От себя не сбежать: миллионы невидимых уз
Не позволят нам детство забыть, даже тем, кому п
* * *
й.
Мне сегодня, ребята, приснился Советский Союз,
И мне кажется, мы слишком быстро простились с эпохой.
Имеет ли история сослагательное наклонение? Или в "исторические моменты", точки выбора, когда равновесие колеблется, возможно расщепление потока времени на "параллельные" миры? Ответ на этот вопрос в принципе не может быть получен в рамках наблюдений из одной исторической ветви. Есть даже гипотеза, что эти миры могут также и сливаться, снова становясь единым — но даже и в "параллели", какая-то связь остается, события в одном мире влияют на соседние. Однако для подтверждения или опровержения этого, нужен взгляд со стороны, то есть кругозор Господа Бога — кто еще может объять необъятное одним взглядом?
А людям, живущим на одной из исторических линий, нет дела до высоких материй. Они "клоны", "кальки", "подобия" нас? Так для них — мы являемся, аналогично! Если пучок "параллельных реальностей" существует, то можно ли одну из них назвать "главной"?
История этого мира, его "свободный полет" разошлась с известной нам, начиная с 3 июля 1942 года. Когда атомная подводная лодка "Воронеж", в нашем 2012 году выйдя в учебно-боевой поход, провалилась во временную аномалию (хотя есть предположение, что и тут произошло "расщепление", и другой "Воронеж", оставшийся в двадцать первом веке, благополучно вернулся в базу). И события пошли по несколько иному пути. (прим. авт. — о том см. предыдущие книги цикла "Морской Волк").
В этой реальности Победа была в сорок четвертом. Советская Армия встретилась с союзниками не на Эльбе, а за Рейном, на границе с Францией. Не было ФРГ — одна лишь ГДР, а также Народная Италия. Здесь не падали на Лондон ракеты "Фау", не вставали атомные грибы над Хиросимой и Нагасаки. Была короткая и победная война с Японией в сорок пятом (не только на суше, но и на море!), а вот Корейской войны быть не могло — поскольку есть здесь только КНДР, на весь Корейский полуостров.
Зато война в Китае не завершилась в сорок девятом. Первая атомная бомба в этой истории была сброшена Соединенными Штатами на Сиань, столицу Особого Коммунистического Района Китая, это случилось 25 августа 1950 года. После чего СССР решил вмешаться в войну возле своих границ — и Советская Армия, так и не выведенная из Маньчжурии, перешла в наступление, нанеся поражение не только гоминьдановцам, но и американскому экспедиционному корпусу. И мир застыл в страхе перед началом Третьей Мировой войны, всего через шесть лет после окончания войны прежней.
Сегодня 14 сентября 1950 года, по альтернативной временной реальности.
Лазарев Михаил Петрович. Бывший командир АПЛ "Воронеж", в 2012 году. Из ненаписанных мемуаров.
Пошел девятый год нашего провала в "прошло-параллельное" время. Девятый год изменения текущей истории.
Два из которых пришлось на войну — напомню, что Победа здесь была на год раньше. В том числе и с нашим скромным участием. Изменения в истории начались с освобождения Советского Заполярья — поскольку здесь у фрицев многое было завязано на море, а глубины и простор позволяют атомарине развернуться во всю мощь, это не мелководная балтийская лужа! Затем почти одновременно были, победа под Ленинградом, и удавшийся "Большой Сатурн", когда вместо одной армии Паулюса в котел попали две группы армий, обрушив весь южный фланг немецкого фронта. Битва за Днепр, в совсем иных условиях. Меньше потери у нас, больше у немцев — соответственно, по-иному шло накопление боевого опыта, мы быстрее и лучше учились побеждать, чем в иной истории. И вот, 9 мая 1944 года (День Победы товарищ Сталин решил не менять), Германия капитулировала.
Там я родился в 1970. И об этих годах той истории мог судить лишь по книгам и фильмам. Но я достаточно видел здесь — сойдя на берег с борта моего "Воронежа" еще в сорок четвертом, сразу после Победы. Затем была война с Японией, короткая, но отнюдь не легкая. Работа в Наркомате ВМФ в Москве, выезды в Ленинград, Горький, Северодвинск (здесь он пока еще Молотовск) — я общался и с моряками, и с инженерами, и с рабочими. Видел довольно для того, чтобы сравнить СССР этих времен и Россию двухтысячных.
Жизнь гораздо беднее, намного беднее. В моем времени, вовсе не надо было быть олигархом, чтобы иметь отдельную квартиру, дачу на шести сотках, личный автомобиль (хоть даже жигуль-"копейку"). Здесь же это воспринимается как неслыханная роскошь. Один выходной в неделю (субботы сделают красными лишь в 1967 году). И все помнили, как не так давно, в войну, работали не по восемь, а по десять, двенадцать часов, бывало что и без отпусков и выходных. Обычным делом было иметь единственный приличный костюм или платье, одну хорошую пару обуви — а демобилизованные, годами форму донашивают на гражданке.
Но в то же время — поколение победителей! Нам нет преград, ни в море ни на суше — и вера, что завтра будет лучше чем вчера, причем к этому будет приложен конкретно мой труд. А это очень дорого стоит — ведь ради такого, можно многое вынести, без недовольства и нытья! Даже жертвы и напряг тридцатых в общем сознании воспринимаются как суровая, но необходимая мера — "иначе бы Гитлер нас победил, будь мы с бухаринскими ситцами, но без Магнитки и Уралмаша — а товарищ Сталин выходит, уже тогда знал!". И жизнь действительно, на глазах становится лучше — встают из пепла города и заводы, в магазинах появляются товары, каждый год цены снижают. И в производстве, за рацпредложения следует премия, малой долей всему коллективу, но главной частью — собственно изобретателю, и тому из начальства, кто конкретно внедрит. Потому, в улучшениях заинтересованы все — в нашей истории, этот порядок при Хрущеве был отменен.
А здешняя верхушка и персонально товарищ Сталин... я уже не восторженный романтик, чтоб записывать всех в безупречных и бескорыстных борцов за народное счастье! Но все же, существенно, что нет тут у элиты ни недвижимости и банковских счетов за границей, ни отпрысков в Оксфорде — все понимают, что другой страны у них нет и не будет, и благополучие СССР неотрывно от их личного. Что в нашем времени сумел лишь Путин понять. Уроды конечно встречаются — как в сорок четвертом, был тут Киевский мятеж, когда Первый Украины оказался в сговоре с бандеровцами (прим.авт. - см. "Союз нерушимый") — но это пока редкое исключение, слишком хорошо все помнят войну, никого не прельщает роль полицая при оккупантах, или "туземного управляющего" при белом господине (в отличие от господ Чубайсов и Ходорковских). Что до товарища Сталина, с коим я имел честь неоднократно общаться лично, то он человек а не безошибочный и всезнающий бог, жесткий, может быть и жестоким — но искренне радеет за страну, а не за свой карман. Которого у него считай и не было — по легенде, осталась после него койка с шинелью, да китель с орденами, и никаких миллиардов в личных закромах.
Поколение победителей. Где никто не считает, что наша страна должна "следовать мировым цивилизационным интересам", то есть, переведя на русский, признать себя периферией Запада, со всеми вытекающими следствиями. Хотя если считать по ВВП, то пока что СССР уступает США во столько же раз, как РФ 2012 года, тогдашней Америке (если не больше!). Удастся ли здесь избежать "перестройки", капитуляции перед заклятыми "друзьями" (с которыми, никаких врагов не надо)? Так что — главная битва еще впереди! И ничего еще не решено!
Но мы ведь, здесь и сейчас, знаем свое будущее! И будем за него драться до конца!
Мы, посвященные в Тайну "межвременного" провала — те, кого сам товарищ Сталин назвал "орденом Рассвета". Так как кодом "Рассвет" здесь первое время обозначалась в документах вся информация о мире 2012 года. После для нее ввели степень ОГВ — "особой государственной важности", выше чем "совсекретно". Во главе, естественно, сам товарищ Сталин. Его ближайшие помощники, это Лаврентий Палыч (куда ж без него — и какая б..ь навесила на него ярлык маньяка, нормальный управленец, в военное время тянувший на себе работу трех министерств), Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко (бывший глава советских партизан, теперь начальник особой спецслужбы, которую уже успели окрестить "инквизицией"), маршал Василевский (ответственный за всю военную часть), нарком ВМФ Кузнецов. Ступенью ниже, адмиралы Головко и Зозуля, Курчатов (на нем атомный проект, как и в нашей истории), еще некоторые товарищи ученые и военные. Товарищ Кириллов, по прозвищу "жандарм", с самого начала отвечающий за секретность нашей истории здесь. И конечно, мы, бывшие на борту "Воронежа" в тот день в 2012 году. Полторы сотни человек — экипаж, и группа подводного спецназа СФ. Их командир, тогда кап-3 Большаков Андрей Витальевич, сейчас уже контр-адмирал, в советской морской пехоте популярен как же, как "дядя Вася" Маргелов будет в ВДВ. А я из всей той компании "пираний" как-то ближе с Юрием Смоленцевым сошелся (как его Пономаренко к себе забрал, так и поселил в квартире известного дома на Ленинградке, у метро "Сокол", в том же подъезде, что меня, лишь этажом выше), и с его другом Валентином Кунцевичем. Киркенес помню, в сорок втором, Атлантику у африканского берега в сорок третьем, и Средиземку, остров Санта-Стефания, в сорок четвертом. В Риме нас вместе всех награждали — а у Юрки Смоленцева тогда же была свадьба с партизанкой Лючией, венчал сам Папа в соборе Святого Петра, как королевскую особу!
Ну и мне лучшая награда здесь, даже не Золотые Звезды (за линкоры "Тирпиц" с "Шеером", за ту операцию "анти-манхеттен" у африканских берегов, и за победную Средиземку), а любовь моей Анечки, Анны Петровны Лазаревой — которая должна была погибнуть в моей истории в сорок четвертом. А сейчас, служит у Пономаренко, и как бы даже его "правой рукой". Ну а прекрасная Лючия, у нее в "адьютантах".
Я встречал Аню здесь, в Порт-Артуре — через четыре дня после американской бомбежки. В Китае шли бои, наши штурмовали Циндао. В ответ на Сиань, был Нью-Шанхай — казалось, что уже началась Третья Мировая, раз обмен ядерными ударами пошел! Военно-морская база, как и весь флот, были в режиме военного времени — светомаскировка, комендантский час, эвакуация лишних людей и имущества, на вокзале толчея, даже взводу морской пехоты пришлось постараться, чтобы расчистить путь к вагону! Вдобавок, испортилась погода, надвигался тайфун — но это даже к лучшему, американские бомбардировщики не прилетят. И вот, Анна Петровна моя, вышла из вагона, в алой "летящей" накидке поверх платья, на ветру флагом реет — алый цвет у женщин в одежде означал, жена или невеста моряка, "ему отдана и верна", обычай этот с сорок третьего, от Аниной команды с СФ и пошел, как нас в море провожали — ну простудится же, одета совсем не по погоде, эффектно, но продувается насквозь! И мы поцеловались, пока матрос-вестовой тут же подхватил ее чемодан.
-Что, и тут уже война, мой Адмирал? Надеюсь, что сумею тебе быть полезной.
И показывает мне удостоверение — нет, не Инструктора ЦК ВКП(б), про которое я знал. А Уполномоченного Совета Труда и Обороны! Это, как в Отечественную был ГКО — Государственный Комитет Обороны, которому реально принадлежала вся власть в военном лагере под названием СССР — так только что объявили, что воссоздается Совет Труда и Обороны (как ни назови, то же самое). И как были тогда Уполномоченные ГКО на местах, при штабе фронтов, или в союзных республиках, тыловых округах, особо важных промышленных центрах — так выходит, моя женушка, это теперь представитель высшей власти здесь, в военно-морской базе Порт-Артур, и на всем Квантунском полуострове, который к юрисдикции базы относится?
Что ж, в военное время, единство военной и гражданской власти, это первое условие для победы. Тем более, по жизни военные и гражданские дела здесь различить сложно. К чему например отнести, мобилизацию населения, включая китайцев, для строительства объектов флота и противоатомных убежищ? Завоз привлеченной китайской рабсилы, для тех же целей — которую надо было где-то разместить, кормить, и обеспечивать порядок. И даже по моей, флотской части — срочные работы на морзаводе, по скорейшему вводу в строй перевезенных по железной дороге малых подлодок, немецких "тип XXIII". И все это в ожидании нового американского атомного удара — короче, весело было всем!
Сегодня утро 14 сентября 1950 года (а в Москве еще полночь, разница во времени восемь часов).
И нас пока еще не бомбили повторно.
Валентин Кунцевич. В 2012 году, старший лейтенант спецназа СФ, в 1950 подполковник. Китай, авиабаза Синьчжун.
Страшно ли было мне, под атомным ударом? Ну что вы, просто бабахнуло, как очень большой фугас. Чего его бояться — мы люди военные!
Это я говорил много позже, в Москве, красивой девушке Маше, прогуливаясь с ней под руку по выставке трофейного вооружения. Мимо американского танка "паттон" — жаль, "наши" В-47 сюда, на всеобщее обозрение не притащили! Маша была не просто знакомой с улицы, а сестричкой из нашего госпиталя, и как я подозреваю, кадром от нашей Ани (стиль, манера держаться и одеваться похожи, даже пластика выдает, чем-то таким "от Смоленцева" девочка занималась). Адмиральша наша все попыток не оставляет меня женить, последним из всей команды "неокольцованным" хожу! И девочки как на подбор — красавицы, комсомолки, спортсменки, студентки — ни одной уродины, толстой или дуры! Как был у Ани еще на Севере опыт воспитания и обучения женских кадров для нашего дела, так я слышал, Пономаренко решил на широкую ногу поставить. Если для пацанов, родителей на войне потерявших, открыли суворовские и нахимовские училища — то таких же девчонок, куда? Вот и додумались — до подобия лицея или бестужевских курсов, понятно, что под более идейно-советским названием — благо, что в этом времени школы раздельные для мальчиков и девочек, так что никого не удивишь. Ну а мы, защитники Отечества, и не старые еще, и в чинах, и с наградами — пользуемся здесь успехом, как наверное в 2012 был бы я холостым сыном нефтяного олигарха, рассекающим по Москве на "бентли". Что ж — я, простите, не монах, и не так давно тридцатник разменял, и на здоровье не жалуюсь, как там в песне у Кукина, "тридцать лет, это возраст вершины".
А тогда мне было до жути страшно. Когда земля под ногами трясется, а в небе творится такое! Хорошо, что до того китайцев напрягли, и сами лопатами махали — а то бы все там и остались!
Диверсу на захваченном объекте сидеть — категорически противопоказано! Валить надо было оттуда сразу как отправили "жирных карпов", то есть трофейные В-47. Но не было приказа — может, наверху поначалу сами на такой успех не рассчитывали, а после решили, что политически выгоднее будет, если мы там до перемирия досидим, которое уже было видно невооруженным глазом? Да и на базе несколько сот американских же пленных! И трофеи уже угнали. Не предвидели, что янки решат напоследок хлопнуть дверью?
Теперь уж поздно сожалеть! Ребят не вернешь.
Мы сюда влетели 8 сентября. Непуганые америкосы, не встречались в этой версии истории с "Бранденбургом" — а впрочем, внезапная атака спецуры, работающей в высоком темпе и жестко настроенной убивать, это страшней атомного удара: от взрыва легче укрыться, чем от грамотной зачистки территории. Выжили лишь те, кто сообразил не геройствовать, и кого мы сочли целесообразным взять в плен. Скажете, голливудщина — так учтите преимущества работы слаженной командой, а у противника личный состав россыпью, не собран в подразделения, и тыловые это даже не пехота, ну и конечно, в небоевой обстановке по территории базы мало кто ходит при оружии, кроме пистолетов у офицеров. И по всему этому сначала внезапный удар реактивных минометов по казарме охранного подразделения (если не накрыло всех реально боеспособных, то оружейку у них разнесло и штаб), после чего не десять, не двадцать, а две сотни бойцов, обученных работать в команде и по секторам, крошат всех направо и налево!
