Эрик 2. Царство

Эрик

Оглавление:

— Преамбула

— Глава 01 — Большая авантюра

— Глава 02 — Битва за Крым

— Глава 03 — Кризис веры ...

— Пр. 01 — Справочные материалы

— Пр. 02 — Персоналии романа

— Пр. 03 — Иллюстрации

Преамбула

Перед вами второй том романа трилогии о приключениях нашего современника в мире глухого средневековья.

Артем Жилин — циничный и весьма деятельный мужчина 1976 года рождения. В возрасте 30 лет принимает участие в авантюре своего старого приятеля Жана. В ходе участия в нелегальных раскопках он оказывается в древнем фамильном склепе непонятного происхождения, где с ним происходит неприятность — своего рода смерть. Очнулся он после нее в теле четырнадцатилетнего подростка — Эрика, живущего в некой параллельной реальности, которая отличается от той, в которой мы все живем только лишь смещением по времени. На дворе 1196 году.

Идет время, Эрик выкручивается из сложной передряги, собирает команду и сколачивает капитал посредством грабежей и разбоя. Идя по давно накатанной и отработанной схеме накопления первоначального капитала. В итоге это приводит к тому, что Эрик начинает принимать активное участие в политической жизни Европы того времени. Со временем барон становиться настолько видным политическим и военным деятелем, что оказывается на слуху не только разных европейских и ближневосточных дворов, но и у святого римского престола.

В 1202 году Эрик фон Ленцбург захватывает формально дарованный ему Алексеем III Ангелом лен в восточной Тавриде. За боевые успехи в Крыму императорский двор с подачи великого магистра ордена Тамплиеров ходатайствует о том, чтобы барона произвели в княжеское достоинство. Что и происходит в Софийском соборе Константинополя.

В своих владениях князь начинает активнейшим образом заниматься развитием самых разных областей техники — металлургия, бумажное производство, выгонкой спирта и прочее, понимая, что без хорошо развитой экономики будет туго. Однако император Алексей III Ангел слаб как в военном плане, так и в политическом. Поэтому против него выступают крестоносцы с целью разграбить Константинополь, который для многих уже давно был вожделенной мечтой. Сохранять даже формальную верность и героически идти на дно вместе со своим сюзереном Эрик не намерен. Поэтому активно включается в кампанию Бонифация Монферата против Алексея. В связи с чем, в 1204 году Эрик начинает грабить побережье ионического моря, и после взятия Солуни прибывает со своими войсками под стены Константинополя, дабы присоединиться к крестоносцам в их святой миссии. Пропускать дележ такого вкусного пирога он совсем не намерен.

Впрочем, все течет — все меняется. Эрик тоже. И если в 1196 году он, будучи безземельным сыном барона, желал лишь хорошо устроиться в этой жизни, то с повышением своего социального статуса обретает новые интересы и ориентиры. Простые радости, такие как 'вкусно поесть и мягко поспать' его уже не устраивают. Он хочет большего. Вкус обретенной власти потихоньку начинает подтачивать его предельно приземленный, можно даже сказать обывательский взгляд на жизнь.

В этом томе вы увидите то, как уйдя с головой в укрепление своего государства, Эрик измениться настолько, что личные интересы уступят место интересам государственным. То есть, он, вслед за рядом наиболее выдающихся политических деятелей различных эпох, начнет ассоциировать государственные интересы с личными, став, тем самым, органической частью этого симбиотического состояния.

Глава 1 — Большая авантюра

Большой белый шатер стоял на холме в прямой видимости от ворот Святого Романа. В нем заседал военный совет крестоносцев.

— Господа, — начал Бонифаций, — по нашим сведениям Алексей располагает силами пяти тысяч нанятых им болгар. Если бы не прозорливый поступок князя Эрика, то к нашему подходу он владел бы еще большей армией, которую набирал в северной Греции.

— Каков состав его армии? Много ли благородных? — спросил Балдуин Фландрский.

— Неизвестно, но вряд ли много.

— Господа, я предлагаю предпринять штурм сразу нескольких ворот, чтобы рассеять войска Алексея, которые он, несомненно, разделит, чтобы отразить все наши вылазки. Я беру на себя самые сложные — Золотые ворота. — Сказал Эрик.

— В чем их сложность?

— После самих ворот еще организована небольшая каменная ограда для стрелков. Больше ни у каких ворот подобного не наблюдается.

— Отлично, князь. У нас достаточно сил, чтобы атаковать еще пару ворот. Я поведу свои войска к Святому Роману, а вы граф, выступайте к воротам Влахерии. Таким образом, мы сможем, одновременно ударив, максимально растянуть войска императора. Особенно не геройствуйте, так как мы играем на удачу, то есть неготовность быстро перебрасывать войска вдоль длинной стены. Атакуем завтра с первыми лучами солнца.

Добравшись до своего лагеря напротив Золотых ворот, Эрик распорядился отправить голубиной почтой письмо на подворье о сохранении планов в силе. Дело в том, что еще во время начала беспорядков Деметра сосредоточила по распоряжению князя на подворье до двух сотен наемных бойцов. То есть на подворье была группа из двухсот стрелков, снаряженных арбалетами, мечами, акетонами и шлемами. Не мала сила. В их задачу входило ночью захватить Золотые ворота, ослабить запорные балки и создать видимость обороны. Что было исполнено в точности, поэтому с первыми лучами солнца 3 апреля баллисты Эрика начали обстрел ворот. Уже с третьего залпа ослабленная запорная балка лопнула и ворота распахнулись. В них устремились, построенные в атакующую колону, роты князя. Их стали вяло обстреливать из луков, что были захвачены у перебитой стражи ворот, но стрелы не причиняли никакого ущерба — бригандные доспехи практически для них неуязвимы. А когда войска подошли на два десятков шагов к выбитым воротам, люди Деметры сымитировали бегство. Само собой, фиктивное, так как, немного пошумев в панике, они отошли в заранее оговоренное место. На этом первая часть инсценировки была завершена — ворота взяты меньше чем за пятнадцать минут. Дальше, соединившись с войсками Деметры, князь начал стремительно занимать район Псаматия, выбивая немногочисленные патрули и избегая грабежей. Уже к полудню он полностью контролировал районы Пасматия, Тритон, Ксеролофос, включая форум Аркадия и территорию своего подворья, а также частично район Ексоконнон и порт Елефтериус.

Не имея осадных машин, Бонифаций и Балдуин все еще штурмовали ворота, отметившись заметными потерями. Особенно отличился маркграф, так как у ворот Святого Романа было сосредоточено почти все ополчение и некоторая часть добровольцев из числа жителей. Люди Деметры укрылись — малая часть на подворье, а остальные на кораблях, которые специально их ждали вблизи бухты.

Ближе к вечеру Эрик атаковал со стороны города ворота Святого Романа и, разбив значительную часть ополчения, вынудив остальных отступить. Потрепанные силы Бонифация устремляются в город по дороге, ведущей к акведуку, практически потеряв управление. Князь же выдвигает роту к Влахерни и помогает Балдуину, который и так уже практически взял ворота. Остальные же силы налаживают процесс патрулирования территории, которую выбрал себе для оккупации князь. В частности в нее отошла вся земля, что лежала по правую руку от реки Ликус. Хитрость заключалась в том, что там находились только бедные кварталы, которые не прельщали остальных предводителей крестоносцев, ожидавших богатой добычи от центральных областей города.

Но мир жесток к романтикам, а потому ожиданиям Бонифация и Балдуина, увы, было не суждено реализоваться, так как кроме императорского дворца весь центр города был разгромлен и ограблен задолго до начала штурма. Именно поэтому Эрик так стремился к установлению личного контроля за ближайшим к своему подворью портом, где уже с обеда шла энергичная погрузка ценностей на корабли торговой компании Деметры. Само собой, ценный груз доставляли в крытых повозках. Как вы уже догадались — за массовыми грабежами и разбоем в Константинополе стоял Эрик фон Ленцбург, который аккумулировал все ценное, из украденного на территории своего подворья. Впрочем, остается еще один вопрос. Зачем Эрик занял самые бедные кварталы? На самом деле — ответ на данный вопрос предельно прост и лежит он нише обыкновенного популизма. Эти районы — самая густонаселенная часть города, и если князь сможет спасти этих людей от резни, традиционной при разграблении, то получит хорошее к себе отношение значительной части населения города. Иными словами, получит в будущем, очень неплохой козырь. Он для этих людей станет героем, так как не только не грабил, но и другим не дал. Да и порядок на улицах поддерживал.

Организовав патрулирование улиц и поддержание порядка на оккупированной территории, князь стал заниматься вопросом развертывания центра помощи голодающим, который раскинулся возле цистерны Мокион. Хлеба у Эрика не было в достаточном количестве, поэтому он раздавал там вяленую рыбу и соленые овощи, которые привезли заранее на подворье в большом количестве. Эти и иные меры дали весьма позитивный результат. Так что, пока 4-6 апреля по всему городу творился сущий ад — грабили, убивали, насиловали, в зоне оккупации князя был покой и тишина. Ради этого он даже блок посты поставил на всех пяти мостах через реку и десяти воротах.

Утром седьмого апреля был взят и разграблен древний район Стратегион, защищенный самой древней крепостной стеной. А уже в обед началось заседание совета по выбору императора новой империи. Дело в том, что Бонифаций заключил с дожем Энрико Дондоло сделку, по которой четвертая часть империи передавалась выборному императору, оного выбирали по шесть человек от венецианцев и крестоносцев. Эрик был в составе выборной группы от крестоносцев, а Телеф, старший брат Деметры, был в группе от венецианцев. Таким образом, у князя было два голоса, которые он использовал в пользу Балдуина. Это вызвало поначалу негодование Бонифация, но объяснение, впрочем, его отсудило: 'У графа есть наследник, а у вас нет. Негоже оставлять империю без наследника.' Конечно, Эрик лукавил, так как Бенно, сын Марии был его сыном, и он искал выгоды, прежде всего для него, но таких вещей никто из собравшихся не знал. В общем, ругаться ребятам предстояло еще долго. Поэтому десятого апреля, оставив Телефа своим представителем, он погрузился на ждущие его корабли и отбыл в сторону Аттики, дабы заняться полезным делом, то есть продолжить грабежи. Особенно стоит отметить тот факт, что Деметра напрягла все силы для вывоза константинопольского приза в Боспор, куда оказалось проще и быстрее вывозить, чем в Венецию. Подсчет общей стоимости трофеев был пока затруднен. Как и в Фессалониках, особыми статьями шли книги, в первую очередь списки с античных авторов, и скульптуры. Но в Константинополе картина была противоположной, если книг было вывезено больше трех тысяч, то скульптур практически не было, так как христианские деятели успели их, либо изуродовать, либо уничтожить.

Афины встретили Эрика очень агрессивно и даже не дали пришвартоваться в порту Пирея, осыпая корабли стрелами со стен. Пришлось огрызаться арбалетными залпами, но так как смысла теперь вступать в бой с ходу не было, эскадра князя ушла мористее. Эффекта неожиданности, который так удачно помог в благородном деле разграбления Фессалоник, тут не получилось — князя ждали. Как ни странно, но высадке в некотором удалении от города никто не препятствовал, лишь к концу дня к полевому укрепленному частоколом лагерю дружины прибыл посланник с письмом. Пересказав сообщение на воротах постовому, посыльный остался ждать ответа. Эрику предлагали встречу, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Он не стал тянуть и тем же вечером встретился с парламентерами от города. Пообщались. Ситуация оказалась совершенно паршивой. Местный руководитель не только не отправил свои войска на помощь Алексею, но и налоги уже большей частью оставлял себе последние лет пять. Поэтому, в городе насчитывалось около пятидесяти наемных воинов из числа германских и французских бедных рыцарей и до тысячи городской стражи. В то время как у князя было всего три роты полного состава общей численностью около шестисот человек. Правда, собственно бойцами были только первые две, так как третья была артиллерийской. То есть, в ее составе числилось восемь хиробаллист и две сотни человек для их эксплуатации и боевого прикрытия. Соответственно, нормальные бригандные доспехи были только у первых двух рот, а третья довольствовалась кольчугами поверх плотно стеганых акетонов. Не самый лучший расклад, ибо князь стремился максимально избежать потерь.

В конце переговоров, видя, что парламентер не имеет инструкций для обсуждения сдачи города, Эрик подытожил беседу фразой: 'Короче. Ты меня достал своим лепетом. У вашего города есть только два возможных варианта — либо вы добровольно сдаетесь и платите мне дань, либо я беру город штурмом и вырезаю всех людей, вне зависимости от пола и возраста, которых я там найду. Так что думайте. Срока вам два дня, начиная с завтрашнего утра. Если на третий день ворота все еще будут закрыты для меня и моих воинов, я начну штурм и не пощажу никого, вообще никого'. После чего князь посмотрел парламентеру в глаза, вынудив его отвести взгляд, развернулся и ушел. Утром, оставив в лагере вторую и третью роты, князь, во главе первой, конным маршем выдвинулся по окрестным деревням. Нужно было осмотреться, местный народ припугнуть, а также подумать о том, как брать город. Ведь это только сказать легко, что он возьмет его штурмом, при таком-то гарнизоне. Если говорить по существу, то цели было две: первая — это порт Пирей с его ценными портовыми складами, вторая — собственно Афины. В порту по сведениям торговцев Деметры должно находиться до трехсот бойцов городской милиции, одетых в стеганки и вооруженных луками и копьями. Основная проблема — возможность удара в тыл войск Афинского гарнизона. Перебить не перебьют, но потери будут существенные. Поэтому вечером второго дня Эрик выдвинулся всеми войсками к стенам Афины с их северной стороны, недалеко от ворот. Там его воины развели бурную деятельность по обустройству временного лагеря. А как стемнело, им на смену пришло два десятка слуг, в задачу которых входило создавать видимость деятельности и бодрствования в лагере. Сами же войска очень тихо, по большой дуге обошли Афины, и подошли с западной стороны к городу Пиреи, где их уже ждала артиллерийская рота.

В 3 часа ночи, в кромешной темноте легкие артиллерийские установки подкатили к самым крепким, а потому хуже всего охраняемым воротам на дистанцию 30 метров. Эти ворота представляли собой массивную моностворку, выполняющую функцию еще и подъемного моста через небольшой, но глубокий ров. Подъем осуществлялся цепями. Поэтому все восемь баллист навели на точки крепления этих цепей, которые хорошо просматривались с обратной стороны. Дали залп, и первые две роты бегом двинулись к рухнувшим воротам. В портальной башне было всего полтора десятка человек, которые, набравшись наглости, спали. Грохот от упавших ворот разбудил полгородка, благо, что он был небольшим. Поэтому через минут десять к месту прорыва уже бежали первые разрозненные отряды гарнизона. Их встречали прицельной беглой стрельбой из арбалетов практически в упор, что стремительно и неотвратимо нарушало процесс их жизнедеятельности. Часа в четыре, завершив уличные потасовки и убив до двухсот ополченцев, войска князя контролировали уже практически весь город, исключая цитадель.