будущим. Банни молчала, видимо, её одолели те же чувства.

Никогда мы так быстро не доходили до храма всех богов. Оставив подношения в обычном месте, собрались, уж было, уходить, но тут я опомнилась и потянула Банни обратно в храм.

— Что?! — удивилась подружка.

— Банни, раз уж мы здесь, не мешало бы попросить благословения у богов в дальний путь.

— Хм, ты права. Кто ж ещё нам поможет, кроме них?! А что бы ты хотела попросить для себя в новой жизни?

— Стать счастливой?

— Найти работу и встретить любовь всей твоей жизни? — улыбнулась Банни.

— А как же без этого?! — рассмеялась ей в ответ.

А ещё в очередной раз хотелось попросить богов узнать о своем прошлом. Кто я? Почему малюткой была оставлена родными? Кто они?

Повздыхав, мысленно обратилась ко всем богам сразу, задав свои вопросы и попросив беречь меня и подругу. Не знаю, может, мне почудилось или же я просто на минуту задремала, но показалось, что лица ласково коснулись, словно обещая поддержку.

Из храма уходили в молчании, думая с Банни каждая о своём. Так же, молча, дошли до схрона. Вытащили на свет две котомки, в каждой из которых обнаружили наши нехитрые личные вещи, пару гребёнок для волос — подарок от Нирель, свёрток с едой. А ещё на дне своей котомки нашла завёрнутую аккуратно в тряпицу тонкую цепочку с подвеской и записку от наставницы.

'Анара, я много лет хранила эту подвеску, боясь, что она окажется в чужих руках и ты никогда её не получишь обратно. Теперь, когда ты свободна строить свою жизнь по своему желанию, я со спокойным сердцем возвращаю тебе то, что целиком и полностью тебе принадлежит. Тогда, найдя зарёванную малышку, сжимающую в кулачке цепочку с милым кулоном, я предположила, что его тебе повесили родители. Даже пыталась их искать, но всё было напрасно. Прими совет: надень вещицу и никогда не снимай. Мне кажется, что это не простая вещь, даже я, почти не обладающая магией, чувствую остаточный флёр силы, идущей от кулона. Тебе надо произнести пару фраз, что я когда-то тебе показывала, и ты никогда не потеряешь кулон, и никто другой не сможет её у тебя отнять. Помнишь, 'ииматти аннадде'?.. Что ж, ещё раз желаю вам с Банни лёгкого пути. Да, верительные письма найдёте в котомке у Банни. Она хоть и озорница, но вещи хорошо умеет хранить...'

На сём записка обрывалась. Подружка тут же заставила меня провести необходимые манипуляции с кулоном. И вскоре мы бодро шагали по пыльной дороге в новую жизнь...

Шагая по утоптанной колее вот уже часа два, совершенно не чувствуя усталости, Банни и я весело представляли, как скиснет выражение лица смотрителя, когда ему доложат о нашем 'отбытии'. Одно мы знали точно, и это не могло не радовать, погони за нами не будет. Уже с момента, когда нам с Банни исполнилось по восемнадцать лет, мы могли свободно передвигаться по стране, будучи фактически совершеннолетними. Хотя на самом деле совершеннолетие считалось с девятнадцати лет, а значит, тем более мы — вольные птицы. Конечно, если бы не гадкий смотритель, мы бы ещё пожили, пусть и не особо обеспеченной, но спокойной жизнью, в приюте. Да, видно, время пришло.

— Ммм, а я так удивлю своей готовкой тамошних адептов, — разошлась в мечтах Банни, — что вот где они у меня будут.

Подружка, сжав кулачок, поднесла его чуть не к самому моему носу. Рассмеявшись, оттолкнула её руку.

— Успокойся, великая повариха! Так тебя сразу к общему котлу и подпустят! Сначала будешь на подхвате, с посудой да с овощами маятся.

— Куда ж я денусь, — не унывая, согласилась Банни. — Но это ненадолго, к тому же, тебя, наконец, откормлю, а то кожа да кости.

— Эй! — притворно возмутилась я. — А кто недавно восхвалял мою фигурку?!

— Эээ, — 'смущённо' потупила очи девушка, — это я сейчас так, к слову. В смысле, что голодать нам больше не придётся.

Дёрнула подружку за блондинистую косу и понеслась вперёд, зная, что этого мне не спустят.

— Ах, ты!

Банни припустила следом, пытаясь цапнуть мою 'огненную' косу. Мы бы ещё долго играли в догонялки, но впереди послышались звуки едущего обоза. Притихнув, стали ждать, когда вереница повозок окажется рядом с нами, при этом поскорее накинув на головы объёмные капюшоны плащей.

Обоз был небольшой, всего пяток телег, на которых сидело целое семейство с багажом. Видимо, переезжают куда-то. Мы отошли в сторонку, жадно вглядываясь в первых незнакомцев, встреченных на пути.

— Это хороший знак — встретить первыми семью в дороге, — изрекла Банни, едва последняя повозка удалилась на достаточное расстояние.

— С чего это?

— Значит, и мы сами обзаведёмся в новой жизни дружной семьёй. Вот ты, сколько детей хотела бы завести? Я бы была не против трёх-четырёх.

— Ну, — протянула я, — двоих бы мне хватило.

— А если муж оборотнем окажется? Они, я слышала, любят деток. Много!

— Так, смотря какие оборотни, — возразила ей. — К тому же на что мы оборотням? Что у них, своих самок не хватает? Разве что, поиграются с нами, человечками, и снова на вольные хлеба.

— Тогда заимеем по магу, — выдвинула новую идею Банни. — Вот найду себе высокого, сильного, голубоглазого блондина, и буду с ним жить-поживать.

— Да вас с этим блондином за брата с сестрой все принимать будут.

— С чего это? — удивилась подруга.

— Так оба голубоглазые, оба блондины...

— Хм, тогда пусть будет голубоглазый брюнет. Ну, ради отличия.

— Нет, дорогая, — 'важно' заметила я, подняв вверх указательный палец, — судьба тебе — влюбиться в рыжего!

— Что?! Ах, ты ж!..

— Ладно-ладно, голубоглазость оставим...

— Ну, Анара! Погоди, догоню, получишь ты у меня!

И наш весёлый 'забег' продолжился.

Два дня мы продолжали двигаться пешим шагом, делая ночёвки где-нибудь на окраине придорожного леса. Нам везло, за это время мы не встретили ни лихих людей, ни опасных диких зверей.

К обеду четвёртого дня путешествия оказались перед перекрёстком дорог. Это место оказалось людным. Одни обозы шли на юг, другие, наоборот, на север. С востока и запада повозок было гораздо меньше, но зато в них ехали странники побогаче, и это были не только люди. Мы с открытыми ртами, словно желторотые птенцы, с удивлением и восторгом рассматривали приземистых, но по-своему красивых, гномов, красавцев эльвов, гарцующих на изящных лошадках, и вот тех мощных красавцев, в которых мы заподозрили представителей разных кланов оборотней.

Банни чуть ли не облизывалась на эльвов, ведь принц её мечты — голубоглазый блондин, а большинство эльвов вполне подходили под этот эталон.

Мы так зазевались, что чуть было не попали под копыта мощного коня, на приличной скорости обгоняющего повозки гномов. Успели только гневно потрясти кулаками в спину седока. Зато гномы, рассматривающие нас, благосклонно заулыбались и предложили ехать дальше с ними. Долго думать не стали, ведь ноги давно были сбиты чуть ли не в кровь.

Не знаю, что к нам так расположило хозяев повозки, наши скромные одеяния или же пусть и наивные, но милые мордашки, но вскоре мы не только весело болтали с тремя улыбающимися гномами, но и уплетали выданные нам угощения. Сушёная рыбка и медовые пряники ушли на ура. Но, правда, за это с нас 'потребовали' рассказ о том, куда же это две прекрасные барышни направляются.