Морской конек

Морской конек

Annotation

Властительница Моря, Дикий Жеребец. Что произойдет, когда они встретятся?

Морской конек

Возвращение Ранмы

Примечания

Морской конек

ФЕВРАЛЬ

Четырнадцатилетняя Кайо Мичиру сперва была в восторге, когда ее зачислили в школу, где учились только девушки. Женская католическая школа имени Святой Луизы была для нее как мечта, ставшая явью. Мичиру не знала, когда это произошло, просто она знала, что однажды обнаружила, что женщины привлекают ее больше мужчин. Сперва она думала, что она странная, но несколько осторожных вопросов объяснили ей, что «лесбиянство», как некоторые это называли, было достаточно распространенным явлением, особенно в странах Европы. С облегчением обнаружив, что это ее чувство не было странным, она принялась любоваться девушками.

Пока еще мужчины казались ей симпатичными, она не встретила никого, кто бы мог заставить ее сердце затрепетать. Уже в этой школе она встретила множество девушек, которые заставляли ее лицо краснеть, а сердце безумно биться. Президент ее класса, Томои Игараси, была одной из таких девушек — девушек, выглядящих воплощением элегантности и красоты. Сочетание ее длинных черных волос, что были прямее тонкой нити, бледного лица, украшенного естественным слабым румянцем, милого овала лица, дерзких маленьких губ и стройного тела сделала из нее прекрасный образчик женственности.

В глазах Мичиру, президент класса была совершенна во всех отношениях, кроме одного: она была ярым гомофобом.

— Куда это ТЫ смотришь, Кайо? — горячо потребовала ответа Игараси. Что-то в том, как эта Кайо смотрела на нее, почти приводило ее в бешенство.

Мичиру поняла, что она сейчас покраснеет от смущения. Поймана с поличным!

— Эмм… э-э… хе-хе… — начала она запинаться. Ее мать бы сейчас закатила истерику, узнай она, как неподобающе для леди она сейчас себя ведет. Она пыталась быть идеальной леди, как учила ее мать, но для этого требовалось следить за собой круглые сутки.

Игараси прищурилась, глядя на Мичиру.

— Я слежу за тобой, Кайо, — сообщила она. Она пока не могла этого доказать, но она была уверена, что девушка была лесбиянкой. Она не потерпит перед собой такого падения нравов. Эта школа была для чистых сердцем и благородных, а не извращенных, девушек.

— Президент класса, — слабо сказала Мичиру. О, как далека она от того, чтобы приласкать Игараси. Совсем не помогало то, что она была подростком, и ее тело очень легко возбуждалось. Иногда она чувствовала себя парнем, так ей хотелось прижаться к каждой милашке, что она видела. Однако ее лицо ни разу не выдало ни одного из ее желаний.

— Брось это, президент, — сказала сидящая рядом Касараги Дзюн. Хоть она и была явной пацанкой, так уж получилось, что ее фигура была сногсшибательна. Ее волосы были подстрижены по-мальчишески, а ее тело, хоть и было весьма мускулистым, но определенно было телом девушки, пусть и увлекающейся спортом. О, как же Мичиру желала и ее. — Мичиру НЕ извращенка, и я не понимаю, с какого из девяти кругов ада ты вытащила эту нелепую идею, но это нужно прекратить! Ты порочишь ее репутацию! — защищала ее подруга. К несчастью, Дзюн тоже была гомофобна.

Простонав и вздохнув, она спрятала голову за руки и захотела расплакаться. Она чувствовала, как Дзюн обняла ее, пытаясь успокоить, обычно ей это нравилось, но Дзюн достаточно определенно продемонстрировала, на какой она стороне, заговорив о милых мальчиках из соседней мужской школы. Как она могла оказаться зачисленной в женскую школу и не обнаружить поблизости ни одной лесбиянки? И, что было еще хуже, в этой школе были отличные музыкальные курсы, идеал ее мечты, неплохая ступенька для поступления в Академию Мюген. Теперь она на ближайшее будущее застряла в этой забытой богом школе, и не было ни одного способа, каким бы она смогла надолго сохранить свою тайну. Она втайне пожелала, чтобы наступило время обеда, все странные взгляды, что она получала от своих одноклассниц, вызывали ее желание сбежать отсюда.

Она ошибалась, после обеда лучше не стало. Настало время для занятий физкультурой, и сегодня девушки собирались воспользоваться спортзалом. Когда она вошла в раздевалку, весь шум и движение прекратились, когда переодевающиеся девушки нервно взглянули на нее. Некоторые из девушек поблизости от нее принялись прикрываться. Они просто не понимали, что даже то, что она лесбиянка, не значит, что она будет приставать к ним, едва их увидит. Что еще сильнее разозлило ее, что даже некрасивые прикрывались уж слишком сильно, как будто она могла заинтересоваться ими! Это была лишь ее ошибка, что она все время смотрела на Игараси, и теперь девушки принялись распускать слухи, что она лесбиянка. Ну да, она немного покраснела, когда ее поймали на этом, но кто бы не покраснел?

Вздохнув, она просто пожелала, чтобы все это тяжелое испытание завершилось. Похоже, это будет долгий учебный год, если судить по шепоткам и косым взглядам, когда она шла к своему шкафчику. Прикрылись даже несколько девушек в душевой.

Конечно, она бы была благодарна, если бы ее унижение на этом и завершилось, но нет, в раздевалке после физкультуры им нужно было вбить последний гвоздь. Он прибыл в виде школьного кумира, где Игараси была утонченно элегантна и изящна, Морисато Ай была спокойна, холодна и прекрасна, она источала ауру безмятежности и мира, поражая всех стоящих поблизости почти так же, как сейчас была поражена Мичиру.

— Кайо-сан, — обратилась Ай, ее голос звучал как тихая приятная музыка.

— Д-да? — спросила Мичиру. Что может школьный кумир хотеть от нее?

— Мы поговорили, и мы бы чувствовали себя лучше, если бы вы переодевались в том углу, — указала Ай на довольно уединенное место раздевалки.

Мичиру просто посмотрела туда, чувствуя себя абсолютно униженной.

— Хо-хорошо, — тихо сказала она, когда ее слезы грозились пролиться. Она перешла в уединенное место раздевалки и позволила себе прослезиться, пока она переодевалась. Она могла думать лишь о том, как же жестоки другие девушки, и спрашивать себя, как же она выживет в этой школе.

Переодевшись, возмущаясь тем, как к ней относились, она в дурном настроении возвращалась в класс, пытаясь игнорировать все шепотки у нее за спиной.

— Эй, ты слышала? — сказала одноклассница А однокласснице Б.

— Она снова глазела на девушек в раздевалке, — подхватила одноклассница В.

— Как бесстыдно, знаешь, теперь она, по крайне мере, переодевается отдельно от нас, — сказала одноклассница Б.

— Да, она должна задуматься, что она заставляет нас всех чувствовать, — сказала одноклассница В.

— Заткнитесь вы трое! — вскричала ее подруга Дзюн. — Хватит распространять эти тупые слухи!

Трое рассматриваемых казались виноватыми, прежде чем отвернуться от них. Для Мичиру действительно было больно быть изгоем. Раньше она наслаждалась зрелищем в раздевалке, но потом перестала находить в этом что-то особенное. Теперь всякий раз, когда она смотрела на девушек, ее клеймили как извращенку.

— Они идиотки, — с отвращением сказала Дзюн. — Я знаю, что ты не такая, почему же они не могут этого увидеть?

«Ох, моя милая, милая Дзюн, — печально подумала Мичиру, — если бы ты только знала».

— Слушай, если они снова примутся третировать тебя во время физкультуры, только дай мне знать, и я для тебя выбью из них дерьмо, — с уверенной ухмылкой заявила Дзюн.

— Мичиру, — сказала Дзюн, заметив, что ее подруга погружается в полную апатию.

Мичиру только вздохнула, и была более чем счастлива, когда звонок прозвенел окончание школы.

Являясь частной элитной академией, школа предлагала своим ученикам жилье, и ее родители, не желая беспокоиться о том, как она будет ездить туда и обратно, устроили ее там жить. Теперь, благодаря школьным слухам, ее соседки по общежитию стали с подозрением относиться к ее предпочтениям, и, хоть они и были в этом правы, ей от этого легче не было. Так, потерявшись в своих мыслях, она не заметила, как комендант ее общежития подкралась к ней сзади.

— Кайо-сан, — напряженно поздоровалась с ней Субару Дженни.

— Субару-сан, — кивнув, сказала Мичиру. Она услышала шепотки ото всех вокруг и заметила долгие взгляды в свою сторону. Она НЕ испытывала желания так много иметь с этим сегодня дело, так что Дженни удивилась, когда она развернулась на каблуках и ушла. До комендантского часа было еще далеко, и она решила, что чем меньше она будет взаимодействовать со своими соседками, тем лучше.

Так что она отправилась в парк, по каким-то причинам, вид озера даровал ей спокойствие, помогал ей сосредоточиться, иногда она могла поклясться, что если сильно захочет, она сможет призвать воду к себе. Усевшись под своим любимым деревом, она позволила спокойствию озера утешить себя. Ей казалось, что она была дома, хотя бы ненамного, и не только потому, что ей нравилось спокойствие безмятежного моря, дом ее семьи стоял недалеко от пляжа, и каждое утро она просыпалось с шумом и видом на океан.

Просто не справедливо, что другие девушки избегают ее лишь из-за ее предпочтений. Она знала, что если ее единственная подруга Дзюн узнает правду, она станет относиться к ней с недоверием, может быть даже с явной ненавистью за то, что была одурачена. Это полный отстой быть единственной лесбиянкой в женской школе. Еще хуже было бы, если бы ее родители узнали, что она позорит семью, ведь она их единственный ребенок. Только благодаря ей род Кайо мог быть продолжен, и, несомненно, они будут стремиться выдать ее замуж. Из ее глаз потекли слезы при мысли о браке без любви.

— Эй, ты в норме?

Испугавшись, она подняла слезящиеся глаза, пытаясь найти, кто ее окликнул. Взглянув по сторонам, она никого поблизости не обнаружила.

— Наверху.

Мичиру подняла взгляд и очень удивилась, обнаружив над собой парня ее возраста, небрежно разлегшегося на ветке дерева над ее головой. Он все еще был одет в школьную форму, которая была похожа на ту, что носили в местной мужской школе, Школе Преисподней. Стоило понять, что ученик из этой школы делает в парке. Какой еще школе дадут такое название?

— Ты в порядке? — спросил парень.

— Ко-конечно, — заикнулась Мичиру. Она начала чувствовать себя неловко, она плакала перед этим незнакомцем.

— Не похоже, — заметил парень. — Чего плакала? — напрямик спросил он.

Мичиру была воспитана среди вежливой верхушки общества, в этой среде вы можете видеть человеческие недостатки, но вы никогда не укажете на них, если вы видите что-то странное, вы это проигнорируете. Так будет правильно, но парень только что назвал ее плачущей.

— Я-я не плакала, — вызывающе сказала Мичиру, думая, как грубо с его стороны было указать на это.

— Э-э… у тебя глаза покраснели, и я вижу следы от слез, — запутавшись, сообщил парень.

Мичиру не знала, почему, но она разозлилась, парень был груб, влезая в момент ее слабости. Стиль его речи также действовал ей на нервы.

— Не твое дело! — крикнула она ему. Ее злость быстро стала пропадать, пока она не услышала его комментария.

— Ох уж эти женщины, — пренебрежительным тоном заявил парень.

Мичиру повернулась, чтобы взглянуть на него, но он был в тени дерева, и она не могла толком рассмотреть его.

— И что ты имеешь в виду? — сладко спросила Мичиру.

Парень не обратил внимания на ловушку, в которую он попал со своим разговором, как будто она не имела особого значения.

— Что я не понимаю, почему вы, девчонки, плачете без причин. Батя всегда говорил, что женщины эмоциональны. — Он говорил без малейшего намека на злость или неприязнь в голосе. Он просто констатировал факт, так, как он его знал.

— Де-девчонки… — сказала Мичиру, ее правая бровь дернулась.

— Ага, — сказал парень.

Мичиру хотела бросить в него свою сумку с книгами, но леди совсем не полагалось так поступать, так что, вместо этого, она решила побить его словами.

— Очевидно, что кто-то с такими грубыми, как у вас, манерами, кто даже не был воспитан в приличном обществе, может даже и не надеяться понять противоположный пол и что нас печалит. Кроме того, в приличном обществе весьма грубо указывать на недостатки других, по вашей речи довольно очевидно, что вы из низшего класса, так что это может быть оправданием ваших действий, — глядя на парня, самодовольно сказала Мичиру, прежде чем повернуться к нему спиной и уйти. Было очень грубо поворачиваться к кому-то спиной, особенно учитывая, что парень еще ничего не ответил.

Мичиру чувствовала себя намного лучше, когда она возвращалась в свое общежитие после того, как невоспитанный хам позволил ей излить свой гнев самым лучшим способом. Конечно, в тот момент, когда она вошла на территорию общежития, она заметила, что на нее снова смотрят.

— Эй, это правда, что она лесбиянка?

— Это то, что я слышала.

— Я слышала, что она сегодня в раздевалке посматривала на девушек.

— Фу-у-у.

Мичиру быстро прошла мимо них, больше не проявляя к ним интереса. Слишком увлекшись игнорированием всех вокруг, она открыла дверь в свою комнату, забыв постучаться, чтобы убедиться, что ее соседка по комнате была прилично одета, к сожалению, визг тут же подсказал ей, что соседка как раз переодевалась. Асано Микуру была грудастой брюнеткой, очень популярной среди парней из школ этого района. Однако она была не самой смышленой из девушек и, как правило, верила необоснованным слухам. В этом случае, слух был верен, но, все равно, ее реакция была чрезмерной.

— О-ой! Н-не подглядывайте, Кайо-сан! — закричала Микуру, пытаясь прикрыть свои внушительные достоинства.

В тот момент, когда Микуру закричала, Мичиру ощутила внезапную слабость и медленно обернулась, чтобы увидеть, как все выглядывают из других комнат. Шепотки возобновились почти сразу.

— Эмм… Кайо-сан, — сказала Куринаи Микото, застенчивая девушка-книжный червь. — Что вы делаете?

Мичиру взглянула на других девушек и, в знак поражения, просто опустила голову, даже не трудясь объяснить свои действия. Она повернулась к своей соседке Микуру, отводя взгляд, и сказала:

— Пожалуйста, поторопитесь одеться, Асано-сан. — После чего повернулась к своей соседке спиной, чтобы другие девушки видели, что она не пытается снова подглядывать. У нее мелькнула мысль, что, может быть, вместо этого, ее родители могли отдать ее в школу второго уровня, она не знала, сможет ли она и дальше продолжать так.

Следующий день оказался еще безжалостнее, когда по всему кампусу разошелся слух, что она пыталась незаметно подсмотреть за Микуру, когда та переодевалась. Дзюн старалась, но так и не смогла приободрить ее, и теперь защищающая ее девушка со светло-каштановыми волосами сама была отмечена как лесбиянка. Так что она вновь убежала в парк, чтобы посидеть под своим любимым деревом и поплакать.

— Ты назвала меня тупым.

Мичиру в шоке подняла взгляд на дерево. Тот парень! Она тщательно осмотрелась, чтобы убедиться, что она одна, прежде чем сесть под дерево, но она даже не слышала, как он приблизился.