Глава 8
Дом, милый дом! Вот уж не думал, что возвращение в свой уютный столичный особнячок всколыхнет во мне целую бурю эмоций. Вначале какое-то сладостное предвкушение, затем радость, а потом и вовсе — умиротворение.
Помню, в детстве и юношестве, вернувшись домой из деревни или из летнего лагеря, мне всегда казалось, что квартира, в которой прожил всю сознательную жизнь, словно бы сжалась. Уменьшилась в размерах и за время отсутствия, как правило, не такого и продолжительного, стала немножко чужой. Непривычной. Но через день — два все возвращалось на круги своя, и на это попросту переставал обращать внимание.
Сейчас же все было совершенно по-другому. Дом, к которому я, оказывается, успел привыкнуть, встретил меня высокими потолками и просторными комнатами, а несколько слуг и радостные ученики, столпившиеся в прихожей, казались его незыблемой частью.
И даже то, что лица этих самых слуг и Саласана человека неподготовленного могли напугать до икоты, ничуть не влияло на восприятие. Привык к ним, видимо.
Еще неделю назад я и предположить не мог, что так скоро сюда вернусь. Тогда, в избушке, расположенной на большой, частично заросшей лесом поляне в горах, после нескольких изматывающих суток, за которые успели померзнуть, побегать, попасть в плен, а потом и вовсе принять участие в кровавом сражении, мы с Кером приготовились к бою, решив как можно дороже продать свои жизни.
Но, к счастью, драться и, тем более, погибать не понадобилось. Никто не стал врываться в избушку, вновь ломая ставни и дверь. Все оказалось проще. Неизвестные разумные окружили наше убежище, а затем властный голос громко приказал сложить оружие и сдаться. А потом добавил: "именем империи". Вот так вот.
Оказалось, что явился к нам целый корпус имперских егерей. Этакий местный спецназ, натасканный на действия в лесу и горах. Маги корпуса засекли магические возмущения во время нашего боя с эльфами и паладинами, и егеря, которые искали в этих горах солдат противника, немедленно выдвинулись сюда.
Выяснив, кто мы такие, а также узнав о том, куда и зачем мы направляемся, командир корпуса немедленно приказал магам доложить вышестоящему командованию, а солдатам готовиться к марш-броску, конечной целью которого была пещера с беженцами.
Я и Керрис, само собой, отправились с ними в качестве проводников. Благо Кер к утру уже мог более-менее уверенно бежать. Вот что значит усиленная регенерация.
Путь к пещере занял у нас трое суток, что можно считать своеобразным рекордом, так как егеря, в отличие от нас с Кером, магическому ритуалу не подвергались и были обычными разумными. Возможно этому поспособствовало то, что последние сутки командир корпуса совсем не жалел своих людей, так как получил по магической связи информацию о том, что войска захватчиков отступили. Куда отступили, и что послужило этому причиной, ему не сообщили, но главным было то, что теперь не было нужды постоянно держать бойцов в полной боевой готовности.
Затем была радость встречи с не верившими в столь скорую помощь беженцами, суточный отдых и двухдневный поход к железнодорожным путям, где выживших в Локно разумных уже дожидались несколько поездов.
В поезде я сразу же добрался до выделенного мне купе и завалился спать. Сутки спустя проснулся, сходил в вагон-ресторан, где хорошо подкрепился, и снова отправился на боковую. Оказывается, вымотался за последние дни ужасно и сон приносил долгожданный покой и отдых. Керрис, кстати, занимался тем же самым. То есть, спал и ел. Единственное, на что я обратил внимание, так это на погоду. С приближением столицы пейзаж за окнами поезда разительно менялся. Если в самом начале пути вокруг все было занесено снегом, то с каждым оставшимся за спиной километром его становилось все меньше и меньше, а потом он и вовсе сошел на нет. Правда, я не знал, что послужило этому причиной. То ли холода сюда попросту не дошли, то ли имперские маги не зря едят свой хлеб и способны потягаться даже с природой.
В итоге, в столицу мы прибыли отдохнувшими и в прекрасном настроении, которое у меня немного испортилось после общения с моими девушками. Вильколиэль и Сея почему-то бросали на меня взгляды полные обиды. До причины такого их поведения я даже не пытался докопаться, решив, что если захотят, то сами все расскажут или выскажут.
Иоланда же и вовсе удивила. Стоило нам только оказаться в столице, как эта светловолосая красавица отвела меня в сторону для приватного разговора.
— Макс, — как-то грустно начала девушка, — можно тебя кое о чем попросить?
— Да, — я неуверенно улыбнулся, чувствуя какой-то подвох, — конечно.
— Никогда, — эмоционально выдохнула Иоланда, получив мое согласие. — Никогда больше меня никуда не приглашай! А лучше всего — вообще забудь. Ты мне нравишься, честно. Но общение с тобой чревато всевозможными неприятностями, а то и вовсе опасно для жизни. А я хочу дожить до выпуска из академии и получить звание целителя.
— Но...
— Не надо, — не дала мне договорить девушка. — Действительно, не надо. Давай останемся друзьями. Только дружить лучше на расстоянии.
Иоланда посмотрела мне в глаза, и я увидел в ее взгляде решимость, разбавленную легкой грустью. А затем она развернулась и растворилась в толпе разумных, снующих туда-сюда по вокзалу. А я остался стоять, пытаясь сообразить, что это все могло значить.
— Макс, ты идешь? — раздавшийся рядом голос Кера заставил меня вернуться в реальный мир.
— Да, — кивнул я. — Уже иду.
Правда, вместе нам пришлось идти недолго. Добравшись до извозчиков, поджидавших клиентов, наша компания как-то легко рассыпалась на отдельных разумных, отправившихся каждый по своим делам. Со мной осталась только Вильколиэль, которая почти не разговаривала, все еще дуясь на что-то, мне непонятное. А может и вовсе неизвестное.
Повозка, с довольно удобным диванчиком, быстро домчала нас с эльфийкой до моего дома. Расплатившись с извозчиком, я постучал в ворота и спустя минуту мы оказались в холле, в окружении моих учеников и слуг. Кстати, последних, если мне не изменяет память, стало намного больше, чем было до моего отъезда. И все как на подбор — зеленые и лопоухие. Одним словом — гоблины. Плодятся они что ли?
Первым делом и я и Вильколиэль отправились смывать с себя дорожную грязь. К сожалению, в разные душевые. Стоя под теплыми струями воды, я думал, что сложившаяся ситуация является очень странной. Эльфийка уже довольно давно моя жена, а между нами так ничего и не было. Может быть, у ушастых так принято, и муж нужен только для штампа в паспорте?
Спустя час я, Вильколиэль и Тиль с Саласаном сидели за столом, уставленном многочисленными и разнообразными блюдами и вовсю предавались чревоугодию.
Говорили в основном ученики. Они с довольными лицами рассказывали, что стройка подходит к концу, и скоро можно будет открывать школу. Тиль заодно пытался отчитаться за потраченные деньги, но я лишь махнул рукой, внимательно разглядывая паренька.
Он сильно изменился после смерти сестры. Словно повзрослел на добрый десяток лет. Стал серьезным, а в движениях появилась какая-то основательность, которой раньше не наблюдалось. Но, что меня обрадовало больше всего, в его взгляде больше не было той пустоты, которая поселилась там из-за всего случившегося. Видимо, я правильно сделал взвалив на него эту стройку.
После ужина Вильколиэль, не проронившая за столом ни одного слова, пожелала всем спокойной ночи и отправилась в свою комнату. Я же проводил ее задумчивым взглядом, пытаясь сообразить, что сделал не так, но потом мысленно плюнул и налил себе стаканчик гномьей настойки.
— Господин, — неожиданно раздался рядом голос гоблинши, из-за чего я чуть не вылил содержимое бокала на себя.
— Да, Каласуна, — обреченно отозвался я.
— Вам письмо, — оскалилась лопоухая, своим видом окончательно отбив у меня желание выпить. — Уже три дня дожидается.
— Хм, — задумчиво хмыкнул я. — Ну, давай. Почитаем.
Заполучив большой конверт из желтоватой плотной бумаги, я покрутил его в руках и решительно вскрыл.
Письмо, к моему удивлению, оказалось от барона Биллара, деда Сеи. Все-таки сделав глоток настойки, я приступил к чтению.
"Здравствуй, внучок! Пишу тебе (зачеркнуто). Это письмо (зачеркнуто).
Если ты читаешь это письмо, то меня уже нет в живых, как ни банально это звучит. Я уже говорил тебе ранее, что стар и это было чистой правдой. А помимо старости в последние годы еще и здоровье совсем плохим стало. Настолько, что даже целители разводили руками, сообщая с грустными рожами, что от старости даже магия не поможет.
Ты не думай, я не собираюсь плакаться и, тем более, не жду жалости. Жизнь я прожил долгую и местами даже счастливую. Но, к сожалению, смог пережить своего сына, и он так и не вступил в наследство. И теперь, после моей смерти, все останется внучке. Еще полгода назад я бы не переживал по этому поводу. Сея, несмотря на всю свою взбалмошность, девочка умная и ответственная и с управлением баронством смогла бы справиться. А потом бы и мужа себе нашла. Признаюсь тебе, хотя ты и так в курсе, что пытался сделать все, чтобы выдать ее за Роена. В то время мне казалось, что это будет наилучшим решением. И пусть род Билларов исчезнет, но не просто так, а влившись в другой, более достойный. Так я тогда думал. Но, к счастью, благодаря вашей с внучкой случайной встрече, вскрылась гнилая натура не только ее жениха, но и всего рода. К чему я тебе все это рассказываю? Все просто, внучок. Ты дал мне слово позаботиться о Сее после моей смерти. Знаю, что от своего слова ты не откажешься; в силу возраста и богатого жизненного опыта я такие вещи в людях сразу вижу. Но сейчас ситуация сложилась так, что для того, чтобы позаботиться о девочке, тебе придется на ней жениться. Как я уже писал, с баронством Сея справилась бы, но от тех же Роенов мне (за участие в уничтожении их рода) достался слишком большой кусок "пирога" . В том числе значительная часть графства, вместе с их фамильным замком. И я слишком поздно понял, какую ошибку совершил, согласившись все это взять под свою руку.
Теперь, после моей смерти, Сею либо насильно выдадут замуж за какого-нибудь хлыща, вроде Роена, либо попросту убьют, чтобы не мешалась. Слишком лакомым кусочком стало мое наследство и ей самой не справиться, хоть она и сильная девочка.
Именно поэтому я прошу тебя жениться на ней и принять этот удар на себя. Я верю, что ты справишься, внучок. Прости меня, что приходиться напоминать, но ты дал слово. Сдержи его!
Извини за некую сумбурность письма. Тяжело думать. Всё эти целители со своей магией. Прощай, внучок. Надеюсь, ты будешь счастлив с Сеей."
— Ах ты, старый интриган, — грустно произнес я и один глотком допил настойку.
