Эльфантина. Обреченная любить

Глава 1. Первая и единственная

В ночь, когда у эрла Леофрика личного советника магистра Апритиса родился первенец, шел дождь. Для города, где царит вечное лето, и безжалостное солнце выжигает все живое, это происшествие было из ряда вон. Эрл бы порадовался дождю вместе с жителями Апритиса, устроившими празднество, не задержи осадки помощь. Дороги размыло, и лекарь добирался несколько часов. К его приезду леди Иона была совсем плоха. Сил на крики не осталось, и она едва слышно стонала. Этот тихий полный мольбы звук рвал эрлу сердце. Уж лучше бы она вопила во всю глотку.

Спустя час после приезда лекаря эрл действительно услышал крик, но не жены, а младенца. Не выдержав, он ворвался в спальню. Постель была смята, некогда белые простыни окрасились в бурый, зато леди Иона белизной могла сравниться с мелом.

Лекарь сунул в руки эрла комок ткани. Леофрик не сразу понял, что держит ребенка. Лишь когда ткань зашевелилась, он опомнился и перехватил сверток поудобнее.

— С младенцем все в порядке, — произнес лекарь, — но у родильницы кровотечение. Я займусь ей, а вы позаботьтесь о ребенке.

Лекарь выставил его за дверь. Эрл не сопротивлялся. Сил не было смотреть на измученное лицо жены.

Он отнес ребенка в детскую. К няне. Именно она первой взглянула на первенца, а не отец, который в тревоге за жену даже пол ребенка не спросил.

— Девочка, — улыбнулась няня — дородная баба с вечно красным лицом. — Да такая пригожая. Гляньте, господин, у нее чубчик на голове.

Эрл с нежностью посмотрел на дитя, но и его, и нянино лицо перекосилось от ужаса, когда на ребенка упал свет масляной лампы — чубчик малышка отливал рыжим.

— Этого не может быть, — пробормотал эрл. — В семье отродясь солнечных не было. У нас самая чистая кровь на юге.

— Видать, один все-таки затесался, — ответила няня. — Откуда еще взяться поцелованной Игнисом?

Эрл судорожно вспоминал все, что знал о подобных случаях. Все рыжие в двуполярном мире — маги. Цвет волос им якобы достался от бога огня — Игниса, выбравшего ребенка себе в услужение. Но существовала и более приземленная версия — маги рождались от смешения человеческой красной крови с золотой кровью солнечный, причем подпорченная солнечным кровь могла проявить спустя сколько угодно поколений.

Таких детей в семь лет забирали в общины магов — в каждом из тринадцати городов имелась своя. Больше семья их не видела. К сожалению, спрогнозировать, как и избежать, рождение мага было невозможно.

— Как назовете-то? — спросила нянька, выводя Леофрика из задумчивости.

— Потом решу, — отмахнулся он. — Не привязывайся к ней, все равно придется отдать.

— Как не привязываться, — сказала женщина, пеленая младенца. — Ведь хорошенькая. Вырастет, красавицей будет.

— Не говори глупости, — эрл передернул плечами. — Часа не прошло, как родилась. Не понято еще, какой вырастет.

Няня только вздохнула. Под эти ее вздохи эрл покинул детскую и поспешил к жене.

Лекарь встречал его у дверей в спальню.

— Боюсь, у меня дурные вести, — сказал он. — Кровотечение удалось остановить, леди Иона выживет и вскоре пойдет на поправку, но детей у нее больше не будет.

Эрл пошатнулся. Не будь позади стены, упал бы. Взгляд метнулся в направлении детской. Оттуда доносился плачь первой и единственной дочери. Из позорного клейма семьи она в одночасье превратилась в драгоценное сокровище, и Леофрик собирался о нем позаботиться.

— Позволите осмотреть ребенка, — произнес лекарь. — Хочу убедиться, что с ним все в порядке.

Эрл вгляделся в его простодушное лицо. Вряд ли лекарь в пылу борьбы за жизнь женщины и младенца заметил, каким родился ребенок. Пока только Леофрик и няня знали об особенностях девочки.

— Ребенок здоров, — отчеканил эрл. — О нем есть кому позаботиться. Идемте, я провожу вас.

Он лично довел лекаря до дверей, а после строго-настрого запретил прислуге входить в детскую. За ее дверями прятался секрет семьи, и князь уже придумал, как спрятать его у всех на виду.

* * *

— Ай, — вскрикнула Криста, когда няня особенно сильно дернула волосы. — Ну, сколько можно, в самом деле? Мне уже девятнадцать, я выхожу замуж, могу и сама помыть голову.

— Не брыкайся, чай не коза, — няня втирала в волосы вонючую смесь, которую Криста терпеть не могла. — Я и опосля свадьбы тебе голову мыть буду.

— Вот еще! Кто тебе позволит?

Няня не спорила, продолжая мучительную процедуру. Намазав волосы липкой жижей, она велела ждать полчаса. Кожу щипало, от едкого запаха слезились глаза, и последние пять минут Криста притопывала ногой от нетерпения. Неужели без этого никак? Амария — дочь кухарки — утверждала, что с ее волосами ничего подобного не делают. Или так страдают только знатные дамы?

Раз в две недели после особого мытья головы Криста всерьез подумывала остричь косу. Волосы у нее были шикарные — густые, длинной, как говорила няня, до того места, на которое Криста любила искать приключения. Но стоила ли красота страданий?

— Стоила, — вздохнув, ответила Криста сама себе.

Ведь Дэмиону нравились ее волосы. Он любил перебирать их, пропускать между пальцев, словно шелковую ленту. Иногда он целовал пряди подобно рыцарю, целующему подол платья прекрасной дамы. Ее Дэм был невероятно галантным. А еще красивым.

Криста снова вздохнула, на этот раз мечтательно. Сегодня особый день — день обручения с Дэмом. Они знали друг друга с семи лет, и любила его Криста с того же возраста. Ей повезло: избранник был старшим сыном магистра славного города Апритиса. Отец решил, породнить две самые могущественные семьи города отличная идея. Криста не возражала. По правде говоря, именно она зародила и взрастила в нем эту идею. Исподволь, намеками она подталкивала родителя и вот, наконец, пожинала плоды.

Криста была готова к выходу, когда в комнату заглянула мама. Леди Иона, несмотря на возраст, все еще была хороша собой. В ней чувствовалась стать, а еще затаенная грусть. Иногда Криста ловила на себе печальный взгляд матери и недоумевала, отчего она смотрит на нее, будто видит в последний раз и пытается запомнить мельчайшие детали.

— Чудесно выглядишь, Кристабелла, — похвалила леди Иона. — Примерь колье. Оно пойдет к твоим голубым глазам.

Колье из синих топазов в белом золоте подчеркнуло глубину глаз. Амария частенько шутила насчет внешности Кристы. Называла ее экзотической. Они даже дрались в детстве из-за этого. Сочетание черных волос, голубых глаз еще куда не шло, но веснушки, что щедро украшали кожу на лице, плечах, груди и спине, никуда не годились. Зато Дэм считал веснушки симпатичными, а Криста хотела нравиться только ему.

Отец встречал своих девочек, как он называл жену и дочь, у кареты. Вместе они отправились к храму бога Аквариуса — повелителя воды. Улицы освещали масленые лампы — в городе, где днем стояла невыносимая жара, все интересное происходило по ночам.

Стены храма были выкрашены в голубой — редкий для Апритиса цвет. Впрочем, зеленый встречался не чаще. В городе из-за жары не было растительности. Выживали лишь те растения, за которыми ухаживали, тратя на них драгоценную воду. Потому-то самым ценным подарком на юге был цветок в горшке. Дэм однажды вручил Кристе такой. С тех пор цветок стоял в изголовье ее кровати на тумбе, и она ограничивала себя в воде, чтобы лишний раз полить подарок.

Внутри храма ждал магистр с сыном. Дэм на добрую голову возвышался над всеми в зале. Темноволосый, статный, а лицо, будто лик на храмовой стене, — строгое и прекрасное. У Кристы дыхание перехватило при виде жениха.

Под песнопение служителей храма Криста и Дэм рука об руку направились к главному бассейну храма. Вместе вошли в воду и по сигналу окунулись с головой. Поделив одну воду на двоих, они дали клятву, что и в семейной жизни будут делить поровну радости и невзгоды. Это был еще не свадебный обряд, но Криста все равно чувствовала, что отныне принадлежит Дэму, а он ей.

Когда выходили из бассейна, Криста заметила, что вода потемнела. Причина в ее волосах? Кроме нее на это обратил внимание лишь отец, и ей не понравилось выражение его лица. Он словно привидение увидел. Даже пальцы сложил, как если бы прогонял злого духа. Если его пугает ее шампунь, зачем мыть им голову?..

Дом встречал огнями. Уже собрались гости. Невесту и жениха отпустили переодеться в сухое. Криста как раз стягивала мокрое платье, когда в спальню заглянул Дэм.

— Ты что здесь делаешь? — зашипела она. — Я не одета. Если кто-то узнает, вот будет позор.

— Мы же обручены.

— Но еще не женаты.

Интерес, с которым молодой человек, рассматривал ее тело, заставил Кристу покраснеть. Его взгляд напоминал солнечные лучи — куда он направлялся, там делалось горячо. Не выдержав, она схватила мокрое платье и прикрылась.

— Не прячься от меня, — он мягко отвел ее руки. — Вскоре я буду иметь на твое тело все права.

— Вскоре, но не сейчас.

— Позволь хотя бы поцеловать тебя. Всего один раз.

Не дожидаясь согласия, он схватил ее за плечи и поцеловал. Губы у него были жесткие и шершавые, а язык, которым он скользнул ей в рот, влажным. Что тут может быть приятного? Но Криста будто глотнула любимого отцовского вина. Эффект был схожим: закружилась голова, к щекам прилил жар, и ноги едва держали.

Все же разум взял верх над чувствами. Не хватало еще, чтобы Дэм посчитал ее ветряной. Вдруг он проверяет ее, желая убедиться, что его будущая супруга серьезная девушка.

— Хватит, Дэм, — Криста оттолкнула парня. — Ступай. Я переоденусь и спущусь к гостям. Увидимся в зале.

— Как скажешь, недотрога, — уходя, произнес он. — Надеюсь, в брачную ночь ты будешь поласковей, а не то придется звать подруг.

Криста долго приходила в себя после его слов. Дэм всегда был мил и вежлив с ней, но сегодня его будто подменили. Она списала его поведение на волнение после церемонии. Другого объяснения быть не могло.

Вскоре явились служанки и помогли одеться. В зал спускалась не по главной лестнице, а по черной, чтобы неожиданным появлением повеселить гостей. С губ не сходила улыбка. Криста чувствовала себя птицей, парящей в небесах. У нее были лучшие в мире родители — любящие и заботливые, они угадывали каждое ее желание, и она с детства не знали ни в чем отказа. Самый прекрасный парень на свете любил ее и собирался взять в жены. Чем она заслужила столько счастья?

— Подожди, — донесся из-под лестницы сдавленный шепот. — Не так быстро. Ты точно обещаешь, что возьмешь меня с собой в новый дом?

— Я же сказал — даю слово, — второй голос принадлежал Дэму. — Без тебя там будет тоска смертная.

— А как же будущая женушка? Или она недостаточна хороша для тебя? — теперь она узнала и первый голос — Амария.

— Скорее, я для нее плох. Холоднее Кристы, наверное, только снежные.

— Так откажись от брака.

— Что за вздор ты несешь? Ее семья вторая в городе после нашей. На ком еще здесь жениться? Уж не на тебе ли, дочь кухарки?

Точно Рия! Криста замерла, превратившись в слух. Но молодые люди умолки. Вместо разговоров из-под лестницы доносились вздохи и стоны. Фантазия дала сбой. Криста не представляла, чем они там занимаются.

Потеряв терпение, она сбежала по ступеням и заглянула под лестницу. Дэм — ее ненаглядный любимый Дэм — обнимал и целовал Рию. Ту Рию, с которой она дружила с детства. Не сосчитать сколько раз они делили на двоих шалости и приключения. Много между ними было и плохого, и хорошего, но предательство случилось впервые.

Нет! Этого не может быть. У нее, должно быть, галлюцинации. В храмовой воде было что-то подмешано, поэтому и Дэм вел себя странно. Криста хотела отвернуться или хотя бы закрыть глаза, но тело, парализованное шоком, отказывалось повиноваться.

Дэм, между тем, задрал юбку Рии, и девушка, застонав, выгнулась ему навстречу. Этот стон привел Кристу в чувства.

— Какого Вела вы делаете? — впервые в жизни она выругалась. Имя мертвого бога обожгло губы, но в груди жгло в сто крат сильнее.

Парень с девушкой отскочили друг от друга, как если бы между ними ударила молния, отбросив их в разные стороны.

— Как ты могла? — набросилась Криста на подругу. — Я чем-то обидела тебя? За что ты так со мной?

— За что? — лицо Рии перекосилось то ли от невыплаканных слез, то ли от ненависти. — Да ты посмотри на себя. У тебя же все есть. А кто я такая? Какое будущее ожидает дочь кухарки? Занять однажды место матери? Нет уж, увольте. Я хочу большего.

— Быть любовницей моего мужа? Это предел твоих мечтаний?

— Почему нет? Он первый богач в городе, купит мне, что пожелаю. К тому же недурен собой. С ним это даже приятно.

— Замолчи, — Криста зажала уши. — Не желаю слушать. Ты гадкая!

Она перевела взгляд на Дэма. Он тут же заговорил:

— А что мне было делать? Ты меня прогнала. Надо было как-то снять напряжение.

— И давно ты снимаешь напряжение с Рией? — уточнила Криста.

— Да уж скоро год, — вмешалась подруга.

— Заткнись, — перебил Дэм.

— Вы мне противны. Оба, — Криста попятилась. — Видеть вас не желаю. Я расторгну помолвку. Сегодня. Сейчас же.

— Ну, надо же, — Дэм заговорил по-другому. — Нашу ненаглядную девочку обидели. Да по традиции тебя вообще следовало принести в дар воде. В старину, если первой рождалась девочка, ее топили в том самом бассейне, в который ты сегодня окуналась. И так до тех пор, пока не появится сын. Повезло, что ты единственный ребенок. Не будь ты наследницей, я бы на тебя даже не взглянул.

Дэм говорил, а внутри Кристы закипал гнев. Древний и могучий. Она словно впитывала его из земли. От ног он поднимался все выше и выше, пока не достиг груди. Гнева было так много, что он распирал ее изнутри. Казалось, не выплесни Криста его наружу, он ее разорвет.

И она закричала. Так громко, как могла. Вместе с криком из нее выходил гнев. Смел волной все на своем пути, прокатился по Рие и Дэму, отбросив их назад. Тела любовников отлетели на несколько метров, пробили стеклянные двери в сад и упали на дорожку. Лишь тогда Криста умолкла. Вместе с криком ее покинули силы, и она потеряла сознание.

Глава 2. Неофиты

Община магов Эльфантины — самая крупная в двуполярном мире. Когда-то Сет гордился тем, что ему довелось учиться именно сюда. С тех пор минул не один десяток лет, и мнение он свое поменял. Здесь было слишком шумно, коридоры никогда не пустовали — обязательно на кого-нибудь наткнешься. Желающие получить магическую помощь опять же никогда не переводились. Одним словом, здесь было слишком много людей и магов, а Сет с некоторых пор предпочитал уединение.

В башне, куда он переселился десять лет назад, продуваемой ветрами, обветшалой до состояния хлева, ему было уютно как в изысканно обставленной гостиной. Наверх вела скрипучая винтовая лестница. То ли из-за ее высоты, то ли из-за ненадежности, но гости к нему заглядывали редко. Его это вполне устраивало.

Но истинным хозяином башни был вовсе не Сет, а хаос. Он правил здесь повсеместно. Мятая одежда, обрывки листов, пыльные книги, предметы неясного назначения, похожие на пыточные инструменты. На стенах карты и рисунки с пометками. Одним словом, келья сумасшедшего отшельника.