Каждый раз, когда Федерация в своем идеалистическом вакууме вырабатывает новый закон, на сцене немедленно появляется какой-нибудь ловкач, который будет день и ночь ломать голову, как бы этот закон обойти.

А.Нортон. "Саргассы в космосе"

Пролог.

Я заняла удобную позицию на чердаке, поймала в перекрестие прицела дверь дома напротив и приготовилась ждать. Цель должна была появиться с минуты на минуту. Хороший убийца не является очень рано, ожидание вызывает ненужное напряжение. Но он не приходит и поздно, цель не всегда соблюдает пунктуальность, и это может стоить потери момента. Я была хорошим убийцей, и всегда прибывала вовремя. И чтобы убить, и чтобы уйти. Угрызения совести? О чем вы? Мы все умрем рано или поздно, а я так была мертва уже семь лет. С того самого дня, когда убили всех, кто мне был дорог. И только потому, что они оказались не в том месте, не в то время... А я опоздала... Опоздала на собственную смерть. Хм... Странно, что в момент перед выстрелом, я всегда вспоминаю тот день. И пусть инструктор тысячу раз говорил, что нужно быть спокойным и беспристрастным. Каждый раз прошлая боль только помогала мне. Цель. Я плавно нажимаю на курок, винтовка слегка дергается в моих руках, и внизу начинается суета. А голубые глаза моей цели уже никогда не увидят рассвет. Последний, это был последний в моей не-жизни. Мои враги. Я не ненавидела их, просто отдавала им кусочек своей боли. Всем пятерым, кто был виноват. Я даже любила их, за то, что они давали мне стимул и силы, сначала пройти школу убийц, а потом найти и выследить их. На эти семь долгих лет они стали моими любовниками, ради которых недосыпала, недоедала, стараясь стать достойной их. А теперь последний из них мертв.

Я оставила винтовку и быстро спустилась в квартиру, которую сняла в этом доме еще полгода назад. Все... Моя не-жизнь подошла к концу. Раздеваясь на ходу, прошла в ванную, на улице были слышны сирены. В подъезде раздавался топот. Хе-хе... Никак телохранители меня ищут. Ну-ну, я как всегда грамотно подготовила следы отхода, они пройдут по ним, если хороши в своем деле, если нет — то спишут на мистическое исчезновение. Я опустилась в горячую ванну, хорошо... Раздался звонок в дверь. Кряхтя, я выбралась из ванны, накинула халат и подошла к двери.

— Откройте, милиция, — пожав плечами, открыла дверь. — Простите, вы ничего необычного не видели? — мне в лицо ткнули корочкой, нормальный человек не успел бы ее рассмотреть, но я заметила, что это липа. И, отстранив меня, пара громил нагло проникла в квартиру, заглядывая в комнаты. Третий остался.

— А... Э... Вы что, вы куда?! — я разыграла из себя блондинку, согласно нынешнему цвету волос.

— Подозрительные незнакомые лица у вас не появлялись? — хмуро спросил третий. Двое уже вернулись, синхронно покачав головами.

— Нет, а что случилось?

— Убийство.

Я ахнула, и прижала руки к груди.

— Я нет... не знаю... а...— договорить не успела, из квартиры напротив выглянула тетя Зина.

— Ох, Дианочка, что ж делается, посреди бела дня, — запричитала она. Громилы поскучнели. И просочились вон из квартиры. Я еще минут пять послушала стенания соседки, сочувственно поохала, перекинулась парой слов с уже опрошенными соседями и закрыла дверь. Вот и все...

Теперь я вольна догнать свою смерть, и заставить ее забрать меня. На душе было светло и спокойно. Вернувшись в ванну, достала шприц. Олег говорил, что просто усну и не проснусь, медики констатируют остановку сердца, нарекут суицидом, и Диана Сергеевна Пламенная перестанет существовать. Адвокаты, согласно завещанию, отправят мое тело в крематорий, и развеют пепел на месте моей настоящей смерти. Сделав себе укол, погрузилась в воду. Я не верила ни в ад, ни в рай, но даже если они существуют — ничто и никто не помешает мне встретиться с моими любимыми. Я вспоминала каждое дорогое мне лицо: вот Сергей играет с нашим сыном, Антошкой, оба хохочут, и зовут меня присоединиться.... Вот мама с папой обнимают меня, и говорят, как они меня любят. Вот родители Сергея прижимают к себе и благодарят за счастье, что подарила их сыну и им... Воспоминания... Светлые, чистые.... Улыбаюсь... Склонив голову, на бортик ванны, засыпаю... Я иду к вам, дорогие мои, я уже в пути, ждите...

Тьма укутывала, шепча что-то нежное и ласковое.

* * *

Мои родные со мной. Мы смеемся, радуемся встрече. Объятия подбежавшего Антошки:

— Мама, где ты так долго была? — нежный, любящий взгляд Сергея. Его родители, трогательно поддерживающие друг друга, и папа, вытирающий слезы мамы. Прижимаю сына и плачу. Я счастлива. Сергей подходит, и мы целуемся, под возмущенные вопли и смешки зажатого между нами сынишки.

— Я ждал тебя, любимая... — плачу и снова смеюсь. Счастье, до резкой боли... Боли? На лице Сергея проявляется тревога, Антошка что-то кричит, глядя мне за спину... Я оборачиваюсь, и меня накрывает Тьма.

Глава 1.

Ох... Да прекратите же меня трясти! Сейчас, уже открываю глаза... Недовольный голос резко и отрывисто что-то требовал от меня. Сфокусировавшись, я увидела человека лет пятидесяти, в просторном белом балахоне с капюшоном. Поймав взгляд, он отпустил мои плечи, и отошел на пару шагов.

— Очнулись? — я застонала... Так это был просто сон, и Олег обманул меня... — Вот и хорошо. Вы меня понимаете? Если не можете говорить — моргните, — я моргнула. — Вот и славненько. Диана Сергеевна Пламенная? — вновь согласный взмах ресницами. — Слава Всемогущему, у нас все получилось. А теперь спите. — Не успела задать вопроса, как мои веки сомкнулись, и я провалилась в сон.

* * *

Я открыла глаза, на сей раз рядом никого не было. Привычно начала прокачивать обстановку. Комната, без окон, хм, а откуда свет? Ничего похожего на лампы не наблюдалось, казалось, что свет просто есть. Ну, может его и нет, но я все вижу. Кровать, пустые стены, дверь. Мда-а... спартанская обстановочка. И я... Кхм... Обнаженная под одеялом. Ну, в крайнем случае, и оно может стать оружием. Недоверие было вбито в меня инструктором, и я, рефлекторно, готовилась защищаться. Когда скрипнула дверь, я была готова.

— Успокойтесь, я не причиню вам зла, — тот же человек в балахоне остановился в дверном проеме, не делая попыток пройти дальше. — Вы должны меня выслушать, — я настороженно кивнула, на счет "должна" у меня имелось собственное мнение, так что расслабляться не спешила. — Я — Лионсий, а это место Межмирье. Предупреждая ваши вопросы, нет, вы не сошли с ума, просто умерли, в своем мире. Ну в смысле умерло ваше тело. А дух мы поместили в новое, просто вы нам нужны, позже объясню почему, — без остановки тараторил пришедший. Я тем временем оглядела тело и не заметила каких либо изменений. Мысленно пожала плечами, меня интересовало совсем другое, и незваный гость словно прочитал мысль: — Нет, вы не встретитесь со своими родными, они не такие, как вы, и удерживать их никто не стал, — после его слов я завыла так, что он отшатнулся, но потом подошел ближе и с пафосом сообщил. — Вы избраны для особой миссии.

— А мне плевать! — у меня, наконец, прорезался голос. Балахон, казалось, был шокирован.

— К-как плевать, вы не понимаете, какая честь вам оказана!

— Мне. Нужны. Только. Мои. Родные! — мне было все равно, что за сюр здесь творится, но если они пытаются мне помешать встретиться с любимым и сыном — сдохну еще миллион раз, но своего добьюсь!

— Но мы не можем вам их вернуть! Зато вы послужите на благо всем! — ага, неосмотрительно он подошел так близко. Не думаю — действую, жгут одеяла обвивается вокруг человека, приглушая звук, и я резким движением сворачиваю ему шею. Тело сломанной куклой оседает на пол. Обыскиваю, вот черт, ничего даже отдаленно напоминающего оружие у него нет. Снимаю его одежду, и у меня расширяются глаза. У него на спине крылья, белые, он что ангел? Подавив истерический смешок, надеваю на себя его балахон. На цыпочках подхожу к двери. Выглядываю, длинный коридор и в нем ни души. Осторожно крадусь вдоль стены: какие-то повороты, переходы, двери, но меня манит только одна, в самом конце, не похожая на остальные. Тишина душит, но упорно иду вперед. Возле двери висит зеркало, бросаю в него мимолетный взгляд и замираю, нервно дергая хвостом. Хвостом?!! Я приваливаюсь к противоположной стенке и начинаю истерически хохотать, рассудок не выдерживает, ибо мое отражение — это просто демонесса с интернетовских картинок: рыжие волосы, маленькие рожки, красноватая кожа, вертикальные зрачки в обрамлении желтой радужки, и хвост. Не поленилась даже приподнять балахон, и убедиться. И когда только успела, еще в комнате вроде была нормальная? Мой смех эхом носится по переходам, и я затыкаюсь. Мать моя женщина! Я точно сошла с ума... Небось, лежу сейчас в больничке, после олеговского снадобья, и страдаю глюками, а добрые доктора обсуждают суть моего бреда. Вдруг зеркало напротив потускнело, и там проявилось лицо, хотя лицом это назвать нельзя, типичный ужастик из голливудских фильмов. Все, это финал, и я тихонечко пытаюсь сбежать во тьму. Не получилось.

— Судя по твоему внешнему виду, я понимаю, что от ангела ты избавилась и пытаешься найти выход? — так теперь понятно, почему я похожа на страшный сон христианина...

— Какая проницательность! — я ехидно усмехнулась. Интересно, на собственных похоронах я тоже буду такой вредной?

— Ну значит двигай ко мне, моя подданная, — эх, бредить, так уж по полной, и я шагнула в зеркало...

Зал, в котором я оказалась, поражал размерами. Колизей рядом не стоял, так скромно тулился в углу. Посредине располагался трон, и возле него зеркало, из которого я и вышла. Хе, не знала что у меня настолько больная фантазия, ибо создание на троне перекрывало все штатовские страшилки. Хотя меня это мало трогало. Самое страшное для меня уже произошло: я не смогу встретиться с сыном и любимым, а остальное меня не пугало.

— Ну, и что тебе надо?

— Не хами, развею!

— Да хоть сейчас.

— Кхе-кхе... тебя больше никогда не будет.

— А я и не стремлюсь быть.

— Ты вообще перестанешь существовать!

— Ну-ну...

— Все боятся этого.

— А вот тебе такая неправильная я попалась.

Сидящий на троне тяжело вздохнул, извергнув изо рта пламя.

— Свет побери, да что ж случилось с примерными и послушными слугами? — я пожала плечами. Мало ли какие проблемы у моего бреда, меня они не волнуют.

— А за награду будешь мне служить?

— Ты ничего не можешь мне предложить, так что давай, развеивай, и закончим на этом.

— А судьба твоего сына тебя не волнует? — я взвилась и кинулась к... этому нечту. Но уткнулась в какую-то невидимую стенку, — я могу тебе вернуть его, ибо в нем течет твоя кровь.

— Что я должна сделать?

— Всего лишь то, чему ты так хорошо научилась — убить моего врага.

Ради встречи с Тошкой, я готова была загрызть зубами любого, но...

— И мне нужно поверить тебе на слово?

— Вот что за бардак, а? Нет, чтоб спросить: Кого? Когда? Где? И каким способом предпочитаете? Так еще и не доверяют...

Какой мне, однако, чувствительный бред попался, недоверие его, видите ли, расстраивает.

Тут в зале громыхнуло, вспыхнуло, да так ярко, что я на несколько минут ослепла. Перед глазами плавали разноцветные круги, точки, ленточки. Вот черт!

— Наше вам большое здрасте, но мы вас сюда не звали! — о, это, кажется, мой бред заговорил.

— А это и не требовалось, вы похитили у нас Избранную, — это еще кто? Подозрительно знакомый голос, кажется это... Балахон?!

— А вот и не правда, она сама ко мне пришла, убив ангела, значит, выбрала служение мне, — довольно ехидный тон, я аж обзавидовалась.

— Летисий, ты же знаешь, что убить кого-то в Межмирье невозможно, следовательно, ты обманом заманил ее сюда! — в недовольном голосе проскальзывали нотки раздражения.

Дальше полились взаимные обвинения в жульничестве и попытки от них отмазаться. Зрение постепенно возвращалось ко мне, но теперь от криков разболелась голова. Я, кое-как проморгавшись, посмотрела в сторону спорщиков. Ну точно, Балахон... Как он там себя назвал?.. Лионсий. Только помолодевший лет эдак на двадцать-тридцать. А где мой ужастик? На троне сидел вполне человекообразный типчик, внешним видом смахивающий на мой нынешний, то есть: рожки, хвостик, желтые глазки, ух ты, крылышки, только вот кожа и волосы синеватого оттенка. Хм... Я украдкой сунула руку за спину, и тоже нащупала что-то, вполне напоминающее крыло. Интересненько.

Парочка с энтузиазмом переругивалась, потрясая довольно увесистыми книжками.

— Согласно пункту триста восемьдесят четыре религиозных канонов она действовала в рамках правила "око за око"! — надрывался Лионсий.

— Но по религиозным канонам более позднего издания она нарушила сразу два правила , причем одно из них — "не убий", шесть раз, учитывая самоубийство, и даже семь, если взять в расчет попытку убить тебя! — перебивал его Летисий.

— Между прочим, старое издание никто не отменял! А себя она не убивала! Она умерла от остановки сердца, за несколько секунд до распространения яда! Главный договорился со Смертью! — Летисий ошарашено извлек из воздуха блокнотик и зашуршал страницами. Потом зло скрипнул зубами.

— Да... "Попытка самоубийства" не считается. А как же "возлюби врага своего"?

— А вот с этим ты ошибся, ее ненависть была так сильна, что она, в конце концов, полюбила своих врагов, и... — спор потек по новому кругу, приближаясь к потасовке. Только сейчас я смогла нормально оглядеться, и аккуратненько уселась на пол. Зал претерпел довольно внушительные изменения: половина осталась такой, как и была, а вот вторая превратилась в некое подобие ботанического сада в купе с зоопарком. Птички, бабочки, цветочки, деревца, пара любопытных зверушек. Причем любопытных в двух смыслах, и на внешний вид, по крайней мере, мне такие никогда не попадались, хотя кто знает, чем наши генетики балуются, и описывая интерес, с которым они высовывали мордочки из кустарника. Я устало потерла виски, боль нарастала, и вопли двух присутствующих усердно этому способствовали.

В конце концов, не выдержав, я завизжала, причем сама была изумлена своим вокальными данными.

Парочка заткнулась и удивленно, как если бы только что заметили, что они не одни, воззрились на меня.

Пошатнувшись, я встала.

— Так, ребята, может, вы продолжите без меня, ну или хотя бы уменьшите громкость? У меня жутко болит голова, — мда... Видимо словарный запас был исчерпан обоюдным спором, поскольку оба смотрели на меня, но ничего не говорили. — Ну ладно, я пошла. — И направилась к половине зала с травкой и цветочками. Эта часть бреда привлекала меня больше. Там терять сознание будет мягче, чем на голых камнях. Только я ступила на полянку, как по организму будто пробежал легкий разряд, и мое бренное тело просто рухнуло на траву. Вот... чтоб мне провалиться! Кожа сменила цвет на нежно кремовый, с плеч на грудь упали белоснежные локоны. На грудь... Где моя грудь?!! Я в ужасе ощупала себя.

123 ... 111112113

↓ Содержание ↓