Грибы
Я ненавижу грибы.
Глупость — возможно. Но это чувство чистой и неизбывной ненависти, с которым я не могу ничего поделать.
Понимаете, мой отец был углежогом. Какая тут связь? О, самая прямая. Мы с родителями и братом жили в лесу, заготавливая древесину и пережигая её в уголь. День за днём. Неделя за неделей.
Без еды.
Ну, преувеличиваю, конечно... Были у нас грядки, ставили силки... Но то ли места такие, то ли это нам так не везло, но росли овощи хреновато, а живность ловилась и того хуже. Пытались держать хряка и кур — издохли, сволочи.
Зато грибов было навалом.
На завтрак.
На обед.
И на ужин тоже они же.
День за днём. Неделя за неделей.
Честно сказать, я ничего не имею против работы углежога; работа скромная, но вполне достойная, ей занимался и мой дед, и прадед, и занимался бы я, но эти грибы... В конце концов я не выдержал и попросту сбежал.
Ну, потом было много всякого. Умение орудовать топором, как оказалось, в жизни может очень даже пригодиться, если применить его в правильном сечении, хе... Топор, крюк, да голова на плечах, и вполне можно неплохо прожить.
Ну, да. Всегда хочется большего, особенно когда уверен в своих силах. А возможности добиться чего-то действительно крупного выпадают нечасто, потому я и здесь... да кому я говорю, вы же тут и сами по той же причине.
М? Да конечно в одиночку соваться не собираюсь. Ну, почему нет... С утра, как протрезвеем все. Так-то я всегда готов.
Это был не первый мой рейд. Своей постоянной команды у меня, как и у большинства здешних наёмников, не сложилось, но мы все более-менее знали друг друга — все те, кто выжил больше двух ходок в искажённые тьмой и безумием земли вокруг Посёлка — и неплохо приловчились работать вместе. Я был не самым опытным даже среди тех, с кем обычно работал, не говоря уж о таких чуть ли не легендарных среди здешней братии личностях, как Рейнольд и Дисмас, ухитрившихся пережить целый год ходок, но успел заслужить определённое уважение и уверенность в своих силах, которую порядком поколебала первая ходка. Ну, даже мёртвых можно убить снова... Справиться можно с чем угодно, человек привыкает ко всему.
Так я думал, по крайней мере.
Считаете, мы уже переросли Руины? Может, и так, хотя в здешних проклятых местах ни в чём нельзя быть уверенным. Ну... Да, тут не поспоришь. Вырубая скелетов с пауками в руинах, действительно большой куш не заполучить... о? Уверены? Ну, пожалуй, что и так — меньше ходили, значит, больше осталось. Ладно, попробуем... Осторожно и на трезвую голову.
Чаща. Запах гнили и разложения, дикая, искажённая силами тьмы жизнь, порождённая смертью и её же порождающая. Сырость и плесень...
И грибы. Грибы на пнях и поваленных стволах деревьев; грибы на камнях... Грибы на людях.
Грибы наблюдают за нами, выглядывая из щелей. Грибы ухмыляются белёсыми пятнами-глазками. Они угрожающе раскачиваются на телах своих жертв и злобно плюются спорами, пытаясь превратить нас в свой корм.
Я срубаю их снова и снова, но они просто не заканчиваются. У грибов нет крови. Грибы не чувствуют боли. Это их лес, их царство, а мы здесь — добыча...
Я просыпаюсь в холодном поту.
Я ненавижу грибы.
Но теперь я точно знаю — они так же ненавидят меня.
