Стрелков Владислав Валентинович
Завещание предков.
Аннотация:
1237 год. Вторжение орд Батыя на Русь. Горят города. Население, давшее отпор захватчикам, уничтожается. Дотла сожжены Рязань, Коломна, Москва... Но первым был сожжен другой русский город. От него не осталось ничего, только легенда. Легенда о граде Китеж!
1.
От древних лет, от лет давно минувших,
С седых времен родимой стороны,
Во мгле веков бесследно потонувших,
Хранятся дивные преданья старины.
Они гласят, бессмертными устами,
Живую повесть скрывшихся веков,
О чудном городе с бессчетными церквами,
Ушедшем в озеро с зеленых берегов.
(Сергей БЕХТЕЕВ-Град Китеж)
А-а-а! Приснившийся кошмар сдернул меня с кровати. Немного посидел, пялясь на сумеречное окно, затем обтер пот с лица и поковылял в ванную. Посмотрел на себя в зеркало, ну и вид — оброс, щетина превратилась уже в небольшую бороду. Умылся и, на ходу вытираясь, подошел к окну. Рассвело. Туман молочным киселём разлился между посёлком и лесом. Взял сигареты и вышел на крыльцо.
Ежась от прохлады закурил. Вспомнил сон. С кем я там рубился? С каким-то степняком вроде. Почему именно с ним? И меня убили! В который раз?
У каждого человека бывает полоса неудач. Но когда неудачи идут чередой, начинаются срывы. Первый срыв случился, когда я вернулся из госпиталя домой. Тяжелое ранение, в купе с тем, что я оказался единственным выжившим из всей следственной группы, оставило след на душе. Дома я обнаруживаю пустую квартиру и емкую записку: 'Я полюбила другого'. Что говорить — запил. Тяжело и надолго. И в первый раз приснился этот кошмар. Непонятный. Очень реалистичный. Пугающий.
Я закрыл глаза и вспомнил последний срыв, и с чего все началось.
* * *
Возвращались как-то очень поздно с задержания. Ребята меня подкинули на служебной машине, высадив недалеко от дома. Я прошел дворами и уже на подходе к подъезду услышал сдавленный крик от частных гаражей. Решил проверить. Свернул на узкую тропку, которая огибала мусорную площадку, вышел к гаражам, и вновь услышал крик. Тут и увидел, как какой-то мужик тащит молодую женщину. ПМ прыгнул в руку.
— Стоять, милиция!
Мужик резко развернулся, и тут же закрылся женщиной:
— Стой, где стоишь!
Слабый свет фонаря лишь обозначал контуры тел, но разобрать кто именно, я не мог, однако голос показался знакомым.
— Отпусти её.
— Не-е-е, ментяра, она мой пропуск. Если не дашь мне уйти, я её прирежу.
— Помогите... — Преступник зажал женщине рот и начал пятиться вдоль гаражей. Его лицо осветило уличным фонарем. И я его узнал.
— Не может быть! — Это оказался Галицкий, насильник и убийца. Он не должен быть тут, он же огромный срок получил...
Совершил побег? Но ориентировок по побегам не приходило. Галицкий тоже узнал меня.
— Не ожидал встретить тебя мент, — злобно прошипел преступник, почти полностью закрываясь жертвой. Глаза его смотрели прямо на мой пистолет.
— Бросай ствол, мент, или я её прирежу! — Нож надавил на горло, потекла кровь... и вдруг я обрел спокойствие. Нет, злость не ушла, наоборот. Я вдруг понял, что я ни за что не промажу. Казалось, ствол пистолета упирается прямо в глаз Галицкого.
— Бросай! — Взвизгнул он и сильнее надавил ножом.
Бах!
Применение оружия признали правомерным, но... но потом начались проблемы. Галицкий оказался каким-то родственником одному из судей района. И началось! Ко мне прицепились внутряки, вновь начались отписки, вопросы по незакрытым делам...
Меня временно отстранили от дел, а потом и вовсе отправили в административный отпуск. Ладно хоть подписку не взяли. Свой неожиданный отпуск решил провести на родине. Но в отчем доме, мне стало тяжелей, слишком уж тут все напоминало о потерях. Опять запил. И вновь этот кошмар! Почему меня убивают раз за разом?
Бр-р-р. Меня передёрнуло уже не от холода. Зашел в дом. Что делать, спать? А вдруг опять присниться кошмар? Есть одно средство. Взял из холодильника початую бутылку с водкой и налил стакан. Выпил, закусывать не стал. Чуть подумал, и выпил остатки. После лег и сразу заснул.
Встал уже в десять, еле поднялся. Чувствовал себя старой боксёрской грушей. Настроение согласно утренней пословице — почти ноль. Открыл холодильник, взял банку с рассолом и весь выпил. Немного придя в себя, подумал, чем заняться. Вот ведь, докатился — заняться нечем. Тогда надо идти в лес. Там забудутся все невзгоды и отступит плохое настроение. Проверено.
Одел, старый, почти выцветший камок, берцы, прихватил сигареты. Корзину в руку и термос с кофе на плечо. Закрыл дом и через пять минут был у леса.
Вот и лес. Настоящий. Не тот, что в кино снимают. Иногда такое ощущение возникает, что режиссёры настоящего леса никогда не видели. В парках снимают своё кино. В настоящем лесу кучи старой листвы и осыпавшейся хвои, сухие сучья и поваленные ветром деревья. А в фильмах всё чисто и вычесано, как парк у дома отдыха. Усмехнулся, представив себе, как какой-нибудь герой из таких горе-фильмов, что шустро носился по парку, пронесся бы с той же скоростью по настоящему лесу. Руки-ноги переломал-бы.
Ага! Вот первый боровичок. Обрезав ножку гриба, сунул в корзину. Белые грибы растут небольшими семействами, и если нашел один, то рядом надо искать ещё. Оглядев местечко, я пошел по спирали, заодно оглядывая и пройденное. А вдруг не заметил какой-нибудь гриб с прежнего места?
Ух, сразу два. Хорошие и не червивые.
Обойдя полянку, нашёл с десяток. Двинулся дальше, посматривая под ногами.
А воздух в лесу пьянящий. Смесь свежести, запаха зелени и грибов, земляники-из которой получается самое вкусное варенье. Смешанный лес имеет более колоритный запах, чем берёзовый или сосновый. Он же и грибами богаче.
Обошел несколько полянок. В корзине грибов было мало, только-только дно покрыло. А попадаться перестали. Не беда, двинем дальше. Знаю грибное место у старого дуба. Белых грибов в грибные года оттуда приносил до сорока кило за ходку. Правда после короба и двух больших корзин руки, ноги и спина болели страшно. Не то чтобы тяжело, но путь туда не 'бродвей'. Пробираться приходиться через завалы сухих деревьев и чапарыжник. Местами ёлки росли чуть ли не в обнимку, и образовывали настоящие засеки, а в обход было в три раза длинней и через топкие заливчики небольших речек. Однако, я наметил путь напрямую, и сейчас пробирался по лесу к старому дубу, зная, что грибы там всегда в это время есть.
Кстати, дуб этот примечательный. Толщиной в несколько обхватов. С мощными корнями, местами закрытыми шубой мха и огромной кроной. Само дерево находился на небольшом, в метра полтора возвышении, относительно ровным, покрытым камнями, мхом и мелкими молодыми дубками, что смогли прорости под большой кроной своего папы. Возвышение было овальным, примерно метров двадцать в ширину и с тридцать в длину. По краям редко стояли сосны и берёзы, росли небольшие кусты орешника. Вот вокруг возвышения, как раз, и было это царство белых грибов.
На это место я набрёл случайно, когда в первый раз дорвавшись до грибного леса, совсем не следил куда иду. Ну и заплутал. Потом, когда набрав полную корзину всячины, спохватился, не зная где оказался, решил идти напрямую, определившись по солнцу. Продираясь сквозь ёлочные заросли, выбрел к дубу, где и обнаружил, что тут растут одни белые крепыши. Не сравнить с тем что лежит в корзине. Какая-то смесь из мятых сыроежек, червивых подберёзовиков и красноголовиков. Решительно вывалил всё на землю и пошёл по откосу, срезая боровички.
Через двадцать минут, с полной корзиной, поднялся к дубу. Обнаружил у ствола изгиб корня с арочной формой, который огибал что-то в земле, наверно камень, и похожий по форме на кресло. Сел на него отдохнуть. Сидеть было удобно. Корень был покрыт мхом, как и камень под ним, а за спиной, часть ствола, образовывала чуть жесткое, но удобное место под спину.
Здорово тут. Странная тишина, как будто не в лесу сижу. И воздух, пропитанный запахом прелости и старины какой-то. Когда отошел от дуба метров на пятьдесят ощутил на себе как будто бы взгляд. Резко обернувшись, огляделся. Никого не видно. Может хищник какой? Волк? Медведь? Не дай бог медведь. От этого вроде бы увальня не убежать, и дерево не спасёт — лазает как обезьяна. Постоял, оглядываясь немного, и двинул в сторону посёлка. Пробираясь через завалы и чащобу старался запомнить путь.
В общем, часто ходил за грибами к дубу, когда рядом ничего не находил. Хоть и чапать было по буреломам километра четыре, но зато всегда полная корзин и лубяной короба. Знакомые удивлялись-откуда, причем постоянно одни белые. Отшучивался, что рыбных мест не выдаю.
В этот раз шел к дубу не только за грибами, но и отдохнуть в природном кресле.
Выйдя к месту остановился. Вдохнул полную грудь.
Красота! Божественный запах. Щебет птичий и шум листвы. Музыка леса. Бальзам на сердце усталого тела. Настроение сразу поднялось.
Напевая песенку из мульта про чебурашку, двинулся высматривать грибы:
— А в Подмосковье ловятся лещи,
Водятся грибы, ягоды, цветы.
Лучше места даже не ищи,
Только время зря потратишь ты.
Правда, тут не Подмосковье, а керженские леса, но под хорошее настроение запел именно эту песенку. Главное про грибы поётся.
А вот и первый. Присев протянулся к грибу, тут же увидел другой. Как всегда, чуть ли не танцуя вокруг деревьев, в течение минут двадцати набрал полную корзину белых.
Вот и славно, тра-ля-ля-ля!
Потянулся и, закрыв глаза, глубоко вдохнул. Вот где надо отдыхать! После такого отдыха душа поет.
Подхватив корзину, взобрался по откосу и направился к природному креслу. Оставил корзину у уходящего в землю корня, плюхнулся на мох и достал из-за спины термос. Налив полную крышку-кружку кофе, подумал, что лучше бы было чаю взять, больше к месту подходит. Ладно, выпив кофе, достал сигареты и откинулся к стволу. Достал зажигалку и... замер.
Тишина. Нет шума листвы, даже птицы замолкли. Неспроста. Поднялся и двинулся вокруг дуба, осматривая лес. Никого. Пожав плечами, подошел к корзине. Глянул на часы, без пяти четыре. А куда спешить? Домой вернуться успею ещё. Наконец закурил и опять присел на изгиб, стараясь не задеть нарост на коре, почти над головой. Тут заметил, что комаров нет, совсем. Когда собирал грибы вокруг возвышения, были. Может, здесь что-то растёт, чего они не любят или место для них запретное? Ха-Ха!
Докурив, сунул окурок между мхом и тщательно затушил. Откинулся спиной на ствол и закрыл глаза.
Странно, комаров нет, тишина, похоже, здесь из людей бываю только я. Поскольку грибы тут есть постоянно и никто их тут кроме меня не собирает.
Какой-то дуб-колдун. Нет ли тут трын-травы? Сразу завертелась в голове:
— А нам всё рано, а нам всё равно...
— Кгарррг!
Я подскочил от неожиданности и больно треснулся об нарост. Держась за голову огляделся. В метрах двух, на камне сидел огромный, как сажа черный ворон, и смотрел на меня.
— Блин, напугал. — Пощупав растущую шишку, добавил:
— Чёртило пернатое!
Ворон повернул голову и, раскрыв мощный клюв, вновь проорал:
— Кгарррг.
После чего подпрыгнул, взлетел и, маневрируя среди стволов, скрылся в лесу.
Ладно, домой пора. Стоп, а где корзина? Обежал дуб. Корзины нигде не было. Что за напасть? Куда она девалась-то? Не ворон же унёс, хотя я же видел, как он улетал.
— Ей, кто тут шутит? В торец захотел?
Тишина. Достал нож, на всякий случай, щёлкнул кнопкой выброса и двинулся вокруг ещё раз. Нарезав кругов пять, подошел к месту, где оставлял корзину, и принялся его изучать. Странно, нет даже следов, что тут могло что-то стоять. Да что же это такое? Что происходит? В раздумьях сделал ещё круга три. Посмотрел на часы — ровно семнадцать. Быстро время пролетело! Где же корзина, и что происходит?
Вдруг пальцы обожгло. Уже вовсю дымящийся фильтр полетел в мох. Чёрт, пожара ещё не хватало. Затерев окурок, с удивлением обнаружил ещё три. Ого, не заметил, как скурил четыре сигареты. Похлопав по карманам, провел инвентаризацию — зажигалка и сигареты на месте, причем сигарет в пачке с десяток. Что ещё? Так нож здесь...
Термос! На мне его нет, как снял его, чтобы налить себе кофе, так и повесил на сухом сучке, рядом с камнем. Кинулся к дубу. Вот незадача, термос тоже пропал. Совсем расстроенный сделал ещё оборот вокруг дерева. Остановился у места, где сидел. Что делать? Надо домой идти. Завтра приду разбираться. Не кружить же сейчас вокруг дуба как спутник. Итак, тропу уже натоптал.
В последний раз всё внимательно оглядев, поплёлся в сторону посёлка. По дороге продираясь через куст орешника, вдруг обнаружил, что не узнаю тропу. Блин! Не хватало ещё заблудиться. Где там солнце? Так, иду правильно, но места не узнаю. Опять ничего не понимаю. Заблудиться я не мог. Вот ложбина, вдоль неё идти надо.
Вышел на небольшую поляну. С удивлением увидел через ряд кустов орешника пашню. Что за ерунда, у посёлка давно никто не пахал. Не было тут пашни. Распахали, пока я по лесу ходил? Обойдя кусты остолбенел. За вспаханным полем, у леса, которого там НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, стояли толи сараи, толи дома. Зачесалась голова от мыслей, но объяснений всему не находилось. Куда-то не туда я вышел. Огляделся. Место вроде то, но лес другой, то есть стоит не так.
Справа послышались голоса. Кто там? На краю поля, за двумя вроде бы быками, мужик в странном наряде, какой-то корягой пашет землю. В конце пашни, у берёз, носятся несколько детей в каких-то мешках, не разберёшь. Пойду, спрошу, может что прояснится.
Пока шел, разглядывал эту странную компанию, и с каждым шагом возникали новые вопросы.
Главное, где я, куда попал, и как до дому добраться?
Что это за люди?
Почему так странно одеты?
Почему пашет землю допотопным орудием, кажется рало называется, или орало, а может соха?
Мужик, напрягаясь, наваливался на ручки. Одет в длинную серую рубаху, по колено, уже промокшую от пота. На ногах штаны чуть темней, чем рубаха, и босой.
Щёлк!
— Хей, дохлые!
Только сейчас разглядел ещё одного паренька лет двенадцати, что шагал сбоку от быков, подбадривая их хлыстом. Одет так же. Наверно мода такая. В конце пашни, в тени берёзы на земле сидел голый малыш не старше двух лет, а рядом размахивая палкой, прыгал пацан лет шести, в одной длинной рубахе. Похоже у семейства с одеждой напряг, или старообрядцы какие-нибудь. Вот только откуда они тут взялись?
Мужик довёл борозду и выдернул соху из земли. Потом босой ногой счистил немного налипшей земли с резца, и отшлифованное почвой железо засияло как серебро. Надо же, совсем как плуг. Тут он перекрестился, и что-то пробормотал. Ну, точно старообрядцы.
Мне осталось шагов десять сделать, как мужик повернулся и крикнул в сторону берёзы:
— Третей, сбегай в дом, мать позови. Да скажи — пусть снедь несёт сюда, здесь поснедаем. Потом допашу.
Паренёк развернул быков, а мужик, высоко приподняв плуг, с силой вогнал его в землю. Пацан откинул к небольшому пеньку вожжи и петлёй закрепил их на нём. Потом выпряг быков из сохи. Быки тут же потянулись к траве. Средний пацан, что Третеем назвали, вприпрыжку побежал к домам, что я сначала принял за сараи.
