Мальчик-Который-Покорил-Время

1. Время всегда хорошее

Какова концепция времени? Что это такое?

Эти мысли занимали меня часто, но все вопросы оставались без ответа. Дешёвые часы на руке позволяли смотреть на него — одиннадцать часов двадцать семь минут. Тик-так-тик-так... Детские качели раскачивались, несмотря на туманное утро. Плохой день даже для осени, не то для что лета. Со стороны послышались вскрики:

— Это же Поттер!

— Лови его! — Пирс Полкисс.

Я смотрел на эту свинью, приближающуюся ко мне — Дадли. Ухмылялся. Я усмехнулся в ответ, и мир померк. Немногочисленные краски окончательно выцвели, вокруг, словно старое кино. Слегка смазавшееся — это неприятный эффект от незапланированной остановки. Качели замерли на самой крайней позиции и я, держась за цепи, осматривал ватагу Дадли. Пирс Полкисс что-то говорил, показывая на меня пальцем. Следом за ним шёл Дадли — он замер с занесённой для шага толстой ногой в отвратного цвета детской неожиданности шортах. За ними увязался новенький нашего района. Вроде бы, был неплохой мальчик, как я раньше думал, но... но если он всерьёз связался с Дадли, это уже конец. Я аккуратно спрыгнул на землю — песок неохотно поднялся в воздух — в безвремении он был гораздо плотнее, менее подвижен. Оглянулся вокруг — солнце пыталось светить, даже сквозь слой облаков было видно пятно, но облака от горизонта до горизонта. Серый песок, серое небо, серым был и сам воздух. Прогулочным шагом я подошёл к Пирсу, пошарив по его карманам. Так, что тут у нас? Перочинный ножик — конфискуем и забрасываем в кусты, пять фунтов — к себе в карман три, остальное возвращаем обратно, переходим к следующему. Дадлик ничего особенно ценного не носил — только рогатку для стрельбы по птицам и несколько монеток. Последнего, новичка, шмонать не стал. Пока ещё он мне не настолько насолил, чтобы его трогать. Ну что же, пришла пора немного изменить реальность?

Мгновение — и мир вокруг меня приходит в движение. Смазанными тенями парни возвращаются обратно, качели быстро раскачиваются, непроглядные тучи слегка двигаются по небу и медленно движется назад солнце. Медленно, но гораздо быстрее, чем обычно, раз в двадцать-тридцать быстрее. Подошёл к качелям и вышел из безвременья. Посмотрел на дешёвые наручные часы. Одиннадцать часов двадцать четыре минуты. Взглянул на качели — через три минуты подойдёт Дадли и его свора, так что лучше им не попадаться. Пнув ставший обычным песок, поплёлся в ближайший магазин.

Способность управлять временем я обнаружил у себя случайно, но с тех пор пользовался ей постоянно. И какой же глупец мечтает получить себе суперсилу — лазеры из глаз, умение летать, волшебную палочку, или пуленепробиваемую кожу? Глупости это всё, — грустно думал я, — это всё нужно, чтобы повернуть маховик истории в своём направлении. Что такое время? Я потратил ноль часов, ноль минут и ноль секунд, чтобы изучить это — хотя по моим ощущениям прошло несколько лет. Я просто остановил время и пошёл рыться в библиотеку. Я не старел и не взрослел в безвременье, единственное, что изменялось — мой разум. Он был вне времени, он становился сильнее. В библиотеке не нашлось ничего, что могло бы быть разгадкой моим способностям, и я поехал в Лондон. Правда, прежде пришлось научиться водить автомобиль — уж слишком неудобно было добираться пешком. А вот рано утром, когда дороги пусты, среди застывших во времени машин можно было спокойно ездить по улицам. Признаюсь, езда доставляла мне некое моральное удовлетворение — поначалу это было волнующе, но потом — скорее успокаивающе. Медленно править тяжёлую машину по дороге, навстречу Лондону... приятно.

В одной книге я всё же нашёл если не ответы, то новые вопросы. Святой Августин считал, что время существует только в нашем сознании и зависит от того, как мы его трактуем. Когда что-то остаётся в прошлом, у него больше нет никаких свойств бытия, потому что теперь оно не существует. С одной стороны Августин был прав — прошлое не просто ушло, это... это прошлое, его нет нигде, кроме как в нашем сознании. Но даже наше осознание этого прошлого — часть настоящего. Аристотель полагал, что время не может быть линией, ибо нет у него ни начала, ни конца, несмотря на то, что должно быть время, когда начиналось всё. А ещё больше запутывает — могут ли существовать несколько линий времени? Эти линии могут быть параллельны друг другу или наоборот, пересекаются? Может ли быть, что моменты на линии времени могут быть не связаны, существовать относительно друг друга самостоятельно?

Теория Тёмной Энергии столь же оригинальна, сколь и интересна конкретно для меня. Мы видим, что некоторые звёзды ускоряются — это объяснили не тем, что происходит ускорение, а тем, что всё наше время является... движущимся. Изменяемым, оно замедляется, причём не везде во вселенной, неравномерно. Это уже более похоже на правду. Время непрерывно течёт, события в нём — перемещаются из прошлого в настоящее, а затем в будущее, одновременно, будучи в разных положениях и существуя... вне времени. То есть событие есть, есть постоянно — оно перемещается между прошлым, настоящим и будущим. Это наиболее интересная теория.

Я не приписывал себе способность реально остановить время во всей вселенной — кто такой я и что есть время? Однозначно, скорее уж это моя личная заморочка — способность входить в безвременье, где я могу перемещаться во времени. Образно выражаясь — сходить с проторённой дороги и изменять вектор временного движения самого себя от отрицательного — движения назад, до положительного — движения вперёд, между ними ноль — я стою на этом пути на одном месте. Это отклонение и порождает состояние безвременья — серого мира, так вселенная согласует само время, не даёт родиться парадоксу — к примеру, я не могу увидеть самого себя в прошлом, так как отмотать время назад я могу только будучи в безвременье. Но при этом, входя в безвременье, я исчезаю для всех времён. При откате назад все будут двигаться так, как будто там есть я, так как они это УЖЕ сделали, но меня там не будет — я буду наблюдать из безвременья. Это, кстати, способность исчезать из пространства в любой миг.

В магазине сегодня я заплатил. Хотя обычно просто брал что хотел, остановив время. Брал так, чтобы сразу не заметили — всё равно процента два-три товаров воруют, так почему именно я, маленький, нуждающийся мальчик не могу оттянуть часть одеяла на себя? Лучше пусть ловят настоящих воров. Купив шоколадку и бутылку холодного чая, я перекусил, перед тем как идти домой.

* * *

— И только попробуй что-нибудь учудить! — нависшее надо мной толстое, обрюзгшее, красное лицо Вернона, с мерзкими поросячьими глазками, вызывало только желание своровать где-нибудь дробовик и выпустить пару десятков дробинок в его рожу. Но нельзя — я же законопослушный.

— Хорошо, дядя, — тут же согласился я, — ничего необычного.

Сегодня был день рождения Дадли. Мерзкий день, когда его празднует жирный как боров избалованный мальчик. С утра пораньше он разбудил всех визгами о том, что тридцать шесть подарков ему мало. Я уже провёл ряд попыток поставить кузена на путь истинный — безрезультатно. Я бы сказал, что у него психологические проблемы, грозящие перерасти в психические отклонения, когда он слезет с маминой шеи. Да, время я не проводил, читая книги, но это не значит, что я их не читал там, где времени нет. Читал я много — благо, это было единственным доступным мне развлечением в безвременье. Если не считать возможности покуролесить и потом отмотать всё обратно. День был хороший, солнечный, яркий. Красочный, красивый, если бы не Дурсли, я бы даже сказал, что доволен жизнью.

* * *

— Тебе тут скучно? — я был в несколько грустном настроении и хотел поговорить хоть с кем-нибудь. — Конечно скучно. Сидишь себе, на потеху идиотам, которые пытаются тебя разбудить и барабанят по стеклу...

Змея поднялась, посмотрев на меня удивительно осмысленным взглядом.

— Откуда ты? Может, из Африки?

В ответ она качнула головой в сторону... таблички. Боа, Южная Америка.

Кхм. Интересно...

Как раз в этот момент меня грубо оттолкнул Дадли, подбежавший к стеклу с криками:

— Смотрите, она шевелится!

Жирная задница так меня разозлил, что... не знаю, что я сделал, но стекло перед Дадли исчезло и он с громким "Ой" перекатился, как колобок, через ограду, упав прямо рядом со змеёй. Та тут же выползла:

— Спасссибо... — и уползла прочь. Поднялся крик, шум, визг! Однако, я не хотел ничего менять, так что оставил время течь так, как есть.

Дадли хотел было вылезти, но натолкнулся на стекло, и его физиономия была такой забавной! Жалкий, мерзкий, отвратительный человечишка, на секунду отпустивший мамину юбку, и потерпевший полное фиаско в бесплодной попытке сделать хоть что-то самостоятельно. Это так... забавно.

Вернон так не считал, так что мне влетела неделя домашнего ареста. Вернее, неделю гарри мог спокойно гулять в безвременье, перемежая прогулки отдыхом в чулане. Но не сбылось — только ночь поспал, а утром рано пришла почта. Среди всего прочего был большой, толстый конверт явно из натуральной льняной бумаги, с массивной красной печатью. На конверте было выведено каллиграфическим почерком: "Мистеру Гарри Поттеру, Сюррей, Тисовая ул. дом 4, чулан под лестницей".

— Мне? — невольно вырвалось у меня.

— Ты чего там застрял? — орал дядя Вернон. Я, на свою голову, не догадался спрятать письмо и Дадли, как мерзкая визгливая мартышка, поднял крик:

— Гарри что-то пришло? Пап, отбери у него!

И поднялась вакханалия, которая закончилась только безвременьем. Дурсль застыл в воздухе с занесённой для удара рукой, Дадли в прыжке, а Петуния — злобно зыркая на меня.

Назад.

— Ты чего там застрял? — орал дядя. Я спешно сунул письмо под футболку и принёс борову его письма, отказавшись от обеда. Да и никто не предлагал. Я пошёл в свой чулан, тут же распечатав письмо, как только дверь за мной закрылась.

Школа чародейства и волшебства "Хогвартс"... чудны дела твои, господни!

После прочтения письма у меня остался только один вопрос, который я мог высказать. Я сидел на своей кроватке, чесал затылок. Никогда я не был в таком смятении! Значит, я не один такой. Но... безвременье... зачем тогда письмо? Пришли бы так, поздоровались, рассказали... зачем этот средневековый фарс с сургучом и списком, включающем оловянный котёл и телескоп?

И главное — что значит "ждём вашего ответа с совой не позднее...". Судя по всему, мир рехнулся. Но как иногда приятно осознавать, что мир безумнее, чем ты сам! Я вышел из комнаты, уже почти скользя на границе безвременья — способность чувствовала моё намерение ею воспользоваться, подставлялась, трепетала на границе сознания как взведённая пружина...

* * *

Серый мир. Дядину машину я не тронул — на этот раз ехал неспешно за рулём "Мини". Затормозил перед табличкой "Въезд запрещён". Ворота, большие стальные ворота. Дальше пришлось спешиться и идти так. После небольшого КПП, на котором скучал, смотря в маленький телевизор, охранник, большой плац. За плацем — ряд строений, выцветание мира ничуть их не изменило — они были из грубого бетона, без какой-либо отделки. Открыл ворота и заехал внутрь. Серые бетонные строения, редкие люди в военной форме, прогуливающиеся по плацу... между двумя домами, около одного из которых застыл флаг империи, над которой никогда не заходит солнце.

Собственно, суперспособности открывать замки у меня не было — зато я мог невозбранно обшманать капитана Полкисса. Отец Пирса Полкисса, тот ещё идиот, и домашний тиран. Капитан обнаружился около сортира. Выудив из его кармана ключик со стальным жетоном, я пошёл к двери.

Всегда уважал силу оружия. Сила оружия чувствуется, видится в нём, эдакой тяжестью притягивает к себе. Слабые покоряются этой силе — мечтают иметь что-то стреляющее. Дураки, конечно же — оружие — это серьёзно. Но я видел в нём эффективное средство против врагов — будучи обижаемым всеми сиротой, мог избежать любого конфликта, но... бегать всегда нельзя. Поэтому делал то, чего не могу делать в безвременье — тренировался. В безвременье я мог тренироваться только в одном — владеть оружием. Впервые попав сюда, был очарован красотой и силой оружия, причём очаровывало всё. Пистолет, танк, бомба, карандаш, который можно вонзить в шею врагу... Но, как и всех мальчиков, меня тянуло к металлу, к механике, к огнестрелу. С пистолетом в кармане было чуть-чуть спокойнее. Можно было не бояться ходить ночью по улицам — подвыпившие гопники, даже если такие и будут, мне не страшны — я всегда боялся того, кто сможет что-то противопоставить моим способностям и того, что я не смогу отмотать время, чтобы избежать трагедии. К сожалению, назад перемещаться сложно и дольше, чем на двадцать шесть часов и одиннадцать минут, я не могу вернуться. Никак. Стена.

Ключ звякнул в замке, дверь открылась.

Прошёл к ящикам, начав их потрошение. Армия Великобритании имела на вооружение много всякого оружия — даже слишком много. Бесполезные мне карабины я отставил в сторону, добравшись до чёрного ящика с логотипом HK. Внутри были они самые, разобранные HK MP5. Великолепнейшие пистолеты-пулемёты. Я собрал один, тут же распечатав цинк с патронами и набив шесть магазинов. Пристегнул ремешок и пошёл дальше грабить.

Моей добычей сегодня стал — пистолет-пулемёт HK MP5, с глушителем. Пистолет "как у Бонда" — Вальтер-ППК, тоже с глушителем, пистолет Глок — компактный и эффективный. Большего и не надо — Глок для повседневного ношения, Вальтер — для особых целей и задач — идеальный вариант для такого хлюпика, как я. Ещё взял до кучи гранаты, пару пистолетов HK4, винтовку FN FAL. Перетащив оружие и патроны в машину, я вернулся в свой чулан-под-лестницей. Усмехнулся. Взял в руки "Кох", лязгнул механизм, снял с предохранителя Вальтер. Сейчас самая-самая часть, как я люблю.

Выхожу в комнату, сходу всаживая пулю в ногу Вернону, его жирные, заплывшие глазёнки удивлённо распахиваются, и он начинает орать, Петуния вжимается в стенку, белеет. Замечает у меня в руках пистолет, смотрящий на неё.

— Молчать! Завали хлебало, боров, иначе убью!

Боров заткнулся, катаясь по полу, визг Петунии прекратился. Один только Дадли побежал к маме и начал хныкать. Я наставил на неё пистолет, не спуская глаз с борова, достал письмо из-за пазухи, бросив ей:

— Что это?

Петуния взяла конверт трясущимися руками:

— Я... я не зна.... — её блеяние закончилось, когда пуля вошла рядом с её головой в стенку.

— Ты знаешь. Я знаю это. Говори, или вы трупы. Как ты знаешь, дорогая тётушка, причин оставлять вас в живых я не вижу. Быстро! Говори!

И она раскололась. Легко, как грецкий орех, который переехал тяжёлый танк. Оказывается, мои родители не погибли в автокатастрофе, а были убиты неизвестным. Я посмотрел на неё таким взглядом, что она чуть сознание не потеряла.

— Кто вам меня подбросил?

— Дамблдор!

— Дамблдор? С какого, простите, хрена, какой-то директор школы распоряжается МОЕЙ жизнью? — я вспылил. — Значит, они должны забрать меня в дивный чудный мир... — я кровожадно улыбнулся, поправив пистолет-пулемёт на плече.