Taylor Varga глава 16

Глава 16: Заплывы и пушки

— Вики!

Раздражённый Дин смиренно проследил, как его подружка взмыла в направлении центра города, бурча себе под нос. В который раз они сцепились по поводу, который ему задним числом казался дурацким, но Вики в который раз обиделась и устроила бурю в стакане воды. А поскольку они сидели в машине перед её домом, буря ворвалась прямо в парадную дверь наверх в комнату девушки, вылетела в окно и, поменяв костюм, ринулась прочь. Парень следовал за ней, пока подруга не захлопнула перед ним дверь.

— Черт побери, — расстроился Дин. — Теперь она будет искать кого-нибудь или что-нибудь, чтобы почесать кулаки. Снова. Рано или поздно она нарвётся на кого-то, кто ответит ещё сильнее.

Парень со вздохом покачал головой. Свою девушку и её настроения он понимал, порой даже слишком хорошо. И беспокоился — её импульсивность была сравнима только с проявляющейся порой вспыльчивостью. Чёрно-белый взгляд на жизнь тоже не больно-то помогал, но этим так или иначе страдала вся её семья. Особенно мать.

Брандиш Дин уважал, но не любил. Воспринимаемые время от времени эмоции также беспокоили юношу, но он жестко держал свои волнения при себе.

— Снова на взводе, Дин? — раздался знакомый голос из-за спины в сопровождении не менее знакомой, с трудом распознаваемой смеси эмоций; Эми открыла парадную дверь и вышла на дорожку в костюме, видимо, направляясь в город. — И теперь моя очередь прокатиться, — её голос был окрашен досадой и лёгким сарказмом, что опять-таки было обычным делом. Дин полагал, что эта сестра в сравнении с другой была как бы не чересчур контролируема.

— Что ты на этот раз ляпнул?

— Не имею понятия, — с лёгким раздражением признался он. — Мы просто трепались про вечеринку, на которую я был приглашён кое с кем из друзей, она почему-то оживилась и стала выбивать из меня имена.

Эми странно улыбнулась, едва заметно качнув головой. Под капюшоном была видна только малая часть лица, но юноше показалось, что она мрачно веселится по известным только ей причинам.

— Могу подбросить, если есть желание, — сам не понимая с чего вдруг предложил он. — Когда Вики в таком настроении, никто не знает, когда она вернётся. Я только надеюсь, что она в этот раз не разнесёт ничего ценного. И никого.

Пристально вглядевшись в парня, Эми наконец кивнула и захлопнула за собой дверь.

— Спасибо, Дин, ты мне здорово поможешь.

Посмотрев вперёд, туда, где от Славы осталось только далёкая, едва заметная искорка в темнеющих небесах, девушка вздохнула и пошла за ним к машине. Дин открыл ей дверь и, дождавшись пока пассажирка сядет, закрыл и обошёл капот к месту водителя.

— Главная больница Броктона? — уточнил он, заводя двигатель. Эми молча кивнула, так что парень оглянулся через плечо и сделал разворот, ложась на курс. Некоторое время они ехали в тишине.

То и дело косясь на попутчицу, Рыцарь спорил сам с собой. Понятно, что он не должен ничего рассказывать, но это просто сводило с ума. К счастью, он умудрился не протрепаться Вики, поскольку она без проблем ловила любую оговорку и колола его буквально парой слов, а в этом случае последствия были бы катастрофическими.

В конце концов, он не мог не говорить ничего. Сконцентрировавшись на дороге, Дин поинтересовался, никак не акцентируя интерес:

— Ты когда-нибудь случайно открывала личность кейпа?

От девушки рядом ощутимо ударило шоком, хотя внешние проявления чувств она прекрасно контролировала. А наличие неожиданной волны тайной вины при этом было довольно неожиданно. Примерно через минуту Эми тихо спросила, не смотря на него:

— Почему ты спрашиваешь?

Ещё немного подумав, парень пожал плечами:

— Я да. Это произошло случайно, из-за моих сил, я не мог этого избежать. И теперь дёргаюсь из-за того, что будет, если кто-нибудь прознает, то, что я знаю. Или что я знаю.

На мгновение девушка повернулась к спутнику и вернулась к наблюдению за проносящимся мимо миром. И снова затихла на некоторое время.

— Тогда почему рассказал мне?

— Мне нужно кому-то рассказать, это меня с ума сводит. И не могу заикнуться парням, а то рано или поздно инфа дойдёт до Пиггот и я не представляю, что будет потом. И что мне делать?

— Никому не говорить, не давать даже намёка. Насколько всё паршиво?

— Кейп знает, что я знаю, — ответил Дин.

Теперь она смотрела на него:

— Как, черт побери, до этого дошло?

— Не представляю. Но мы посмотрели друг на друга, и я понял, что... тот человек... как-то знает, что я догадался.

— Мог ты ошибиться насчёт этого?

— Нет.

— Хорошо, — девушка снова затихла.

Наконец она поинтересовалась:

— Этот кейп опасен? В смысле, более, чем обычно.

— О да, уж поверь.

— Жесток?

Парень ненадолго задумался.

— Скорее нет, если не цеплять всерьёз, но, если такое случится, безжалостен. Не агрессивен.

— Тогда тот же совет, что и раньше. Держи рот на замке, особенно при Вики. Сам знаешь, от тебя инфа к сестре утекает как вода сквозь решето, — теперь в её голосе звучало извращённое веселье, отчего у парня вырвалась слабая кривая усмешка. — И не дави на кейпа. Держись подальше, не проявляй угрозы.

Спустя пару минут подтянувшись к больнице, Дин повернулся к Эми.

— Ничего не хочешь сказать?

— Я не знаю ничего, кроме того, что ты думаешь, что знаешь что-то, о чём кейп знает, что ты знаешь, что он знает, — заявила Эми, несколько смутившись своей тирады. — Я думаю. Что-то в таком духе. И я не хочу знать больше.

И открыла дверь, собравшись выходить.

— Спасибо, что подвёз, Дин.

— Спасибо за совет, Эми.

Они обменялись взглядами, затем девушка выбралась и побрела в направлении больницы, с не больно то счастливым видом, насколько Дин мог сказать. Опять-таки, вполне обычно для неё. Наблюдая за Эми, парень некоторое время размышлял, пока она не скрылась в здании, кивнул охраннику на входе, затем завёл машину и направился домой, продолжая размышлять о том, где пропадает его девушка и какое дурное махалово она в этот раз найдёт, чтобы встрять.

И что, к чертям, он такого сказал, что снесло ей крышу.

По его мнению, женщины порой были очень странными.

* * *

Раздавшийся в кабине его маленькой лодки сигнал рыболовного эхолокатора заставил Эрвина посмотреть на агрегат и, оторвав руку от штурвала, несколько раз стукнуть по нему. Техника продолжила бибикать, отчего рыбак вздохнул и сбросил ход. Перестук старого двухцилиндрового дизеля притих до ровного урчания под ногами пока он шёл посмотреть, что с этой фигнёй случилось на этот раз. Он уже полдня потратил, медленно наворачивая круги по заливу в поисках рыбы, но повезло засечь только полдюжины мелких камбал, сваленных на дно бака для улова за его спиной; их глаза были обращены к небу в ожидании, пока рыба станет его обедом.

— В наши дни охренительно дорого оплачивать горючку, — пробормотал старик. — Не осталось ни приличной рыбалки, ни переговоров о найме лодки в порту.

Не как в его время, когда пятьдесят лет назад он впервые вышел в море, когда залив ещё жил судоходством.

Повозившись с инструментом, рыбак подкрутил усиление, затем кинул железяку за борт. Она снова развопилась, а экран показал очевидно ложную картинку с правого борта, наверное, отражение от чего-то на дне. Оно было чересчур здоровым для настоящего; в этих краях ничего настолько большого не водилось, по крайней мере, чтобы оно ещё и двигалось под водой с такой скоростью.

Изображение потускнело, рассыпалось, и биканье смолкло. Удовлетворившись этим, он вернулся к управлению, вглядываясь во мрак, озарённый только идущей на убыль луной в кромешной ночи. Ближайшие огни Броктон-Бей виднелись в двух-трёх милях, а в стороне на значительно большем расстоянии сверкало силовое поле вокруг Вышки, брендовой штаб-квартиры Восточно-Северо-Восточного Протектората. Старик несколько секунд рассматривал её, размышляя до чего красиво эта фигулина смотрится в ночи, затем провернул голову в другую сторону, к останкам старого супертанкера, перекрывшего две трети залива от открытой Атлантики.

В темноте его было едва видно, огромная масса, что едва возвышалась над водой на впечатляющем расстоянии; волны бились о его борт и перехлёстывали через нос, едва укрыты водой при таком отливе. Надстройка сзади значительно возвышалась над ним, цвет ржавчины, пробившийся сквозь ранее белую и голубую покраску, заставили её выцвести до тёмных оттенков в большинстве мест. Ему хотелось держаться подальше от места крушения, ведь здесь хватало других кораблей, поменьше, засорявших дно рядом с танкером, ни одно из которых нельзя было углядеть, разве что при особенно низких отливах. Впрочем, кое-где они достаточно близко подходил к поверхности, идеально чтобы пробить дыру в маленькой лодке вроде его двадцатифутового солнечника.

Уже готовый прибавить ходу, вместо этого старик схватился за поручень, когда лодку неожиданно подняло, затем медленно перекатило, после чего снова притопило. В шоке он с дикими глазами огляделся в поисках причины. Не увидав сразу ничего, рыбак кинулся к борту и вгляделся в глубину; старому мореходу померещилось, что он смог разглядеть отблеск чего-то, что двигалось глубоко под поверхностью вод.

Чего-то живого.

Чего-то... очень-очень большого.

Старик сглотнул, затем внимательно всмотрелся в направлении, куда оно вроде бы направлялось — прямо на грузовое судно. Он подумал, что, зажмурившись, смог бы ощутить быстро удаляющуюся прочь зыбь, странно движущиеся там волны, но клясться в это не хотел бы.

Когда ещё минута прошла, и лодка давно уже успокоилась, старый рыбак покачал головой.

— Старею и мозги уже не те, — буркнул он. — Мерещится всякое. Без сомнения, на очереди красотка русалка, предлагающая мне жемчуг.

Он вернулся в кабину, дрожа даже в толстой шерстяной куртке на сыром холоде поздней январской ночи, прибавил ходу и направился к докам, решив, что ему нужна большая чашка кофе с маленькой порцией бренди в ней.

Спустя десять минут странный, низкий рокот, воспринимаемый скорее ногами, чем ушами, донёсся откуда-то неподалёку. Старик наклонил голову, вслушиваясь, но он не повторился. Наконец он вздохнул, снова перевёл движок на холостые обороты, вышел на корму и внимательно огляделся.

Ничего.

— Точно старею, — проворчал рыбак. Повернулся, его взгляд зацепился за затонувший супертанкер, который теперь был в паре миль от него.

Старик прищурился. Что-то в нём изменилось. Что-то выглядело не так. Может, корабль потихоньку сгнил и что-то отвалилось? Это объяснило бы звук.

Он отыскал свой старый бинокль, древность с немецкой подлодки Второй Мировой — такой тяжелый, что старик едва мог его поднять, сувенир из Европы от отца, потерявшего на войне под обстрелом колени, но не манеру тащить всё, что мог унести — и навёл на корабль. Огромные линзы объективов собирали достаточно света, что получить сравнительно годную картинку, достаточную, чтобы наблюдатель всё чётко увидел.

Старик видел, как тень невозможно огромной чешуйчатой руки с когтями, достаточно большой, чтобы смять его лодочку как пивную банку, вознеслась из воды (морская пена сбегала по ней) к корме корабля и закрепилась поперёк корпуса. Танкер заметно подвинулся на несколько градусов, и через несколько секунд докатился тот же рокочущий звук. Старик смотрел, застыв в шоке, пока нечто снова не исчезло.

Следующие пять минут более ничего не происходило. Когда рыбак наконец опустил бинокль, руки с трудом двигались и его пробирал холод.

— Маленькая чашка кофе с большой порцией бренди, — озвучил старик своё решение.

Дрожа от чего-то более значимого, чем холод, он убрал подальше бинокль и втопил газ так, как только мог, намереваясь убраться с воды как можно быстрее. Наверняка его старые глаза его подвели, ну а вдруг нет?

Любоваться тем, чем кончалась настолько большая рука, у него не было никакого желания.

* * *

Скользя сквозь глубины залива благодаря медленным махам хвоста, со сложенными для меньшего сопротивления задними лапами, Тейлор чрезвычайно наслаждалась собой. Всё прошло без осечек в заброшенной части доков, она засекла только парочку Барыг с их клиентами и легко уклонилась от встречи. Сквозь ничуть не потеплевшую январскую ночь в тепловом зрении они сияли как рождественские елки. После захода солнца температура резко упала, спасибо ясному небу.

Подобрав на старой верфи закуток, до которого было не добраться никому, кто был бы не в состоянии удержаться на нижней стороне горизонтально расположенной и очень скользкой поверхности или же взлететь, девушка вытребовала у Варги небольшой контейнер для разных вещичек, раскиданных по карманам на ремне, закрепив её на полусгнившем дереве вбитым прямо в него костылём. Ящик был полностью герметичен и должен был просуществовать не меньше двенадцати часов — а за это время она уж точно за ним вернётся.

После этого Тейлор просто ослабила захват, рухнув в воду одновременно с принятием боевой формы. Погружение ко дну на двадцать футов вниз оказалось не более страшным, чем в плавательный бассейн, хотя разглядеть что-нибудь было намного сложнее. Они ещё немного поигрались с обликом, удлинив хвост и покачав им из стороны в сторону, в то время как остальное тело подстраивалось под новые условия, пока обоих компаньонов не удовлетворил достаточный уровень оптимизации для работы в воде. Четкая подстройка диапазона зрения для воды позволила изумительно хорошо видеть. Также Тейлор могла слышать и даже чувствовать всё, что окружало её в воде — что-то типа пассивного сонара, обеспечивавшего ей в голове предельно четкую картинку окружения.

На дне залива было неожиданно шумно. Скрипы, стоны, щелчки, протяжный рокот, который Эберт с некоторым усилием опознала как волны, бьющиеся где-то далеко — всё это, к её большому удивлению, создавало шумовой фон не хуже, чем на обычной улице. А девушка всегда представлялось, что под водой тихо и мирно, но реальность оказалась совершенно иной.

Тейлор знала, что её слуховой диапазон стал намного шире человеческого как вверх, так и вниз по частоте, но осознала по-настоящему это только в подводном мире. Двинувшись на глубину, заплыла вниз на двадцать футов вслед за уклоном дна. Когда толща воды над головой увеличилась, она-ящер увеличилась в размере, пока не стала, по собственной оценке, ста пятидесяти футов в длину от носа до хвоста — такой большой девушка не становилась ещё ни разу. Если что, даже это было лишь третью от общего размера Варги.

Вскоре она уже двигалась достаточно быстро, чтобы почувствовать давление воды на чешую — ровный поток спереди назад. Это действовало странно расслабляюще. Само по себе давление воды было едва заметно, но в конце концов, глубина здесь едва доходила до двухсот футов. Насколько она помнила по школьным урокам, залив по большей части был мелководным, только на участке у выхода дно погружалось более чем на двести двадцать футов. А по большей части не достигало и половины этой глубины.