Лёгких дорог не нам выбирать.
Засвистят, защёлкают пули как соловушки,
Да прижмут поближе, да к сырой земле.
Ой, наверно мне не сносить головушки,
Не сносить головушки и не только мне.
Естественно эта война не похожа на ту, на которую он учился. Это ожидалось, бралось в расчёт, не отменяя общих армейских устоев и тенденций. Что в 21 веке, что в нынешние времена.
Так было всегда. В конце концов, существует армейская иерархия, где каждый — винтиком на своём месте.
Соответствовать бы этому "своему месту"....
Штабс-капитан Богатырёв, командир императорского штурмового спецбатальона, а некогда сержант 61-й отдельной бригады морской пехоты ОСК "Север" варианта 2016 года от христорождения, понимал, что на комбата он тянет с определёнными сложностями. И это ещё без оглядок на местные реалии, когда, в тот же пример, заменяя тягачи и остальные средства передвижения конной тягой, получаешь иные нормативы.
Не говоря уж о средствах связи и другом отсутствующем на данном этапе времени техническом обеспечении.
В помощь ему были несколько офицеров из местных, с которыми где-то удавалось наладить взаимопонимание, а где и нет. Тут его авторитет держался исключительно на совсем уж специфических знаниях и выучке, а господа офицеры царской школы неплохо дополняли пробелы в опыте.
А ещё в сопровождение постоянными надсмотрщиками была комиссия во главе с генерал-лейтенантом и сворой полковников.
Провожал лично император. Говорили, что это не исключительная честь, а Его Величество, как порядочный правитель разъезжает по стране, напутствует отправляющиеся на войну части, одаривая иконами, рукопожатиями и прочими молебнами.
Штабс-капитан Богатырёв, как положено, навытяжку отчеканил доклад, получив причитающиеся приветствия, и отступил за спину монаршей особе. Особа, пожав руки остальным офицерам, двинулась вдоль строя, приготовив очередную иконку.
Царь уже неоднократно виденный, в этот раз произвёл странное впечатление. Богатырёв долго подбирал слово, применимое к своей интуитивной (на вскидку) оценке высокого гостя, пока не нашёл — "жертва". Ходить с такой кислой физиономией, "поднимая боевой дух солдат" — лучше уж совсем не ходить.
Вспомнились безвкусные слова присяги, именно так — "безвкусные", "пресные", не взявшие ни за ду́шу, ни за задницу. Когда она (торжественная присяга) вроде по названию "царю и отчеству", а "отечество" упоминается только один раз, и то в заголовке. А всё остальное про царя, царя, царя....
А ещё пришлось отстоять под песнопения у алтаря, принимая веру. И поп на крещении "раба божьего Николая", откормленный, разряженный, весь в позолоте, ну никак не вызывал требуемого благолепия.
"А ведь честно хотел проникнуться! А вдруг"?
Казалось, всё священнодейство — суть лишь подчеркнуть собственное поповское величие... и церкви. Церкви стоящей над умами и душами.
А потому только прикинулся. Цинизм и предубеждения, наследие цивилизации 21 века никуда не делись.
"Пастыри, мать вашу"!
Тут, на войне, тоже полно батюшек. Но эти хоть в полевых условиях более приземлённые, от некоторых порой честно и по-народному несёт перегаром.
И иногда казалось, что по-иному (без перегара) здесь и не получится.
Грузились долго. Прибыли со своим обозом, на особом обеспечении и довольствии, при своём обмундировании и арсенале. Так как боеприпасов к некоторым вооружениям на складах императорской армии однозначно будет не сыскать.
Батальон помимо "активных штыков" в триста с лишним человек, обзавёлся тыловой структурой. Тем не менее, все эти писари-конюхи-кашевары, проходили обучение почти на общих основаниях, сдавая нормативы и на полосе препятствий.
На этот предмет генерало-полковники имперской комиссии с сомнением покачивали головами, ставя себе галочки-закорючки. Как и вовсе кривились на организацию помещений-классов с обучением (дообучением) нижних чинов грамоте... повышению их оперативно-тактического уровня не только в поле, но и в теории.
В общем, практически как в советской армии — готовились отличники "боевой и политической".
— Солдат должен знать, за что воюет! — Упрямо аргументировал в насупленные брови и усы военных чиновников новоиспечённый штабс-капитан и... как же он старался избегать тем о внутренних делах-проблемах империи, тех которые социальные и политические!
Реально при формировании подразделения (сначала взвода, затем расширяясь), в первую очередь пришлось прописывать новый устав, на основе опыта будущих мировых войн, соответственно стыкуя с дисциплинами императорской армии.
Кто из экипажа ледокола озаботился приложить к тем образцам оружия, что они везли в Петербург, материалы по развитию сухопутных армий (а это были данные по РККА, СА и что интересно — вермахта) Богатырёв даже не знал.
Но пригодилось... и ещё как пригодилось....
...дорога на Дальний восток показалась нестерпимо долгой. Никакой тебе купейной романтики под перестук колёс, той, что ещё розово-детская, с вареными яйцами и курочкой в фольге....
Так и начиналось, с тренировочного лагеря до полноценного центра на базе гвардейского корпуса.
Сначала повзводно... затем теорию проводил в большом бараке, оборудованном в учебный класс, прохаживаясь меж рядов сидящих как школяры подчинённых:
— В первую очередь я хочу до вас донести, что задача солдата — выполнить боевой приказ и остаться при этом в живых. Максимально поразить противника при наименьших шансах быть убитым самому.
...вагонный комфорт для офицерского состава тянул на уровень стандарта РЖД из памяти двухтысячных, но... время, время. Время мяло седалище, вылёживало бока, выкуривалось лёгкими в тамбуре с заоконными унылыми пейзажами.
Под завывания-гудки паровоза, с въевшимся запахом угольного отопления "путиловского трёхосного". Уже частенько путая время восхода... и время заката пропуская тоже....
Пото́м в тему "въехали" младшие офицеры, прилежно конспектируя за ним. А как иначе, коль задача поставлена "всемерно способствовать".
— Любому командиру, будь то унтер или рангом выше, всегда проще ткнуть пальцем в сторону врага: "где-то там позиции неприятеля — уничтожить, разбить, взять в плен", бросив в атаку колонны, цепи с штыками наперевес. Однако добиться победы над технически оснащённым противником одной пехотой при любом количестве солдат... в принципе возможно, но вопрос — какой ценой?
...скука, скука, как пустые солдатские споры-разговоры "куда кого вошь не кусала".
Под череду рельсовых стыков и стояние на станциях. Порой долгое, пока обслуживается подвижной состав, заправляясь углём, заливая в тендеры паровозов воду....
Теория естественно подкреплялась практикой. А после каждой отработки на полигоне устраивался "разбор полётов". Расчёт строился не только на нижние чины, но и на приставленных для обучения и наблюдений офицеров:
— Теперь, в усложнившихся условиях войны, отцам-командирам следует озаботиться более детальным планированием операций, повышая свою полководческую компетентность. Так как современные средства воюющих армий, включающие в себя пулемётный и шрапнельный огонь артиллерии, предполагают иной подход в тактике ведения боя.
Ещё раз подчеркну, что построение атакующих "колонн" и даже пехотных "цепей" в полный рост — это агония военной школы! Впрочем, эшелонированное разрежение цепи пока самый оптимальный пехотный порядок.
Атака пехоты на огневые точки противника оптимальна броском с дистанции 200 метров. 500 метров — это уже стрельба подготовленных снайперов, с целью выбить командный состав и пулемётную обслугу противника.
...китайско-восточная железная дорога. Дорога к Великому океану. По военному времени перегруженная, с неповоротливым административным управлением.
Состав на отдельных перегонах порой еле полз. Говорили, что машинисты опасаются схода поезда с рельс и колея совсем раздолбанная....
А затем потихоньку заматерели, оприходовали в штат пушки системы 'Барановского' и аж целую полубатарею горных трёхдюймовок, появились первые относительно удачные миномёты и пока закупленная заграницей автоматическая стрелковка:
— Наше спецподразделение в основе своей боевой задачи является штурмовым, что требует большей подвижности в ближнем бою. Для чего основной личный состав вооружён укороченными полуавтоматическими карабинами.
Непосредственно штурмовые группы — в том числе и автоматическим оружием, ручными гранатами, стальными противопульными кирасами и бронежилетами.
Наличие в батальоне артиллерии, миномётов, а так же повышенная плотность пулемётных расчётов позволяет подходить к выполнению задачи комплексно и с максимальной эффективностью.
...нижние чины ехали отдельно в вагонах-теплушках. Что не удивительно — ничего не изменилось и в двадцать первом веке. До девяностых в Союзе такое удовольствие и курсантам училищ перепадало.
Офицерские этапы в царской армии на Дальний восток тоже были далеко не в сладость. Поглядел....
Собственный его уровень подготовки, как морского пехотинца основывался на десантировании со специальных плавсредств, а так же обороны береговых объектов.
Но на данном этапе от него требовалось отработка общевойсковых навыков:
— В совокупности к штурму узлов и оборонительных рубежей, захвату и удержанию местности, ликвидации группировок противника мы будем рассматривать непосредственно "штурмовой прорыв" — продвижение от рубежа к рубежу обороны неприятеля вслед за огненным валом арт— и миномётной поддержки.
Обучаться тактике "просачивания" — когда мелкие группы наступающих проникают в глубину обороны противника, закрепляясь до момента атаки.
И такие тактические приёмы, как действие перебежками — "двойками", "тройками" на локальных участках с поочерёдным огневым прикрытием друг друга.
Блистающий новенькими погонами офицер императорской армии Богатырёв тут же вспомнил, как впервые построил бойцов в полной экипировке при обрабатывании этого приёма.
— Это что? — Придирчиво указывал очередной проверяющий на пристёгнутые ремешками наколенники из дебёлой воловьей кожи.
— Это для того чтобы боец под интенсивным, убийственным огнём противника, мог вовремя упасть, залечь, заняв позицию, без оглядки на сбитые коленки.
— Это что ж, — лезли на лоб возмущённые генеральские брови, — заранее предрекаете и позволяете солдату трусливо ложиться пред пулями врага?
...Харбин — тыловой центр армии. Людской водоворот. Станция запружена, забита военными эшелонами. Разрозненная и затаённая сила.
Кишащее море людей в серых шинелях, офицерских мундирах, вперемешку с чёрно-белыми одеяниями медсестёр, разномастных тыловиков и местных, и узкоглазых.
Солдаты в большинстве взрослые, призванные из запаса "оторванные от сохи" хмурые мужики.
Офицеры, те из них, кто в начале пути имел бодрый вид и рвался в бой "проучить жёлтопузых", доехав до Харбина, столкнувшись с неразберихой отправления в действующие части, на фронт, пыл свой поумерил, обустраиваясь кто, где, как попало.
Всё это естественно сказывалось на настроениях не в лучшую сторону. Люди были злы, вспыльчивы.
Довелось наблюдать неприятные сцены "уставных" взаимоотношений, и теперь в этой наглядности Богатырёв начинал понимать, почему в России произошла революция....
Спецбатальон делился на три линейные роты. Одна выступала в качестве артиллерийской и миномётной поддержки. В ротах было по три взвода, в каждом взводе по три отделения.
В отделении в штатном расписании на вооружении: два-три ручных пулемёта, магазинные полуавтоматические винтовки, у командира ко всему ещё и самозарядный пистолет.
С миномётами вообще отдельная история, тут надо сказать, что практически все небоевые потери на учениях были именно из-за этих всё ещё экспериментальных систем.
Они получились тяжёлыми для маневренного боя, с хреновенькой прицельной дальностью и баллистикой. Но за неимением гербовой....
Оставались ещё хотелки — в идеале крупнокалиберные пулемёты для подавления огневых точек противника, удержания флангов и отражения контратак. Но приходилось "плясать" от того что было — пушек "Барановского" и всё тех же "максимов". А что делать?
Естественно наступление и прорыв без нормальной обработки позиций противника полковой артиллерией Богатырёв считал немыслимым.
...в Харбине, по всей видимости, застряли надолго. Сошли на землю, размялись, прогулялись. Скряги-интенданты даже не удосужились выдать нижним чинам уставные шинели и его "пятнистая команда" резала глаз, привлекая внимание. Себе-то он мундир и прочие регалии пошил-приобрёл, однако, пока не выбираясь в город, на станции, близ состава хаживал в более удобной и не пачкучей камуфляжке.
— Ого! Откуда вы такие интересные будете? — В Харбине было немало офицеров уже успевших повоевать. Вот один из таких наблюдал построение личного состава "имперских штурмовиков" у вагонов. А разглядев полевые, не выделяющие цветом погоны и знаки отличия на плечах Богатырёва, не преминул проявить вежливое любопытство, — ой! Простите господин штабс-капитан. Разрешите представиться....
Оригинальная расцветка! Куропаткин, замечу, тоже собирается вводить кители защитного цвета, но ваши....
Не обошлось и без эксцессов.
Пошли вторые сутки стояния в Харбине. Состав никак не пропускали дальше, без какого-либо уведомления по срокам задержки. И Богатырёв уже не тихо матерился, костеря административное управление Квантунской области, железнодорожных чиновников и все тыловые службы вместе взятые. По себе зная, что такое "солдат без дела" — пойдёт разброд-шатание в самоволки за допха́рчем и сивухой, несмотря на потуги дисциплины.
Генерал-лейтенант из комиссии, даже имея какие-то бумажки-полномочия, пробить эту волокиту у начальника тыла маньчжурской армии генерала Надарова так и не смог.
Вот сегодня с обеда вроде отбыл, выгадав аудиенцию у вечно недосягаемого наместника Алексеева.
Ждали с результатами.
А пока раздражение копилось, в опостылевшем вагоне, за тёплым чаем, прокуренным тамбуром, медленно сатанея.
В дверь купе постучался денщик, вслед послышался виноватый голос:
— Ваш бродь! Там... это! Наших заорестовать хотять!
— Дьявол! А ну, пошли!
Вскочил из вагона, на ходу застёгивая форменную куртку, следуя за указывающим дорогу солдатом, по ходу расспрашивая "что, чёрт побери, произошло? Мля, какого хрена шаритесь вне строя? Ща я вам на поверке устрою прогулки за папиросами"!
Протопав по шпалам-рельсам, загремели набойками по деревянному настилу товарного перрона, свернули, пройдя меж двух складских амбаров.
Вот они — два вальяжных золотопогонника, а за их спинами угадываются знакомые камуфляжи. Двое субчиков, по виду идеально сидящей формы и начищенных чёрным блеском сапог — тыловики. Натянув перчаточки, мордуют не смевших перечить нижних чинов — камрадов-подчинённых. У одного уже красная юшка носом пошла.
"Ах, ты твою дивизию! — Копимая озлобленность выплеснулась яростью, — моих бойцов"!
— Что случилось? — Ещё пытаясь сдержаться, но уже утратив хладнокровие и позабыв о нынешних манерах разговора и такта.
Поручики оборачиваются и, не вздрогнув, в уверенности:
— Что за вид? Почему не по форме?
Видимо не разглядев по вечеру полевые погоны, и из-за явного "под шафе" не уловив равноправную командную интонацию:
— Ещё один. Как стоишь, солдат?
И давай ручонками в перчаточках сучить, распуская с замахом, изображая всё те же плюхи по лицу. А точнее пытаясь.
Перехватил, отбил, уложил в пыль. И второго до кучи. Не отказав в мстительном удовольствии буцнуть и притопнуть берцем, попортив обеим "ретивым петушкам гребешки".
Недоразумение имело продолжение.
Два поручика оказались из штаба наместника и, то ли нажаловались... или же генерал-лейтенант из комиссии чего-то там "напел". Но на следующий день сам начальник Квантунской области генерал-адъютант Алексеев со свитой пожаловал для осмотра, де: "а ну-к, что у вас тут за необузданные пегие жеребцы? Извольте показать ваш батальон новой организации".
Впрочем, весьма сдержано прокомментировав мешковатую форму, больше заинтересовался, оценив облегчённым станок "максимов". И погодя даже пострелял, опробовав самозарядное стрелковое оружие. А получив по их поводу объяснения, удовлетворённо пророкотал:
— Сочту разумным.
Увидев, что наместнику всё понравилось, генерал из Петербурга решил подсластить, по секрету поведав, что только тщаниями самого монарха, использовавшего родственный ресурс, была столь скоро произведена закупка сей партии оружия:
Алексеев со значением вернул взгляд, важно, покивав.
— А самозарядные пистоли 'маузеры' — из Германии по личной просьбе, через Вильгельма.
Так или иначе, нет худа без добра. Эшелон протолкнули вне очереди.
* * *
После удач русских на реке Шахэ, японцы откатились к Лаоляну. Спонтанные попытки азиатов контратаковать были отбиты. Фронт стабилизировался, армии закрепились. Обе группировки готовились, наращивая силы для наступления.
Генерал Брусилов и сам не раз, задававший себе вопрос "чем он обязан таким вниманием со стороны Петербурга и честью личного доверия императора?", окрыленный недавним успехом, развил бурную деятельность.
Однако едва положение на линии соприкосновения стало более-менее устойчивым, казалось, что немного выбитый из своей размеренной колеи главнокомандующий Куропаткин, снова принялся продавливать прежнюю доктрину, считая, что русской армии достаточно будет основательно укрепиться на занимаемом рубеже, насытив оборону артиллерией, уходя в глухую оборону. Противник же, предпринимая наступательные действия, в бесплодных атаках будет всякий раз нести невосполнимые потери. Война неизбежно затянется, а далее у Императорской Японии просто не останется ресурсов для продолжения боевых действий.
Разосланные генералам (корпусным командирам) тактические указания командующего сковывали все наступательные инициативы русской армии.
И только постоянные телеграммы от наместника, которого в свою очередь теребил император, заставляли Куропаткина хоть как-то шевелиться.
Уже кем-то говорилось, что всё это было похоже на одну из басен Крылова, где "лебедь"-царь (а уж кому быть лебедем как не Его Величеству) тянул за скорейшее наступление. Брусилов — зубастая "щука" в целом был полностью "за", имея лишь своё виденье и тактические взгляды. А Куропаткин пятился "раком", стопоря "воз" русской армии.
И пусть Брусилов не имел ещё должного опыта командования, вопрос, почему Николай II так и не решился заменить Куропаткина более решительным генералом Гриппенбергом или на худой конец Линевичем, засим и остался для тех, кто был в теме, открытым.
* * *
Прибывший в распоряжение ставки "батальон нового строя" главнокомандующего даже и не заинтересовал, если бы не представительная комиссия с сопутствующими бумагами.
— Новаторы? — Куропаткин принял высоких гостей из Петербурга у себя. Выглядел он крайне усталым, занятым, видимо и не собираясь осматривать или знакомиться с батальоном, — что ж, коль новаторы, то вам, господа, к генералу Брусилову Алексей Алексеичу. Он у нас тоже вводит новые мето́ды, пробует иные подходы в военной науке. Не обессудьте, но четыреста человек для двухсоттысячной армии это капля в море. Не знаю, какие такие надежды вы возлагаете на эту горстку людей, пусть и специально обученных.
Брусилов пополнение принял с радостью, особенно узнав о прибавке в пулемётах, тут же начав задавать вопросы командиру батальона:
— Насколько устойчива система на столь малом станке?
Немного скептически осмотрел миномёты:
— Оригинальное решение — это система по типу мортирной? Покажете в действии?
И совсем не удивился понятию 'батальонная артиллерия', так как уже имел представление.
Проходя вдоль строя, генерал жадно впитывал глазами детали экипировки, слушая "прилипшего" на правом плече штабс-капитана, сравнивая увиденное и услышанное, с тем, что заизучал до дыр — из того, что ему с особым секретным поручительством выдали в Петербурге перед отправкой на Дальний восток.
Ему, наверное, даже и читать не надо было тех выкладок по новым уставам, чтобы видеть, насколько опережают эти выстроившиеся повзводно солдаты, с тем, чем может похвастать любая из существующих армий. Первое, что наворачивалось на языке, это "функциональность".
"С виду неказиста, не стройнит, но могу предположить, что все эти кармашки, подсумки в бою всегда удобны и под рукой. Неужели что-то, наконец, стало кардинально меняться в русской армии"?
В упоминаниях о стальных шлемах для защиты головы, он представлял нечто на манер германских, но....
"Ты посмотри, даже каски обшили защитной материей".
Оставалось только сожалеть:
— Мало вас. А у нас наступление на носу.
— Простите, ваше превосходительство, — строго по уставу держался Богатырёв, — у нас-то задача стои́т не выиграть войну, а обкатать новые тактические приёмы. А ещё важней для меня доказать комиссии о том что это всё работает. Вплоть до того какова эффективность нагрудных панцирей и бронежилетов в реальных боевых условиях.
Генерал вопросительно взглянул на офицера, дескать "поясните".
— Вопрос в дистанции, калибре и начальной скорости полёта пули. Винтовочная имеет большую убойную силу и даже если не произойдёт пробития, возможны переломы в грудной клетке, гематомное повреждение внутренних органов.
— Именно поэтому с вами прибыла бригада врачей из полевого медуправления?
— Так точно.
— Уж прости господи, на живую проверять. На людях, — Алексей Алексеевич поёжился, то ли от холодно ветра, то ли представив себе что-то.
Дошли до тачанок и двух грузовичков. Брусилов сразу обратил внимание на технику, указав на спаренные колёса задней оси:
— О! А у второго даже по три. Это зачем?
— Нормальных широких колёс с шинами сейчас не найти. Вот — небольшая доработка для лучшей проходимости.
— Не та тут местность. Не для авто. Тут порой и лошадки с трудом справляются. На руках выносим.
— Автомобили для скорого подвоза боеприпасов к прифронтовой полосе, отвода раненых в тыл.
— А брички? С пулемётами?
— Тачанки! Это отдельная... хм, тема. Мобильная огневая точка. Как вариант — для рейдов в тылу на коммуникациях противника.
— Хорошо, — покачал головой генерал, будто думая о чем-то, о своём, — что ж пройдёмте ко мне в штаб, следует вас ознакомить и интегрировать в тактическую расстановку. .... Хотя, простите. Вы ж с дороги. Надлежит разместить, обустроить.... Я отдам распоряжение службам тыла, квартирмейстеру.
— Так точно. Личному составу необходимо немедленно устроить банно-прачечный день. А то столько суток в пути....
— Это хорошо, что вы печётесь о своих солдатах. И не даёте их в обиду. Наслышан уж о вашем конфликте в Харбине.
— На самом деле вышло недоразумение. Господа поручики по новой форме не опознали во мне офицера, позволили себе лишку и... вот и получили по заслугам.
Брусилов махнул рукой:
— Военные на то и военные, чтобы проявлять свою агрессивность.
* * *
