Оглядываясь назад, я пожалуй могу совершенно точно сказать, когда моя жизнь окончательно стала на тот путь которым и следует до сих пор. Благо с детства я была одарена хорошей, почти абсолютной памятью. Я запоминаю не все подряд, а то что осознано нужно запомнить или то, что вызывало сильные эмоции. Зато уж если запоминаю, то в мельчайших подробностях и навсегда. Мой день рождения приходится на второе сентября и я как раз впервые столкнулась с тем, что это может быть проблемой. Поскольку в местной школе моим родителям заявили, что пятилетних взять на обучение никак не возможно. Как я понимаю сейчас, в первом классе уже набралось десять человек, а поскольку во всех остальных классах, было даже меньше, от семи до девяти, то учителя нашли причину для формального отказа. Тем более что через год, когда я наконец пошла в эту самую школу, в нашем классе было только пятеро, считая со мной. Так что нежелание учителей принять меня в школу, имело под собой вполне рациональное обоснование, но разумеется, не для шестилетней девочки, почти все друзья и подруги которой оказались на полдня занятыми. Тем более, что школа была с углубленным изучением английского и пятидневка. В итоге даже в первом классе почти все дни было по пять уроков, а ведь еще несколько часов уйдет на домашние задания, а там и ужин подоспел, вот и день почти прошел.

Вы конечно удивитесь, как это в специальной английской школе, может быть по десять учеников в классе. В заброшенных поселках и деревнях, даже при двадцати учениках на класс школу закрывают, по крайней мере среднюю. Ведь как известно, экономика должна быть экономной, а соответственно страна должна быть странной. Это нам самый большой начальник как раз тогда доложил по телевизору. За образованием, добирайтесь на тракторе в соседний райцентр или оставайтесь в нем же в интернате. Объяснение простое, наша школа при посольстве СССР, да к тому же ни в каком нибудь там соцлагере строгого режима, а в самой что ни на есть, загнивающей, капиталистической и враждебной Японии. Сама школа располагалась непосредственно на территории посольства, жили мы неподалеку, в комплексе из пары домов с собственным закрытым двориком. Как легко догадаться, оба дома были населены в основном именно сотрудниками посольства. Несколько журналистов и сотрудников других организаций, вроде торгпредства, особо ситуацию не меняли. В итоге мне стало категорически скучно, я и так была одной из самых младших, а тут получается с начала сентября во дворе никого и не будет. Можно отправится с родителями в посольство, благо работали они вдвоем, но там тоже скучно, мама обычно переводит очередные текущие документы, отец дежурит или тренируется. Как вы уже догадались, мама по профессии переводчик, а отец спецназовец из службы охраны.

Не смотря на то, что в Токио в отличии от той же Москвы, преступности почти нет, самостоятельно гулять по улицам не разрешалось даже старшим, не говоря уж о нас, малышне. На самом деле даже взрослые, отправляясь куда нибудь, обязательно отмечались в специальном журнале, либо у вахтера на выходе из жилого комплекса, либо у своего начальства. Но подобные тонкости стали мне известны гораздо позже, уже ближе к завершению пребывания в стране. В итоге чем мне заниматься, помимо чтения, которым я к тому времени уже уверенно овладела, было совершенно неясно. Но нельзя же просто читать книжки с утра и до вечера, тем более что библиотека при посольстве достаточно небольшая. Это я постаралось максимально доходчиво донести до родителей, не сказать чтобы сильно осознанно, но вот что доходчиво, это да. Без особых истерик, но при это постоянно, в разных вариациях.

— Мама! Папа! Ну вы ведь обязательно придумаете, чем мне заниматься?

Как легко догадаться, родителей хватило ненадолго. Причем решение предложил именно отец. Тогда я этого не понимала, но мне очень повезло с профессиями родителей. Те же шифровальщики или особисты, просто не имели права общаться с кем то вне посольства. А у моих наоборот, рекомендовалось иметь расширенный круг знакомых, обязательно включающий местных. Разумеется с регулярным написанием подробных отчетов, с кем и о чем говорили, но об этом я опять же узнала гораздо позже.

Отец недолго поговорил о чем то с мамой, я услышала только:

— Ребята говорили... Если получится... Благодарность по службе...

В итоге на следующий день с раннего утра, мы пройдя по чистым улицам порядка километра, добрались до большого парка. Я тогда наивно полагала, что улицы любого города обязательно чистые, поэтому удивляться нечему. В парке мы в свою очередь подошли к крупному храмовому комплексу, в Японии вообще довольно часто, в парках прячутся храмы, это характерно не только для Токио. В самом храме задерживаться не стали обойдя его со стороны и добравшись до прятавшегося в кустах классического здания додзе. То есть тренировочного зала в здешнем колорите. Я уже достаточно уверенно освоила картинки в местных комиксах — манге, чтобы знать об этом. Благо что у местных детей было довольно много изданий разнообразной манги, которыми они спокойно делились, а родители поочередно читали ее со мной. Я даже начала разбирать некоторые иероглифы, ничего сложного на самом деле, учитывая мою память. Тем более что приехали мы в начале июня, так что прошло почти три месяца и я успела адаптироваться. Дети вообще быстро привыкают к изменениям окружения.

Внутри, прямо у входа, нас встретила симпатичная улыбчивая девушка в традиционных одеждах. Я тогда еще не слишком в этом разбиралась, но то что это именно парадные одеяния сообразила. Помимо всего прочего, слишком уж они были пышные и непрактичные, особенно огромный бант на спине, которым был завязан широкий пояс. Улыбаясь и кланяясь она подвела нас к специальной подставке у входа, на которой мы оставили обувь и повела за собой в глубь помещения, за раздвижные двери из бумаги натянутой на деревянные рамы. Пройдя по коротким петляющим коридорам несколько таких дверей, мы в итоге очутились в небольшой комнате без окон и с чрезвычайно скромной обстановкой. Подушки на полу застеленном циновками, да низенький столик между ними, вот и все убранство комнаты. Ах нет, еще на бумажных стенах висело несколько картин и образцов каллиграфии. Что интересно, картины были только в тусклых серых тонах, а вот иероглифы наоборот были выполнены разными яркими цветами. Дополнял обстановку японец неопределенного возраста, не старик, но и не юноша, которому мы поклонились. Отец произнес приветствие по японски, я тоже попыталась это сделать в меру своих скромных на тот момент познаний языка. Девушка проводник, быстро пропищав что то, на этом сочла свою миссию выполненной и закрыла дверь нас покинув.

А вот дальнейшего, ни я, ни что самое удивительное, отец, никак не ожидали. Японец встав, тоже слегка поклонился и на чистейшем русском выдал:

— Приветствую! Какая нужда привела вас ко мне?

Не смотря на явное замешательство, отец все же начал говорить.

— Нашу девочку не взяли в школу и она хотела бы чем нибудь заниматься в течении года.

— А твои коллеги рассказали тебе о странном сенсее в храме...

— Да. О том что Вы иногда берете учеников, но никто не знает как Вы их выбираете.

Японец прищурился разглядывая меня, а я в свою очередь пялилась на него.

— О! Это просто! Девочка ты хочешь у меня заниматься?

В настоящем додзе у настоящего сенсея? Это же в каждом втором аниме...

— Да! Очень!

— Тогда тебе придется выдержать испытание. Если ты действительно хочешь, ты его точно пройдешь. Пошли за мной.

Еще через несколько дверей и коридоров, мы внезапно оказались в большом и полностью огороженном дворе. В нем было довольно много всего, но рассмотреть подробности я не успела. Японец вручил мне, непонятно откуда прихваченную палку. Точнее не палку, а игрушечный деревянный меч, с небольшой гардой, слегка изогнутый и очень тяжелый.

— Твое задание, срубить этим бокеном макивару. Вот этот столб с веревочной оберткой. А мы с твоим папой пока попьем чай.

Сам по себе столб был не очень толстый, сантиметров двадцать не больше, был бы у меня в руках туристический топорик, я бы выполнила задание за пять минут. Благо в лес меня родители брали и какой стороной топора рубить дрова, показывали. Я и пилить умею и обтесывать бревна, даже более или менее ровно. Но перерубить бревно палкой? Впрочем может задание и не в этом, сенсеи как утверждает манга все такие, как выдадут задачу, вроде простую, а на самом деле... Так что стать на чистый песочек площадки поувереннее, хорошо хоть, что одежда удобная, шорты и майка. Теперь остается ухватить палку, как ее там, — бокен, покрепче и врезать со всей дури. Ох ты ж, какая отдача, я еле удержала палку в руках. Отступить чуть дальше, чтобы удар наносился самым концом палки, так и удар будет мощнее и снова врезать, на этот раз не так сильно. Ну что же, теперь получилось вполне удобно, следующий удар, снова в полную силу, особого дискомфорта не вызвал. И так повторить, и повторить, и повторить...

Бить было не слишком сложно и как я уже упоминала, достаточно удобно. Так что я чисто рефлекторно прикрыла глаза и начала наносить удары в ритме собственного дыхания. Не помню точно, но явно еще на втором десятке ударов, я умудрилась почти полностью отключится. Удар, вдох, удар, вдох, удар, вдох... А потом появилось ощущение, что я могу ударить сильней, гораздо сильней и я ему последовала. Вдох, удар с выдохом и треск прервавший отрешенность, а вот я с визгом отпрыгиваю в сторону поскольку столб качнувшись падает на меня. Как? Как я умудрилась перебить бревно палкой? Сенсей с отцом обнаруживаются на открытой террасе выходящей во двор. Она была слегка замаскирована рядом аккуратно постриженных кустов и поэтому не бросилась мне в глаза с самого начала. Судя по выражению лиц, ни один из зрителей не ожидал успеха в выполнении поставленной задачи. Впрочем лицо сенсея моментально принимает невозмутимое выражение.

— Хорошо ученица. Меня зовут Я буду тебя учить.

— И чему вы собираетесь ее учить?

— Я думал об этом и решил. Всему. Да именно так. Всему!

И все пять последующих лет, пока не закончился срок нашей командировки, сенсей держал слово. Чего это стоило лично мне, вопрос отдельный.

Под мудрым руководством

С тех пор моя жизнь заиграла яркими красками и стала бить ключом... разводным газовым... по голове. С утра, или после школы, когда я начала в нее ходить, меня забирала служанка сенсея. После чего доставляла к знакомому додзе, а вот что меня в нем ждало, предсказать в общем случае было нельзя. Я могла весь день выполнять ката, причем либо с бокеном, либо с шестом, либо из рукопашного боя. А то и того проще, даже не ката, а единственный прием. К примеру бить макивару, перебрасывать через себя тяжеленный мешок с песком или метать кунаи. А могла целый день пить чай и слушать рассуждения наставника об особенностях придворного поэтического стиля разных эпох и причинах изменений. Вот тут и пригодилась моя абсолютная память, спасая меня от не сильных, но очень болезненных ударов гибкой бамбуковой тростью. Это было стандартное наказание за неправильный ответ или неверное исполнение приема, или за невыразительное начертание серии иероглифов в заданном стиле. Да, да, классической японской культурой мы занялись то же по полной. Заучивание и каллиграфическое рисование иероглифов, причем в разных стилях и для разных случаев. История и литература, причем в объеме скорее институтском чем школьном. Сам по себе язык, на котором я свободно и без малейшего акцента, заговорила через три месяца, ну а что вы хотите? Удары палкой настолько болючие, что отлично стимулируют не только физическую но и умственную активность.

Не смотря на простоту запоминания, все это могло бы быть проблемой, если бы не регулярные подробные пояснения сенсея. Причем как он специально несколько раз говорил:

— Цени! Я не просто учу. Я еще и объясняю для чего и как именно я тебя учу. Обычно у нас, да и в мире, это не принято. Но я считаю, что для избранных учеников, такие пояснения наоборот полезны. И именно этим, в отличии от самих упражнений, делится ни с кем не советую.

И эти объяснения действительно были очень и очень интересны. Я впитывала их как губка, с каждым днем все больше проникаясь идеями своего необычного учителя. К примеру родители так и не узнали о происхождении тех синяков, которые образовались от соприкосновения с моим телом палки. А объяснение простое:

— Если ты что то сложное делаешь неправильно, можно просто поправить человека, а можно еще и ударить. Уровень эффективности примерно один к десяти. То есть или десять ударов палки и ты за день выучила ката. Или ты учишь его десять дней без боли. Что выбираешь?

— Учитель ты садист! Конечно за день! Но это больно!

— Тот то и оно. Не переживай химе. Заодно ты воспитываешь необходимую для любого бойца устойчивость к боли, впрочем женщины в этом плане мужчин изначально в разы превосходят. Ну и приобретаешь полезную способность игнорировать ругань в свой адрес. Пока не лупят, тебе будет на всех плевать.

Вот относительно вопросов изучения этикета, который собственно является самой сложной частью японского языка, сенсей был достаточно расслаблен.

— Применение правильных постфиксов и прочее судорожное выстраивание иерархий, удел слабаков и слюнтяев. Ты моя ученица, поэтому и со мной и с прочими ты будешь на ты. Мне плевать, а другие утрутся, поскольку моя ученица изначально титул примерно равный императорскому. Это конечно не означает что мы не будем учить этикет. Как ты сможешь его нарушить с особым цинизмом, если не знаешь в совершенстве?

А во время очередного распития чая неоднократно объяснял:

— При всех недостатках вашего СССР, у вас приличная часть народа дотягивает более или менее до уровня личности. Этому поспособствовало массовое уничтожение народа, особенно крестьян. Сталин с Гитлером на пару помогли выкосить несколько десятков миллионов. На фоне массовой индустриализации это окончательно решило вопрос. У нас увы, отставание лет на пятьдесят, к тому же процессы идут во многом под управлением американцев, которым выгодно максимально долгое сохранение примитивного патриархального сознания. Да и пропагандируемые идеалы весьма омерзительны, наш протест против старой системы, новый человек, — это тряпка-кун, Бесхребетное ничтожество.

Кто бы еще стал вести такие речи с шестилетним ребенком? Но сенсей не прогадал, все это я запоминала, обдумывала и принимала. И молчала, поскольку очень быстро сообразила, что то чего родители не знают, их в принципе волновать не может.

Гуд-бай Америка — о

Где я не буду никогда

Услышу ли песню которую запомню навсегда?

Нау

Последнее письмо

Америка

Грязью чавкая жирной да ржавою,

Вязнут лошади по стремена,

Но влекут меня сонной державою,

Что раскисла, опухла от сна.

ВВС

Купола

Птица тройка