Держава

Степан КУЛИК

Д Е Р Ж А В А

Тиран воинственный иль император

С разбойником, как брат родимый, схож,

Ведь нрав у них, по сущности, все тож.

Лишь от разбойника поменьше зла —

Ведь шайка у разбойника мала.

Чосер Дж.

Государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью.

Макиавелли Н.

Глава первая

— Вставайте, принц! Пора на кладбище!

Юмористы... Сча поднимусь, и мы вместе посмеемся. Обхохочемся...

Ммм... Голова раскалывается. И веки, как ржавые роллеты... скрипят и поднимаются рывками. Да и вообще тело, как бы не совсем мое. Не в смысле, деревянное, а... как новые туфли. Вроде хорошо сидят, но все равно не так, как уже разношенные.

Оп-па, а что это за ткань над головой? Палатка? Не понял?

Похоже, вечер удался на славу, хоть ничего такого и не планировалось. Не, защита диплома — конечно, повод. С этим вряд ли кто поспорит. Вот только вчера ничего серьезного не намечалось. Исключительно посидеть за рюмкой чая с одногрупниками, снять стресс и договориться о месте и времени настоящего сабантуя после получения заветных корочек. Но, похоже, как оно иной раз бывает, ситуация вышла из-под контроля и дружеское застолье закончились поездкой за город. Как там поется?

'Течет шампанское рекою,

и взгляд туманится слегка.

И все как будто под рукою...

...не обещайте деве юной...'

Никакой девы рядом не наблюдается. Хотя, не факт. Палатка просторная, вполне способная приютить больше одного. Может, подружка выпила меньше и проснулась раньше? Запросто... Не зря же от одеяла какой-то цветочный запах исходит. Явно не мой парфюм... О-хо-хо... Только б не Юля. Не хотелось бы с ней вот так, по пьяни. Доверительные отношения выстраиваются долго, а испортить можно в одно мгновение. Достаточно явить себя во всей первобытной красе, потеряв контроль и дав волю инстинктам.

— Ваше высочество!

Вот зануда. Один раз смешно, второй — так себе... А за третий морду бьют. Ну, чего пристал, как скотч? Кстати, голос незнакомый. К нам что, еще кто-то подсел потом? Зараза... Ничего не помню. Мы же реально только кофе и бутылку 'Старого Таллина' заказывали. Говорил, водку брать надо. Ликер явно самопальный оказался. Вот нас и торкнуло... Хорошо, хоть не в больничке оказались. А то и там, куда этот недоделанный шутник зовет.

О, как будто ждал...

— Ваше высочество! Вы, конечно же правы, вашему батюшке уже все равно, покойнику торопиться некуда. Но поп спешит. Батюшке сегодня еще детей крестить в деревне барона Ренделя.

Вот скотина! Ничего святого у людей нет! Разве можно на такие темы шутить?! Ну все, ты напросился!

Ой! Пол холодный... Каменный! Да и я не на матрасике лежу, на кровати. С ножками! А ткань эта — балдахин. От древневосточного 'балда' — 'голова', то есть. Ну, а 'хин' и без перевода понятно. Весь ширпотреб, особенно из шелка, от сотворения мира в Китае производят. Фигня какая-то... Если палатке я мог еще найти разумное объяснение, то все остальное ни в какие ворота не лезло.

— Ваше...

Достал!

Я рывком отдернул полог и завис.

Твою ж краснознаменную! Если меня решили разыграть, то вложились неизвестные шутники не хило. Вокруг был не лес и даже не убогая пригородная роща, а мощные стены. В том смысле, что кровать под балдахином находилась внутри большой комнаты... далеко не современной постройки. До потолка метра четыре с половиной, не меньше. Да и не строят сейчас дома из тесаного камня.

А еще, прямо передо мной, почтительно склонившись, стоял немолодой мужчина. Одетый в расшитую серебряным позументом светло-голубую ливрею, короткие, чуть ниже колен, черные брюки и белые чулки. Туфли — на небольшом каблуке, с тупыми квадратными носами, украшенные огромными, серебряными бляхами. Мужчина сед и носил знаменитые, дореволюционные бакенбарды. Непременное украшение всякого уважающего себя дворецкого.

— Доброе утро, ваше высочество, — неизвестный выпрямился, но не полностью, стоял все же чуток подавшись вперед, словно к прыжку готовился. Или бежать, куда прикажут. — Как почивать изволили?

— Не могу сказать, что хорошо...

С ходу и не поймешь, как вести себя в этой нетривиальной ситуации. А что, если я попал в какую-то скрытую камеру и сейчас полстраны смотрит на мои ужимки по телику и ухохатывается под пивко и лузганье семечек. Извините — подвиньтесь. Я вам не клоун. Хотите развлечений? Ладно, давайте веселиться вместе. Надеюсь, гонорар того будет стоить.

— Извини, дружище... Но со мною, кажется, что-то случилось. Я не болел последнее время?

— До вчерашнего вечера нет, ваше высочество, — мужчина сделал озабоченное лицо и шагнул ближе. — А что именно случилось-то? Жар? Лихоманка?

— Кажется, я потерял память... — несколько раз сморгнул и демонстративно потер лоб. — Совершенно ничего не помню. Даже собственного имени.

Мужчина приступил еще ближе. Отличный актер, даже я поверил, что он переживает. А еще говорят, что после Смоктуновского актеры на Руси закончились.

— Это, наверное, из-за всех тех несчастий, что свалились на вас в последнее время, мой принц... — произнес участливо. — Разум не хочет мириться с жестокой действительностью, вот и отторгает ее.

Классно завернул. Даже возражать не хочется. Ну и не буду... В таких случаях лучше всего молча пожать плечами. Пусть собеседник сам решает, что это значит.

— А как вы вообще себя чувствуете?..

— Нормально. Только голова болит и... словно все вокруг впервые в жизни вижу.

— Что, даже меня не помните?

Судя по тону, которым задан вопрос, я мог забыть себя, маму-папу, но этого господина — никогда!

— Извини... Понятия не имею, кто ты такой.

Лицо седовласого мужчины опечалилось аж по встопорщенные бакенбарды.

— Я — Аристарх... Ваш дворецкий.

— Спасибо, что напомнил. А я кто?

— Принц Николаис.

Гм... Интересное совпадение. Я ведь и в самом деле Николай. Хотя, о чем это я? Какое еще совпадение? Ясен пень, что кто бы розыгрыш не затеял, с новым именем не заморачивался, а взял мое собственное, перекрутив на греческий манер.

— Принц, значит? Интересно... А отец у меня, стало быть, король?

— Да, ваше высочество... Король... — теперь лицо дворецкого изображало скорбь и уныние. — Вот только умер ваш батюшка... Похороны сегодня... точнее, уже прямо сейчас... Вас только и ждут...

Офигеть! Совсем народ края потерял. Разве после подобных заявок можно ржать и вопить: 'Обманули дурака на четыре кулака!', 'Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!' Точно набью кому-то морду... Когда пойму, кому именно.

— А от чего он умер?

На этот раз Аристарх промолчал чуть дольше.

— И этого не помните... Может, вам не идти на похорон? Я объявлю, что вы больны. А с батюшкой потом попрощаетесь. В гробнице...

— Не думаю, что это правильно... Я же не парализован. Ходить могу... Мне бы только умыться, да одеться...

— Конечно-конечно... — засуетился Аристарх. — Прошу за мной, ваше высочество...

Идя следом, я только головой крутил от изумления. Блин, у кого же из моих друзей или недругов столько лишних денег, чтобы устроить такое шоу? Я даже стену потрогал... Не бутафорская. Настоящий камень. А, значит, и замок настоящий... Причем, неизвестный арендовал и приготовил не одну-две комнатки, а как минимум, целое крыло. Это ж полнометражный фильм снимать можно, а то и сериал. Читал где-то, что аренда такого здания, всего лишь на один съемочный день, обходится киностудии в цифру с шестью нулями. Офигеть... Да я за такие деньги готов в чем угодно сняться. Хоть в рекламе памперсов, а не то что в 'Розыгрыше лоха'. Правда, когда вот так, скрытой камерой, то артисту гонорар, вроде, не полагается.

Все эти мысли я прокручивал, пока умывался над аутентичным старинным серебряным тазом, с тисненными вензелями, а сливал мне из кувшина все тот же Аристарх. Совершенно невозмутимо, словно проделывал эту процедуру каждый день. Кувшин, кстати, тоже серебряный. Или из мельхиора. На глазок точнее не определить.

Оправиться на фаянсовый горшок я отказался. Решил, что такими кадрами отечественную киноиндустрию и архивы реалити-шоу обогащать не стану. Потерплю до каких-нибудь кустиков. По той же причине и переодеваться полностью не стал. Натянул брюки на то, в чем спал. И правильно сделал. Потому как эти, с позволения сказать, штаны обтягивали меня, словно вторая кожа. Одно хорошо — кафтан оказался длиной почти до колен. Пояс... Меч!

Рукоять, как влитая. Вынул клинок из ножен до половины. Тоже не подделка. Хищные разводы булатной стали. Нам такие на лекции по металловедению показывали. Если он настоящий... я даже не знаю сколько тонн зелени за него отвалили. А главное — кто бы это мог сделать?! Ну, не знаком я с Биллом Гейтсом или Марком Цукербергом... Да, схохмить и подшутить, среди друзей, охочие найдутся, но вбухать в глупый розыгрыш столько бабла...

Хоть убейте, ничего не понимаю! Не сходится ответ с задачкой. Или я не те условия читаю?

* * *

Если к предыдущему акту у меня претензий не было — все очень натурально, то сцену похорон явно схалтурили. Видимо, бюджет все-таки не резиновый.

Во-первых, — не знаю, кого положили в гроб, загримированного под мертвеца актера или манекен, но на моего отца покойник был совсем не похож. Дряхлый седой старик, лет восьмидесяти не меньше. Так что я никак не мог быть его даже самым младшим сыном. Разве что внуком... Ну, или бастардом... Хотя, бастард — это если король сходил налево. А как называется плод измены королевы? Скорее всего, никак. Вряд ли королям разрешалось наставлять рога. Сто пудов гулены втирали супругу, что это его дети. Даже если все наследники рождались с разного цвета глазами и волосами. Арапчонки не попадались, ну и хорошо.

Во-вторых, — сэкономили на массовке. Словно не короля хоронили, а бомжа безродного. Возле гроба стояло человек десять, не больше. Да и те простолюдины. Если по одежде судить. На женщинах ни одного украшения. Даже вышивки. Простые платья и платки из выбеленного домотканого полотна. В музее такие видел. На мужчинах тоже простые, холщевые штаны и серые шерстяные свитки.

В-третьих, — тщедушный попик действительно куда-то торопился. Или неудобно ему было фиглярничать, изображая всуе таинство погребения. Так что он сократил отпевание до пары молитв. Да и те пробормотал скороговоркой, глотая половину слов. А когда запечатал гроб, то махнул пару раз кадилом и поглядел на меня вопросительно. Ответа, естественно, не дождался. Тяжело вздохнул, осенил всех крестным знамением, пробормотал что-то вроде: 'На девятины зайду...', подоткнул рясу и ушлепал за ворота. Даже на поминки не остался. В отличие от остальной массовки. Эти чувствовали себя как дома.

Не ожидая приглашения, сами вошли в залу, сами расселись за накрытые столы и сами стали угощаться. Хорошо хоть не чокались, когда наполняли кубки.

— Аристарх... может ты мне скажешь, кто все эти люди?

— Это слуги вашего отца, мой принц... Горничные, кухарки, садовник и конюх. Истопник, привратник.

— Слуги? — я окончательно запутался. — А почему же они так бесцеремонно себя ведут?

— Ну, так король умер, а контракт по их найму закончился еще неделю назад. Они-то и оставались в замке только из уважения к усопшему. Допьют, доедят и уйдут. Будут уносить с собой мебель или посуду, мой принц — не препятствуйте. Им задолжали гораздо больше. Да и, в любом случае, имущество вам больше не принадлежит.

— Даже так? — мое изумление становилось все больше. Розыгрыш явно удался. Таким болваном я давненько себя не ощущал. — А кому?

— Пока никому... По закону права на имущество нельзя предъявлять раньше чем через сорок дней после погребения. А там — кто первый подаст заявку и сможет доходчиво объяснить остальным претендентам, что им ничего не обломится. Думаю, у князя Легурийского — шансов гораздо больше, чем у других.

— Забавно. А как же мои права на наследство?

— О, майорат неоспорим, мой принц. При одном условии... Если в течении сорока дней вы сможете выкупить все закладные. Хотя бы на замок...

— Все? Их что так много?

— Доподлинно не знаю, но по тем, о которых мне известно, — вздохнул Аристарх, — в течение последних лет ваш родовой замок и дворец заложен трижды.

— Очуметь...

— Простите? Я не совсем понял, что вы имеете в виду, мой принц? При чем тут чума? Этого поветрия, хвала Создателю, уже лет сто, как не было.

Объяснять не пришлось. Как раз в это время бывшие слуги закончили с поминальной трапезой и полезли из-за стола. Как и предсказал Аристарх, потащив с собою кто что схватил. В основном, конечно же, посуду и столовые приборы. На меня они даже не смотрели, проходя мимо, как рядом с пустым местом. Обидно...

— Слушайте меня внимательно! — рявкнул я, даже не понимая толком, зачем. — Запомните, кто что взял, и не вздумайте кому-то продать. Не позже чем через две недели я спрошу каждого, где мое фамильное добро! Все слышали?! Потом не обижайтесь...

Мой спич не остался без внимания. Женщины удивленно захлопали глазами, зашушукались и постарались быстрее убраться с глаз. Мужчины повели себя по-разному. Двое нагло рассмеялись и, пожав плечами, ушли. По пути демонстративно прихватив стул и стоявшую у входа вешалку для шляп, которые им наверняка были без надобности. Третий ушел молча, но в дверях повернулся и поклонился мне. Зато четвертый удивил... Он положил обратно на стол все, что набрал и негромко произнес, глядя между нами и Аристархом.

— Тогда я, может, в замке подожду? Если позволите?

— Кто это?

— Тимоха-конюх, мой принц.

— Разве кони у нас еще остались?

— Конечно... Кто ж посмеет тронуть вашего Ветра... Да и Ласточка должна вот-вот ожеребиться. А кто, в здравом уме, жеребую кобылу продаст? С жеребенком оно дороже встанет.

— Ладно... Тогда пусть остается. Тимоха... Я много тебе должен?

— Так это... ваше высочество... — поскреб задумчиво тот широкую, как стол, грудь. — Почти за полгода. Как на Рождество последний раз, покойный ваш батюшка, одарил гривной, так с тех пор и ни гроша не видал.

Ощупывая непривычную одежду я знал, что в кармане пояса валяется какой-то металлический кружок, очень похожий на монетку. Достоинства ее, естественно, на ощупь я не мог определить. Впрочем, и не на ощупь тоже. Максимум — увидел бы из какого материала она сделана. Но, сейчас жест был важнее разумных поступков.

Я вынул монетку и протянул ее конюху. С облегчением увидев, что это не золото — поскольку избыточная щедрость нищего вельможи смехотворна. Но и медный грош не произвел бы нужного впечатления. А вот серебро — как раз в тему.

— Держи... И можешь быть уверен — не пожалеешь, что остался.

— Благодарствую, ваше высочество, — конюх уважительно принял монету и уважительно поклонился. — Простите, если что не так... И не сомневайтесь, за лошадками присмотрю в лучшем виде... Им бы, конечно овса не помешало раздобыть, а то на одной травке...

Аристарх подал какой-то знак Тимохе, и тот, запнувшись на полуслове, еще пару раз поклонился и ушел.