|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 56: Новерия: возвращение
Рев сирены ударил по ушам, силовые поля замерцали алым, а еще недавно вальяжно плавающие в воздухе турели резво развернулись к нарушителям.
— Внимание! — произнес электронный женский голос. — Активирован протокол "Сторожевой пёс"!
Люди замерли, даже не дойдя до двери, но тут же порскнули по укрытиям.
— Аарон!
— Да я еще ничего не успел сделать! — выпалил боец, метнувшись под стойку с оборудованием.
В пол влепились пули, щедро выпущенные турелями в нарушителей их спокойствия.
— Оно сработало само! Видимо, при пересечении зоны безопасности! — уже чуть спокойнее добавил испанец. — Повезло еще, что сперва голосовое оповещение было! Если бы сразу огонь открыли...
Джон выматерился.
— Следите за спинами. Будет зачистка.
Коммандер, при всей своей горячности и доле идеалистичности, идиотом никогда не был и понять, что сейчас произошло, был вполне в состоянии. О срабатывании тревоги при пересечении зоны безопасности их не предупредили. Видели, что они сюда идут, знали, что тревога сработает. Упомянули лишь о статусе нарушителя. Вывод очевиден: будет зачистка неугодных, проведенная под удобный повод срабатывания тревоги. Почему это не было сделано ранее, Джон не понимал, но, видать, причина была. Раздавшиеся где-то вдалеке выстрелы лишь укрепили его в сделанном выводе.
— Что делать, командир? — озвучил самый актуальный вопрос Аарон.
— Надо снять турели, пока там не закончили. Нас тут пристрелят, а мы даже дернуться из-за укрытия не можем!
Но выполнить озвученное оказалось... невозможно. Четыре скорострельные турели военного образца контролировали открытое пространство зала, не давали даже шанса высунуться из-за укрытия, немедленно открывая огонь на поражение. Кинетические щиты брони бойцов точный перекрестный огонь летучих орудий выдерживали секунды две, времени продавить мощные щиты турелей не хватало, а восстанавливались они с ужасающей скоростью. Протокол эшелонной обороны работал без осечек: когда у турелей опорожнялся магазин, они самостоятельно опускались на гнездо на догрузку боеприпасов и возвращались вновь готовыми к бою.
Выстрелы в коридорах давно затихли, но в зал никто не заходил, вынуждая людей нервничать все сильнее. Неизвестность напрягала, толкая на безрассудство.
— Джон, вы там живы?
Довольный громкий голос прозвучал неожиданно, разом ломая напряженную атмосферу. Коммандер вздрогнул, переглянулся с бойцами. Не узнать ЭТОТ голос он не мог. Слишком часто последнее время слышал.
— Аэте? — осторожно переспросил он.
— Ага! — радостно сообщил беловолосый, заходя в помещение. — Я отключил защитный протокол и обесточил турели.
— Николаус? — глухо спросил Шепард.
— Жив-здоров. — беззаботно ответил парень, сбегая по короткой лестнице и подходя к бойцам. — Зачистка закончена.
Джон устало сел на пол, уронив винтовку, привалился спиной к ледяному металлу стойки с оборудованием. Говорить и что-то делать не хотелось. Накапливавшееся с момента перевода напряжение вылилось в откровенно глупый поступок и принесло в итоге опустошение. Понимание сотворенной глупости, поставившей под угрозу жизни его людей, лишь добавляло жгучей вины. Оправдания его поступку не было: мог бы остановиться. Должен был остановиться! Но не сделал. Полез куда не следует, а в итоге... погибли другие. Вина за убитых — его.
— Их бы все равно убили. — спокойно сообщил Аэте. — Нашли бы другой повод. Корпорации невыгоден слив такой информации: воссоздание опасного вида и разработка на его основе генетически модифицированных боевых химер в Пространстве Цитадели запрещены.
Джон перевел взгляд на странного парня, удивленно моргнул, нахмурился. Вертящиеся в голове вопросы вытеснил главный:
— Ты ранен?
Аэте покачал головой.
— Это не моя кровь. — легкая улыбка осветила лицо, но тут же сменилась досадой. — Я увлекся и был... неаккуратен. — и тут же, без паузы: — Спектры уже возвращаются. Будут в Центре-4 через минут двадцать.
Джон коротко кивнул, давая понять, что понял сказанное.
— Ты сказал, что выживших все равно убили бы. — коммандер встал, бросил косой взгляд на опущенные в приемные люки турели.
Белобрысый парень кивнул и охотно ответил:
— Все лаборатории на Новерии — полузаконные. Здесь допустимы мелкие нарушения закона, но только мелкие, потому как все проводимые исследования должны хотя бы видимость законности соблюдать. — Аэте приглашающе махнул рукой, предлагая следовать за ним. — А как я уже сказал, выведение признанного опасным вида и проведение на его основе разработок боевых химер — совершенно незаконно. На эти исследования закрывали глаза лишь пока они оставались тайной.
— Тайну пытались сохранить, убив всех выживших? — хмуро задал риторический вопрос Джон.
— Ага. Это — распространенная практика. Зачистка свидетелей. И нас тоже попытались убить.
— Но?
Короткий коридор закончился, и бойцы вышли в холл.
— Но у них это не получилось. — улыбнулся Аэте, довольно щуря яркие фиолетовые глаза, уже не скрытые полосой визора.
Коммандер, открывший было рот, чтобы задать новый вопрос, подавился словами и замолк, оторопело глядя на лежащий в паре метров от дверей распластанный практически пополам труп охранника, с которым он совсем недавно говорил. Взгляд Джона заметался по просторному помещению, выхватывая детали: прелестная азари, испуганно замершая у стены, рядом с ней — Николаус, разговаривающий о чем-то с двумя турианцами в броне с эмблемами ЭРКС, чуть дальше, у лифта — три искалеченных и изломанных тела в луже крови, еще два трупа распластались практически посередине зала. Один из них — без головы, второй — с развороченной выстрелами грудью. Еще пятеро — у прохода к монорельсу. Сколько еще погибших не попало в поле зрения — неизвестно.
— Это ты их всех? — осторожно спросил Кристиан.
— Ага. — довольно, даже радостно ответил парень.
Раймонд покосился на него, присел возле разваленного до пояса трупа, осторожно потянул на себя, переворачивая тело. Одна часть отошла от другой с громкий плямкающим звуком, выплеснув остатки крови и вывалив сизые кольца кишечника. Кристиан матюкнулся, Джон отвел взгляд, а Раймонд с интересом изучал срез по броне.
— У твоего меча полноценная мономолекулярная заточка? — задумчиво спросил испанец.
Аэте кивнул.
— Лезвие самозатачивается силовыми полями при возвращении в захват.
Боец потрогал края брони.
— Чтобы так разрубить среднюю броню даже мономолекулярным клинком, удар должен быть нанесен с огромной силой и скоростью. — темные глаза впились тяжелым взглядом в умиротворенное смазливое лицо.
Парень пожал плечами и с откровенной иронией ответил:
— Верно, иначе лезвие увязнет в слоях брони и может остановиться. А если сила удара недостаточно велика, не прорубишь броневую пластину.
Люди переглянулись.
— Не знал, что броню можно разрубить. — проворчал Кристиан.
На что получил исчерпывающий ответ:
— Ваша броня рассчитана на узкий диапазон вооружения, от которого должна защищать. — беловолосая голова чуть склонилась набок. — В основном это баллистический урон сверхзвуковых пуль мелкого и среднего калибра, огонь, ударная или взрывная волна, шрапнель и тому подобные виды повреждений, наносимые стрелковым оружием и разного типа гранатами. Основной материал брони — органические волокна разной структуры. Металла практически нет: он признан вами неэффективным, тяжелым и непрактичным. Уступающим по классу защиты органике. Максимум его присутствия — оксидные напыления, которые придают полимерным волокнам прочность и увеличивают сопротивляемость к режущим и колющим повреждениям. — парень хмыкнул. — Холодное оружие признанно устаревшим. — в мягком голосе — презрительная язвительность. — Как результат, ваши средства защиты слабо эффективны против обыкновенного меча: кинетические щиты удар клинком не останавливают ввиду низкой скорости движения, а броня — не держит такие типы повреждений. Итог... — испачканная в подсыхающей крови рука небрежно указала на разрубленное тело.
— Мечи не зря признаны неэффективны. — проворчал Кристиан. — Потому что подойти еще надо! А тебя — пристрелят на расстоянии.
Аэте поднял руку. Воздух ощутимо замерцал от плотного силового поля, а на литом металлическом наруче заблестели крохотные искорки работающих эмиттеров.
— Силовые поля можно использовать по-разному. — мягко и укоризненно произнес он, с непередаваемой иронией в ярких фиолетовых глазах глядя на оторопевшего мужчину. — Например, можно сделать ростовой щит. Это несложно: необходимо всего лишь правильно задать алгоритм работы эмиттера. А из-за того, что поверхность генерируемого поля относительно небольшая и геометрически правильная, сам по себе щит — мощнее и быстрее разворачивается.
Раймонд встал, отошел на пару шагов от трупа, хмурясь и задумчиво глядя на беловолосого парня. Но вслух свои сомнения и предположения не высказал: будет время, поговорит... с отрядным аналитиком. Не зря Николаус последнее время столь напряжен и задумчив. Что-то знает...
— А эти? — короткий кивок в сторону развороченного трупа. — Это же не дробовик: повреждения не те. И не винтовка: она таких дыр не делает.
Аэте снял с захвата пистолет, вытащил обойму и выщелкнул одну пулю, протянув ее испанцу. Тот взял, осмотрел, повертел в пальцах.
— Такие боеприпасы запрещены к использованию. — негромко произнес он.
— Только вам. — отмахнулся беловолосый парень, возвращая магазин в пистолет. — Я никоим образом не отношусь к Альянсу Систем, и его запреты меня не касаются. А в Иерархии экспансивные пули с бронебойной сердцевиной не являются запрещенными или негуманными. — он фыркнул. — Странное словосочетание: гуманное оружие...
— Чем оно тебе не нравится? — хмуро спросил Джон.
Седой парень повернулся и поднял на него тяжелый взгляд ярких и холодных глаз... урожденного убийцы.
— Самой своей сутью, Джон. Если следовать вашей логике, наиболее гуманным оружием является залп тяжелого монитора, способного одним выстрелом превратить населенную планету в могильник. — умиротворенный и безмятежный голос прозвучал удивительно жутко. — Потому как это — гуманно. Население не успеет даже испугаться... и понять, что их убили. Мгновенная и безболезненная смерть.
Ответ покоробил. Циничностью и безжалостной логикой, с которой тяжело спорить.
— Капитан Вентралис жив? — глухо спросил Джон, бросив беглый взгляд в сторону неподвижно сидящего у стены наемника.
— Да. Он без сознания. — Аэте даже не глянул на свою жертву. — У Спектров к нему есть вопросы. — силовой щит свернулся и исчез. — Оставайтесь здесь.
— А ты?
— А мне надо закончить свою работу. — спокойно ответил парень, пристально глядя в глаза Джона. — Буду очень признателен, если мне не придется возвращаться до того, как я закончу зачистку комплекса.
Коммандер открыл было рот, чтобы задать толкущиеся в голове вопросы, но... промолчал, коротко кивнув. Вопросов было много. Возможно, он задаст их странному беловолосому парню, когда они вернутся на "Нормандию". Возможно, он попросит Спектров разъяснить ситуацию, потому как неопределенность и странность ситуации все больше и больше ставила в тупик и приводила к... неприятным ситуациям. Таким, как сегодняшний безобразный срыв и сотворенная глупость, стоившая другим жизни.
* * *
Возвращение в Центр-4 прошло без осложнений и осечек, разве что волокиты было много с девочками Бенезии и погрузкой Королевы в вагон, явно непредназначенный для перевозки существ такого размера. Но малышка рахни проявила чудеса гибкости и просочилась в узкие для нее двери, в очередной раз доказав, что не только коты и куры в состоянии как жидкость просачиваться в щели, даже теоретически для них неодолимые.
Рекс всю дорогу мысленно ворчал и раздражал восприятие, Бенезия клубилась страхом и тревогой, Лиара переживала за мать и откровенно боялась Королеву, которая была хоть и напугана, но до безобразия счастливая и ластилась в ментале, шибая по мозгам неуемной радостью и искренним обожанием. Это чувство я щедро раскидывала по связи, чтобы меньше давило на мозги, да и мужчинам такое обожание доставляло удовольствие: не часто можно получить настолько чистое и незамутненное чувство за обыкновенные понимание и защиту. Особенно это понравилось Дэргу, который за короткое время поездки окончательно оборзел и нагло устроился у рахни на сложенных лапках, почесывая разомлевшее насекомое за мягкую кожицу шеи, отчего та млела и громко урчала, приводя нашего отморозка в восторг и вызывая умиление. Дилан наблюдал с интересом, но спокойно, лишь раз дернувшись, когда рахни опутала вихрастую голову Дэрга мягкими щупами. Но Гризли, помня, как Королева льнула ко мне, только хохотнул в ответ на мои слова о "ластящейся девочке" и позволил ей играть с отросшими после перевода волосами. В общем, между ними царила полная идиллия и взаимопонимание. Зато Бенезия дергалась при каждом моем жесте или слове, косо смотрела на моих бойцов и с непониманием — на Найлуса.
Так и доехали до перрона Центра-4, встретившего нас звенящей тишиной и пустотой. Не было ни техников, которые совсем недавно возились с системой защиты, ни охранников. У стены фонило энергией недавней смерти: вероятно, именно там мы и найдем тела техников, а вот охранники, полагаю, уже наверху. Мертвые. Потому как Аэте радостно сообщил, что убил всех, кто поднял оружие. И даже саму лабораторию успел зачистить, вихрем промчавшись по комплексу и оставив четыре десятка трупов разной степени расчлененности. Зато успокоился и вышел из хараза, что меня несказанно радовало.
— Выгружаемся. — я вышла на перрон.
За мной вышли Гаррус с Найлусом, потом Рекс и потянувшейся за ним стайкой азари.
— Дэрг, останешься с Королевой. Подниметесь последней ходкой. Лифт должен выдержать.
Были бы мы в любом другом мире, и я бы еще усомнилась, а сможет ли пассажирский лифт выдержать вес настолько крупного существа, как Королева рахни. Но здесь в основании лифтовой кабины встроена платформа с генератором масс-поля, которая должна автоматически сработать при превышении веса груза. Но на всякий случай я проконтролирую подъем.
Дэрг с такими мелочами не заморачивался и просто кивнул, с интересом наблюдая, как рахни просачивается через дверной проем. Удивительное зрелище, невозможное, но ужасно занимательное! Даже Рекс с его толстокожестью засмотрелся. Зато стало понятно, как огромные защитники королевы умудрялись свободно перемещаться по "Вершине-15" с ее дверями и коридорами, рассчитанными на гораздо более мелких существ.
Первой ходкой наверх уехали я с Найлусом, Гаррусом, Диланом, Рексом с Лиарой и Бенезией. Когда мы поднялись, на лифтовой площадке нас уже ждали довольный жизнью Аэте и понурый Джон, фонящий сумбурными и противоречивыми эмоциями.
Ну наконец-то его прорвало! Теперь с ним можно начинать работать, потому как до сего светлого момента что-либо говорить или объяснять было бессмысленно и бесполезно: упрется. Джон — продукт воспитания своего общества, от него нельзя сходу требовать понимания и здравомыслия. Потребуется время и множество затраченных усилий, чтобы он включил аналитический ум и начал пользоваться своей светлой головой по назначению. Может же! Но пока этого НЕ делает, по привычке полагаясь на догматы Устава и вколоченную намертво привычку подчиняться и не оспаривать приказы вышестоящего. Сегодня он не нарушил моего приказа: я НЕ ЗАПРЕЩАЛА ему лезть в лаборатории. И не давала никаких инструкций на эту тему. Технически, придраться не к чему, но сам Джон отлично понимает, что натворил. У светлых вообще развита привычка винить себя... и брать на себя лишний груз. Как сейчас, за действия Аэте и перерезанным им народ. Даже смотреть ему в голову нет нужды, чтобы понять это: на породистой физиономии все проштамповано. И во взгляде, полном вины и подспудного ожидания наказания.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
