Слезы феникса. Работа над ошибками (Общий файл. Черновик!)

Пролог

Ветер поднимал осеннюю листву и яростно кружил ее в неведомом никому рисунке танца. Собирались тучи, нависая своей массой над городом; они словно перекрывали доступ и без того уже слабым солнечным лучам, делая их ещё больше незаметными — скорей всего скоро пойдёт дождь и станет совсем тоскливо. Последние посетители быстро покидали парк, боясь попасть в непогоду. Природа словно знала, что кому-то сейчас плохо и старалась скрыть это от посторонних глаз. И так удачно, но в то же время так это наивно и по-детски, что ли, верить в подобное.

Осень... Раньше я не любила осень, слишком сырое время года с переменчивой температурой воздуха и мрачной "атмосферой" настроения. С этим временем года точно не знаешь, как одеться и брать ли сегодня с собой зонтик, а может лучше вообще остаться дома и тихо погрустить следя за тем, как непогода превращает день в одно сплошное уныние. Теперь же осень, наверно, станет моим постоянным сопровождающим, она теперь единственный свидетель моего состояния. Да, она легко скроет слёзы под капельками дождя, не позволив кому-то увидеть твою боль и воспользоваться случаем увеличить ее в разы. Эту боль никому нельзя показывать, потому что есть те, которые не побрезгуют расковырять эту рану ещё глубже, чтобы доставить тебе больше страданий и мучений. Осень теперь моя вечная спутница, которая словно преследует, навязывая своё внимание.

Два года назад, именно осенью погибли мои родители и сестра-близнец. Это случилось в конце октября, они попали в автомобильную аварию на крутом повороте за городом. Авария, которая унесла жизни дорогих мне людей и которая продлила моё существование из-за банальной ссоры.

Мы были на даче и отмечали день рождения мамы, такие мероприятия всегда проводились в этой уютном двухэтажном домике, собирая всю нашу семью вместе. Было девять вечера, когда мы с папой сильно поругались — это и было начало нашего общего конца. Ссора произошла из-за моего друга Андрея, но кто же тогда знал, что тот, кого я так яростно защищала, окажется не тем, кто мог бы понять и помочь в трудную минуту. Папа тогда доказывал, что молодой человек несерьёзный и ему не следует доверять (как же он был прав), но в тот вечер я ничего не хотела слушать, да и отец не уступал моему упрямству. В итоге он психанул и велел всем собираться, объясняя порыв тем, что праздник закончен и мы сейчас поедем домой. Я тысячу раз потом пожалела, что отказалась ехать в тот вечер вместе со своей семьёй.

Кто знает, как бы всё сложилось, сядь я тогда в машину, может быть, всё было бы иначе. Но я тогда не знала и осталась на даче, строя из себя глубоко обиженную. Отец настаивать не стал и лишь сказал резко, что раз я такая гордая, то заказать такси и доехать до дома в состоянии, не маленькая. Они уехали, хотя ни сестра, ни мама не были согласны с отцом, наверно, их тогда что-то тревожило, а может они просто не хотели меня оставлять одну. Через пятнадцать минут я почувствовала сильную боль в сердце и какое-то странное опустошение, будто меня лишили важного органа, а через час мне позвонили из больницы и сообщили, что никто не выжил. Родители погибли на месте, а сестра по дороге в больницу, но даже тогда живя на последних вздохах, моя близняшка была счастлива, что я жива, здорова и мне ничего не угрожает.

Теперь тридцать первое октября роковая дата, безжалостно перечеркнувшая мою жизнь на "до" и "после". Я тогда изменилась, но меня не поняли, точнее, не захотели понять, наплевав на мои чувства и что мне до сих пор больно.

Глава 1

Я сидела на лавочке в безлюдном парке и вспоминала сегодняшний разговор с моим, уже бывшим молодым человеком. Первая боль уходила, но оставляла после себя какой-то неприятный осадок, который не давал сил двигаться дальше и взглянуть на мир вокруг себя по-новому, чтобы хоть как-то сохранить частички разума. Мне начало казаться, что с "ее" уходом в моём личном мире не только выключили свет, оставляя меня в этой темноте, но и закрыли дверь с той стороны, лишая возможности выйти из этого "склепа". Я разочаровалась в человеке которому верила и любила, а также потеряла надежду ради кого мне стоит жить, потому что ради себя жить уже просто невозможно. Одну половину себя, я потеряла в тот смертоносный день, второй — лишилась сегодня и теперь внутри меня больше ничего нет, лишь съедающая пустота, которая настолько прижилась, что постепенно становится частью меня. Возможно, в будущем, мне эти мысли могут показаться бредом, но сейчас я так не считаю и так просто перестроить своё восприятие не могу. Я давно научилась жить сегодняшним днём и не заглядывать в будущее, потому что бывает так, что планы рушатся и впереди ничего нет. И чтобы окончательно не потонуть в этом безумии, нужно было найти то, за что можно зацепиться и пережить этот непростой период моей жизни. Так вот учёба — это почти единственное, что меня спасало от страшных мыслей и держало "на плаву", потому как было такое время, что я жить совсем не хотела. До этого дня ещё был Андрей, но и он уже за занавесом.

Наверно это глупо, но мне казалось, что наши чувства навсегда и ничто не сможет их разбить. Мечты ещё маленькой девочки, которая в далёком детстве загадала себе идеального принца и долгое время верила, что фантазия может быть реальностью. Принц появился, но, похоже, я слишком поверила в свою выдуманную сказку и не увидела того, что вместо сказки не совсем качественная иллюзия, которая начала слишком быстро приходить в негодность. Трещина образовалась не сегодня и даже не неделю назад, она возникла намного раньше, но я ее просто не замечала, делая вид, что всё хорошо, хотя не заметить изменения просто невозможно. Скорей всего мне было легче не думать о том, что что-то не так и это надо как-то исправлять, но...

Он позвал меня в переход во время второй перемены, чтобы о чем-то поговорить и я пришла туда, наплевав на все внутренние предчувствия. Андрей стоял у окна и настороженно смотрел мне в глаза, иногда мне казалось, что таким образом, он проверяет степень моей адекватности и, по его словам, волноваться есть о чём. С некоторых пор он не любит мою улыбку, потому что когда я улыбаюсь, ему становится не по себе; мои глаза в эти моменты якобы темнеют и в них появляется какое-то безумное выражение.

— Андрей, что за секретность? Мы что заговор какой-то готовим? — спросила я и, легко его обняв, внимательно посмотрела в лицо парня, отмечая некую странность в его поведении.

— Какой заговор? — как-то нервно отозвался он и, тяжело вздохнув, отвернулся к окну. — Просто нам надо поговорить, а здесь никто не помешает.

Я видела, что с ним что-то не то, но не хотела верить своим предчувствиям. Мне было страшно признаться, что с того момента, как Андрей позвонил и позвал сюда, начал рушиться мой хрупкий мир. Каким-то шестым чувством я ощущала, что сейчас что-то произойдёт и моя жизнь навсегда изменится.

— Ты такой серьёзный, словно готовишься к полету в космос, — хмыкнула я и, поправив лямку рюкзака, снова посмотрела на парня. — Андрей, а пошли на осенний бал? Ты, кажется, приглашал меня туда, так вот я подумала, а почему бы и нет.

— Алекс, нам на... — тихо начал он, но я его перебила, не желая слушать продолжения. Ведь пока он не сказал вслух, значит, ничего страшного не произошло и ещё можно надеяться на хорошее.

— Платье, правда, надо купить, а то у меня новых нет, а старые не совсем подходят для меня сейчас. Это прошлое и мне уже вряд ли когда-нибудь захочется их надеть, ведь каждое имеет своё воспоминание, так что лучший вариант — это покупка нового. Для этой цели я позову Велесову и мы сходим в торговый центр, а то эта стрекоза давно уже меня погулять зовёт; вот и совместим приятное с полезным. Знаешь, она живая, что ли, — продолжила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, — и мне с ней...

— Алекс, какие платья?! — вдруг закричал он, на миг посмотрев на меня, но потом опять вернулся к созерцанию двора и теперь лишь нервное постукивание пальцев по подоконнику, выдавало его состояние.

От резкой интонации я вздрогнула и шокировано посмотрела на парня, то, что происходит что-то нехорошее всё больше и больше подтверждалось. Он никогда на меня не кричал и вообще редко повышал в моём присутствии голос. Проходивший мимо какой-то студент, странно посмотрел на нас и, лишь покачав головой, скрылся за поворотом. Правильно, скоро звонок на пару, а "мы" тут стоим и кричим, совершенно забыв о времени.

— Ну и зачем ты кричишь? — спокойно спросила я, чувствуя, что внутри всё горит, но не находя выхода, похоже, превращается в пепел. Но пусть лучше так, зато ОНО больше никогда не выйдет наружу, я не позволю, чтобы опять кто-то видел то, в кого я могу превратиться в порыве неконтролируемого гнева. — Я не глухая, Андрей, можно и без нервов. Если тебе что-то не нравится, можно спокойно мне сказать об этом, а не вопить на весь переход только для того, чтобы выплеснуть своё недовольство на поверхность.

— Алекс, нам надо расстаться, потому что эти отношения в никуда, — проговорил Андрей и, шумно выдохнув, сжал кулаки, но не дождавшись никакой реакции, ударил кулаком по подоконнику. — Что молчишь?! Ты меня вообще слышишь?!

— Успокойся, я тебя прекрасно слышу и даже вижу, — кивнула я, рассматривая его профиль и, думая, когда же всё покатилось по наклонной, что даже говоря всё это, он не осмеливается посмотреть мне в глаза. Когда?! — Ты кого-то встретил? Я ее знаю? Кто она? — согласна, что попахивает мазохизмом и мне вообще бы лучше не вникать в это дело, но, чёрт возьми, я хочу знать кто вмешался в мой хрупкий мир и разрушил его.

"Кто сидел на моём стуле и сломал его!.." Кто эта наглая девчонка и как давно она хозяйничает в моём "доме?"

— Ну, что за бред? Почему сразу кого-то встретил?! — возмутился он, но его возмущение было насквозь пропитан фальшью. Всё ясно и понятно, только вот зачем нагло врать, делая вид, что "ты" ангел небесный и совершенно тут ни при чём — не понимаю.

— Ну-ну... — скептически протянула я, на время давая ход эмоциям, но тут же опомнилась и попыталась успокоиться. — Тогда объясни причину столь неожиданного события, а то я теряюсь в догадках, что могло послужить толчком таким внезапным изменениям.

— Объяснить?! А что тут, собственно, объяснять, когда и так всё понятно?! Я устал от твоего амебного состояния, устал толкать тебя вперёд, устал ждать когда ты проснешься, как эта проклятая спящая красавица, у меня просто уже нет сил, Алекс! — на этих словах он повернулся ко мне и оглядел так, как будто впервые увидел. — Посмотри в кого ты превратилась и теперь скажи мне, кто это передо мной и куда "она" дела тебя?!

— А что со мной не так? — поинтересовалась я, склонив голову набок. Внутри уже всё разрывалось и пело панихиду, но внешне, я старалась ничем не выдать себя.

— Да всё, Алекс! Всё! Ты живёшь как робот — учёба, дом, учёба и опять этот гребанный дом! День сурка какой-то, мать его! — выпалив это, он и опять ударил кулаком по подоконнику. Проследив за его рукой, я посмотрела в окно, уже понимая, что всё это неизбежно, назад уже дороги нет и не будет. — Ах да, в перерывах между этим ещё звонки мне, но только тогда, когда ты случайно вспомнишь о моём существовании. Ты никуда не ходишь, тебе везде скучно и тебя ничего не интересует, а старых друзей ты вычеркнула из своей жизни, назвав всех фальшивками. Ни-че-го! Ничего, кроме университета, так как у тебя на уме лишь одна учёба, ты же в ней зарылась как червь и ничего вокруг не замечаешь!

— Чтобы тебе было вечно весело, надо было встречаться с клоуном из цирка, правда, даже клоуны и те устают вечно смешить, — безэмоционально проговорила я и перевела взгляд на часы, отмечая для себя, что звонок уже через минуту. — И потом, да будет тебе известно, учёба — это наше будущее.

— Как же меня тошнит от этих слов! Ты же никогда такой нудной не была, Алекс! Куда делась та, кого я встретил три года назад? Кого ты изображаешь, я не могу никак понять или это твоя какая-то своя игра? Если это так, то ты, кажется, в неё заигралась и пора заканчивать это "веселье"!

— Какая игра, Андрей? У меня родители и сестра погибли, а ты такое говоришь! — на этих словах я резко повернулась и, прищурив глаза, вгляделась в лицо парня. — У тебя что вообще сердца нет? Как я могу веселиться, когда их нет и больше никогда уже не будет? Как?! Скажи мне!

— Чёрт, Алекс! Два года прошло! Два года! Два! Ты, что до конца дней будешь из себя мученицу изображать? Может тогда в монастырь подашься, а? Ну а что?! Вперёд!

— Твои вопли напоминают истерику капризного подростка в переходном возрасте, — поморщилась я и, видя, что парень что-то хочет возразить, остановила его жестом. — Теперь я говорю, помолчи, пожалуйста, просто помолчи. Ты высказался и был услышан, так дай теперь мне сказать. Я просила у тебя время, Андрей, понимаешь, надо было просто немного подождать, чтобы всё успокоилось и мне не было бы так больно.

— Да сколько же можно ждать, Алекс?! Я понимаю, что это больно, но жизнь продолжается и ты не обязана хоронить себя заживо!

— Боже... не дай тебе этого пережить и хоронить даже кого-то одного из родителей, я искренне не желаю тебе с этим столкнуться и почувствовать всю ту боль, через которую прошла я. Ты их береги, слышишь, и не огорчай, а главное, успей попросить прощения, а то будешь сгорать заживо как я. Это больно в любом возрасте, будь тебе двадцать, тридцать или пятьдесят — здесь нет возрата и рубежа. И двух лет, чтобы через это переступить будет недостаточно, потому что ты хоть и знаешь, что это когда-то случится, но всё равно не готов к такому... кхм... "событию". Знаешь, я была согласна пойти на этот чёртов бал и фактически переступить через себя, наблюдая все эти довольные рожи, чтобы только Андрюшенька перестал ходить по университету с маской недовольной мумии. Но и в этот раз оказалось всё не так, я не пойму, что тебе ещё надо было?

— Я устал ждать, когда ты наконец придешь в себя. Времени было достаточно, но всё по-прежнему ты в своей трагедии. Мало того что ты убиваешь себя, так ещё и меня вместе с собой, — вздохнул он и взлохматил себе волосы. Он так ничего и не понял, хотя чтобы понять подобное, надо столкнуться с этим лицом к лицу. — Короче, мы больше не вместе, но я всё-таки надеюсь, что мы останемся хотя бы друзьями.

— Что? Какими ещё друзьями? Ты сериалов насмотрелся, что ли? Может, ещё предложишь вечерние посиделки устраивать — в пижаме и с подушечными боями, а что весело, давай!

— Ты даже сейчас ведешь себя как бездушная кукла — минимум эмоций и максимум пофигизма, как, впрочем, и всегда, — едко проговорил Андрей, стараясь меня вывести на эти самые эмоции.

— Мне не пятнадцать лет, чтобы на всё реагировать скандалом со слезами и соплями, — хмыкнула я и, проведя пальцем по стеклу, продолжила. — Но, знаешь, что самое мерзкое во всём этом, Андрей? Что ты кого-то встретил и не можешь мне об этом прямо сказать. Ты мнешься и как-то пытаешься выкрутиться, чтобы выйти чистеньким из всей этой дурнопахнущей субстанции, при этом выставляешь меня глобальной причиной разрыва. Тебе вообще как, не стыдно?