Магда и Лила.
Марша боялась, как никогда ещё в жизни. Сегодня — проведя неизвестно сколько времени в хранилище(*) покецентра — она встретит своего первого укротителя. На ранчо им рассказывали разное... и старые пиджи, сменившие многих хозяев, порой излишне — для её спокойствия — вдавались в неприятные подробности, имеющие весьма мало общего с официальной версией заводчика про "молодых, крепких и симпатичных парней, я сам таким был лет двадцать назад". Даже привычное воздействие покеболла её не успокаивало: а ну как она достанется какому-нибудь жестокому садисту, а вовсе не молодому симпатичному пареньку, отправившемуся на приключения, чтобы... впрочем, сейчас не время мечтать. Даже попасть просто питомцем к нормальному человеку или даже паре — это уже было бы очень неплохо, ведь спрос на её породу совсем не велик...
* — В отличие от "просто" покеболла, пиджи не воспринимает время, проведённое в хранилище.
Краем глаза она уловила отражённый отблеск красной вспышки, сопровождавшей её появление из покеболла... и ещё одну пиджи рядом с ней. Белоснежное крыло, тонкая рука знакомым жестом поправляет столь же белую прядь волос — Лейла, чарли ангел с того же ранчо, что и она сама... приятный сюрприз: будет кто-то знакомый. Марша осторожно глянула из-под чёлки и замерла. Перед ней расположились четыре фигуры — сначала ей показалось, что это укротительница и три пиджи, но почти сразу поняла, что ошиблась: слишком уверенно держалась ближняя... существо, ибо про таких пиджи она отродясь не слыхала, а уж человеком оно быть и вовсе не могло.
Прежде всего в глаза бросался рост: фигура возвышалась над Маршей на две головы, не меньше. Затем, как будто наперегонки, в сознание стали врываться отдельные детали, не желающие складываться в общую картину. Мощные когти, двумя квадратами уверенно попирающие пол. Слегка наклонные из-за птичьей пятки бёдра, закованные в чёрную с красной каймой чешую с внешней стороны и беззащитно белокожие с внутренней. Вторая пара рук — начинающаяся чуть выше линии взгляда и чуть ниже груди — пусть и не столь выдающейся, как обычно бывает у пиджи (внезапно мелькнула обиженная мысль, что эта грудь наверняка гораздо меньше мешается, чем её собственный шестой размер), но безусловно и нескрываемо женской, как и весь силуэт — в неожиданном контрасте с очень характерно топорщащимися спереди шортами. Плавно покачивающийся чешуйчатый же хвост, заканчивающийся натуральным лезвием. Лицо... не то человеческое лицо, похожее на кошачью морду, не то кошачья морда, похожая на человеческое лицо: горящие жёлтым огнём глаза с вертикальным зрачком и огненно-рыжая шевелюра, из которой торчат два треугольных кошачьих уха, сейчас прицельно направленных на неё и стоящую рядом Лейлу.
На какое-то время Марша ей даже позавидовала: как и все чарли ангелы, та не блистала интеллектом, и наверняка всякими абстрактными страхами не терзалась. Раздавшееся рядом шмыганье всю зависть развеяло в момент: абстрактно там или нет, но Лейле тоже было страшно. Марша уже готова была рискнуть и подбодрить знакомую, но тут фигура заговорила.
— Настя, я похож на педофила? — Вопрос был адресован к самой человекообразной пиджи, но внимательный взгляд, не очень-то соответствующий напоказ театральной интонации, не отрывался от двух крылатых пиджи.
* * *
Чарли ангел с трудом сдерживала слёзы: похоже, что ей достанется не симпатичный молодой парень, как им всем столько раз рассказывал хозяин ранчо Питер, а совсем уже взрослая, чтобы не сказать старая — лет двадцать минимум! — женщина, к тому же вовсе не в её вкусе, ей вообще синий никогда не нравился, то ли дело розовый или зелёный... а теперь придётся привыкать, она ведь пиджи, и должна слушаться мастера... укротительницу... она тихонько шмыгнула, но тут заговорила совсем другая фигура — стоявшая ближе всех четверорукая, хвостатая и чешуйчатая пиджи, видимо, из драконов, хотя в шортах у неё, как магнитом притягивая взгляд, явно было кое-что, чего у драконов, вроде бы, не бывает.
— Настя, я похож на педофила? — Молодая пиджи искренне удивилась: заводчик ей не раз говорил, будто она такая маленькая, что если бы не грудь — её можно было бы принять за чиби. Удивление отодвинуло расстройство на второй план, и задало новое направление мыслям: если укротительница разрешает своим пиджи заговаривать без приказа — может, она разрешит ей по-прежнему любить розовый? А зелёный очень похож на синий...
— М-м-м... Не очень. Хотя если их посадить к тебе на колени и выдать каждой по леденцу... — Задумавшись, она совершенно проглядела, как названная Настей синевласка преувеличенно-внимательно оглядела и её, и стоявшую рядом смутно знакомую сирену, и вдруг широко распахнула глаза: похоже, она ошиблась, и укротительница — вовсе не синевласка, а вот эта драконица с... чарли ангел почувствовала, что, несмотря на когти, чешую, хвост и явно женские грудь и фигуру, этот вариант ей нравится!
— Но у меня нет леденцов! — Стоявшая рядом Марша — вот, наконец-то вспомнилось имя — громко фыркнула, а она робко улыбнулась: это явно была шутка, и хотя смысл от неё ускользнул, радовал уже тот факт, что в кои-то веки ей понятно, где смеяться. Это радовало едва ли не больше, чем наличие у укротительницы в шортах явно не женской детали анатомии — и к тому же функциональной, судя по изменению размеров за время недолгого разговора. Молодая пиджи улыбнулась шире: она, конечно, глупая, но с женской наблюдательностью у неё всё в порядке!
* * *
— Девочки! У страшного дяди педофила нет леденцов! Но, может быть, вы всё-таки пойдёте с ним, чтобы он научил вас плохому? Пожалуйста? — Голос нового мастера был настолько коварно-подлизывающимся, настолько понарошку, что Марша не выдержала и рассмеялась. Она было испугалась, что мастер может наказать её за смех без разрешения, и хотела прикрыть рот ладонью, но видимое облегчение на лице мастера её успокоило. Да и стоявшая рядом Лейла тоже хихикнула, а значит — точно не накажут, интуиция у чарли ангелов отличная, не даром после эволюции они приобретают психические способности.
— Как тебя зовут, чудо в перьях? — Мастер обратился не к ней, а к Лейле, и Марша с гордостью поняла: это потому, что та боялась сильнее.
— У меня нет имени. — К её удивлению сказала Лейла. — На ранчо меня с сёстрами никак не называли, обычно говорили "эй, ты" и тыкали пальцем, чтобы мы не ошиблись. — А вот это было правдой — чарли ангелы весьма похожи между собой, и, видимо, никто не заморачивался с запоминанием мелких различий. — Нам говорили, что имя даст мастер. А ещё говорили, что мы глупые. Зато я вкусно готовлю!
— Вкусно — это хорошо. — Мастер смотрел на Лейлу скептически, но та этого просто не замечала по простоте душевной. — Имя. Какое имя ты хочешь?
— А можно? — Лейла разве что не подпрыгнула в предвкушении.
— Можно.
— Магдалена! — Выговорила чарли ангел почти по слогам, прямо-таки сияя. — Можно, я буду Магдалена?
Мастер нахмурился — имя ему явно не понравилось, и Марша внутренне сжалась, приготовившись к резкой отповеди.
— Можно. И постарайся запомнить: меня зовут Коля, и мне нравится, когда меня называют по имени, а не просто "мастер".
* * *
— Спасибо, мастер Коля! — Радостно подпрыгнула новонаречённая Магдалена. Ей очень понравилось, что думая и говоря про мастера, надо иметь в виду не женскую грудь, а то, что сейчас скрыто в шортах, но совсем скоро окажется на воле и — она ни секунды в этом не сомневалась — очень её порадует... она была готова приступить к приручению немедленно, но мастер покачал головой, приложил палец к губам и повернулся к Марше.
— А тебя как зовут, ужас, летящий на крыльях ночи? — С улыбкой спросил он у сирены. Магдалене стало стыдно: она же теперь не одна, но совершенно забыла про сестру по гарему, такую же новенькую, как она сама.
— Тоже пока никак! Имя, которое мне дали на ранчо, мне не нравится, а мастера у меня ещё не было! — Магдалена виновато покосилась на бывшую Маршу, но та не заметила... или не обратила внимания, а спросила после паузы: — Можно, я буду Далила?
— А вы, случайно, не с одного ранчо? — Спросил мастер Коля — какое необычное имя — поразив бесхитростную чарли ангел до глубины души своей проницательностью.
— А как вы догадались? — Вопрос вырвался у обеих абсолютно синхронно.
Мастер Коля поманил их пальцем и громко прошептал, когда они наклонились поближе, как будто загипнотизированные:
— Вы проговорились! — И закивал головой. Магдалена испуганно посмотрела на мастера, пытаясь понять, что же она сделала не так, как это исправить, чтобы не делать так больше, и как упросить мастера не сильно её наказывать, как вдруг Марша... то есть, Далила, опять захихикала, а мастер продолжил: — Эти имена — из старых христианских преданий, сейчас их уже мало кто знает. Неважно. Пусть будет Далила, я не против. Кратко будете Магда и Лила, согласны?
Конечно, Магда была согласна! Разве может пиджи не соглашаться со своим мастером? Тем более, с таким умным! Её только немножко огорчало, что в этот раз она не поняла шутку, над которой смеялась Лила, но это было привычно, главное, что мастер на неё не сердится. Немного подумав, Магда рискнула спросить — ведь так хочется понимать мастера хорошо!
— А почему у меня первая половина имени, а у неё — вторая?
— Чтобы не перепутать! — Подняв палец пояснил мастер, став удивительно похожим на профессора из мультиков, которые им иногда показывали на ранчо, а потом улыбнулся, и Магда улыбнулась тоже — мастер её веселил специально, и было очень приятно это понимать. — На самом деле, мне просто так больше нравится. Мою сестру звали Лена, она превратилась в сонику, поэтому Магда, а не Лена. А Даля не звучит, поэтому Лила.
Магде стало очень жалко незнакомую Лену: сама она родилась на ранчо, уже чарли ангелом, но много раз слышала, что перелом у человеческих девочек часто проходит очень тяжело. А мастер просто отмахнулся:
— Это было давно, больше двадцати лет назад, сейчас она уже созрела и замужем, только детей пока нет, насколько я знаю.
У Магды мечтательно загорелись глаза — подумать только, вторая зрелость и замужество, и даже дети, пусть и не прямо сейчас — настоящий хэппи энд из доброй сказки...
— Мне сорок пять лет. — Спокойно сказал меж тем мастер Коля, и Магдалена задохнулась от удивления. — Но это долгая история, и расскажу я её позже... может быть. Не важно! Знакомьтесь: это Настя, альфа, она g-splice, очень умная, владеет магией и у неё классная паутина. — Мастер любовно погладил узоры на футболке и шортах, а Магда мысленно похвалила себя: хоть с мастером она сперва и не угадала — неудивительно при такой-то внешности — но альфа — это всё равно очень близко! — Это Света, электрическая боевая ангелица, со своим предыдущим мастером она побывала в половине легендарных мест и очень опытная. А это Вера, меха масам, но не простая, а мехвар, очень сильная и крепкая, она увлекается историей. — Три старшие — во многих смыслах — сестры по гарему смотрели на новеньких снисходительно, но без надменности, и Магде очень-очень захотелось стать когда-нибудь такой же опытной и сильной, и тоже так смотреть на молоденьких пиджи, только вышедших с ранчо... и тоже не обижать. — А меня зовут Николай Мартынович Васин, я из Рубиновой лиги.
* * *
— А теперь Лила, давай ты с ними тремя пойдёшь в другую комнату и они тебе что-нибудь расскажут, пока мы с Магдой побудем наедине? — Закончил мастер, поворачиваясь к старшим пиджи, и Лила вдруг поняла, что боится их гораздо больше, чем чешуйчатого, когтистого и хвостатого, но явно дружелюбного... своего мастера. Задать вопрос без спроса было ужасно страшно, но она кое-как выдавила:
— А можно?.. — Приготовившись к практически неизбежному теперь наказанию.
Но небо не рухнуло на землю, никто не возмутился и не закричал...
— Ну, я не знаю... — Протянул мастер после мучительно долгой паузы. — Смотря что.
— А можно Лила останется? — Неожиданно спросила Магда. Лила бросила на неё быстрый благодарный взгляд, но та, казалось, не заметила.
— Вообще-то, мне казалось, что в самый первый раз лучше наедине, чтобы никто не отвлекал и не мешал, но если ты хочешь — можно.
* * *
Пока новенькие переваривали неслыханно демократичное поведение своего мастера, тот повернулся к старшим пиджи, и стал раздавать указания. — Девочки, вы тогда прикиньте, что нам нужно для путешествия, плыть нам неделю-полторы, еду берём свою. Потом ещё примерно три-четыре тысячи километров по земле. Света, уточни, что где дешевле, что купить здесь, а что — на том берегу. В покепаке ещё около семидесяти слотов свободно, кстати, завтра спросим на рынке, что из ненужного можно продать, если слотов не хватит. Особо не жадничайте, но и зарываться не след. Потолок ставлю вам в пол-миллиона, если уложитесь — сразу заказывайте, если нет — тогда заказывайте самое важное, а остальное обсудим. В общем, у вас своя задача, у меня своя, приступаем. — И, передам им свой покедекс, нежно, но непреклонно вытолкал их за дверь.
— Я, кажется, сказал, что придерживаюсь либеральных взглядов? — Уточнил мастер, обратив, наконец, внимание на глубокое удивление сирены. На самом деле, ничего такого он не говорил, но Магда решила, что не стоит злоупотреблять столь редкой добротой ради такой ерунды. — Потому, что это работает. Дай человеку цель и мотивацию — и он горы свернёт! А уж пиджи и подавно. — С последним утверждением она была согласна полностью, правда, в данный момент её больше интересовали не какие-то там горы, а "инструмент укрощения", находящийся аккурат на уровне её груди, при каждом взгляде на который она с трудом сдерживала дрожь нетерпения.
Помнить — плохо!
— А ты что-нибудь ещё помнишь? — Спросил мастер Коля. — Ну, до...
Она отлично поняла, что он имел в виду, вот только никак не понимала, как же так объяснить, чтобы понял он... Она помотала головой.
— Помнить — плохо! — Интонация была тускло-обречённой и безапелляционно-уверенной. — Они... Я помнила... что-то. Что-то, чего не должна была помнить... они заставляли меня вспоминать... по-всякому заставляли. — От этой фразы её мастер передёрнулся, видимо, почувствовав через дельта-связь её ужас и нежелание вспоминать подробности. — Они хотели узнать, как я помню, и заставить забыть... делали так, чтобы я забыла. Но я не могу забыть! — Последняя фраза прозвучала воплем истерзанной души. — Я не знаю, как забыть! Я каждый раз вспоминала... что-то, и они снова делали, чтобы я забыла... каждый раз придумывали что-то новое... или повторяли много раз... И тогда я запомнила, что не надо вспоминать... что вспоминать — это ещё хуже, чем не помнить... что помнить — плохо. — Она посмотрела полными слёз глазами на единственного близкого чел... единственное близкое существо в этом мире. — Они очень долго пытались заставить меня вспомнить снова... они даже раскололи мне пополам душу, ты сам видел, но я научилась всегда сначала вспоминать, что помнить — плохо... а потом не вспоминать. И они решили, что я забыла... но на самом деле... я не знаю... я... боюсь.
Николай нежно прижал огромную пиджи к себе, ласково гладя по голове, прямо по ёрзающим под рукой змееподобным волосам.
— Не хочешь — не вспоминай. Мне, конечно, интересно, но не настолько, чтобы кого-нибудь мучить... хотя нет, вру. Этих вот экспериментаторов я бы помучил, да... — Выделенное голосом слово прозвучало как грязное ругательство, и с такой жгучей яростью, что Наяда, вздрогнув, перекинулась в лоли-форму и прижалась плотнее, не обращая внимания на впивающиеся острые углы чешуи. Даже если они и смогут проколоть её необычайно эластичную кожу — всё быстро заживёт, а боль... боль — это даже хорошо. Это лучше, чем помнить.
Лаборатория.
Магдалена внимательно рассматривала подвал, где обосновался мастер. Всё было такое интересное и непонятное! Перемигивались лампочки, на экранах мелькали какие-то цифры и графики, стол, за которым сидел мастер на своём любимом стуле с дыркой в спинке для хвоста, был весь завален исчерканными бумагами, а другой, в углу, обтянутый кожей и чуть выше обычного, был абсолютно пуст.
— Мастер Коля! Я принесла тебе поесть, а то ты тут уже шесть часов сидишь без еды! Так нехорошо! — раньше ей бы и в голову не пришло, что с мастером вообще можно разговаривать так... но с её мастером только так и можно — иначе не слушается, а если он не поест как следует, у него будет мало сил для хорошего укрощения... собственные мысли и приятные воспоминания заставили Магду тепло и даже немного мечтательно улыбнуться: её мастер не стеснялся пользоваться своей связью, чтобы сделать своим пиджи действительно приятно.
— Да-да, через пять минут! Поставь на лаборантский стол, у меня тут сейчас как раз тестовый прогон закончится и я следующий батч запущу... — Николай, не отвлекаясь от экранов и поминутно сверяясь со своими записками, неопределённо махнул свободной рукой в сторону второго стола.
— Мастер, — она намеренно опустила имя, зная, что он этого не любит... обычно. Впрочем, последнее время эта подначка срабатывала всё реже, — а почему он называется лаборантский? Ведь правильно — лабораторный, да?
— Потому, что он для лаборанток, а не для лаборатории, — непонятно объяснил по-прежнему погружённый в работу мастер.
— Но... у тебя же нет лаборанток? — Магда искренне удивилась. — И зачем им отдельный стол?
— Нету, это я по старой привычке — с института осталась. А отдельный — чтобы никакие важные бумаги не помять и не потерять. А то мало ли...
Магда задумалась. Мастер явно отвечал честно и прямо, но, полностью погрузившись в работу, не так понятно, как обычно. Поставив тарелки, она тяжело вздохнула о собственной глупости и всё же спросила, выделив голосом непонятный ей момент:
— А зачем им стол?
Наконец-то оторвавшийся от экрана мастер повернулся к ней с выражением явного удивления на лице, быстро сменившимся пониманием с лёгкой ноткой сожаления, и тут же — лёгкой хитринкой в глазах.
— Давай, я тебе просто покажу!
Сильные руки внезапно подхватили её и усадили на тот самый стол, стремительно задрали короткую юбку, и уже через несколько секунд, крепко вцепившись в края удивительно подходящей по ширине столешницы, она поняла и почему стол выше обычных, и почему обтянут кожей, и почему стоит абсолютно пустой — действительно, смахнуть важные бумаги было бы не очень хорошо...
— Обычно, мы забираем результаты из лаборатории сами, — с набитым ртом объяснял Николай через несколько минут... хоть и не через пять, как обещал, но Магда была не в претензии. — Но иногда на это просто нет времени, и тогда лаборантки приносят их прямо в кабинет... ну и вот, чтобы поблагодарить за помощь... Вкусный суп, кстати, спасибо, моя хорошая!
Магда покосилась на стол со смешанными чувствами, но потом вспомнила, что мастер уже давно работает исключительно дома, ласково провела рукой по такой приятной на ощупь коже столешницы и робко, с затаённой надеждой спросила:
— А можно... можно, я буду твоей лаборанткой?
Почему мастер рассмеялся — пиджи так и не поняла, но решила не расстраиваться, ведь он же не сказал "нет"!
